– Привет, Леш. Знакомься, это Влад. Он приехал в наш город отыскать пропавшую год назад девушку.

Влад недовольно скривился, но руку Лешке подал. Мужчины обменялись рукопожатиями, кивнули друг другу.

– Приятно познакомиться. А Марина вам для чего? – растерянно спросил Алексей.

– Влад хочет поговорить с Люськой, не видела ли она ту девушку, – пояснила я. – Кстати, Влад, покажи и Леше фотографию. Он у нас в полиции работает, местный участковый.

– Конечно, – медленно протянул Влад, стянул с руки перчатку и достал телефон.

Я терпеливо ждала, пока он покопается в фотогалерее и найдет нужный снимок.

– Вот.

Влад протянул телефон Лешке. Тот внимательно изучил фото, прищурившись, покачал головой.

– Нет. Впервые вижу.

– Не удивлен, – коротко прокомментировал Влад, и убрал смартфон обратно в карман.

– И все-таки, – снова заговорил Лешка, – я не совсем понял… Марина ведь сказала, что не видела пропавшую. А с Люсей вы можете поговорить и завтра, в магазине. Насколько я помню, завтра ее смена?

Я кивнула, и посмотрела на Влада. Мне стало жутко интересно, что он ответит.

– Я попросил Марину об услуге, и она не отказала. В моем случае время не терпит, – вдруг дружелюбно заговорил Влад. – А пропавшая была замечена в этом городе. Сюда можно приехать на автобусе или на поезде, магазин, в котором работает Марина, расположен рядом с вокзалом, и он единственный. Поэтому велик шанс, что девушка заходила туда, а кто-то из продавцов ее запомнил.

– На вокзале есть еще ларек с выпечкой, – нахмурился Лешка.

– Я там был, но безуспешно, – вежливо ответил Влад. – Говорил также с водителями автобусов, кассирами и продавцами из торгового центра. Так что Людмила – моя последняя надежда.

– Продавцами из торгового центра? – переспросил Леша.

Я еле сдержала улыбку. Торговый центр – слишком громкое название для наших шести магазинов, расположенных в большом белом здании возле овощного рынка.

– Кто-то видел девушку в нашем центре, – пояснила я. – У нее было точно такое же кольцо, как у пропавшей.

Лешка изумленно открыл рот, и хрипло спросил:

– И что? Ничего не удалось выяснить?

– К сожалению, нет, – ответил Влад, и демонстративно взглянул на часы. Я торопливо обратилась к другу:

– Леш, мы, наверное, пойдем. Холодно очень. Ты, кстати, что-то хотел?

– Да нет, я думал тебя встретить, – растерянно ответил Лешка. – Домой проводить. А то мало ли, Сенька опять доставать будет…

– Ну, я не одна, – улыбнулась я, и махнула товарищу рукой.

Тот кивнул, оставшись стоять на месте, а мы с Владом двинулись вперед. Через некоторое время он спросил:

– Что за Сенька?

– Да так, – наморщила я нос, – есть тут один. Местный дурак.

– Дурак в прямом смысле этого слова?

– Если бы, – вздохнула я. – Просто местный шалопай. Сделал из своего гаража что-то вроде автомастерской, тем и выживает. Целыми днями там с парнями сидит. Бывает, подрабатывает по мелочи. Кому шкаф собрать, кому мебель на верхний этаж затащить, или колесо накачать. За серьезный ремонт не берется.

– А почему Сенька тебя достает?

– Говорит, нравлюсь я ему, – поведала я.

– А ты как думаешь?

Я пожала плечами.

– Не знаю. Может, и нравлюсь.

– А он тебе?

Я удивленно взглянула на Влада. Ему-то какое дело? Или он так пытается поддержать разговор? Но ответила:

– Нет, не нравится.

Мы снова замолчали, идя по проторенной тропинке, но тут мне пришла на ум прекрасная идея. Спасибо Лешке, напомнил. Чуть помедлив, я свернула направо, и в ответ на нахмурившего брови Влада пояснила:

– Так короче.

Мой провожатый спорить не стал. Мы миновали пустырь и вышли к гаражам, перед которыми высились бледно-желтые трехэтажные дома. В одном из них и проживали мы вместе с Люськой и дядей Мишей. Кстати, Влада я не обманула – через гаражи путь действительно был короче, просто немного опаснее.

Сенька и его компания, несмотря на собачий холод, распивали пиво на лавочке. Четверо ребят в модных нынче спортивных костюмах, хотя, конечно, спортивки они носили вовсе не из уважения к модным трендам. Завидев нас с Владом, Сенька встрепенулся, вытаращил глаза и завопил:

– Ё-маё! Это что такое?

– Чего там? – заблеял его друг, высокий и тощий Генка. Вместо волос у него на голове топорщились короткие дреды. Генка считал себя рэп-исполнителем, и таскал с собой музыкальную колонку, каждый вечер радуя всех жителей своим писклявым завыванием.

Взмахнув рукой и чуть не попав горящей сигаретой в глаз товарищу, Сенька соскочил с лавки и бросился к нам.

– Я так понимаю, это Сенька? – ехидно спросил Влад.

– Ага, – счастливо улыбнулась я, потерев нос рукой. – Ну, он вообще-то безобидный.

– Вот сейчас и посмотрим, – процедил Влад, прищурив глаза.

Сенька, не сбавляя темпа, короткими прыжками приближался к нам, и мы с Владом сочли, что благоразумнее будет остановиться. Вернее, так счел нужным он, а я просто встала рядом, с интересом ожидая развязки.

Судя по недовольному лицу моего спутника, он явно догадался, что повела я его коротким путем не просто так. Конечно, цели покалечить нового знакомого у меня не было – всего лишь дикое любопытство. Мне хотелось проверить, на что он способен, и, признаюсь честно, стереть эту противную ухмылку с его физиономии.

Влад же, тем временем, особого беспокойства не проявлял, несмотря на то, что Сенька со своими дружками явно имели преимущество. Когда, смешно вскидывая колени, Сенька оказался подле Влада, и, качнувшись, щедро обдал его запахом алкоголя, я на всякий случай благоразумно отошла в сторонку.

– Ты что это, а? – сведя брови, пробубнил Сенька. – С моей Маринкой тут ходишь, а?

Влад вопросительно посмотрел на меня, и я поспешила его заверить:

– Я не его. Своя собственная.

– Девушка говорит, что не является дамой твоего сердца, – заявил Влад обалдевшему Сеньке.

Тот вытаращил глаза, видно, пытаясь осмыслить сказанное. Влад насмешливо добавил:

– Иди-ка ты лучше отсюда, пока я добрый.

– А то что? – вскинулся Сенька.

– А то стану злым.

– И что? Думаешь, я тебя боюсь?

– Думаю, нет, – вздохнул Влад. – А стоило бы.

– Да ты мне тут, – набычился Сенька и кинулся в драку. Я вздохнула, наблюдая, как трое Сенькиных дружков ринулись на помощь товарищу. У побоища в гаражах, кстати, даже зрители появились – Вадим Степаныч, мирно идущий с мусорным пакетом к бакам, остановился и закурил, наблюдая за дракой.

Так, стоп. Пока я отвлекалась на Степаныча, драка переросла в настоящее избиение. И, на удивление, жертвой являлся не Влад, а Сенька с дружками. Генка уже валялся на земле, раскинув руки, второй, представляющийся всем как Михей (настоящего имени я его не знала), скорчился на четвереньках, зажимая рукой нос. Третий улепетывал куда-то в гаражи, петляя, словно заяц.

– Ничего себе, – пробормотала я, глядя, как коротким ударом Влад отправляет Сеньку на землю. Упав, тот страшно захрипел, наверняка пытаясь сказать что-то нецензурное.

– Надо скорую вызвать, – пролепетала я, коря себя за дурацкое любопытство.

Вот надо было мне тащить Влада этим путем! Я-то думала, Сенька его просто напугает, шуганет, так сказать, чтобы он больше здесь не появлялся, а закончилось все куда печальнее.

– Не надо, – Влад натянул перчатку на правую руку, – я ему в солнечное сплетение попал. Через минут пятнадцать очухается, все нормально будет.

– Точно? – усомнилась я.

– Точно. Ну, хочешь, вызовем скорую. Тогда уж и полицию сразу. Будем писать заявление.

Я посмотрела на Сеньку. Его мне стало жаль, и я покачала головой.

– Нет, полицию не надо. У Сеньки уже условное есть, ему в полицию нельзя.

– Я так и думал. Долго еще до твоего дома добираться? – спросил Влад, всем своим видом показывая, что устал.

– Нет, вон он, – растерянно ответила я, кивком указывая на здание.

Не дожидаясь меня, Влад зашагал вперед. Бросив еще один взгляд на побитых дураков, я поторопилась за ним, и, когда мы поравнялись со Степанычем, курящим возле мусорки, взмолилась:

– Вадим Степаныч, приглядите за Сенькой.

– Посмотрю, – закивал тот, выпуская струйку дыма, и беззлобно добавил: – Вот ведь дурень. Сколько раз я ему говорил – нарвешься. Знать ведь надо, с кем связываешься. Служил?

Последний вопрос Степаныч адресовал Владу. Тот, секунду помедлив, кивнул.

– И я служил, – усмехнулся Степаныч. – Спецназ?

Влад снова кивнул.

– Ладно, идите. Люське привет передавай, – обратился ко мне Степаныч.

– Конечно, – торопливо сказала я, и поспешила вслед за Владом.

В подъезде нестерпимо пахло жареной картошкой – поджаристой, с лучком и курочкой. Сглотнув слюну, я поднялась на второй этаж, открыла дверь и с порога крикнула:

– Люська, я дома!

– Проходи, ужин готов уже, тебя дожидаюсь, – заорала Люська в ответ.

– Люсь, я не одна, – посчитала нужным предупредить я.

Через секунду Люська выплыла в коридор, вытирая руки об кухонное полотенце. Завидев Влада, она прищурилась, изучая его, затем одобрительно кивнула.

– Неужто жених?

– Нет, он по делу к нам.

– Ну, раз по делу, пусть проходит. Сенька не доставал тебя?

– Пытался. Вот, Влад защитил.

– Да? – Люська еще раз оглядела Влада с головы до ног, и, не найдя боевых ранений, довольно усмехнулась. – Проходите, руки вон мойте, справа ванная.

Стянув с шеи шарф, я сразу прошлепала на кухню, планируя сполоснуть руки на кухне. Люська, пользуясь моментом, шепнула мне на ухо:

– Ну и что это за щегол?

– Девушку пропавшую ищет, – тихонько произнесла я. – Вот, сейчас тебя будет опрашивать.

– Пусть спрашивает на здоровье. Мне не жалко, – пожала плечами подруга. – Что знаю, то расскажу.

И добавила погромче, видя входящего на кухню Влада:

– Садись за стол. Звать-то как?

– Владислав.

– Очень приятно, а меня можно Люсей, по-простому. По-другому мы не привыкли. Уж извиняйте, особых лакомств нет. Вот картошечка, огурчики соленые, сейчас салатик покрошу.

– Спасибо, я не голоден.

– Да брось, – пропела Люська, повязывая на своей необъятной талии фартук. – Вон тощий какой. Поешь нормально, небось только салатиками питаешься да всякой дрянью модной.

Я покосилась на Влада. Сейчас, когда он снял свою куртку, назвать его тощим у меня бы язык не повернулся. Конечно, и на Шварценеггера он мало походил, но учитывая то, как он разделался с Сенькиными дружками…

– Водочки? – продолжила разливаться соловьем Люська.

Была бы она лет на десять помоложе, я бы решила, что Люська на Влада глаз положила. Пока Влад раздумывал, подруга уже достала три рюмки, запотевшую бутылку из холодильника и споро разложила картошку по тарелкам.

– Еще и сальце есть… Так, минутку…

– Я не буду пить, – сказала я, отодвигая рюмку.

– Тебе и не наливали. Это для Мишки, – рявкнула Люська.

Услышав в одном предложении собственное имя и упоминание водки, на кухне материализовался дядя Миша. Распространяя стойкий запах перегара, он засуетился, протянул Владу руку, с достоинством сообщив:

– Михаил Иванович Котиков. Рад знакомству.

– Льдов Владислав Андреевич, – в тон ему ответил Влад, а я тихо порадовалась: вот и полное имечко узнали, уже кое-что.

– Так, Мишка, на свое место брысь, – скомандовала Люся.

Беспрекословно слушавшийся Люську, дядя Миша быстро шмыгнул в угол, где устроился на своем стульчике, сразу же схватил предназначавшуюся ему рюмку.

Влад взял в руки свою, Люська схватила третью, я подняла стакан с компотом.

– Ну-с, за знакомство, – зычно крикнула подруга и опрокинула стопку. Остальные последовали ее примеру. Дядя Миша, и глазом не моргнувший, потянулся было к бутылке, и тут же получил по руке.

– Куда, – рявкнула Люся. – Еще чего удумал, напиваться мне тут. Поешь – и в свою комнату.

– Жестко вы с ним, – ехидно заметил Влад.

Люська, отправив в рот солидный шматок сала, одобрительно кивнула:

– А по-другому с ним никак. Его ж жена бросила, потому что пил по-черному. К другому ушла, оставила ему вот комнату здесь. А я-то уж по-соседски пожалела, начала присматривать. Вот так и живем, словно с дитем неразумным. Два их у меня, дитяти-то, – Люська любовно погладила меня по голове, – вот вторая, Маринка. Как бабушка у нее померла, так и приглядываю за ней.

Я молча жевала, никак не комментируя происходящее. Люсина картошка, как всегда, оказалась выше всяких похвал.

– Так у вас коммунальная квартира, – сообразил Влад.

Люська кивнула.

– Да. Четыре комнаты. У нас с Мишкой по одной, у Маринке две. Но она девица не жадная, на общее пользование вторую отдала. Теперь у нас там гостиная, – гордо сообщила Люська.

– Ясно, – Влад отодвинул тарелку, кстати, абсолютно пустую – Люсина картошка и ему пришлась по душе, и спросил: – Вы, кстати, вот эту девушку не видели?

Взяв из его рук телефон, Люська впилась в снимок глазами. Дядя Миша, не прекращая попыток дотянуться до бутылки, украдкой заглянул ей через плечо.

– Нет, – задумчиво покачала головой Люся. – Не видела. А что такое?

– Пропала она. Одиннадцать месяцев назад, в соседнем городе. Может, слышали? С моста прыгнула.

– Так это она самоубивица, получается, – заявил дядя Миша.

– Есть подозрения, что она жива.

– Господь убереги, – Люська перекрестилась, и повторила: – Не видела ее.

Влад слегка помрачнел. Как он там говорил? Люська – его последняя надежда. Теперь, выходило, что зацепок у него больше нет.

– Дайте и мне посмотреть, – вдруг влез дядя Миша.

Влад протянул ему смартфон. Подслеповато щурясь, дядя Миша минуты две смотрел в экран – подозреваю, он не совсем понял, кто из запечатленных на фото пропал, а потом внезапно огорошил всех признанием:

– А видел я ее. Девку-то вот эту, белобрысую. Видел!

Мы с Люськой шокировано переглянулись. Влад, словно борзая, почуявшая след, наклонился вперед и проникновенно спросил:

– Где вы ее видели?

– Так туточки, во дворе у нас.

– Что ты несешь? – не выдержала Люська, и огрела дядю Мишу кухонным полотенцем. – Совсем уже мозги пропил!

– Тихо, – рявкнул Влад. – Говорите, Михаил Иванович.

Люська присмирела, чего за ней сроду не видывалось, и замолчала. Дядя Миша, почувствовавший поддержку в лице Влада, приободрился и потянулся за бутылкой. Налив себе еще рюмку, он мгновенно опустошил ее и повторил:

– Да я и говорю – во дворе ее видел. На скамейке сидела, вот прямо около нашего подъезда.

– А когда это было, не помните?

Дядя Миша наморщил лоб, усиленно соображая.

– Дай-ка подумать… М-м, снег вроде был. Или не было? Сейчас, сейчас…

Резво схватив бутылку, дядя Миша конфисковал мой пустой стакан из-под компота, налил туда граммов сто, и залпом выпил.

Я вздохнула. Ну, все, здравствуй, запой.

– Точно! В ноябре это было, десятого, – вдруг заорал дядя Миша, хлопнув себя по лбу. – Я девятого пенсию получил, утром за ней бегал, ну, а вечерком решил это дело отметить. Мы тогда еще со Степанычем полку в ванной сшибли, помните?

Мы с Люськой кивнули. Ну, было такое, да.

– Люся так ругалась, что мне аж поплохело, – схватился за правую сторону груди дядя Миша. Видно, немного забыл, где сердце. – И десятого меня погнала за новой полкой. Я, конечно же, отбрыкиваться не стал, потому что сломал – сделай. И в магазин направился. Это уже ближе к вечеру было, – уточнил дядя Миша. – А девку я эту запомнил, потому что худо мне было. Я из подъезда вышел, и что-то так в глазах потемнело, все закружилось, ну я и выронил сумочку свою с деньгами… Те рассыпались, а девка эта бросилась помогать. Все собрала, да еще помощь предложила.

– Вы отказались?

– От помощи-то? – удивился дядя Миша. – Нет, а зачем отказываться? Человек с чистой душой предложил. Я ее попросил меня до третьего подъезда довести – там Степаныч уже ждал, мы с ним опохмелиться договаривались.

Люська скрипнула зубами. Испуганно взглянув на нее, дядя Миша для храбрости махнул еще рюмашку, и продолжил:

– Она меня до скамейки довела, а сама ушла.

– Не представилась? Ничего не говорила? Подумайте, это важно, – вцепился Влад в бедного дядю Мишу, как клещ.

– Почему же не представилась? Я спросил: дочка, как зовут? А она – Виктория. Имя-то какое красивое – победа значит! Вот как.

Я молча таращила глаза, впервые в жизни понимая смысл выражения «находка для партизана».

– Ты сбрендил что ли? – взвилась Люська. И повернулась к Владу: – Ты ему не верь, видишь, человек упился совсем. Одиннадцать месяцев прошло, разве ж он через столько вспомнит чье-то лицо? Эй, пьяница, живо в комнату и на боковую! Никаких сил с тобой нет, надоел хуже горькой редьки!

Дядя Миша, вцепившись в бутылку, отчаянно замотал головой, и выкрикнул:

– А ну, хватит! У меня память на лица идеальная! Я всех помню, и девку эту тоже помню, вот как тебя!

– Цыц, – шикнула на него Люська, с легкостью схватила худосочного дядю Мишу за локоть и повела в комнату, на ходу сказав: – Уж извините, пойду спать его уложу. Напился, скотина эдакая.

Мы с Владом остались на кухне вдвоем. Я неловко крутила в руке вилку, а Влад, достав телефон, что-то записывал. Робко кашлянув, я спросила:

– И что это значит?