– Присаживайся. Судя по твоим счастливым глазам, кажется, я догадываюсь о чём, вернее о ком. Ты её любишь? – Энвер хитро улыбнулся сыну.

– Очень. Я хочу жениться на ней. Вы не будете против?

– Ты знаешь, сынок, что я всегда поддержу тебя. Асие мне очень нравится. Но надо, чтобы всё было по-людски. Окончишь техникум, отслужишь в армии и тогда…

– Отец, я хочу, чтобы из армии меня ждала жена.

– Вот оно что, – сказал Энвер после небольшой паузы. – Раз всё так серьёзно, тогда надо засылать сватов. Что скажешь? – Энвер по-отцовски ласково приобнял сына.

– Спасибо, отец.

Энвер протянул сыну небольшую коробочку.

– Это тебе, открой.

В коробочке лежали новенькие наручные часы, которые Энвер получил когда-то в награду, но так ни разу и не надел, бережно храня. На обратной стороне была выгравирована надпись: «Водолазу Э. Меметову за отличную службу в ЭПРОН». Часовая и минутная стрелки в темноте зеленовато светились, а в центре циферблата сияла маленькая рубиновая звезда. Широкий ремешок слабо пах настоящей кожей.

Айдер знал и гордился тем, что его отец был одним из первых в СССР военных водолазов, окончивших курс ЭПРОНа – Экспедиции подводных работ особого назначения, в городе Одессе. Но при одном из погружений он повредил сухожилие на ноге и вынужден был расстаться с любимым делом. С тех пор отец немного хромал. Ни сыну, ни его другу он не желал военной карьеры водолаза, поэтому и отговорил их в своё время от повторения собственного пути. Радиомехаником – тоже правильно.

– Отец, но часы ведь ваши!

– Это мой тебе подарок на окончание техникума, ну и… – Энвер сделал небольшую паузу, – к свадьбе. Тебе теперь они нужнее.

Айдер, недолго думая, надел их на руку.

– Спасибо, отец.

Глава 2

Июнь 1941 года

День получения дипломов совпал и в радиотехникуме у Айдера с Николаем, и в педагогическом у Асие. Учёба была позади, и ребята решили отметить это событие прогулкой по набережной, с мороженым. Кроме того, Айдеру не терпелось сообщить лучшему другу, что он собирается засылать сватов к Асие. Но печальная новость о смерти родной сестры бабушки Николая изменила их планы. Тризуб этим же вечером уехал в Чернигов.

Айдер с головой окунулся в предсвадебные хлопоты. Жаль, что Тризуба не было рядом. Кто, как не самый близкий друг, был бы сейчас главным помощником, советчиком и опорой.

Через две недели с небольшим Тризуб с бабушкой вернулись домой, и Айдер торопился на встречу с другом. Ему, конечно, хотелось похвастаться перед Николаем новыми часами, правда было как-то неловко. Но цепкий взгляд Тризуба и сам всё сразу углядел, когда Айдер после долгих колебаний – ведь наручных часов практически ни у кого из их сверстников не было – всё-таки надел их, выходя из дома.

– Откуда такое богатство? – вроде как невзначай поинтересовался Николай.

– Отец подарил. Наградные. И стрелки светятся. И звезда, смотри, какая! И даже надпись есть. – Айдер снял часы и показал обратную сторону, протягивая часы другу.

– Ценная вещь, – стараясь скрыть зависть, похвалил Николай. – Мне вот некому такие подарить. А в честь чего тебе такой подарок? – Часы он возвращал с явным сожалением.

– Ну… В честь окончания техникума и… – Айдер замялся.

– Ну, договаривай!

– В честь свадьбы. Через два дня мы с Асие поженимся.

Николай кивнул, но ничего не сказал.

– Ты совсем не рад за меня, Тризуб? – спросил Айдер после небольшой паузы. – Мне никто кроме Асие не нужен, понимаешь?

– Понимаю… Но мне ведь…

– Извини, друг, мне пора, – перебил Айдер и, посмотрев на часы, заторопился уходить. – Меня Асие ждёт.

Свадьба Айдера и Асие была назначена на двадцатое июня.

Гуляла, по щедрому крымскотатарскому обычаю, вся улица. И даже случайный прохожий не мог пройти мимо без угощения – ворота и калитка были распахнуты настежь.

Разнокалиберные столы, вынесенные из дома и летней кухни и принесённые соседями, накрыли белыми скатертями. И они буквально ломились от еды – каждая соседка внесла свой вклад, вдобавок к тому, что весь вчерашний день, полночи и утро готовили Асие, её мама, пышная тётя из Евпатории и приехавшие из Бахчисарая родственницы Меметовых, часть из которых Айдер видел впервые в жизни.

Энвер с отцом Асие обходили столы и угощали гостей, с радостью поглядывая на своих детей. Уже были сказаны все важные слова и пожелания, поднесены подарки молодым, тамада веселил гостей то длинными, то короткими тостами. Иногда прерывались и на танцы – то под баян, то под патефон.

Только Тризуб всё не шёл и не шёл. Айдер время от времени поглядывал в правую сторону улицы, откуда он должен был прийти.

Улучив минуту, когда отец вышел покурить на любимую лавочку, Айдер присоединился к нему.

– Отец, я так счастлив! Жаль, что мама не дожила до этого дня.

Энвер кивнул, затягиваясь папиросой, и посмотрел на сына.

– А где Николай?

– Не знаю, отец. Сам переживаю, может случилось что. – Айдер посмотрел туда, откуда уже давно должен был прийти Тризуб.

Но увидел не друга. К ним, медленно передвигая ноги, шла его бабушка. В руках она несла холщовую сумку. Айдер и Энвер встали, ожидая её.

На лице её отражалось сразу несколько чувств – и радость, и смущение, и даже грусть.

– Я тут пирожков напекла для молодых и гостей, – приложила она руку к сердцу. – Примите, не побрезгуйте. И поздравления наши молодым!

– Спасибо, – ответил Айдер, забирая из её рук сумку, ещё тёплую на ощупь. – А где Николай?

В этот момент из калитки выскользнула и Асие, кивнула бабушке Николая и молча встала рядом с мужем.

– Да прямо стыд говорить, – всплеснула руками бабушка. – Напился он. Никогда не пил, а тут… Решил с утра за друга пару рюмочек пропустить, да, видать, сил не рассчитал. Добудиться не смогла, вы уж простите его! – Она приложила руку к сердцу.

Айдер нахмурился, пытался переварить услышанное.

– Всё бывает, – подвёл итог Энвер. – Дело молодое. Вы проходите, уважаемая, к столу – Асие вам место поудобнее найдёт. Веселье в самом разгаре. А Николай проспится и придёт.

Но даже поздним вечером, когда за столом остались лишь самые близкие и самые крепкие к выпивке, а молодых уже провожали в их комнату, Николай так и не появился.

Ночью, словно специально дождавшись окончания застолья, с моря задул ветер и хлынул проливной дождь. К утру дождь поутих, но ветер всё налетал порывами, гоня в сторону моря разорванные сизые облака.

Асие проснулась от тёплого дыхания, щекотавшего ей нос.

– Доброе утро, жена! – улыбнулся Айдер, сделав акцент на слове жена.

– Доброе утро, муж! – в той же манере ответила девушка, теребя волнистые и слегка выгоревшие на кончиках волосы Айдера.

– Му-у-уж, – важно протянул Айдер.

Он нежно убрал прядь волос с прекрасного лица Асие и поцеловал её поочерёдно в обе соблазнительные ямочки на щеках.

Асие прижалась к новоиспечённому мужу:

– Я буду любить тебя вечно.

– И я вечно.

Резкий порыв ветра распахнул окно, и с улицы повеяло прохладой. Айдер поспешил закрыть его, но почти десять минут так и простоял у открытого окна, глядя на дорогу, пока Асие не окликнула его.

– Николаю, наверное, стыдно за вчерашнее, поэтому он и не идёт.

И хотя Айдер был немного обижен на друга, Асие всё же убедила мужа, что им самим надо его проведать, а то мало ли что.

К Тризубу решено было идти сразу, после проводов родителей и тётушки Асие домой. И пока новая хозяйка семьи Меметовых накрывала стол к завтраку, Айдер ждал, что друг всё же вот-вот придёт.

Распрощавшись с родителями и тётей, Асие собрала в холщовую сумку, в которой бабушка Николая принесла пирожки, всяких вкусностей. Энвер добавил ещё и бутылку лёгкого красного вина:

– Пусть похмелится со свадебного стола. От головной боли точно помогает! – улыбнулся он.

Айдер с Асие уже подходили к калитке, когда прямо на них выскочил взъерошенный сосед дядя Леонидас:

– Где отец?

– В доме, а что случилось? – Вид обычно спокойного дяди Леонидаса кого хочешь мог напугать.

– Иван, ну тот, что недавно тоже дочь замуж выдавал, утром в море ушёл. И вот лодку его прибило к бухте, а Ивана нет! Искать мужики зовут, на двух баркасах выйдем.

Энвер, в сапогах и прорезиненном плаще, прихрамывая на больную правую ногу, уже выходил из дома. Айдер посмотрел на отца, на дядю Леонидаса и на Асие. Та всё поняла:

– Иди, ты там нужнее. Я сама Николая с бабушкой проведаю.

Подходя к дому Николая, Асие почувствовала, что сердце её словно не на месте. Почему, она и сама не могла понять. Она даже остановилась перед калиткой, поправила платок на плечах, но потом решительно подошла к двери веранды и постучала.

– Входите! – раздался громкий и не слишком приятный голос.

Асие открыла дверь и вошла.

На неприбранном столе, за которым в расстёгнутой рубашке сидел Николай, валялась бутылка из-под водки. Бабушки дома явно не было, а Тризуб, опершись локтями о стол, смотрел на Асие красными сумасшедшими глазами.

– Ты?! Зачем пришла?

– Это гостинцы со свадьбы. – Асие обеими руками протянула сумку и поставила её на стул рядом с Тризубом. А сама тут же сделала шаг назад.

– А где твой муж?

– Они в море с отцом пошли… там Иван пропал… рыбак… – зачем-то стала объяснять она, чувствуя, что Николай её не очень понимает. – Жаль, что ты на свадьбу не пришёл. Айдер очень расстроился. Я, наверное, пойду.

– Не хотел и не пришёл, – неожиданно трезво проговорил Николай и громко икнул.

– Но почему?

– Потому, что это должна была быть не его свадьба, а моя! Ты должна была стать моей женой!

– Что ты такое говоришь, Николай?

– Я люблю тебя! Разве ты этого не видела? Я отговаривал Айдера от этой дурацкой свадьбы! Надеялся, что он передумает!

Асие замерла, опешив от слов Николая. Он же, опираясь на спинку стула, где стояла сумка со свадебными гостинцами, встал из-за стола. Сумка грузно упала на пол, что-то хрустнуло, и на её сером холщовом боку стало проступать красное пятно, словно кровь от раны.

– Скажи, почему ты выбрала его?! Чем он лучше меня? – Довольно быстро для пьяного человека, не обращая внимания на упавшую сумку, Тризуб приблизился к Асие и перегородил ей дорогу к выходу. Она с ужасом смотрела на него округлившимися глазами, отступая и вытягивая вперёд руки для защиты. Он подошёл почти вплотную и стал заламывать ей руки, пытаясь перегарным противным ртом дотянуться до её лица. Его мокрые губы были отвратительны.

– Пусти! – вскрикнула Асие, стараясь вырваться из его объятий.

– Давай уедем, ты забудешь Айдера. – Николай наступал ещё упорнее, всей своей массой, почти прижав девушку к стене. – Ты же сама ко мне пришла!

– Отпусти меня! Не смей! Не смей! – кричала Асие.

Тут распахнулась дверь, ведущая из дома на веранду. На пороге стояла бабушка Николая.

– А ну не смей! – повторила она слова Асие так, что внук тут же отпрянул от девушки.

Такой разъярённой милую тихую бабушку Николая Асие никогда не видела. Похоже, что не видел её такой и сам Николай.

– Не смей, подлец! – Бабушка отвесила внуку звонкую оплеуху. – Ступай в комнату!

Внук молча, ни на кого не глядя, послушно исчез в доме.

– Прости, родненькая! Ты только мужу не говори. Я на колени встану, – и бабушка и впрямь начала опускаться на колени, придерживаясь рукой за стол. Асие едва успела её остановить. – А то ведь поубивают друг друга! – заплакала бабушка.

Асие едва заметно кивнула и кинулась вон из негостеприимного дома.

«Умная, она ничего не скажет», – с надеждой подумала бабушка и несколько раз перекрестилась, глядя сквозь окно веранды в серое плачущее небо.

Рыбака Ивана так и не нашли. И все посчитали это дурным предзнаменованием.

Мужу Асие сказала, что Николая не было дома и она передала гостинцы бабушке.

После вчерашней бури, взявшей в жертву Ивана-рыбака, природа словно опомнилась и в двадцать второй июньский день отдавала тепло и солнце с переизбытком.

Айдер был в прекрасном настроении – любимая жена рядом, будущее распланировано. Вот только мысли о друге не давали покоя. Асие, обеспокоенная и возмущённая вчерашней выходкой Николая, не переставала думать о том, как ей поступить. Скрывать произошедшее от мужа ей совсем не хотелось, он должен знать правду. Но как рассказать обо всём, она пока не знала, ведь Айдер считал Тризуба лучшим другом, да и бабушке она обещала молчать. Девушка решила всё хорошенько обдумать. Поток её мыслей прервала просьба Айдера приготовить беляши и его решение вместе проведать Николая. Асие лишь вздохнула и взялась за дело. Через некоторое время запах любимого блюда уже так нещадно щекотал ноздри, что Айдер не сдержался и схватил горяченный беляш. Перекидывая его из одной руки в другую, он пытался откусить хоть кусочек, но каждый раз обжигался и охал. Наблюдая за мужем, девушка не выдержала и рассмеялась. Мысли о Николае на какое-то время оставили её в покое.

Николай с утра уже успел пропустить почти стакан водки и принялся за второй, но вошедшая бабушка вырвала из его рук недопитый стакан.

– Ты что творишь? Уж третьи сутки пьёшь! Как ты в глаза другу теперь-то посмотришь?

Слова бабушки только ещё больше разозлили пьяного Николая.

– А я прямо в глаза ему скажу, что люблю Асие! Вот сейчас пойду и скажу! Всё равно она будет моей!

Николай встал из-за стола и решительно направился к выходу.

– Ты что это удумал?! Не пущу! – перегородила ему дорогу бабушка.

Но Николай так посмотрел на неё, что та поняла – лучше ей отступить. Не в силах остановить внука, она опустилась на крылечко и разрыдалась.

Почти к часу дня в доме Меметовых уже всё было готово, да в таких количествах, что беляшей хватило бы на целый взвод голодных солдат. Терпеть уже не было мочи – так хотелось есть, что Айдер поглядывал в окно в надежде на скорое возвращение отца. Он увидел, что к дому кто-то приближается – кажется, это был Тризуб. Но его походка была какой-то странной. Айдер поспешил на улицу.

Николай уже успел войти во двор. Айдер бросился к другу и обнял его:

– Тризуб! Как я рад тебя видеть! Ты как раз к обеду. Пойдём! Расскажешь, что с тобой случилось. Асие таких беляшей нажарила! М-м-м…

Николай стоял, чуть пошатываясь, и тяжело дышал. От него разило спиртным, под глазами были тёмные круги.

– Да что с тобой, друг?

– Я вот что тебе хотел сказать, – заговорил, наконец, Николай, но снова замолчал, когда увидел вышедшую на крыльцо Асие, – давно хотел, но не решался, – и он пристально посмотрел на девушку, от чего ей стало совсем не по себе, и она опустила глаза.

Айдер начинал нервничать. Он крепко взял Николая за предплечья.

– Что происходит, ты мне объяснишь, наконец?

Но в этот момент хлопнула калитка, и во двор вошёл отец. По его растерянному и одновременно взволнованному выражению лица Айдер сразу понял – произошло что-то страшное.

– Отец, что случилось?

Энвер сел на лавку.

– Беда, сын, беда… Война началась…

– Какая война?

– С немцами…

Глава 3

Июль 1941 года, г. Смоленск,

правый берег реки Днепра

Айдеру с Николаем, можно сказать, повезло. Они попали не только в одну роту, но даже в один взвод связистов. Друг рядом – всё же как-то надёжней. Да и не так страшно.

На фронт ехали в теплушках с песнями и победным настроением. Хотя и вышло, что воевать придётся на своей, а не на чужой территории, но все были уверенны, что удастся быстро остановить врага.

На деле оказалось всё совсем иначе. Начало войны выдалось не просто тяжёлым, а напоминало паническое бегство. Красноармейцы и командиры, оказавшиеся на западных рубежах, тысячами попадали в плен, самолёты уничтожались немецкой авиацией прямо на аэродромах, управление войсками было практически потеряно.

Немцы уверенно рвались к Москве, сметая на пути почти всякое сопротивление.

Комплекс оборонительных и наступательных мер, предпринимаемый командованием Западного фронта, не привёл к ожидаемым результатам. Сломив сопротивление 19-й армии в районе Витебска, 13-й армии в районе Могилёва, а также героическую стойкость бойцов Первой Московской Пролетарской дивизии полковника Якова Крейзера в районе г. Орши, танковые и моторизированные немецкие части армий «Центр» и «Север» вышли к Смоленску.

Свежие части, брошенные против наступающих немцев, делали всё возможное и даже невозможное, чтобы хоть на время задержать врага. Но немецкая огневая подготовка была настолько мощна, что отвечать на неё практически было нечем. Командиры советских рот, батарей и батальонов зачастую не знали, что творится у соседей и кто на самом деле находится рядом – справа или слева – свои или уже немцы?

Айдер с Николаем, как и остальные бойцы их батальона, ничего о стратегической ситуации не знали. Они видели, что в небе господствовали истребители и бомбардировщики исключительно с крестами на крыльях. Нещадная бомбёжка в который раз заставляла советских бойцов залечь и прекратить очередную атаку.

Единственным, хотя и ненадёжным укрытием оказалась свежая воронка от снаряда.

– Говорят, что снаряд в одно и то же место дважды не попадает, – перекрикивая грохот разрывов падающих со всех сторон бомб, прокричал Тризуб и сполз в воронку.

– Хотелось бы верить! – прикрывая руками голову и сползая следом, вторил другу Айдер.

И вдруг тишина… Нет, бомбёжка не прекратилась, немецкие самолёты пошли на следующий заход. У выживших бойцов было несколько минут, чтобы перевести дыхание.

Айдер привалился спиной к стенке воронки и вытянул онемевшие ноги:

– Вот уж точно не хотелось бы помереть, особенно сейчас.

– Вчера тоже не хотелось, – буркнул Николай. – Вот только с трудом верится, что выживем. Посмотри, силища-то какая немецкая против нас. Не устоит Красная Армия.

– Да брось ты, Тризуб, защитим родину нашу, не отдадим гадам. Не успел тебе сказать… Я тут письмо от Асие

получил…

– И что пишет?

– Что они там на нас надеются, верят, что не пустим фашистов в Крым. И что живыми вернёмся…

– Да уж хотелось бы…

– Я сейчас никак не имею право погибнуть. Я просто обязан вернуться живым! Обязан!!! Представляешь, Тризуб, я скоро стану отцом!

– Что?! – от неожиданности вскрикнул Николай.

– Да, брат, Асие написала, что ждёт ребёнка.

Эта новость для Тризуба оказалась сокрушительной. Он не только не поздравил друга, не только не улыбнулся, но и помрачнел так, будто ему сообщили о смерти самого близкого человека. Весь мир рухнул для него в одночасье. Если ещё несколько минут назад он верил в судьбу и понимал, что на войне всякое возможно, любой может погибнуть, и Айдер тоже. А значит, если он, Николай, выживет, то Асие может достаться ему. Теперь же, после новости о ребёнке, она никогда не станет его!

Но Айдер, казалось, даже не заметил такой реакции друга. Он схватил Николая за руку и, крепко сжав её, сказал:

– Если я погибну, позаботься о моей семье! Обещай!

Николай кивнул.

– Спасибо.

Айдер отодвинулся от друга и выглянул из воронки. Его зелёные глаза сейчас по-особенному выделялись на насквозь пропылившемся и покрытом гарью лице.

Вокруг лежали десятки трупов советских солдат, некоторых из них он ещё пару минут назад видел живыми.

Николай же ничего этого не замечал. На какое-то мгновенье его сознание отключилось, и в голове пульсировала только одна мысль: «Это Айдер виноват, что Асие никогда не будет моя!!! Это Айдер виноват!» Глаза его налились кровью, он приподнялся и со всего размаху ударил друга прикладом по голове.

Голова Айдера дёрнулась в сторону, кровь стала заливать затылок. Обмякшее тело сползло на дно воронки и не подавало признаков жизни.