Нужно отметить, что восприятие идей и концепций социальных инфекций в той или иной форме должна представлять некую целостность, когда всякий объект, идея, суждение, а тем более пространственная предметная ситуация воспринимается как устойчивое системное целое. При этом образ, формируемый в процессе отражения имеет некую совокупность информации. В рамках вопроса «Почему?» центром внимание является установление причинно-следственной связи (этиопатогенез) и механизмов заражения, распространения социальной инфекции (IV фаза). Выше говорилось о том, что высокая вирулентность (заразительность) таких социальных инфекций как кибернетизация и виртуализация объясняется наличием высокоскоростной мировой интернет-паутины и нейросети, которые относятся к беспроводным, а следовательно, неуправляемой сетевой средой – среды в которых происходит непосредственная передача той или иной социальной инфекции по принципу «прямо от производителя к потребителю». Важно отметить, что существующие на сегодня современные топологии беспроводной глобальной компьютерной сети практически невозможно контролировать и тем более блокировать процесс формирования эпидемических очагов и распространение социальных инфекций. Все это являет собой не что иное как предпосылка к развитию эпидемии, а затем и пандемию кибернетизации и виртуализции как социальных высококонтагиозных, высоковирулентных, неуправляемых и опасных по последствиям социальных инфекций уже технократического характера.

Глава II

Биоэтические, технократические парадигмы и

философские аспекты кибернетизации

как социальной инфекции

Генеративная нейросеть, виртуализация и аватаризация как социальные инфекции с явным пандемическим потенциалом. В основе социальной инфекции технократичекого характера лежит пандемический процесс, понимаемый как непрерывный процесс передачи идейного содержания кибернетизации и непрерывная цепь последовательно развивающихся, неконтролируемых, взаимосвязанных за счет сетевой системы инфекционных состояний человека и общества в целом не только до беспрецедентных масштабов их охвата и поражения, но и ужасной перспективой разрушения экологии самого человека и общества. Подобные социальные инфекции отличаются рядом специфических признаков: во-первых, высокой «вирулентностью» (заразностью) соответствующих идеологических начал; во-вторых, высокой «контагиозностью» (распространенностью) за счет интернет-сети, нейросети; в-третьих, очевидной невозможностью достоверного мониторинга, контроля и регулирования за ареалами инфекционного охвата населения; в-четвертых, невозможностью применения противопандемических мер (изоляция, дистанцирование, карантинизация, вакцинация). В эпоху сверхтехнологий искусственный интеллект стал универсальным термином не только для приложений, которые помогают принимать не только более быстрые и эффективные решения за счет использования внутренних и оперативных внешних данных в реальном времени, но и адаптировать возможность такого решения с учетом реальной обстановки. Однако, когда дело касается основополагающих факторов (искусственный интеллект, интернет-паутина, нейросеть), которые активно внедряются во все сферы деятельности человека, то вышеприведенные функции лишь способствуют пандемическому расширению ареалов распространения кибернетизации и виртуализации.

Алан Тьюринг еще в сороковые годы прошлого века рассматривал вероятность того, что машины когда-либо научатся мыслить. Между тем, на сегодня искусственный интеллект ChatGPT уже прошел этот тест и трудно вообразить, что это значить для человечества в целом даже в ближайшем будущем. Именно А.Тюринг впервые ввел термин искусственный интеллект и представил его как теоретическую и философскую концепцию. Итак, вот уже почти столетие люди задавались реальным вопросом: могут ли машины стать умнее, чем люди? Одни, как, впрочем, Жан-Габриэль Ганасия отрицают такой исход, считая, что это всего лишь миф, навеянный научной фантастикой. Автор напоминает об основных этапах развития этой отрасли науки, о достижениях современной техники и об этических вопросах, все больше требующих к себе внимания. Теперь же, когда искусственный интеллект ChatGPT доказал, что умеет мыслить, ответ на вышеприведенный вопрос стал очевидным – машина стала умнее, чем человек (!). Итак, в настоящее время имеет место тенденция сверхактивного развития и тотализации таких явлений как цифровизация мира, кибернетизация, виртуализация, аватаризация. С точки зрения конспирологов – сторонников «теории заговора» в мире активно продвигается концепция установления Нового Мирового Порядка (Novus ordo seclorum»), а также создания культа технологического совершенствования человека. Идеологами таких веяний считают франкмасонство, конечная цель которых заключается в превращении мира в систематизированную технологическую платформу. Именно об этом говорится в самом начале научно-фантастического романа «Аватар» (Ашимов И.А., 2024). Сюжетное события разворачивается в Центре искусственного интеллекта – признанном научном, суперсовременном и мощном мозговом учреждении (США, Лос-Анжелес) в стенах которого проходит Всемирный Конгресс по нейробиологии под названием «Киберпространство – дом нового Сознания». Именно в этом центре «живет» его Величество современный Бог – искусственный интеллект, как единство тысяч суперкомпьютеров. Кстати, такие центры сейчас существуют практически во всех развитых странах Америки, Европы, Китая, Японии, в которых ежегодно проводятся масштабные научные форумы и счастлив тот, кому бывает суждено окунуться в мир высочайших мыслей, касающихся глобальных проблем человечества, когда ученые и специалисты сообщают о прикладных, концептуальных и фундаментальных проблемах искусственного интеллекта, будущего компьютерной индустрии, цифрового фронтира, сетевых коммуникационных конгломератов, развития киберпространств, виртуалистики, как базы гностической дереализации нашего привычного мира.

Нужно признать, что в решении таких глобальных проблемах, безусловно, тон задают выдающейся ученые и специалисты ведущих мировых держав, которые, как оказывается, так или иначе представляют идеологи и сторонники «Novus ordo seclorum», которые проявили себя проводниками идеи мирового господства. Именно они составляют нынешнюю повестку дня важнейших мировых форумов и тематику исследований важнейших учебных и научных центров мировых держав, касающихся глобальных проблем, в числе которых проблемы тотальной цифровизации, кибернетизации, виртуализации мира, аватаризации мирового социума. В истории науки известны громкие имена идеологов нового Сознания – Генри Форда, Бенджамина Франклина, Дэвида Ноубла, Джона Дезагулье, Чарлза Линдберга, Джона Гленна, Базза Олдрина, Джона Локка, Дэвида Юма и др. Всегда на слуху мирового научного сообщества были имена гениальных ученых из этого же мирового клана, представляющих на многочисленных международных форумах лидирующие в мире Университеты, Центры, Институты, лаборатории и Фонды, в которых они угнездились и разрослись как социальная сеть. Если обратить внимание, именно они выступают практически на всех сегментах мировых форумов модераторами обсуждения проблем искусственного интеллекта, интерфейса электроники и мозга, виртуальной реальности, создания «нового сознания». Так или иначе идеологами, инициаторами, организаторами подобных мировых научных, образовательных, культурологических форумов выступают именно ученые франкмасонского клана. Об этом говорится и в романе «Аватар», определяя их приверженцами философии деизма, которая, как известно, утверждает, что Бог, завершив процесс творения, удалился на покой, предоставив людям самостоятельно совершенствовать его творение. Что правда, то правда, действительно, франкмасоны возомнили себе, что в будущем именно они должны править миром с помощью новых и сверхновых коммуникативных технологий.

Популярность термина «искусственный интеллект» во многом объясняется тем, что все чаще идет толкование о некоей искусственной сущности, который, якобы, будет наделен разумом, а потому, вероятно, будет конкурировать с людьми. Хотя такое объяснение далеко не ново. Вспомните миф о Големе, которого в свое время реанимировали знаменитый британский физик Стивен Хокинг, американский предприниматель Илон Маски, американский инженер Рэй Курцвейл, а также Джон Мак-Карти, Марвин Мински и другие сторонники создания так называемого сильного или общего искусственного интеллекта. Между тем, для них искусственный интеллект изначально представлял собой область науки, занимающейся компьютерным моделированием различных способностей интеллекта, идет ли речь об интеллекте человеческом, животном, растительном, социальном или филогенетическом. В основе этой научной дисциплины лежит предположение о том, что все когнитивные функции – обучение, мышление, расчет, восприятие, память, научное открытие или художественное творчество, могут быть описаны с точностью, дающей возможность запрограммировать компьютер на их воспроизведение. В романе «Аватар» речь идет о совершенно новой технологии такой же природы, но несколько парадоксальной, по сути, разработке. В фабуле романа американские ученые из Центра искусственного интеллекта (Лос-Анжелес) и Института мозга в Сан Антонио (Техас), интегрированные в научную компанию «ADI-ARS» в рамках реализации проекта «Trans-Time» разработали биоинформационный комплекс «F-Ash-53», функционирующий на основе интерфейса искусственного интеллекта плюс изолированного головного мозга. На базе математизации биологии и, наоборот, биологизации математики, компания смогла создать так называемое «новое сознание».

Итак, мир стоит на пороге создания технологии кибернетизации, виртуализации, аватаризации личности, когда виртуализированная личность создается внутри виртуального пространства, что само по себе составляет основу для будущей научной сенсации. Обзор научной литературы показывает, что в настоящее время исследования в области искусственного интеллекта пошли именно в таких новых направлениях. Считают, что не так далек тот час, когда вышеприведенная фантастическая идея компликации искусственного и естественного интеллекта наконец произойдет. Нынешние ученые сильно заинтересовались психологией памяти, механизмами понимания, которые они пытались имитировать на компьютере, и ролью знаний и новых когнитивных технологий в мыслительном процессе. Если обратится к истории развития интерфейсов «человек – машина», то ясно, что уже с конца 1990-х годов искусственный интеллект стали объединять с робототехникой и интерфейсом «человек – машина» с целью создания интеллектуальных агентов, предполагающих наличие чувств и эмоций. Это привело, среди прочего, к появлению нового исследовательского направления – аффективных (или эмоциональных) вычислений (affective computing), направленных на анализ реакций субъекта, ощущающего эмоции, и их воспроизведение на машине, и позволило усовершенствовать диалоговые системы (чат-боты). Как отмечалось выше в романе «Аватар» речь идет уже об интерфейсе искусственного интеллекта и «мозга в контейнере» с «рождением» виртуализированной личности – аватара. Интересна по сути, эпизод, когда Джозеф Олсон – директор компании «ADI-ARS» предложил назвать виртуализированную личность «объектом». Почему «объект», а не «субъект»? «Объект» – это графическое изображение, созданного интерфейсом искусственного интеллекта плюс «мозг в контейнере». То есть представляет собой результат не что иной, как дематериализации человека, который превращается в информационно-цифровую единицу. Соответственно, он, утрачивает телесность и традиционную форму репрезентации, а потому логично говорить не о «субъекте», а об «объекте». С позиции философии становится понятным то, что на смену материально-телесной константности человека приходит виртуально-цифровая его аватаризация, благодаря чего вышеприведенный «объект» получает возможность почти безграничного виртуального перевоплощения. Естественно, правильно назвать виртуализированную личность не «объектом», так как это слишком обезличивает, а обозначить его как «аватар», представляющий собой уже игровой онлайн-персонаж виртуальной реальности.

Даже сравнительно недавно искусственный интеллект подразумевали рациональный анализ и воспроизведение при помощи компьютеров большинства аспектов интеллекта, так как он значительно превышают когнитивные способности человека в большинстве областей. Между тем, именно это заставляет опасаться некоторых этических рисков. Это риски трех видов: во-первых, дефицит работы, которая вместо людей будет выполняться машинами; во-вторых, последствия для независимости человека и, в частности, для его свободы и безопасности; в-третьих, опасения, что более «умные» машины будут доминировать над людьми и станут причиной гибели человечества. Однако при ближайшем рассмотрении становится очевидно, что работа для людей не пропадает, а трансформируется, требуя новых навыков. Точно так же независимость человеческой личности и ее свобода не подвергаются неминуемой опасности из-за развития искусственного интеллекта – при условии, однако, что человек остается бдительными перед лицом вторжения технологий в частную жизнь. В середине девяностых годов прошлого столетия мною (Ашимов И.А.) была выдвинута «Концепция запасных частей в хирургии», но осмыслить то, что в качестве запасных частей когда-либо станет и головной мозг мне представлялась в то время далеко не очевидной. На самом деле и сегодня далеко не просто осмыслить многие теоретические конструкты фантастической, по сути, сенсационной технологии создания интерфейса искусственного интеллекта плюс «мозг в контейнере». Представьте себе, изолированный мозг человека помещают в специальный контейнер с питательной средой. Каким-то образом налаживают тесную связь его с искусственным интеллектом, то есть создают интерфейс искусственного и естественного интеллекта («мозг плюс компьютер»). В результате искусной стимуляции определенной группы нейронов «мозга в контейнере» создается виртуальный мир, воспринимаемый изолированным мозгом уже «погибшего» человека, в качестве реального. Таким образом, виртуализированная личность находится в матрице, представляющая собой сон, в котором как будто бы он, то есть «мозг в контейнере» или иначе «аватар», находится, но сам того не осознавая. Интерфейс искусственного интеллекта плюс изолированного мозга создает для «аватара» иллюзию жизни в «реальном мире». Так или иначе, в любой момент времени виртуализированная личность, это чей мозг помещен в контейнер и сохраняет там свою интеллектуальную деятельность, не может быть уверен, что спит или бодрствует в реальном мире.

Естественно, вышеприведенная технология начисто отрицает идею о том, что в противоположность некоторым утверждениям, машины не несут в себе экзистенциального риска для человечества, поскольку их автономия носит лишь технический характер и в этом смысле не соответствует цепочкам материальной причинности, идущим от информации к принятию решений. Многие разработчики пока теряются в иллюзиях о том, что изолированный интерфейс искусственного интеллекта с человеческим мозгом не самостоятелен в моральном плане, и потому, даже если иногда они сбивают нас с толку и вводят в заблуждение своими действиями, они все же не обладают собственной волей и подчиняются тем целям, которые мы перед ними ставим. В романе «Аватар» речь идет об интерфейсе искусственного интеллекта и изолированного человеческого мозга, как о «новом сознании» с потенциалом решения и некоторых морально-этических вопросов. Отсюда, понятно, что искусственный интеллект содержит в какой-то мере сознание, которое не локализуется в физическом теле. Но при этом нужно понимать, если мы признаем, что сети, в которые, к примеру, я включен, и которые вместе со мной осуществляют мыслительные процессы, – это часть моего расширенного сознания, то рассматривать меня, мое эго как действующего субъекта уже не так просто. То есть уже непонятно, кто здесь действует – я действую, или сеть действует мной. Ключевая проблема, которая возникает, это не столько проблема замены сознания человека мыслящей технологической сетью, сколько проблема доказательства того, что человек плюс искусственный интеллект – это лучше, чем просто искусственный интеллект. Где тогда находится человек? Этот мозг – это система каких-то его вычислений? Что тогда останется от человека, что есть «я»? Мозг – это последняя надежда тех, кто хочет локализовать сознание на каком-то очень и очень надежном материальном носителе. Это ныне главная метафора для человеческого эго. В этих условиях мозг оказывается, как бы внешним, мы проводим некоторую границу между нами и нашим мозгом. Мы говорим: наш мозг влияет на нас. Но если мозг влияет на нас, значит, мы – это что-то другое? Мой мозг – это «Я». Мозг служит идентификационным признаком «Я». Вот мы – человечество и мечтаем о создании интерфейса «мозг плюс суперкомпьютер».

Однако, к сожалению, пока еще с трудом понимаем не только, где будет «мозг в контейнере», то есть «я» «аватара» и где будет искусственный интеллект, но и какими будут результаты такого интерфейса – «мозг плюс искусственный интеллект»? В этом случае, однозначно, при «мозге в контейнере» физическое тело отсутствует, а это полная свобода для мыслительной деятельности мозга. Но здесь есть над чем задуматься: мозг человека, интегрированный в общемировую компьютерную сеть искусственного интеллекта, станет уязвим для потенциальных вирусов, которые смогут превратить «мозг в компьютере» в психопата. Если искусственный интеллект будет у него обучаться, то прогнозы будут плачевными. В целом, нужно признать, что интеллектуальное развитие человечества достигло своего апогея, что стать умнее у человека уже не получится, что носителем мыслительной деятельности могут быть оцифрованные устройства. Вот и в романе «Аватар» Джозеф говорит о том, что процесс развития человечества идет не в сторону изменения и улучшений качеств каждого отдельного человека, не а в сторону простого увеличения объема памяти и новых способов изучения информации из памяти. – «Мы на правильном пути. Наша цель – создать надежный интерфейс искусственного интеллекта плюс «мозга в контейнере». Речь идет не о рядовом нейропротезировании, не о поиске надежных носителей оцифрованных мыслей, а о создании или иначе генерации «нового сознания».