Глава 3. Ох уж эти прогулки!

Ребенок подрастал, изменились и наши прогулки на свежем воздухе. Мы были немного зацикленными на здоровье родителями, поэтому старались гулять два раза в день в любую погоду. Да и само пребывание на улице позволяло значительно расширить границы, вырваться из тесной квартиры, что особенно важно для любого ребенка, а аутиста в особенности.

Пребывание дома доставляет меньше беспокойства, да и ребенок ведет себя дома спокойнее – ведь тут все привычно и знакомо. Но новые ситуации позволяют победить аутизм, а постепенная адаптация к новому убирает негативную реакцию. Именно поэтому мы старались чаще гулять.

У аутиста могут быть друзья

Практически сразу после рождения нам удалось познакомиться с милой девочкой, ровесницей дочки (а самое главное, ее милой мамой), которая жила с нами по соседству. Гуляла она так же часто, как мы, поэтому сложилась небольшая компания по интересам.

На удивление, на первых порах дети неплохо контактировали, если можно назвать контактом общение двух малышей, которым по паре месяцев. Они активно рассматривали друг друга, изучали внешний вид, иногда пытались отобрать понравившуюся игрушку или оторвать пуговицу.

Мы понимали бесценность этого общения для ребенка и всеми силами старались поддерживать дружбу. Делалось это больше на интуитивном уровне, так как в то время еще не был установлен диагноз и мы не подозревали о существовании подобного заболевания.

Однако с каждым днем взросления мы все больше убеждались в необычности нашего ребенка. Больше всего в глаза бросалась гиперреактивность и нестабильность нервной системы. Если подружка засыпала практически в конце каждой прогулки, то мы все еще продолжали укачивать дочь дома.

В конце весны наша компания пополнилась мальчиком и его мамой. В этом составе прогулки продолжались до самого детского сада.

Так тяжело, что хочется сбежать

Не все проходило просто, как кажется на первый взгляд. Подрастание вносило новые проблемы в жизнь нашего ребенка, и они начали усугубляться задержкой речи.

Речь малыша развивается намного раньше года, точнее, появляется не само умение говорить, а понимание речи малышом. Дети до года отлично реагируют на свое имя, могут выполнять несложные инструкции: возьми, дай, принеси. Если этого не происходит, то ребенок начинает отставать в психоэмоциональном развитии, что ухудшает его поведение и эмоциональное состояние.

В этом мы убедились на примере нашей дочки. Она и после двух лет не реагировала на свое имя, что уж говорить о выполнении инструкций. Она не понимала даже коротких слов и, следовательно, не выполняла инструкций. Ребенок не просил есть или пить – она просто кричала; если ей было некомфортно – она снова кричала. Все сообщения передавались криком, который постепенно переходил в истерику, если мы не догадывались, в чем причина ее поведения.

В десять месяцев дети начинают проявлять интерес друг к другу и отлично играют в простые игры. Попытки начать игру с дочкой ничего не давали, складывалось впечатление, что ребенок просто не видит маму и папу или ему неинтересно. В то же время двое других знакомых нам детей реагировали, как положено, и с интересом участвовали в предложенных играх. Интересно было наблюдать со стороны: мама играет с чужими детьми «в ладушки», а дочка бесцельно бегает кругами вокруг них. Но, как ни удивительно, через некоторое время эти игры все-таки заинтересовали Свету, и она даже начала принимать в них некоторое участие, то есть время оказалось потраченным не зря. Отличия наблюдались во всем: у дочки не получалось играть в мяч, игры в песочнице часто заканчивались конфликтами с другими детьми.

Намного проще было гулять в одиночестве, но на подсознательном уровне мы понимали, что нашему ребенку нужно общение с другими детьми. Проще всего сбежать от вероятных проблем и конфликтов, но если ребенок некоммуникабельный, как развить коммуникабельность в изоляции от сверстников? Поэтому мы постоянно предпринимали попытки вовлечь нашего аутенка в игры с детьми. Большое спасибо нашим друзьям за терпение и помощь в этом не легком деле!

Эти попытки дали свой результат, и сейчас дочь совсем не похожа на других аутистов, она просто не мыслит себя без общения с нами и другими детьми, первая идет на контакт, проявляя инициативу, и если другой ребенок не отказывается от контакта, завязывается общение.

Не избегайте общения, как бы ни было тяжело контролировать поведение вашего аутиста. Да, легче уйти в безлюдное место, где не с кем конфликтовать, но в то же время не с кем и общаться.

Следует осознавать, что даже простое общение требует определенных навыков, поэтому вам придется участвовать в процессе и брать на себя инициативу, своим примером показывая, как это делается, выполнять роль посредника между другими детьми и вашим ребенком.

Знакомясь с детьми, просто объясните им, что хочет ваш аутенок, который не может это сказать сам. К примеру:

– Девочка хочет с тобой познакомиться.

– Как тебя зовут?

– А ее зовут Света.

– Свете нравится твоя машинка. Дашь ей посмотреть?

– Света, дай мальчику свою игрушку.

Вы сами ведете диалог с другим ребенком, но в нем участвует и ваш аутенок. В результате создается образец поведения, и в дальнейшем ваш аутенок будет знать, как начать общение с незнакомым ребенком.

У нас эта схема отлично сработала, и теперь часто дочь является единственной в группе детей, кто первым заводит разговор с новичком, а остальные дети присоединяются к диалогу.

Страхи

Кроме нестандартного поведения, у дочери обнаружились страхи, их было много.

Наш аутенок боялся всего нового, в первую очередь новых помещений: даже выход в магазин заканчивался истерикой, ребенок старался быстрее покинуть помещение, всем своим видом выражая свое недовольство.

Довольно тяжело проходило и посещение поликлиники. Света начинала нервничать еще до того, как мы входили в кабинет к врачу. Прием у врача проходил быстро, выдержать долго нас не мог ни один врач, поэтому пришлось вызывать специалиста на дом, так как в привычной обстановке ребенок вел себя намного спокойнее. Иногда это имело обратный эффект, так как тяжело было доказать невропатологу, что у нас проблемы с неврологией. Врач осматривал Свету и говорил: «Какая у вас хорошая девочка», вместо того чтобы провести необходимые тесты, которые выявляют отклонение от нормы.

Отдельным пунктом выступал транспорт – оказалось, что это наш враг номер один. Ребенок, стоя на тротуаре, очень боялся машин, которые едут навстречу по дороге, особенно с включенными фарами, она боялась панически, до истерики, поэтому мы старались не гулять по вечерам.

При поездках в такси (более привычный транспорт) поначалу все было нормально, но только до первого светофора, продолжительность плача точно соответствовала остановке на светофоре, попытки отвлечь оканчивались неудачей.

Когда Свете исполнилось полгода, мы решили приучать ее к общественному транспорту. Для большинства родителей это может показаться смешным, но только не для родителей аутиста. Автобус – это не только новое средство передвижения, но и помещение с чужими людьми, которые на тебя смотрят, громко разговаривают, не всегда приятно пахнут. Наша Света орала благим матом, как только мы садились в маршрутное такси, истерика заканчивалась только после выхода на остановке, при этом никакие птички и собачки за окном не помогали.

Как и в других ситуациях, мы старались приучать к поездкам постепенно: мама садилась со Светой в маршрутку, Света начинала кричать, на следующей остановке мама выходила из маршрутки. Мы были очень человечными родителями, и нам было жалко нервы водителя и пассажиров, они ведь ни в чем не виноваты, что у нас такой ребенок. Постепенно количество остановок увеличивалось, ребенок уже кричал не так громко и не всегда. Потом дочка стала реагировать криком не на саму посадку в автобус, а только на неприятные ситуации – большое количество людей, пристальный взгляд, навязчивое поведение кого-либо из пассажиров.

Сейчас Света все еще недолюбливает маршрутки, но уже больше из-за отсутствия комфорта в нашем общественном транспорте, а в венском метро, наоборот, ездит с удовольствием. В такси возмущается, только если машина грязная или плохо пахнет, причем возмущается прямо при водителе, не особо подбирая слова (мы с этим боремся).

Диагноз аутизм поставить до года трудно, ребенок еще не доставляет столько беспокойства, как в более старшем возрасте (дальше будет только страшней), многие проявления списываются на капризы и особенности характера малыша.

Не последнюю роль при этом играет низкая квалификация наших медицинских работников. Нам, например, все время пытались доказывать, что мы поздние родители, а с ребенком все нормально, мы чересчур беспокоимся.

Не полагайтесь на педиатров и невропатологов, самостоятельно проверяйте соответствие нормам развития и, если обнаруживаете отставание, ищите других специалистов.

Глава 4. От года до диагноза

Год жизни стал, так сказать, контрольной точкой, дальше мы все больше замечали отличие Светланки от ее сверстников. Большинство детей в это время начинают активно контактировать с окружающими, проявляют интерес и пытаются вступить в контакт. Помогает в этом и начинающая развиваться речь.

Не сказать чтобы наш ребенок всегда молчал. Света постоянно произносила какие-то звуки, а немного позже и некоторые слова. Но эти слова были полностью лишены смысла, они не характеризовали предмет и не описывали действие. В медицине такое явление называется эхолалия – бессмысленное подражание речи, т.е. ребенок может произнести слово или даже словосочетание, но оно лишено смысла.

В полтора, в два, в три года Светлана не обращалась к нам с простейшими просьбами или жалобами: хочу пить, хочу кушать, у меня болит. Пища и вода давались по графику или интуитивно: кричит – значит чего-то хочет или что-то беспокоит. Не было в наличии простых слов: дай, на, папа, мама.

Иногда казалось, что нас просто не существует, ребенок куда-то все время бежит, играет в свои игры, но наотрез отказывается играть с нами или с другими детьми.

Попытки вовлечь ребенка в коллективную игру почти всегда заканчивались неудачей, но оставался тот один процент, ради которого стоило пробовать. Чем ярче и интереснее будет игра, в которую играют другие дети под вашим руководством, тем больше вероятность, что аутенок проявит к этому занятию интерес и решит поучаствовать.

Что уж говорить об играх, когда ребенок просто не давал себя обнять – стоило взять на руки, через секунду Света оказывалась на свободе. Вспоминается курьезный случай, когда одна из знакомых хотела нас научить обращаться с ребенком: «Почему она у вас все время бегает, просто возьмите ее на руки и немного придержите, успокоится и будет сидеть на руках как миленькая». На руки взять Свету ей удалось, но ровно на три секунды, после чего ребенок вырвался и был на свободе. А знакомая удивленно заявила: «Она у вас действительно ужасная непоседа». Почему-то окружающим приятнее думать, что вы плохие родители, чем признать, что у вас особенный ребенок.

И все-таки постарайтесь настроить себя на позитивную волну, злость на окружающих не принесет вам удовлетворения, а лучшим доказательством, что вы хорошие родители, станут успехи вашего ребенка, который обгонит многих здоровых детей ваших недоброжелателей в учебе, искусстве, спорте, науке – нужное подчеркнуть.

Прощание с грудью и борьба с голодом

Как рекомендуют в литературе, после полугода мы начали прикармливание, так как материнское молоко в этом возрасте уже не может удовлетворить возрастающие потребности организма ребенка. Но не обошлось без неприятностей: наш аутенок воспринимал новые продукты избирательно, гречку ел, рис нет, отказывался от рыбы и мяса. Как следствие – низкий гемоглобин. Спасибо нашему врачу Тарасу Михайловичу, который обратил внимание на то, что у Светы побелели уши, и отправил на анализ крови, который действительно показал низкий уровень гемоглобина в крови. Кроме того, он дал поистине бесценный совет: «Как, не хочет есть мяса? Добавляй его в то, что она ест, в кашу или картошку, ведь для вас главное, чтобы ребенок получил полезные вещества, а не стал гурманом».

После этого с питанием более или менее наладилось, мясо и рыба, сначала понемногу, стали добавляться в картофельное пюре и гречневую кашу. Рыба без костей и мясо взбивались в блендере и смешивались с гарниром.

С возрастом в рацион вводились новые продукты, причем было загадкой, что понравится нашей Свете, а что вызовет рвоту – такая у нее была реакция на непонравившийся продукт. К примеру, любимым блюдом стали яблочные оладьи, это было единственное блюдо, кроме хлеба, которое дочка ела с удовольствием. Другие продукты поглощались только в «автоматическом режиме», когда ребенок отвлекался мультфильмами, а в это время его кормили. Мы знаем, что кормить ребенка во время просмотра мультфильмов неправильно, но когда стоит выбор между правильностью и тем, что ребенок может просто умереть от голода, то выбор очевиден.

К двум годам рацион дочки был достаточно обширный, но мама еще продолжала кормить ее грудью. Когда Светлане исполнилось два года, было решено, что уже пора завязывать с грудным вскармливанием. Света восприняла это болезненно, снова отказывалась есть некоторые продукты, к которым ее приучили ранее. Особенно обидно было, что она перестала есть винегрет, который является одним из самых полезных салатов. К сожалению, винегрет она не ест до сих пор.

Кое-кто скажет, что можно было бы и раньше перестать кормить грудью, но кормление грудью избавило ребенка от простудных заболеваний в раннем возрасте и давало хоть какой-то контакт ребенка с матерью.

Наконец-то мы узнали, чем болен наш ребенок

До двух с половиной лет мы регулярно обращались к врачам, прошли всех невропатологов в городе, обследовались у нескольких педиатров, но результат был нулевой. Некоторые замечали нервозность ребенка и выписывали успокоительные, другие журили нас за чрезмерное беспокойство, третьи просто разводили руками.

Ехать в другой город мы не решались, так как сложно было представить, что нас ждет в многочасовой дороге, мы не могли спрогнозировать поведение ребенка, который устанет от долгого пребывания в машине.

Ситуация с диагностикой знакома любому из родителей детей-аутистов, живущих в нашей стране. Почему-то при наличии четких методик, используя которые можно диагностировать аутизм еще в 3—6 месяцев, редко кто из врачей диагностирует эту болезнь раньше трех лет. В Израиле и США в большинстве случаев диагноз аутизм ставится еще до года, сразу назначается наблюдение у специалистов и необходимые занятия, благодаря которым удается помочь развитию особого ребенка.

Мы с самого рождения замечали, что ребенок не в порядке, но систематизировать симптомы и самостоятельно поставить диагноз не могли.

Когда Свете исполнилось два с половиной года, по совету своего педиатра мы обратились к городскому психиатру Лилии Сергеевне Масловской. Этот поход позволил наконец-то определить диагноз, хотя поначалу мы не питали особых иллюзий относительно результатов приема, считая, что психиатр далек от нашей проблемы.

Но на практике все оказалось наоборот, в первые минуты приема прозвучал диагноз: атипичный аутизм. «Посмотрите на Свету, она нас не видит, мы как будто отсутствуем в кабинете, она проявляет интерес только к вещам, и особенно к своему отражению в зеркале», – обратила наше внимание доктор.