Глава 9

«Новички» сидели перед стационарным коммуникатором и, наверно, в пятнадцатый раз выслушивали историю миновавших веков, которую терпеливо рассказывал Космос. Влад узнал ее зимой, в заснеженной степи, когда валялся после приступа, последовавшего после схватки с группой запов. Сейчас он сидел неподалеку, но не слушал.

Зачем? И так все прекрасно помнил. Люди жили относительно счастливо, осваивали Солнечную систему, потихоньку тянулись к ближайшим звездам, и внезапно оказалось, что их общество очень уязвимо перед пришельцами из прошлого. Неожиданная массированная вспышка терроризма, всеобщая растерянность, война, где нападавшие на всю катушку реализовали выгоду внезапного первого удара. Далее переход войны в непонятно что, где одна из сторон своей целью поставила полное уничтожение человечества.

Как оказалось позже – этих дурачков, похоже, использовали втемную те же ребятки, которые все заварили. Пока они увлеченно зачищали планету и космическое пространство, те устранились от конфликта, закрывшись в заранее подготовленном укрытии, где отключили себя от времени на срок, показавшийся им достаточным. Считали, что при пробуждении получат в свое распоряжение планету, очищенную от конкурентов, где без помех построят устраивающее их общество.

Влад очень плохо представлял, какое общество их устроит и возможно ли его создание хотя бы теоретически, но и намеков хватило, чтобы осознать: жить в этом обществе ему не хочется. Очевидно, время, откуда родом эти «хронопутешественники», было несколько странным. Или нормальным, а странными являлись как раз они, если покинули его. Деталей никто не знал: Гармония приняла их в свои ряды, не догадываясь, какую змеюку пригрела на груди.

Мир погубила доверчивость.

Радикалы просчитались в двух вещах. Мир пострадал так, что хотелось его пристрелить: нельзя так мучиться. До сих пор большая часть поверхности планеты непригодна для нормальной жизни: самые разные виды загрязнения; все еще функционирующее древнее оружие, не нуждающееся в человеке; модифицированные создания, агрессивные и очень опасные. Территорий вроде этой, где природа восстановилась, немного. А самый вкусный кусок удерживают люди – чудом сохранившийся обломок человечества. Пусть с другой культурой, пусть растерявшие знания, но конкуренты радикалов не уничтожены.

С самого пробуждения радикалы потихоньку наращивают мощь, ведя вялые боевые действия против человеческого анклава. Те защищаются, используя древнее оружие, при этом проклиная и ненавидя все древнее. Попасть к ним в лапы – это приговор для людей из далеких эпох.

Глядя на лица слушателей, Влад все больше и больше понимал: помощи в войне от них не будет. Да они до сих пор не поняли, куда попали. И как одного взяли учить курсантов-дальников, а других приняли в их ряды? Это же явные слабаки. Все как один отвернули носы от похлебки из фазанов, пришлось их кормить пайками, запас которых не бесконечен, а копир в его пополнении бессилен.

Даже подключить регенератор никто не помог. Не умели возиться с техникой. От Влада, который не знаком с аппаратурой будущего, в этом вопросе было куда больше пользы.

А что там трудного? Энергоячейка – та же батарейка. Главное, плюс с минусом не перепутать, разъем для прямого питания у регенератора был.

Пострадавшего так и не смогли опознать: на лице только рот из-под пены виднелся, да и то частично. Так и положили, не став счищать эту массу.

Вчера сидели, слушали Коса, сегодня слушают…

Подошла Тейя, покосилась на соплеменников и тихонько предложила:

– Может, еще по базе походим? Вдруг что-то пропустили.

– Там еще были изолированные хранилища?

– Не знаю. Вряд ли. Зачем? Господин Адинри сказал точно такое же: нет других складов таких.

– У него высокий ри?

– Почему так думаешь?

– Ты его господином называешь, подчеркнуто так, уважительно.

– Не очень у него ри высокий. Но он достоин уважения большого, хорошую жизнь прожил честно, долгую.

– Долгую? Да ему до старости далеко еще.

– Ну да, он крепкий еще, конечно. Но девяносто лет – это достаточно много.

– Девяносто лет?!

– Ну да. Чего так удивился?

– Он едва на половину такого возраста выглядит!

– Да? Странно. Люди стали быстрее стареть?

– В моем времени так же было.

– Видимо, медицина плохая. Клеточную терапию делали?

– Впервые слышу.

– А что у вас вообще делали?

– Ну… Если, допустим, воспаление в кишечнике, брали острый нож, вскрывали брюхо, вырезали что-нибудь.

– Кошмар… Понятно, почему старели быстро. От страха такого. Не лечение это, а злость какая-то плохая.

– Ну да. В больницу попасть даже полные дураки не мечтали.

– Больницу?

– Место, где держали больных. Где их лечили.

– Дома они не могли лечиться? А, поняла: наверное – это для тех, у кого низкий ри. У нас таким даже не очень сложное лечение дома тоже не всегда делали, самим ходить надо было.

– Ну, примерно что-то такое.

– Так пойдем к базе? Я… Я не могу сидеть тут… с ними. Что-то делать надо, а не сидеть просто.

– Оставить их без охраны?

– Либерий останется.

– А выход наверх кто будет охранять?

– Когда будем выходить, позовем Эхнатона по связи. Он проверит все.

– Ну, пошли. Хочу посмотреть, что там на складах. Может, что полезное найдем.

* * *

Полезное нашлось: контейнеры с заряженными энергетическими ячейками, несколько законсервированных дронов разного назначения, картриджи для регенератора и разная мелочевка, которая могла пригодиться в хозяйстве.

Новые склады найти не удалось, зато, бродя по второму ярусу, наткнулись на останки еще трех человек. Что именно их убило, оставалось непонятным. Но обвалы тут точно ни при чем: больших обломков рядом с ними не было.

Потратив кучу времени, выбрались на поверхность, подождав перед этим, пока вызванный Эхнатон прочешет окрестности. Очень уж уязвимы они были в тот момент, когда появлялись из узкого лаза, пробитого в своде галереи.

В лагере обнаружился бардак. Рения болталась в сплетенном вчера Либерием гамаке, вся заплаканная, несчастная и погруженная в себя, два курсанта с преподавателем продолжали сидеть возле коммуникатора, глядя на него, будто кролики на пасть удава. Кос им сбрасывал видео– и фотоматериалы о событиях войны.

На вопрос Влада о Либерии ответить сумел лишь Мерик. Не обернувшись, отрешенно произнес:

– К морю пошел.

– Давно?

– Не помню.

– А зачем?

– Не знаю.

Вот и поговорили…

* * *

Либерий стоял на огромном камне, вдававшемся в морскую гладь, и остервенело тряс рукой, дуя на нее и ругаясь на все лады. Влад даже заслушался, а потом недоуменно поинтересовался:

– Что с тобой?

– Это ваше море проклято!

– Не понял?

– А что тут понимать?! Я думал, в нем нормальная рыба, а оказалось, что проклятые твари, как и те, которые на пустошах.

Церковник злобно пнул ногой увесистую рыбу весьма странного облика: широкое тело, угрожающего вида колючки плавников, огромная уродливая голова с большущим ртом.

Влад расхохотался, что Либерия обидело:

– Над чем смеешься?! Она мне руку уколола, боль дикая!

– Это нормальная рыба, а не проклятая. Скорпена, или просто морской ерш. Колючки у нее неприятные, лучше сразу отрезать после поимки, иначе и правда помучаешься.

– Ты уверен, что она нормальная?

– Я даже ее ел.

– И как?

– Нормально вроде. Но вообще-то я не любитель рыбы.

– Тогда стоит взять. Речных ершей я часто ловил. Мелкие, не чета этой заразе, но если умеючи приготовить, очень даже ничего. Особенно в пост.

– У вас и постные дни есть?

– Да. Для тех, кто не несет службу в опасных местах.

– Сходи к Ти, она тебе что-нибудь даст от боли.

– Перетерплю. Не такая уж страшная. Будто пчелка укусила.

– А чего это ты рыбалкой заняться решил?

– Да вы ушли, а мне делать нечего. Сидеть в лагере и смотреть на морды этих… прилипших к ящику с картинками. Нет уж…

– А вдруг кто-то нападет, пока тебя нет?

– Да я об этом просто мечтаю. Чтобы напал и всех до единого их порешил.

– Не понравились?

– Влад, людей можно разделить на две части. Первые – это стадо, вторые – те, которые не дают этому стаду передохнуть от хищников и прочих напастей. Так вот – эти древние как раз из стада. Они ни на тебя, ни на Тейю не похожи ни капли. Толку от них никакого не будет. Мы зря сюда пришли. На базе точно никого нет?

– Похоже, так.

– Плохо. Очень плохо.

Позади гулко выстрелило ружье. Либерий, бросив вновь поднятую удочку, помчался вслед за Владом. Тот, выскочив из кустов, увидел следующую картину. Древние статуями застыли вокруг коммуникатора, уставившись круглыми глазами на цилиндр регенератора. На нем, ловко балансируя на скользкой изогнутой поверхности, стояла Тейя. И не просто стояла, а отмахивалась ружьем от пятерки тварей, в которых Влад с изумлением признал гиен. Только, в отличие от африканских, эти имели длинную густую шерсть.

Вскидывая ружье, он крикнул:

– Либерий, не повреди регенератор!

Церковник выстрелил метров с десяти, ближайшая к нему гиена повалилась без звука – картечь разворотила голову и шею. Остальные, как по команде, обернулись, но больше ничего сделать не успели: Влад, зайдя сбоку, разрядил свое ружье. Задело двоих. Не смертельно, но больно. И страшно.

Твари дружно развернулись и скрылись в зарослях.

Тейя спрыгнула с регенератора, начала поспешно перезаряжать ружье, хладнокровно заметив:

– Эхнатон проворонил их. Надо делать какую-то изгородь. Опасно здесь.

Невдалеке прострекотала кинетическая пушка, затем над зарослями вспухло огненное облако от плазменного заряда.

– Ну, хоть догнал, и то хорошо, – прокомментировал это Либерий, тоже возясь с ружьем.

– Это что? Кто? – отошел от шока Адинри.

Влад неспешно освободил ступор с затвора, потянул за рукоять, поддел пальцами донце отстрелянной гильзы, вытащил из казенника, бросил на землю, потянулся за новым патроном, с сожалением при этом заметив:

– Жаль, что у меня руки из одного места растут. Ничего нормального придумать не смог. Не ружье, а позор какой-то. Перезаряжается, будто старинный мушкет, а то и медленнее.

– Ружье?! Я спрашиваю: что это такое?! Что это за животные?! – взбеленился отошедший от шока преподаватель.

– Не нужно кричать, глухих здесь нет. Вам, кажется, говорили, что времена сильно изменились. И что на Земле не осталось безопасных мест. Вы здесь уже сутки провели. И что? Где ваше оружие, которое может спасти жизнь при таких вот ситуациях? Что вы сделали для того, чтобы обезопасить этот лагерь? Изгороди на опасных направлениях устроили? Или хотя бы дров для костров, отпугивающих хищников, натаскали? Ничего подобного ни один из вас даже не попытался сделать. Хотя вру: Мерик один раз дрова приносил. Но это, согласитесь, не совсем то, чего от него ждали. Да и от вас. Вы собираетесь сидеть и дальше, таращась в коммуникатор, а в перерывах поглощать пайки? А ведь пайков надолго не хватит, значит, вы на верном пути к голодной смерти. В связи с этим я не вижу смысла отвечать на ваши вопросы. Зачем лишний раз озадачивать умирающих? Ти, если хочешь, расскажи им сама.

Девушка, не поворачиваясь к преподавателю, ответила на его вопрос:

– Это подвид гиены, водился в центральной и южной частях материка. Здесь их, наверное, не было. Не знаю, откуда взялись. Может, сбежали из зоосада, когда война началась. Хотя не могу точно знать, может, и жили. Но если так, то их не было много.

– Пойдем проверим, что там с ними сделал Эхнатон, – приказал Влад, решив, что древним сейчас будет полезно остаться одним, чтобы поразмыслить над своим поведением, перспективами и прочим.

Либерий тоже не остался. Охранять новеньких он считал бесполезным занятием даже после случившегося. На ходу он пояснил:

– Я понимаю, что вы им говорили, и знаю, что это за твари. Они редко у нас появляются, но бывает. Умные, всегда толпой действуют. Даже сволки с ними не любят связываться. И они всегда чуют слабость. На пару воинов, готовых к бою, ни за что нападать не станут, а вот на толпу крестьян запросто, если те соберутся как на подбор – одни слабаки. Вот и на этих напали.

– Я, выходит, слабачка? – обиделась Тейя.

– Нет. Но ты одна, одиночек они редко опасаются. А остальных вообще в расчет не брали. Почему промахнулась?

– Вверх стреляла, боялась наших задеть. И пистолет остался в куртке, сняла ее. Глупо получилось.

Сзади послышались быстрые шаги, их нагонял Мерик.

– Извините моих товарищей и меня. Мы просто растерялись от всего этого, – затараторил он на ходу.

Влад указал на Тейю:

– Она хрен знает сколько болталась на орбите, время от времени наблюдая, во что превращается Земля. А потом ее капсула разбилась при посадке из-за радикалов. Только она не сидела сутками, таращась в красивые картинки, а сразу взялась за дело. Спасла Либерия от смерти, потом уже через день научилась говорить на местном языке и помогала во всем. Ее едва не убили твари, несколько дней пролежала в регенераторе. Покалечь вас эти гиены – верная смерть. Регенератор один, и он занят. Освобождать ради вас его никто не будет. От того парня, что там лечится, может, будет польза, а от вас – сомнительно.

– Стой! Я же сказал, что извиняюсь!

– Нам не нужны извинения, нам нужно дело.

– Я вернусь, и мы займемся лагерем. Еще раз извиняюсь.

Проводив его взглядом, Тейя начала было объяснять Либерию суть слов курсанта, но тот ее прервал:

– Не надо. Я понимаю ваш язык. Только говорить не хочу, уж очень коряво выходит. Звуки у вас чудные многие.

– Да? Понимаешь? Когда успел научиться?

– Ты сама показывала, как пользоваться машиной для обучения. Я и пользовался в свободные минутки.

Сбоку послышался треск кустов, сминаемых бронированным брюхом, и голосовой доклад:

– Эхнатон две тысячи сто четырнадцать дробь сорок три осуществлял преследование противников, напавших на лагерь. В процессе преследования уничтожено четыре цели. Задача преследования выполнена.

– Ты как их прозевал?! – наехал Влад на дрона.

– Мне было приказано не обращать повышенное внимание на неизмененных существ. Противники не являлись метаморфами, и я, действуя в рамках приказа, игнорировал их нахождение вблизи лагеря.

– Ты думай в следующий раз, а то нас так всех съедят.

– Формулировка приказа звучит расплывчато.

– Никого не подпускай близко. Или хотя бы предупреждай, если звери рядом.

– Приказ ясен. Выполняю.

Дрон развернулся и исчез в зарослях.