Бюрократия

В каком же захолустье находится этот детский дом! Все уроки я думал о том, каково сейчас Инне. В голове промелькнула тысяча мыслей о том, как поступить дальше. Первым делом нужно было сходить и поинтересоваться, как она себя чувствует, ведь вчера Инна была совсем никакая. Сразу после школы я пошел искать то самое заведение, в которое предположительно увезли Инну. Я вбил в навигатор адрес детдома, который заранее узнал в интернете, а потом направился по заданному маршруту. Город у нас не очень большой, так что через час я уже стоял рядом с огороженным зданием. Через большой железный забор можно было рассмотреть, что происходит внутри. С виду все напоминало обычный детский сад ― несколько песочниц, небольшие беседочки, расставленные по всему периметру, дети играют друг с другом в догонялки, прятки и прочие детские игры. Прямо напротив здания стоял дом с частично выбитыми стеклами. То ли это был неблагополучный район, то ли местные дети мстили гражданам за то, что у них нормальная жизнь. Мне показалось, что последнее более вероятно.

Понаблюдав за детьми, я несколько раз обошел периметр. Не увидев Инну, я решил пойти и прямо поинтересоваться.

– Здравствуйте, к вам же вчера поступала Инна Смирнова? Могу я ее увидеть? ― поинтересовался я у женщины, которая сидела возле входа и, облокотившись на руку, читала газету.

Вид у нее был потасканный, взгляд безразличный, сразу понятно, что она искренне ненавидит свою работу.

– Здрасти, поступала. А ты ей кто? ― немного помедлив, лениво ответила женщина, опустив голову и осмотрев меня с ног до головы.

– Я ее… друг, мы учимся вместе! ― Я немного растерялся от ее вопроса, хоть и слышал его уже дважды.

Хотелось бы назвать себя ее парнем, а ее своей девушкой, но это интимные подробности, которые лучше не раскрывать, оставаясь для общественности просто небезразличными друг другу друзьями.

– Друг, значит! Ага! ― растягивая слоги, проговорила женщина и еще раз меня осмотрела. Выдержав паузу, она продолжила таким тоном, будто пыталась обвинить в чем-то: ― Друзьям нельзя видеться, только родственникам!

– Тогда я ее брат! Двоюродный! Дайте, пожалуйста, с ней поговорить! ― подчеркнуто дружелюбно ответил я, намереваясь продолжать попытки любым способом связаться с Инной.

– А как докажешь, что ты ее двоюродный брат?

– А как двоюродный брат может доказать свое родство? Да никак, только поверить на слово можно!

– Ну тогда извиняйте! Не положено! ― Женщина хотела уже начать скандалить, но вовремя передумала и, как и раньше, безразлично уселась за чтиво, всем своим видом показывая, что дальнейшие мои слова будут проигнорированы.

Понимая это, я вышел на улицу и стал искать другие варианты. Идеи не заставили себя ждать.

– Хей, девочка! Иди сюда! ― я подозвал девчонку, с виду ровесницу, тихо, чтобы никто этого не услышал кроме нее.

Она обратила на меня внимание, тихонько подошла и как знатный конспиролог показала пальцем, куда лучше встать. Потом повернулась ко мне спиной, делая вид, что просто отдыхает у забора, мне пришлось делать то же самое.

– Чего надо? ― деловито спросила девочка, для лучшей слышимости повернув голову немного влево.

– К вам вчера новенькая заехала, я бы хотел с ней встретиться, а ваша администрация запрещает. Не могла бы ты ее позвать? ― Я старался подражать девочке, но с виду казалось, будто я плохой актер с федерального канала.

– А-а-а та, молчаливая! Она не выйдет, сидит там в трансе. Ее пока никто не трогал, даже прописку не устраивали, понимаем все, не звери же…

– Что за прописка?

– Потом узнаешь, если она захочет тебе рассказать! ― ответила девочка и злобно рассмеялась, введя меня в ступор.

Эта история хорошо не закончится, надо что-то делать. Тем временем воспитательница начала всех строить, чтобы пересчитать и завести внутрь.

– А ты это… можешь ей передать, что я завтра приду в это же время? Может, она все-таки придет… ― напоследок сказал я, видя, что девочка сбирается уходить.

– Я-то могу, а взамен что? ― спросила она и повернулась ко мне, забыв про конспирацию и оценивающе оглядывая меня с ног до головы.

Я похлопал по карманам и понял, что кроме денег ничего предложить не могу.

– Вот! ― сказал я и протянул десять рублей.

Она их быстро взяла и засунула в карман, продолжая смотреть на меня.

– И это все?

– Есть еще пять рублей! ― ответил я и увидел, как она протянула руку за ними.

Пришлось подчиниться.

– Хорошо, завтра приходи в это же время, попробуем что-то сделать, но результат не обещаю! ― ответила девочка и побежала к остальной группе, там уже были все собраны, дожидались только ее.

Я развернулся и пошел домой, еще раз осмотрев местную архитектуру. Похлопав по карманам, я обнаружил, что пуст, так как деньги на проезд отдал переговорщице. Теперь придется добираться до жилища пешком. Сжав волю в кулак, я приступил к выполнению насущной задачи.

Торги

На следующий день я отпросился пораньше с уроков, опаздывать было нельзя. Уже знакомой дорогой я быстрым шагом преодолел расстояние, надеясь скоро увидеть Инну. За двадцать минут до назначенного времени я уже стоял на месте и ждал момента встречи. Среди гуляющих детей я не заметил Инну и начал уже думать, что ей до сих пор не до меня, что она горюет в своей комнате, ну, или где они там живут. Вчерашняя переговорщица заметила меня и сразу же подбежала, став в уже знакомую для меня позицию.

– Я с ней поговорила, она выйдет! ― деловито сказала девочка, ожидая мою реакцию.

– Отлично, спасибо тебе! ― поблагодарил я, и на душе стало немного волнительно. Я так хотел встретиться с Инной, что даже не знал, что ей стоит говорить в такой момент, или наоборот, чего бы лишнего не ляпнуть.

– Что спасибо? Деньги давай!

– Так я тебе вчера же дал!

– Ну это за то, что я поговорила с ней, а за результат и разрешение ей выйти нужно еще! ― ухмыльнувшись, сказала девчонка.

Так как другие варианты отсутствовали, я протянул десятку между прутьями забора, и она не глядя ее взяла. Сразу видно ― профессионал. Она положила купюру в карман, развернулась и без слов протянула руку, намекая на оставшиеся пять рублей. Я их сунул, и девчонка испарилась, заставив меня немного понервничать. Даже были мысли, что меня кинули, но через десять минут я увидел знакомый силуэт и сомнения исчезли.

– Привет, как ты? ― произнес я, глядя на Инну.

Она уже не смотрела в пустоту, но на ее лице была видна боль, которая останется с ней навсегда, может, со временем она притупится, и даже станет легче, но полностью никуда не исчезнет.

– Привет… хуже некуда… Забери меня отсюда… ― ответила Инна и разрыдалась.

Было видно, что много слез уже выплакано, глаза опухшие и красные, но от очередной вспышки горя по щекам тут же побежали тоненьки ручейки. Она хотела обнять меня, но железный забор мешал это сделать, давая возможность лишь просунуть руки между прутьями. Я протянул свои руки ей навстречу, чтобы хотя бы имитировать объятия, которые так были ей нужны.

– А что случилось? Тебя здесь бьют? ― испуганно спросил я и внимательно следил за выражением ее лица, которое сразу выдало бы ложь, если бы Инна захотела соврать.

– Пока нет. Как я поняла, мне дали время прийти в себя, но я чувствую ― случится что-то страшное. Слышала, что после их «гостеприимства» у девочек остаются шрамы, а порой и что похуже… ― периодически запинаясь и всхлипывая, говорила Инна.

От этих слов мне стало очень страшно за нее, ком застрял в горле. И самое плохое, что сделать я ничего не мог. Чего бы мне этого не стоило, я должен ее спасти!

– Я обязательно что-нибудь придумаю, ты там держись! Может, что-нибудь тебе принести, сделать что-нибудь? ― предложил я, и в этот же момент воспитательница начала созывать детей. Это означало, что Инне надо было бежать.

Она напоследок тоскливо посмотрела на мое лицо, будто бы пыталась его запомнить, не издав ни единого звука, она ушла. На мой вопрос можно было не отвечать. Единственное стоящее дело, которое я мог сделать ― это спасти ее.

Всю дорогу домой я думал о том, как можно было это провернуть. У меня как раз забрали все деньги, и нужно было найти стоящий вариант. После часа раздумий у меня сформировались две мысли.

Первая ― помочь ей сбежать из детдома, но были здесь подводные камни. Жить было негде, на носу был экзамен, который нужно обязательно сдать, чтобы не тратить лишний год в девятом классе. А для этого на него надо было хотя бы прийти, в бегах это было невозможно. Второй вариант мне нравился больше и выглядел он безопаснее: попросить родителей усыновить Инну. Да, они и от одного ребенка не особо в восторге, но я хотел предложить им компромисс, от которого они бы не отказались.

Я позвонил маме и папе и попросил их как можно быстрее приехать домой. К вечеру мы сидели за столом, и я решил действовать сразу.

– Мама, папа! У меня очень серьезный разговор, поэтому попрошу меня выслушать и отнестись серьезно! ― начал я, сделав максимально важное выражение лица. Родители напряглись и внимательно вслушались. ― Не знаю с чего начать, но я попробую… Короче, я знаю, что вы хотите развестись и желание это возникло давно. Мне было это больно слышать, даже не представляете, насколько, но сейчас разговор не об этом. Я также знаю, что вы хотите сразу уехать, оставив мне квартиру и, так сказать, не вспоминать. Надеетесь жильем, так сказать, уладить возможный конфликт и избежать претензий. У меня есть к вам предложение, даже скорее просьба. Я хочу, чтобы вы удочерили мою подругу. Мы будем здесь жить вместе ― это будет намного лучше, чем мне одному выживать. Предвидя многие ваши вопросы, сразу скажу, почему я этого хочу. Вы, наверное, слышали про недавний пожар в соседнем районе, где погибла целая семья. Так вот это семья той самой девочки ― Инны, ее сейчас отдали в детдом и там угрожают расправой. Она мне небезразлична, вы даже не знаете, насколько. Именно поэтому я хочу, чтобы вы ее удочерили, а дальше можете жить, как хотите, я вас больше не потревожу!

Это был серьезный шаг. Родители, вопреки моим ожиданиям, восприняли всё серьезно, и повисла неловкая пауза, которая меня немного тяготила.

– Андрей, слушай, это слишком серьезный шаг, на который тяжело пойти… ― сказала мать и опять повисла тишина.

Родители выглядели подавленными. Они никак не ожидали, что я их раскрою, и сейчас идти на такие риски им было совсем не на руку. Отец молчал.

– Я понимаю! Но! Я вас никогда ни о чем не просил! Никогда не показывал себя с плохой стороны и не терроризировал глупыми поступками! То, о чем я прошу, очень важно для меня, для Инны. Если она останется там, ей могут сломать жизнь, а вы можете бездействием сломать судьбу мне. Я за последнее время пережил многое и хочу, чтобы у всего была хоть какой-то более-менее положительная развязка. Дайте мне, дайте нам шанс!

– Может, не так все плохо? Твоей подружке через пару лет квартиру государство даст. Ну это так, как утешение, прошедшего уже не вернуть, но впереди же есть и светлые стороны, ― говорила мать, пытаясь подойти с какой-нибудь стороны, чтобы отговорить сына.

– А что важнее ― убитая квартира на окраине города или здоровая психика со здоровым телом? ― я не отступал и смотрел на отца, надеясь найти в его глазах поддержку.

– Ты же понимаешь, что это небыстрый процесс, все может затянуться на месяцы… ― произнес отец, понимая, что это дело очень важно и стоит поговорить конструктивно.

– Понимаю! А еще я знаю, что у вас есть куча связей, которые вы можете напрячь и сделать все быстрее! Я вас прошу, сделайте так, чтобы она завтра была уже дома, а всякую бюрократическую волокиту оставьте на потом. Тем более, насколько я знаю, за второго ребенка государство дает деньги, вы можете их обналичить и отдать нам, мы на них проживем, а дальше уже сами найдем, как зарабатывать. Получается, вы даже тратиться не будете, чтобы меня содержать. Понимаю, что вы хотели бы уже съехать из дома и жить своей новой жизнью, но насколько я знаю, на развод тоже нужно время…

– Мы уже подали на него! ― сказала мать, от стыда глядя в пол.

Это немного подкосило меня, но надо было держаться.

– Ты предлагаешь нам пойти на преступление! ― натянуто бодро сказал отец и улыбнулся после недолгой паузы.

Мать находилась в раздумьях. Мне казалось, что это хороший знак.

– Это серьезный и, как бы ни было, довольно-таки хороший поступок. Если вы его совершите, я буду благодарен вам до конца жизни. Дайте шанс быть каждому из нас счастливым, хоть и придется повариться в бюрократии. А насчет преступления… мы никому не скажем! ― На последней фразе я подмигнул отцу, надеясь, что он это оценит.

Отец устало улыбнулся, и опять повисла пауза.

– Мы тебе ничего обещать не будем. Надо подумать как следует, что можно сделать в этой ситуации, ― размеренно проговорил отец и посмотрел на мать.

Та, в свою очередь, посмотрела сначала на меня, а потом на папу, и кивнула с уставшим выражением лица. Показалось, что она согласна на мой план, только не очень рада, что придется совершать некую аферу.

– Я верю в вас! ― ответил я и вышел на улицу, оставив родителей наедине, понимая, что им надо обсудить много разных вещей.

Инны не было в сети два дня, поэтому в социальных сетях мне делать было нечего. Я решил прогуляться по району, посмотреть те места, в которых давно не был. Речка, которую я так ей и не показал, природа, свежий воздух.

Домой я пришел ближе к полуночи, родители спали, и я в темноте прошел в свою комнату, еще долго валяясь на кровати, не в состоянии уснуть.