Глава 2

2017 год, Москва

Всем знакомым, ещё помнящим историю платовских олимпийских проектов и позвонившим ему, чтобы разузнать подробности последних событий, Павел отвечал сухо. Да, в курсе. Да, очень жаль. Нет, о назначениях Кожухина и Титова не знал – командировки одна за одной… Скрывать всё равно было нечего, и от этого даже становилось немного обидно. Никаких хитрых комбинаций, пикантных скандалов или теневых сделок. Так, короли да капуста…

На следующий день, добираясь до своего офиса, он изучил пару заметок в интернете и ещё раз прослушал радио, но ничего принципиально нового не узнал. Как и предсказывал Каменский, журналисты моментально заняли две позиции. Одни сгущали краски, проводя параллели с разборками 90-х и смакуя кровавые подробности, другие же под предлогом убийства приступили к критике власти. Последних, как, впрочем, и самого Павла, особенно заинтересовало, чем же покойные занимались в последние годы. Нарыли негусто: трастовый фонд, какие-то сделки с недвижимостью, бизнесы крайне «успешных» жён, инвестиции в агропром… Сверхдоходами тут не пахло. Да, назвать это скромной жизнью язык бы не повернулся, но всё как-то без размаха. Примечательным было разве что тактичное умалчивание корреспондентов о сроках последних назначений и их предпосылках.

Оказавшись в офисе, Павел быстро потерял нити мыслей о покойных. Дела и рутина накрыли с головой. Чтобы система работала, за ней нужно непременно следить – те же физики неоднократно подмечали, как влияет на результаты опытов наличие наблюдателя. И тут уже всё зависит от приоритетов: какие-то задачи можно делегировать, а что-то лучше проконтролировать или сделать лично. Опытный руководитель не только умеет не брать на себя лишнего, но и отличает одно от другого. Высший же пилотаж состоит в том, чтобы быть в курсе всего происходящего. Для этого мало просто трудиться по графику – нужно буквально жить своей работой, вникая в бесчисленные тонкости.

Совещания, общение с юротделом и застройщиками, подписание документов и бесконечные звонки оттеснили размышления о вчерашнем. И когда Рома Сабуров, руководитель департамента внешних коммуникаций, позвонил и попросил выделить ему вечерние полчаса, Платов согласился без всякой мысли о собственных проблемах.

Со стороны Роман Сабуров слабо напоминал человека, занимающегося пиаром крупной компании. В нём можно было заподозрить слесаря, механика, боксёра, но уж никак не специалиста по информационной политике. Низкий лоб, мясистые уши, какой-то агрессивный нахрап ноздрей – во всей его фигуре чувствовался отпечаток рубанка. Он и двигался с грацией железного дровосека, недавно получившего живое тело. И тем не менее это был тот случай, когда природа заложила хороший «софт» в неказистое «железо».

– Вы должны это увидеть, – сказал Сабуров, поворачивая ноутбук к Платову. – Тут со вчерашнего дня нечисть беснуется.

Павел Николаевич придвинулся поближе. На серо-белом фоне какого-то неизвестного то ли СМИ, то ли не пойми чего маячил крупный заголовок: «Сезон охоты: кто заказал двух высокопоставленных чиновников?» Павел поморщился: такие бесцветные заголовки никогда не предвещали чего-то содержательного. Привлекло внимание другое: фото одного из его заводов чуть ниже.

– Да, это наш объект, – сразу ответил на немой вопрос Роман. – Пишут, что в 2014-м вы скомпрометировали честных чиновников Титова и Кожухина, отжав себе олимпийские объекты, на которых здорово нажились. Вы, мол, всех купили, сдали трассу недоделанной, экологи на вас жаловались. Там дальше интереснее: авторы статьи почти напрямую обвиняют вас в убийстве Титова и Кожухина. Получается так: вы сейчас затеяли новый проект в Калининграде, Титов и Кожу-хин обнаружили в нём множество недочётов и стали прилагать усилия к тому, чтобы вам отказали в кредите. Напирали на неокупаемость, на ущерб государству и так далее… – Сабуров поскрёб щетину на лице. – Ну и конечно же, следует вывод, что сразу после отказа в кредите последовало заказное убийство.

– Хм… – Платов двинул мышку вниз, проматывая статью к концу. – А кем подписан этот опус?

– «Коллективное творчество». Автор не указан. Типичное интернет-медиа без роду и племени: ни контактов, ни юридического оформления, ничего. Чисто для размещения «компромата».

– Ясно. Ну хотя бы без моих фото, и то спасибо.

– Есть и с фото. Смотрите, – Сабуров щёлкнул мышкой, открывая новую вкладку. – Вот вы во всей красе. Содержание статьи примерно такое же. С некоторыми вариациями. А вот ещё сайт и тоже статья в той же стилистике. Пока мы отловили 58 подобных. В основном на ресурсах формата «сливной бачок»…

– Рома, погоди. Я всё это посмотрю попозже, спасибо… Мне другое непонятно, – Платов достал сигарету из деревянного ящика. – Когда они успели всё это написать?

– А это, Павел Николаевич, самое интересное: первая статья появилась вчера в 12:17. Мы проверили – об убийстве в новостях было в 12:00. Ну и примерно с 13:00 как рубильник дернули – статьи лавиной пошли. Ну то есть явно по чьему-то заказу работают. Все тексты примерно одного типа: «Бизнесмен Павел Платов идёт по головам. Все, кто мешает ему получать проекты, расплачиваются жизнью». Странно, что про убитого мента нет никакой версии. Без фантазии подошли.

– Скажи, Ром, как ты думаешь, чего стоит ждать?

– От наглости заказчика зависит, – чуть скривился Сабуров. – Ну и от его финансовых возможностей. Инфоповод жирный, за него легко уцепиться. Если есть – или будет – хороший бюджет, то проявят рвение и подключат настоящие СМИ, а не эту мелкую дрянь. Хотя и всякая мелкая дрянь продолжит каждый день набрасывать на вентилятор. Проблема тут в том, что остановить это почти невозможно… Судиться не с кем: у этих сайтов нет юрлиц и российской прописки. Да у них вообще нет никакой прописки. Вроде бы здравомыслящему человеку понятно, что написанное – чушь и бред. Но всё равно неприятно. Поставщики и партнёры начнут дергаться. Всё это нехорошо, Пал Николаич. Совсем нехорошо…

– Предположим, не все шарятся по помойкам и читают такую лажу… Я вот о таких сайтах раньше и не слышал особо. А в нормальной прессе ничего этого нет – я просматривал новости. Но ты прав: рано или поздно все увидят. А кто не увидит, тому покажут. Что мы тут можем сделать?

– Я подключу своих специалистов, если надо – привлеку со стороны. Будем всё же пробовать по суду блокировать, что сможем. В ближайшие дни нужно мониторить интернет… – когда Сабуров докладывал план действий, он уже был как будто «не здесь», витая в своём виртуальном пространстве. – Ну и не быстро всё. И ещё… – Сабуров немного помялся, прежде чем закончить. – Настраиваемся на то, что скоро будет наброс помощнее. Они пока на раскачку работают…

Всё-таки раньше с прессой было проще: выкупить весь тираж каких-нибудь «Ведомостей Москвы» в разы легче, чем сейчас выковырять из Сети даже самую мелкую заметку с крошечного ресурса. Даже против огромных денег интернет имеет иммунитет.

Попрощавшись с Сабуровым, Павел уже понял, что в ближайшее время придётся вновь общаться с адвокатом. С ним Платов работал последние двадцать лет, но до обвинений в убийстве, пусть пока их предъявляют только псевдожурналисты, дело ещё не доходило.

Впрочем, дозвонившийся ему вечером человек никого обвинять не торопился: очень вежливый мужской голос всего лишь пригласил явиться в Следственный комитет «поговорить». Завтра в 10 утра…

* * *

– Добрый день, Павел Николаевич. Меня зовут Панасенков Сергей Олегович, – представился носитель щита и двух звёздочек на золотых погонах. Генерал-лейтенант – неплохо, весьма неплохо… – Я пригласил вас сегодня, чтобы задать пару вопросов. Простая формальность. Пока…

«Пока» должно было, по-видимому, прозвучать значительно, но Платов сразу понял: ничего серьёзного на него нет. Впрочем, давить Панасенков и не собирался: команды не было, да и солидности не хватало. Молодость генерала бросалась в глаза, несмотря на раннюю седину и глубокие борозды на щеках и на лбу. Около сорока пяти – стремительно же он менял звёздочки…

Два типа мужчин после тридцати хорошо описал Чехов, рассказав о толстом тайном советнике и его тонком друге детства. Большинство к этому возрастному рубежу теряет юношескую живость и начинает укрупняться, покупая пиджаки на пару размеров больше. Те же, с кем этого не происходит, вызывают в народе некоторое недоверие: либо язвенник, либо «немужик», либо карьерист. Панасенков, с его худобой и нездоровым цветом лица, относился как раз к последним. Платов знал этот типаж.

Вопросы, на которые Платова попросили ответить, были довольно предсказуемыми. Давно ли он знает Кожухина и Титова? Встречался ли с ними за последний год? Был ли он в курсе их назначения на ключевые для его проекта посты? Где находился, когда поступило сообщение об их убийстве?

Павел отвечал спокойно и ровно.

Размеренный «протокольный» разговор прервал сам Панасенков:

– Хотел спросить, что вы об этом думаете, – сказал следователь, передавая Павлу кипу снимков. – Просмотрите. Это с места убийства Титова Валерия Григорьевича, 1959 года рождения. Там же убит и полицейский.

– Работал непрофессионал. Это я вам и без снимков скажу.

– Почему? – генерал не выказал удивления, но «протокольность» в его поведении сразу исчезла. – Какие доводы?

– Грязно слишком. Первый выстрел должен был убрать… – Платов еле удержался, чтобы не сказать «мента», – …полицейского. А уже второй предназначается объекту. Убийца же действовал наоборот. По ошибке или по неопытности.

– Допустим. Хотя при любом раскладе убийство нашего коллеги выглядит… лишним, – слово «коллега» в отношении сотрудника МВД в устах генерал-лейтенанта СКР Панасенкова звучало неестественно.

– Как раз наоборот. Скорее всего, он был частью заказа. Скажем, заказчик хотел, чтобы дело было ещё более громким. А самое главное – чтобы менты (тут уже Павел поправляться не стал) землю рыли в поисках исполнителя и заказчика… – Павел и сам не заметил, как дошёл до сути.

– Я думал об этом…

На лице следователя читалось, что до разговора с Платовым такие мысли ему в голову не приходили. Это было Панасенкову неприятно, поэтому он стал спешно «сворачивать» беседу:

– Знаете, Павел Николаевич, у меня к вам больше нет вопросов. Хотя, возможно, нам придётся ещё вас побеспокоить: мало ли, появятся новые вводные, выяснятся дополнительные обстоятельства… Если что, мои люди свяжутся с вами.

В его рукопожатии, когда они расставались, ощущалась рассеянность. Павлу показалось, что, озвучив своё алиби и вывалив рассуждения, он просто перестал существовать для этого человека: перспективы для развития карьеры старшего следователя в этом деле не просматривались.

Вообще встреча в СК оставила противоречивые чувства. Было стойкое ощущение какого-то тупого формализма: громкое дело, в котором для верности преступник даже оставил мёртвого полицейского, явно не планировали всерьёз расследовать. Панасенков никак не производил впечатления человека, способного раскрутить эту историю по полной программе. Странно как-то.

Визит в Следственный комитет поломал порядок рабочего дня: прибыв в офис, Платов некоторое время не мог решить, за что взяться в первую очередь. Стоило ему переступить порог кабинета, как он обнаружил, что нужен совершенно всем.

Следующие два дня Павел только и делал, что пытался расхлёбывать странным образом появлявшиеся то тут, то там трудности. На одном из заводов полностью встали поставки литий-ионных аккумуляторов, деньги за которые перевели ещё месяц назад. Дело против конкурента, откровенно укравшего разработку инженеров Павла, внезапно «потеряли» в суде. В офис одной из дочерних компаний пришло внеплановое уведомление о проверке. Где-то не прошла проплата, где-то прервали переговоры контрагенты, где-то заморозили банковский счёт… И таких проблем разом миллион. Всё это Павел решал, стоило ему включиться лично, но бессмысленная суета истощала. Смешно, но Платов, будь он от природы человеком неудачливым, уже был бы готов поверить в мистические неприятности. Но нет: по жизни ему чаще везло, чем наоборот. Да и не бывает такого, что вот всё работало, и вполне хорошо, и вдруг развалилось в один момент.

А информационные атаки продолжались: количество появлявшихся каждый день статей и статьюшек на сайтах-помойках удивляло Павла едва ли не больше всего остального. Платова прямо называли «олигархом-убийцей», привыкшим решать вопросы силой. По подсчётам Романа Сабурова, за несколько дней в медиаполе вышло более двухсот «разоблачений». И он был уверен, что этот наброс в ближайшее время не остановится.