Брутально потянув все одеяло на себя,
Ты оголила часть соседнего пространства,
Где зародился так отдельно от тебя
Кусочек нового и нежного ростка любви убранства.
 
 
Так перемешав и изменив все планы о существенных началах,
Ты родила растение новое в пыли, затмившей светлые и тёплые лучи
Источника, так щедро здесь светившего когда-то в темных скалах,
Где все сгорело, как солома, в пылавшей долго так прожорливой печи.
 
 
Твое упрямое дыхание присутствует здесь постоянно,
Как будто говоря: «Я буду тут всегда, но только сюрреально,
Напоминая, как было все в далеком времени пространно,
А потому возобновимо и реально, но совсем обманно.
 
 
Садовника нужного нанять – росток поднять,
Прививки от болезней набирая,
Ошибок массу, чтоб не повторять,
Надежды светлым будущим питая.
 
 
Генетики, здесь чудеса проявим и заложим бесскандальный дух,
Оставив глупостей начала и заложив лояльности вокруг,
Теперь уж знаем, как бороться надо за выживаемость идей,
Любви залог располагая на вечность-красоту грядущих дней.
 
 
Скрестив и чувства, и заботу, обвяжем и подвяжем новый куст,
Замажем шрамы под корою, где сладкие ягоды любви произрастут,
Срывая постоянно урожай богатый, да не окажется пуст
Наш новый короб урожая, разбить который боги не дадут.
 

 
Который день идут дожди, все небо затянуло хмурой рванью,
Так долго ты меня не жди, отвык от примирений, прошлому платя запаутининной данью, –
Не вижу горизонта спесь, куда так рвались – думали, там счастье есть, –
Достаточно густая и тяжелая смесь затмила радости красивую картину.
 
 
От долгих лет дождей затмило душу, как будто никому не нужен,
Нет радости забот от приходящих дней – лишь капель стук в стекло,
Но темное оно, не отражает блики солнечных лучей, убитых цепью так похожих скучных дней,
Текущих равномерно и сердито, все покрывая пылью так открыто.
 
 
Нет смысла вновь здесь начинать, а потом упорно ждать,
Что выйдет из волшебства пробирки опыта простого,
Скрестить наивностей набор, перемешать возможностей раствор,
Оставить лишь мечты задор на вершине снежных и далеких гор.
 
 
Размытость всех дорог куда-то приведёт в конце далекого пути,
Где сухо и прохладно, но не все отрадно, а радость не найти,
Прийти к холодному озеру раздумий и тревог, где раньше ты не смог
Решить задачу из простых и примитивных уравнений трёх дорог.
 
 
Капли нудного дождя смывают наши все следы,
Никому не говоря, куда уйдут под землёй ручьи,
И унесут печати на земле, где долго были мы,
Лишь оголяя поворот извилистой тропы.
 
 
Найдутся новые прекрасные края, где нет дождя,
Но чуждые нашему сознанию, тем более пониманию,
Остаться здесь нам предстоит надолго, навсегда,
Каналы обводные проводя и солнца ожидая лишь следа.
 
 
Все прелести дождя мы не осознали до конца,
Накрывшего нас от сознания так надолго,
Там, в тишине, разлягутся поля спокойности ровно,
Произрастут надеждами в обрамлении отчаяний достойно.
 

 
А если всех раздеть, оставив неприкрытые души напоказ,
Убрать одежду, прикрывающую мысли и набор стремлений,
Оставить только лишь на час открытыми чары всех желаний враз,
И посмотреть вокруг на окружение людских надежд переплетений.
 
 
Стриптиз души заворожит и всех родных, и просто здесь прохожих,
Поскольку станет ясно очень, что совпадёт с наружным образом твоим, а что – не очень.
Во-первых, времени года расскажут сразу, где весна, а где лето и зима, и осень,
А во-вторых, как там дела с запасами вина, дегустацию которого мы постоянно просим.
 
 
Намеков беспредельный круг расскажет сразу, что было там в начале,
Когда ты зародился вдруг, да и потом, под какие звуки там тебя качали
И что лежит в основе всех мечтаний, где постоянно приручали
Иль брать все вдоволь из дающих рук, иль просить, молясь, чтоб дали.
 
 
Душевная открытость всем покажет истоки главные твои,
Там при показе яснее станет, что в основу крепкую избрали,
А что течением времени судьбы явлений наслоено и быстро нанесено,
Как будто сверху кем-то было все заранее задумано-отведено.
 
 
Стриптиз души – игра, так, может, здесь мгновенно обоими разыграна,
Где двое разобраться не в силах, кто прав, кто виноват в бессилии,
Обнажиться быстро не помешает мыслей черных, злобных пелена,
Объединиться, лишь любя, и получить заряды энтропии навсегда.
 
 
Особенно трудно здесь быть в соло, когда не знаешь, а зачем
Все это и как долго, как будто ты иголка, которую тянут за конец,
Чтобы прошить судьбу колец и натянуть другому на запястье, а затем
Собрать все думы и натянуть на голову тебе чужой и давящий венец.
 
 
В стриптизе том лишь части тела обнажая и лишнего в пространство не бросая,
Дары за это принимая, приватный танец исполняя, ты наберёшь монет мешок,
Раздашь который нищим и голодным, за путешествие платя,
Одежды на замен беря, на бал закрытых душ вступая, шпорами гремя.
 
 
На том балу одежды, кстати, и все пробудут там в наряде,
Скрывающем повороты уголков души, куда и не войти,
Кружась и плача в хороводе мыслей бала, который здесь жизнь давала,
Не разрешая дорогие платья всем снимать, лишь весело и хохоча плясать.
 
 
Стриптиз души исполнить на заказ все чаще приходилось,
Когда дорога жизни длилась, петляя в темноте, теряясь иногда в ночи,
Но так и не заблудилась, а привела в дом тёплый, где растворилась
В лучах пылающей и ждущей лишь тебя родной и греющей печи.
 
 
Тот замок-дом родители построили, где жили,
Туда и мысли, и наряды положили,
А потом и долго сторожили,
Пока им о твоей готовности не доложили.
 

 
Так расхождение или сближение во времени идёт,
То, что было рядом, теперь уже на расстоянии плывет,
А светло-чёрных точек приближение наблюдается вдали,
Вдруг облака здесь появились, как сгустки пустоты.
 
 
Чтоб сблизиться, сначала надо удалиться, отдалиться,
И посмотреть издалека, да и ненароком не ошибиться,
Как здесь идут дела, где был ты только лишь вчера,
Рассматривая в приближении, в какие вдруг войти большие ворота.
 
 
Открыты створки всех заходов, выбирай на вкус:
Там сводчатые арки, здесь лаз – не влезет даже скалолаз,
Не видишь за стенами, какие города там ждут тебя,
Разденут душу всю до нитки иль примут с честью короля?
 
 
Издалека виднее, что за забором крепким предстоит,
Войдёшь, штурмуя укрепление, или, как птаха, залетишь,
А дальше, что найдёшь однажды на улицах кривых урбанизации чащи,
Где никак иначе как под ноты чуждой флейты, сладко так звучащей, будешь волны жизни лить.
 
 
На практике все наоборот: прошёл сначала поворот, а там открылася картина,
Где ты стоишь и улыбаешься мило окружившим здесь тебя, приветствия сладко говоря,
И думаешь потом: «Зачем мне быть котом, который ластится ко всем,
Чтоб почесали за ухом, любя, и пендаля не дали с горяча?»
 
 
Здесь наступает тот момент, когда улёт на высоту вдруг сгладит глубину
Противодействий, накопившихся в бурлящем глубоко мозгу,
Когда к далекой, но не ясной цели никак я долго не дойду,
То чрез лупу смотрел лишь вдаль, то телескоп на мушку направлял.
 
 
Точка отсчета – вот главная беда: то близко, то далеко смотрим в небеса,
Хотя здесь рядом столько прелестей найдёшь,
Не надо долго думать, а куда так неуверенно идёшь,
Открыты двери все вокруг тебя, а ты как в жмурках: угадай – куда.
 
 
Сближение или отдаление подскажет правильный посыл чутья,
То приближая иль смело удаляя, ты здесь найдёшь себя,
Ломая иль воздвигая пределы окружения вокруг,
Создашь иллюзию посыла, как синтез бытия порочный и песочный круг.
 

 
Работа для мозга всегда в напряг, но хочется больше всегда понять,
Запомнить и применить, всех сбор неясностей упорно победить,
Анализируя данных большой запас, извлечь понятностей каркас,
Туманы мыслей всех вывернуть на раз и придать им боевой окрас.
 
 
Процесс разбора и выстраивание рядов займёт немало собранных домов,
Где по порядку встанут штабеля, что можно всем, а что никому нельзя,
Названия улиц для построенных домов чередоваться будут с именами городов,
Проспекты главные – Москва, как будто малых переулков именами лишь дразня.
 
 
Архитектор мозга нам подскажет, где главные потоки побегут
И как работу автоматов-светофоров наладить быстро и уверенно тут,
Под главными проспектами должны понять дороги, ведущие в сады,
Цветущие и благоухающие набором сладких мыслей, которые придумали мы.
 
 
Там райские кусты цветут, как будто плодоносят, при этом ничего и не приносят,
Давая взору сладкие мечты, о чем как раз и думал ты.
Выстраиваешь схемы жития, чтоб осознать, а что ж там сверху просят,
Как завязать или развязать клубки, несущие тебя в цветущие сады.
 
 
Клубок всех знаний и тревог, он удержать тебя не смог,
Запутались нити бытия, как будто: «Это трудно, – говоря, –
Вступить на жизненный высокий твой крутой порог
И удержать, не лопнуть с горяча, удовлетворения принося».
 
 
Катаясь взад-вперёд по улицам большим, ты находишь малый поворот.
И ты уверен, он как раз и приведёт на тихую улочку твою,
Где нет потока бешеных машин, а есть судьбы удачный разворот;
Он и приведёт во двор, где скажет, я тебе налью и соком жизни напою.
 
 
Интеллектуальная постель предложит в тишине объединение всем,
Нет мыслей, прыгающих вспять, стремящихся ракеты все догнать,
Есть идеалы для души, а ты пойми в тиши, как не превратить в гарем,
А лишь идеи все собрать и новые порядки всем клубкам раздать.
 

 
Хотелось главное сказать, а получилось, ну, не очень,
Остались звездные полеты, размытые по небу в вышине,
Нет четкости в суждениях без реалий падающих в осень в тишине,
Интуитивно мысли подчинились внешней броской и приятной красоте.
 
 
Озеро желаний по-прежнему живет, хотя давно уж волны не играли,
Спокойно здесь скользя, простой баркас плывет, ища надежного причала,
Ушли куда-то времена, когда порывы ветра дули в паруса и не застужали,
События кружились яростным столпом, покоя вся команда никогда не знала.
 
 
Среди лесов, полей и гор заснеженных вершин стоишь один,
Так многого здесь не хватает, – есть простор, но хочется продлить свой взор
Для перемещений в бесконечный мир свободы и желаний,
Чтоб разрубить несовместимостей набор, создавший цепь пожизненных оков.
 
 
В падении долгом и приятном есть новые мысли в тишине,