А их владелец… Ох… Фантастической красоты блондин с такими наглыми глазами, что от одного его взгляда можно было испытать оргазм.

– Здесь есть еще малый танцпол, – заявил он. – Не хочешь посмотреть?

«Малый танцпол? – подумала Аврора. – Не смешите меня…» Но ей даже понравилась его искренность. Все так просто, да? Шила-то в мешке не утаишь… Все и так ясно: он хочет ее, она хочет его…

Аврора положила руку ему на затылок и прикоснулась губами к его губам, отчего явственно услышала шум у себя в голове и чуть не потеряла сознание. В прямом смысле. Ей захотелось мужчину так, как заядлому курильщику хочется сигарету в конце рейса Москва – Сингапур, когда двадцать часов лету, а курить не разрешается…

В обнимку они тихо добрались до лестницы, поднялись наверх и уже почти открыли высокую черную дверь в комнату, как вдруг Аврора услышала гневный окрик:

– Аврора! Ты куда собралась?

Аврора обернулась и увидела Дашу, которая буквально метала громы и молнии. Спутник Авроры как-то сжался и отпустил девушку.

– Все! – бушевала Даша. – Поехали отсюда!

– С какой стати?! – возмутилась Аврора. – Ты что, взбесилась?

– А ты… – Даша замахнулась на молодого человека, а тот что-то пискнул и отпрыгнул подальше. – Какого черта ты тут вытворяешь?! Не видишь, это моя подруга?! Ты что себе позволяешь?

Аврора, открыв рот, наблюдала за странной сценой. К сексу она уже потеряла интерес – несостоявшийся любовник вел себя уж больно жалко, но необъяснимая реакция Даши ее если не напугала, то сильно удивила. Может, она все-таки лесбиянка?

– Объясни мне… – начала было Аврора, но Даша уже тянула ее за руку.

– Сматываемся отсюда! – понукала ее приятельница. – Ну, шевелись!

Даша бесцеремонно расталкивала народ и даже не обратила внимания на Ярика, который зазывал их за свой столик. Только оказавшись на улице, она, казалось, немного успокоилась.

– В чем дело-то? – настаивала Аврора.

Даша некоторое время размышляла, постукивая ногой по земле, после чего сложила руки, как для молитвы, и произнесла:

– Слушай, вот нам было весело, да?

Аврора кивнула, подтверждая.

– Но ты понимаешь, при всем при том это довольно… стремные типы. Со странностями. – Даша выразительно посмотрела на Аврору – так, словно хотела мысленно передать какую-то информацию. – С большими странностями.

– Зачем же мы тогда сюда поехали?

Даша пожала плечами:

– Ну… Ведь было весело?

– Было! – согласилась Аврора. – Только я не представляю, что такого могло произойти…

– И хорошо, что не представляешь, – перебила ее Даша. – Слушай, сейчас не время для такого разговора. Давай мы вернемся к нему позже, если все еще будем общаться? Ладно?

Авроре ничего не оставалось, как согласиться. И она поплелась за странной новой знакомой. Хотя, надо сказать, пару раз она чуть было не набросилась на Дашу сзади – был большой соблазн вцепиться ей в горло и душить, пока та во всем не признается.

Девушки с неимоверными усилиями спустились по лестнице на набережную: и сама лестница была старая, и перила будто вросли в землю – чтобы опереться на них, нужно было сгорбатиться. А на ступенях были такие наслоения льда и такие колдобины, что Даша на своих невозможных шпильках чуть было не рухнула вниз вместе с Авророй, в которую вцепилась мертвой хваткой.

– Уф! – выдохнула наконец Даша, ступив на ровную поверхность. – Ну и спуск… Ну, как настроение?

Аврора прислушалась к себе. Настроение у нее вроде было все еще приподнятым.

– Тогда поедем знакомиться с мужчинами?

Аврора энергично закивала.

– С нормальными мужчинами… – бубнила Даша себе под нос, ловя машину. – Миллионеры, знаменитости, дети политиков… Никакого беспредела! Вот я маме расскажу, что тут Ярик вытворяет!

– А твоя мама знает Ярика? – вмешалась в ход ее мыслей Аврора.

– Знает… – фыркнула Даша. – Да она один раз его в подвале закрыла, и он там год просидел… Ой! – приложила она руку к губам. – Слушай, отстань от меня со своим Яриком!

– Это, между прочим, твой Ярик! – возмутилась Аврора.

Но поссориться не вышло – они уже приехали на Мясницкую.

– Тут все по-другому, – предупредила Даша.

Они прошли один двор, второй и очутились перед старым розовым домом в форме буквы П.

– Туда! – Даша ткнула пальцем в угловой подъезд, и скоро они уже поднимались в старом лифте, еще с решеткой в качестве двери, на последний этаж.

Дверь им открыл пьяненький мужчина в очках, который ел что-то аппетитное из глубокой тарелки и одновременно пританцовывал. Из квартиры слышались трели Пугачевой.

– Даша! – воскликнул мужчина. – Вот счастье привалило! Егор! – завопил он, проглотив еду. – Тут к нам Зверева пожаловала! С красавицей-подругой!

Авроре, конечно, стало приятно оттого, что ее назвали красавицей, так что она быстро позабыла странности предыдущей вечеринки и улыбнулась во весь рот.

В коридоре появился высокий, мускулистый мужчина в брюках галифе, майке в обтяжку и кошмарном женском парике: старом, рыжем и лохматом. К тому же парик то ли сидел криво, то ли был надет задом наперед.

– Даша! Чмок-чмок-чмок! А я такой холодный, ла-ла-ла…

Даша на секунду будто замерла, а потом расхохоталась – да так, что сползла по косяку.

– Ну, что же ты, скотина, гостей на пороге держишь! – все тем же манерным голоском говорил мужчина, обращаясь к первому, с тарелкой. – И жрет, и жрет, как будто и так в штаны не влезает! – Он выхватил тарелку, подцепил с нее на вилку нечто и сунул неопознанную еду в рот. – Ой, клянусь Пугачевой, это божественно…

Даша тем временем поднялась с пола, утерла слезу, которая вытекла из глаза вместе с тушью.

– Знакомься! – торжественно объявила она. – Это моя подруга Аврора, а это – Денис, худший певец в мире.

Денис снял парик и шлепнул им Дашу по голове.

– Тьфу! – возопила Даша. – Из него же животные разлетаются!

– Нет никаких животных! – обиделся Денис. – Это парик моей бабушки, царствие ей небесное.

– Знаю я твою бабушку, – кивнула Даша.

– Бабушка, святая женщина, завещала мне эту квартиру, так что я о ней – только хорошее! – воскликнул Денис. – С тех пор как я здесь живу, ни разу не вспомнил, как она орала мне с пятого этажа: «Эй, говнюк, иди обедать!» Ну, что вы встали, что встали?! – закричал он. – Как маленькие! Давай, – бросился он к Авроре, – ручку сюда, ножку сюда, ботиночки снять… Или сама справишься?

Аврора рассмеялась и сняла дубленку.

– Так! – завопил Денис. – Наша сегодняшняя вечеринка посвящается Алле Пугачевой! Парик… Где парик? Парик верните!

Аврора подняла с пола парик и протянула ему, Денис кое-как надел его ей на голову:

– Хором поем под караоке! Вперед!

Они прошли в комнату, в которой люди в блестящих красных, черных и каких попало париках и шиньонах отплясывали под песни Пугачевой. Денис бросился к микрофону и запел:

– До сих пор стою я у той черты…

Голос у него, кстати, был сильный, хорошо поставленный, и он так артистично изображал приму эстрады, что все замирали от восторга.

– Вот мои друзья детства, – сообщила Даша. – Дружим, так сказать, семьями.

– Класс! – произнесла Аврора.

– Вы есть хотите? – подошел к ним симпатичный молодой человек. – Меня Витя зовут.

– А что это такое? – полюбопытствовала Аврора.

– Ну, вообще-то сначала были калифорнийские роллы, только они у Миши развалились. Но все равно ужасно вкусно, – охотно рассказал Витя и, зачерпнув вилкой кашу загадочного цвета, предложил Авроре.

Она попробовала и поняла, что страшная на вид еда действительно очень и очень вкусная.

– Будешь? Пойдем на кухню, а то у меня от Пугачевой уже раздражение на коже.

Они перебрались на кухню, Витя переложил роллы с подноса в тарелку, налил в высокий бокал колы со льдом и уставился на Аврору.

– Я бы хотел жить на последнем этаже небоскреба, – сообщил он, пока Аврора жевала. – На тридцать пятом, например. Я бы каждое утро орал: «Я король мира!» И чтобы стиль был японский, аскетичный: все белое, дерево коричневое, а спать и есть на полу…

– А ты где живешь? – поинтересовалась Аврора.

– В соседнем подъезде.

– Но… – Аврора отложила вилку и отпила колы, – ты же можешь переехать.

– Дело в том, – вздохнул Витя, – что меня бесят небоскребы, я боюсь высоты и мне не нравится минимализм. К тому же японцы – жестокая нация.

– А как же… – удивилась Аврора. Видимо, в этот вечер ей суждено было все время удивляться.

– Ну, просто прикольно представлять себя этаким Микки Рурком в расцвете сил, крутым парнем, который считает, что у него член, как небоскреб, и которому для счастья нужно три вещи: бритва, пистолет и диск Тома Уэйтса.

– А ты чем занимаешься? – спросила Аврора, которую Витя занимал все больше и больше.

– Прямо сейчас? – уточнил Витя.

– Слушай, я в здравом уме, так что вполне ясно представляю, чем ты занимаешься СЕЙЧАС.

– Чем? – усмехнулся Витя.

– Пытаешься произвести на меня впечатление.

Витя смутился, но не больше чем на секунду.

– Получается? – полюбопытствовал он.

– Вполне, – кивнула Аврора. – Так какая у тебя профессия?

– Я режиссер, – быстро ответил Витя и перечислил нашумевшие театральные постановки и очень, ну просто сверхпопулярный фильм, после которого стали говорить о возрождении русского кино.

Авроре вдруг почудилось, что она в невменяемом состоянии поддалась на развод лохотронщиков и очнулась лишь тогда, когда в сопровождении громилы сняла с карточки последние деньги. Да не может такого быть! Она, Аврора, запросто беседует с режиссером номер один? Черт! Нет, и правда. Просто она как бы в том самом небоскребе, о котором говорит Витя, но боится высоты… Все эти мысли за секунду пронеслись в голове девушки – она даже не успела как следует испугаться, но развеялись, поблекли, и Аврора с искренним воодушевлением сказала:

– Твой фильм – мой любимый фильм! Ты молодец!

Витя расплылся в улыбке и согласился с тем, что он – гений и гордость нации. А потом они пошли танцевать и лихо отплясывали под «Не обещай». Затем Аврора исполнила «Паромщика» и «Эти летние дожди» – и первый раз в жизни поймала кайф от караоке. Это было прекрасно! Такое освобождение! Непонятно, правда, от чего, но после пяти или шести песен (три дались с борьбой – никто не хотел уступать свое место, и Авроре пришлось буквально пресмыкаться) ей показалось, что не было ни рабочего дня, ни скольких там – страшно вспомнить! – коктейлей…

Но на самом интересном месте – во время перекура с Витей в темной комнате с окнами, которые выходили на заснеженную Сретенку, – Даша (правда, довольно деликатно) сообщила, что уходит. В общем, она даже не предлагала Авроре пойти с ней, но… Витя попросил ее телефон, продиктовал все свои номера и минут двадцать прощался, уверяя, что позвонит прямо завтра, если Аврора не против и если у нее нет других планов…

– Очень хочется черной икры, – заявила Даша, вылезая из сугроба.

– И что ты предлагаешь? – поинтересовалась Аврора.

– Предлагаю купить, – буркнула Даша, которой снег завалился за шиворот.

Они дошли до «Седьмого континента», купили огромную – за бешеные деньги, но платила Даша, у Авроры все равно столько с собой не было – банку, попросили открывалку, чем напугали продавщицу, и взяли одноразовые пластмассовые ложки. Даша, оказывается, припасла маленькую бутылку виски, и они прямо на улице стояли и ели икру, пили виски и смотрели, как сквозь розовый свет фонарей падают снежинки.

– Ненавижу зиму! – с чувством заявила Даша, протягивая банку поближе к Авроре.

– И я! – согласилась Аврора. – Просто летаргический сон какой-то…

– Уезжать надо куда-нибудь, – с тоской произнесла Даша.

– А что не уезжаешь?

Даша хмыкнула и перевела разговор:

– Приходи ко мне в салон. На весь день. Бесплатно.

– Ой, спасибо, конечно… – зачастила Аврора.

– Не надо только вот этого! – с упреком сказала Даша. – Просто приходи.

– Завтра?

– Конечно! – Даша задумалась. – Слушай, я домой хочу.

Они поймали такси и довезли сначала Аврору. Обменявшись номерами телефонов, девушки уставились друг на друга.

– Ну, теперь можешь меня благодарить! – разрешила Даша.

– Извини, ты упустила момент. Надо было раньше думать, – усмехнулась Аврора.

– Ладно, завтра звони, как проспишься… Ах да, у тебя же работа… Ну, когда получится, звони и приезжай. Сделаем из тебя королевишну. И забери ты икру эту, видеть ее не могу! – С этими словами она впихнула Авроре в руки банку с остатками икры и вытолкала девушку из машины.

Аврора шла домой, и ей казалось, что под ее ногами тает снег, начинает расти трава, а вокруг распускаются розы. Она была счастлива.