Глава 3. Повелитель Алькантара.

Черная Башня пронзала небо Алькантара, словно кинжал, вонзившийся в саму плоть небосвода. Ее стены, выкованные из обсидиана и темного сплава иридиевого стекла, поглощали любой свет, жадно впитывая саму надежду. На вершине, в зале, где даже воздух казался застывшим от мрачного холода, восседал Армандиус – Владыка Теней, Повелитель Алькантара, некоронованный властитель Этерии.

Кабинет Армандиуса не был просто рабочим помещением – это был алтарь власти, высеченный из ночи и стали. Высокие потолки, заостренные, как пики, уходили вверх, растворяясь в полумраке. Стены, отполированные до зеркального блеска, отражали не свет, а тени – будто сама комната впитывала в себя слабость и страх тех, кто осмеливался войти.

В центре, на возвышении из черного кристалла сутриума, стоял трон. Не кресло, не рабочее место – трон. Спинка его была выкована в виде стилизованных крыльев коршуна, готового сомкнуться над добычей.

И на этом троне…

Он.

Его длинные пальцы с мертвенной бледностью перебирали голографические отчёты, всплывающие перед ним в воздухе. А лицо Владыки – резкое, с высокими скулами и тонкими губами – казалось вырезанным из того же камня, что и его трон. Холодные, почти бесцветные глаза скользили по данным, не мигая, не выражая ни усталости, ни интереса. Лишь иногда в их глубине вспыхивал огонёк чего-то хищного, когда он находил то, что искал.

Его одеяние – тяжелая мантия из изысканной ткани, похожей на смесь кожи и бархата, включала драгоценности и символы его могущества. Каждый шов на ней рассказывал истории завоеванных государств и покоренных народов. Она лежала на его плечах, как вторая кожа. Роскошные узоры, вышитые нитями из расплавленного золота, раскрывали детали его побед: здесь – падение Долины Солейл, там – гибель вражеского флота у изумрудных берегов Лианории. Каждый шов, каждая застёжка была символом его безграничной власти. Черные и темно-бордовые тона доминировали в его одеянии, словно отражение пламени и крови, которыми он заплатил за свое подъем.

Но истинная сила Армандиуса была не в регалиях.

Она была в его Системе.

Голограммы вокруг него пульсировали, передавая данные из каждого уголка Этерии: дроны-надсмотрщики докладывали о настроениях в городах, сканеры считывали биоритмы рабов на рудниках, алгоритмы предсказывали малейшие признаки бунта еще до того, как он мог вспыхнуть.

Он видел всё.

И знал всё.

Даже сейчас, когда его сын кричал на какую-то девчонку в аналитическом отделе, Армандиус наблюдал. Не потому что беспокоился за Адриана – нет.

Потому что никому, даже наследнику, нельзя было доверять.

– Интересно… – его голос, тихий и ровный, заставил бы содрогнуться даже самого храброго воина.

На экране застыло лицо Исабель Кортис – крупным планом, в момент, когда она вытирала слезы.

Армандиус наклонился ближе.

– Почему ты плачешь так… искусственно, маленькая мятежница?

Его пальцы провели по изображению, увеличивая его, анализируя каждую микромимику, каждый нюанс выражения.

Система уже выдавала досье: "Исабель Кортис. Бывшая гражданка Лианории. Попала в плен во время чистки. Прошла отбор в аналитический отдел благодаря выдающимся когнитивным способностям. Поведение в пределах нормы… до сегодняшнего дня."

Армандиус усмехнулся.

– Нет. Не в пределах.

Он знал людей. Знавал тысячи таких, как она – тех, кто думал, что может обмануть Систему. Тех, кто верил, что под маской покорности можно скрыть бунт.

Все они ошибались.

Все.

Но эта…

Он снова посмотрел на её лицо. На глаза, в которых, даже сквозь показные слезы, читалось что-то другое.

– Кто же ты на самом деле?

За окнами башни сгущались сумерки, окрашивая Алькантар в кровавые тона. Где-то внизу, в городе, люди спешили по домам, боясь даже взглянуть в сторону Черной Башни. Армандиус сидел в своём троне, погружённый в размышления, и тени вокруг него шевелились, будто живые.

Он не спешил.

Он никогда не спешил.

Потому что знал – рано или поздно…

Она совершит ошибку.

И тогда он сломает её.

Как ломал всех остальных.

Уникальная Система Управления Алькантаром – это проявление технократической тирании, возглавляемой искусственным интеллектом, который был разработан Армандиусом для поддержания абсолютного контроля над гражданами и ресурсами государства.

После его восшествия на престол Алькантар уже не был городом.

Он стал машиной.

Отполированная до блеска сталь, стекло, не пропускающее взгляды наружу, улицы, расчерченные словно по линейке – всё здесь работало с холодной, бездушной точностью. Даже воздух казался фильтрованным, лишенным чего-то живого, что когда-то называлось свободой.

Армадиус наблюдал за своим творением с высоты Чёрной Башни, и его губы растянулись в тонкой улыбке.

Так и должно быть. Контроль. Порядок. Совершенство.

Он не просто завоевал Этерию – он пересоздал её.

Камеры. Око, которое не спит.

Они были повсюду. В парках, где гражданам разрешалось отдыхать ровно 47 минут в день. В жилых блоках, где датчики отслеживали частоту дыхания во сне. Даже в туалетных кабинках на заводах – потому что нигде не могло быть уголка, куда не проникал бы взгляд Системы.

Армандиус лениво провёл пальцем по голограмме, выводя на экран случайную улицу.

– Увеличить.

Изображение тут же приблизило мужчину, который на секунду задержал взгляд на запрещённом граффити – полустертой надписи "Сопротивление".

– Пометка: 382-й сектор, гражданин номер Л-2479. Девиантное поведение. Отправить на коррекцию.

Он даже не стал ждать подтверждения. Система уже знала.

Деньги? Примитивно. Грубо. Неэффективно.

Экономика послушания – в Алькантаре каждая потребность гражданина регулировалась талонами.

– Хлеб? – По карточке. Ровно 300 грамм в день.

– Лекарства? – Только если Система сочтет тебя достаточно полезным.

– Новая пара обуви? – После 18 месяцев безупречной трудовой отчётности.

Армандиус с наслаждением вспоминал, как рухнули первые торговые палаты после его реформы. Как богачи, копившие состояния годами, вдруг оказались наравне с нищими.

– Равенство, – прошептал он, – это когда ни у кого ничего нет.

Индустрия смерти – заводы Алькантара – не производили ничего лишнего.

Ни детских игрушек. Ни книг. Ни даже краски, чтобы стены не казались такими серыми.

Только оружие. Дроны-надсмотрщики. Пушки, стреляющие снарядами подавления воли. Кибернетические импланты для солдат, чтобы те чувствовали меньше и убивали эффективнее.

Армандиус обожал бывать на предприятиях. Смотреть, как живые люди становятся шестеренками в его машине войны.

– Выбор? – Он усмехнулся, глядя на толпу рабочих, механически собирающих очередной боевой дрон. – У них был выбор. Они могли умереть. Но предпочли служить.

Он знал, что они называют его тираном.

Знал – и смеялся.

Потому что слабые всегда боялись силы.

– Они думают, я делаю это из жестокости?

Нет. Это необходимость.

Этерия до него – это гниль. Дворяне, которые дрались за троны. Купцы, которые грабили народ. Мятежники, которые сеяли хаос под лозунгами "свободы".

Он положил этому конец.

– Я дал им порядок, – его пальцы сжали подлокотники трона. – Я дал им надежду на выживание. Только сильные смогут выстоять, слабаки падут.

Сила – единственное, что имеет значение.

А если для этого пришлось раздавить несколько тысяч жизней…

Значит, так было надо.

Голограммы перед ним переключились. Новые отчёты. Новые территории для захвата.

Армандиус улыбнулся.

Алькантар был лишь началом.

Скоро вся. Этерия будет такой.

Идеальной.

Беспощадной.

Его.

Тронный зал был погружен в полумрак, нарушаемый лишь мерцанием голограмм, проецирующих бесконечные потоки данных. Армандиус сидел, откинувшись на спинку кресла из черного кристалла, его пальцы медленно барабанили по подлокотнику в такт тиканью невидимых часов.

На экранах перед ним мелькали кадры: серые толпы граждан в одинаковых одеждах, движущиеся по улицам Алькантара синхронно, как части одного гигантского механизма.

Одежда как клеймо.

Он с наслаждением наблюдал, как исчезли последние следы индивидуальности.

– Разноцветные ткани? – Излишество.

– Украшения? – Тщеславие.

– Стиль? – Преступление.

Теперь все носили одинаковые тусклые цвета.

Серые комбинезоны для рабочих.

Темно-синие костюмы для служащих.

Черные мундиры для надсмотрщиков.

Армандиус провел пальцем по экрану, увеличив изображение молодой женщины, поправившей воротник.

– Отметить. Девиантный жест. Коррекция.

Она коснулась одежды. Будто хотела что-то изменить. Будто ей что-то не нравилось.

"Глупая. Разве она не понимает? Это – милость. Раньше люди мучились выбором, тратили время на глупости. Я избавил их от этого бремени."

Смерть развлечениям.

Голограммы переключились. Пустые залы бывших театров. Заброшенные библиотеки с книгами, превращенными в запасы целлюлозы для переработки.

Армандиус улыбнулся.

– Искусство? – Разложение.

– Музыка? – Отвлекает.

– Литература? – Оружие бунта.

Теперь были только учебные фильмы.

О том, как славить Корпорацию. О том, как эффективнее работать.

О том, как благодарны они должны быть за свою участь.

Моя система идеальна.

"Я дал им правду вместо лжи. Порядок вместо хаоса. Разве это не величайший дар?"

Жизнь это служба.

На следующем экране – казармы рабочих.

4:00 – подъем.

4:15 – питательная паста.

4:30 – построение.

5:00 – смена на заводах.

Ни минуты пустоты.

Армандиус закрыл глаза, представляя тысячи жизней, текущих по заданному маршруту.

– Они думают, что страдают?

Ошибаются.

Он страдал когда-то. Когда был ребенком и видел, как его отец сам был раздавлен системой, где сильные становились богаче, а слабые – лишь топливом для их роста.

Теперь не будет богатых. Не будет бедных.

Только его Система. И те, кто ей служит.

Разве есть цена у совершенства?

Где-то в глубине башни зазвонил сигнал тревоги.

На одном из экранов вспыхнуло красное предупреждение:

"Сектор 19. Попытка нарушения режима."

Армандиус даже не шелохнулся.

– Уничтожить.

Через секунду тревожный сигнал погас.

Порядок восстановлен.

"Они не понимают. Каждый бунт, каждый крик – это просто вирус, который надо выжечь. Чтобы система оставалась чистой."

Он поднялся с трона и подошел к огромному окну.

Весь Алькантар лежал перед ним – идеальный, предсказуемый, его.

– Свобода? – Армандиус рассмеялся, и звук этот был похож на скрежет металла. – Я дал им нечто лучшее. Я дал им предназначение.

Где-то внизу, среди одинаковых зданий и одинаковых людей, возможно, еще оставались те, кто шептал о сопротивлении.

Пусть шепчут.

Система всегда услышит.

И тогда…

Он повернулся к экранам, где уже высвечивались новые отчеты, новые планы.

– Показать проект "Восточные рубежи".

Пришло время расширять границы.

Весь континент должен стать Алькантаром.

И он сделает это.

Ради их же блага.

Кабинет Владыки погрузился в зловещую тишину, нарушаемую лишь мягким гудением голографических экранов. Армандиус сидел в своем троне из черного кристалла, сосредоточившись на всплывающем сообщении. Перед ним мерцали три заявления о переводе Исабель – все от его лучших командиров.

"Как она это сделала? Как эта девчонка обвела вокруг пальца всю мою систему?" – мысленно бушевал он.

Дверь открылась беззвучно, впуская в кабинет высокую, сухопарую фигуру.

Армандиус не повернулся. Его пальцы продолжали перебирать голограммы прошений, заставляя их вспыхивать кроваво-красным.

Солтис вошел с той же бесшумной, практически змеиной, грацией, с какой тень скользит по стене перед тем, как исчезнуть. Его черный мундир без опознавательных знаков сливался с полумраком комнаты, и только бледное, словно лишенное крови лицо выдавало его присутствие.

"Наконец-то. Единственный, кто не разочаровывает", – мелькнуло у Армандиуса.

– Вызывали, Повелитель? – голос Солтиса был мягким, почти ласковым, но каждое слово падало в тишину кабинета с четкостью капель воды в бездонный колодец. А его глаза – эти всевидящие глаза серого цвета – выдавали холодный аналитический ум.

– Ты видел это? – Армандиус резким жестом развернул перед ним голограммы трех заявлений.

Солтис едва заметно улыбнулся уголками губ:

– Видел. Любопытно.Три лучших генерала империи запросили перевод одной сотрудницы в течение двух часов.

– И?

Тот даже бровью не повел.

"Он уже все проанализировал", – понял Армандиус.

Солтис слегка наклонил голову, будто прислушиваясь к чему-то за пределами человеческого слуха.

– Необычно. Особенно учитывая, что до сегодняшнего дня мисс Кортис не проявляла… столь выдающихся профессиональных качеств.

Армандиус резко встал, и его тень, удлиненная светом экранов, накрыла Солтиса с головой.

– Необычно?! Это чертов заговор! – он ударил кулаком по столу, заставив дрогнуть нейроинтерфейсы. – Трое моих лучших командиров, и все как один вдруг возжелали какую-то девчонку из аналитического отдела! Ты что, веришь в эту чушь про "повышение эффективности"?

Солтис медленно моргнул.

– Нет.

– Ну конечно нет! – Армандиус заходил по кабинету, его мантия взметнулась за ним, как крылья разгневанной птицы. – Она их всех обвела вокруг пальца! Моего сына, генералов, весь чертов Центр Управления Корпорации! И знаешь что самое смешное?

Он резко остановился перед Солтисом.

– Я сам чуть не поверил в ее "невинность".

Солтис слегка наклонился вперед.

– Прикажете… устранить проблему? – продолжил шпион, перебирая в уме варианты. – Публичная казнь или… тихое исчезновение?

Армандиус задумался. Потом медленно, очень медленно улыбнулся. В его глазах вспыхнул знакомый первому помощнику огонек – тот самый, что появлялся, когда Повелитель находил новую игрушку.

– Не сейчас. Сначала я познакомлюсь с ней лично.

"Он хочет поиграть", – мгновенно осознал Солтис.

– Повелитель, это рискованно, – осторожно возразил он. – Она определенно мятежница.

Армандиус резко встал, его тень главного шпиона:

– А где был твой аналитический гений, когда ее направляли к моему сыну? Разве я не приказывал отбирать только глупеньких и послушных?

Солтис опустил глаза, мысленно проклиная себя за промах.

– Виноват, Владыка.

"Он прав. Как я мог пропустить такую угрозу? Она прошла все проверки… Или обошла их?"

Армандиус смягчился, в его голосе зазвучали почти игривые нотки:

– Она перехитрила даже датчики слежения. Представляешь, Солтис? Эта девчонка смогла обмануть искусственный интеллект моей безупречной Системы Контроля!

"Он что, восхищен ею?" – с ужасом осознал шпион.

– Она попытается убить вас, – тихо сказал Солтис.

– Надеюсь! – Армандиус рассмеялся. – Ты же знаешь, как я люблю эти моменты, когда в их глазах гаснет последняя надежда.

Солтис кивнул, вспоминая десятки таких сцен.

– Подготовлю все для перевода, – поклонился он. – Она будет под круглосуточным наблюдением.

– Смотри у меня, – пригрозил Армандиус, но в глазах его светилось предвкушение.

Он повернулся к экранам, где уже всплывало досье Исабель Кортис.

– Если она так хороша в манипуляциях… представь, какую пользу она может принести нам.

Солтис впервые за весь разговор проявил эмоцию – легкое сужение зрачков.

– Вы предлагаете… вербовку?

Армандиус провел пальцем по голограмме, увеличивая изображение лица Исабель.

– Я предлагаю игру.

Его пальцы сомкнулись вокруг голограммы, словно ловя бабочку.

– Найди все. Каждый ее шаг за последний год. Каждую встречу. Каждую мысль, которую она осмелилась записать. Я хочу знать, кто она на самом деле.

Солтис склонил голову.

– И если окажется, что она…

– Тогда, – Армандиус повернулся, и его глаза вспыхнули в полумраке, как у хищника, – мы сделаем ее главным призом в нашей маленькой охоте.

Когда Солтис вышел, он замер в коридоре, анализируя ситуацию.

"Она опасна. Слишком опасна. Но если Владыка хочет игры… Значит, мне придется подчиниться."

Кабинет Владыки погрузился в тяжёлую тишину после ухода шпиона. Лишь голубоватое мерцание голограмм нарушало мрак, отбрасывая причудливые тени на стены. Армандиус стоял у панорамного окна, сжимая в руке бокал с густым, как кровь, вином. Его взгляд скользил по огням Алькантара – идеального, послушного, его города.

Но мысли Повелителя были далеко.

Они крутились вокруг одного имени.

Исабель Кортис.

Он снова смотрел на голограмму девушки, и в его взгляде смешались ненависть и… восхищение.

"Ну что, маленькая мятежница, посмотрим, кто кого переиграет?"

За окнами башни сгущались сумерки, окрашивая Алькантар в багровые тона. Где-то внизу, в лабиринтах корпоративного сектора, мисс Кортис даже не подозревала, что стала пешкой в игре, где ставки были куда выше, чем внимание принца.

А Повелитель уже предвкушал новую забаву.

Ведь что может быть веселее, чем сломать того, кто осмелился играть с самим Владыкой Теней?