– Почему, интересно, он не работает? – девушка поднялась со скамейки, подошла к фонтану и положила руку на мраморную голову одного из дельфинов, украшающих каменную чашу: хотелось уже переменить тему. – Здесь же не бывает морозов, даже зимой.

– Может, трубы проржавели, которые воду подают, а хозяйке неохота из-за этого портить раскопками весь газон, а может, внутри тайник с кладом, а сам фонтан для отвода глаз… а может, там под плитами труп зарыт, например, любовника нашей хозяйки, а может…

– Все, давай продолжим, – прервала Маруся поток подросткового сознания: брат явно не собирался отвлекаться от занимательной темы убийств. – Обсудим теперь вчерашних гостей. Насколько я понимаю, ариец Эрик с женой, конечно, вне всяких подозрений. Как же, он тебя в гольф учит играть, а это дело нешуточное!

– Нет, почему же, – явно смутился Арсений, – Я ни для кого не делаю исключений. Конечно, они тоже под подозрением, как и все остальные. Зато вследствие моей игры в гольф я немного о нем знаю: он работает в каком-то крупном немецком издательстве. С Жули не встречался около десяти лет, но решил заехать повидаться; она его тепло приняла, пригласила приехать с женой. Лизе очень понравился остров, и они решили остаться здесь на весь отпуск. Неплохой теннисный игрок, я пару раз наблюдал за его игрой с Шерри.

– Очень информативно.

– О других мы вообще ничего не знаем.

– Почему? Ничуть не меньше. Стив и Мелани – художники. Занимаются современным искусством, а раз слово «современное» ими подчеркивается, то это, скорее всего, означает, что работы их состоят из чего-нибудь мало удобоваримого, но точно не из холстов с красками. Надо будет порасспрашивать. Живут под Сан-Франциско. Любят бывать в Европе. Красивая пара – что он, что она. На мой взгляд, оба довольно симпатичные… приветливые. Не могу представить, зачем бы им понадобилось расправляться с милейшей Миной…

– Да, мотив совершенно не ясен, – согласился Арсений. – Но это касается абсолютно всех, не только художников. Кому и чем она могла помешать, понять бы… Вот если бы Мина оказалась турецкой шпионкой, тогда другое дело… ее вполне мог бы устранить какой-нибудь грек-патриот, например наш садовник Коста. Но это маловероятно… Кстати, где сам Коста, он обычно отсиживается по кустам, лишь бы ничего не делать… Вдруг он что-то видел вчера.

– Ну, если б видел, думаю, уже сказал бы.

– Не факт. Островные жители полицию не жалуют, впрочем, насколько мне известно, как и обитатели всех остальных островов с материками – это же карательные органы. Почитай любой детектив, посмотри любой фильм – следователь всегда с огромным трудом выколупывает самую невинную информацию. Как все мы знаем из мировой классики, даже невиновные всегда в чем-нибудь да наврут, причем – с три короба. По каким-то им одним известным причинам.

– Я лично врать не собираюсь и даже не представляю повода, почему бы стала это делать.

– У тебя туговато с воображением, как я уже не раз тебе говорил, – кивнул Арсений. – И вообще ты очень предсказуема. Надо с этим как-то бороться, взрослая девушка как никак… Попробуй представить на минуту, что убийца Мины – я, твой родной любимый брат, а ты об этом узнала. Ну, не кривись ты так, только представь!

Маша, вздохнув, кивнула.

– Вообразила? Не может быть… – саркастически хмыкнул Арсений. – И что, неужели помчалась бы застучать меня злому Скуласу, а? Уверен, что нет! Ты бы убедила себя, что я несчастный съехавший инвалид, не осознавал что делаю, и твой долг старшей сестры уберечь от каторги несчастного ребенка, чего бы то тебе ни стоило, – он искоса взглянул на сестру; та, нахмурив лоб, молчала, – Ага, вот и попалась!

– Но ты же этого не делал, – слабо возразила она.

– В данном конкретном случае тебе повезло, да, это вымысел. Но это еще не значит, что в следующий раз на меня не будут указывать некоторые улики, пусть даже…

– Какой еще следующий раз, что ты мелешь? – испугано оборвала брата Маруся. – По-моему ты уже действительно с катушек съехал!

– А ты читала когда-нибудь детектив, в котором всего одно убийство?

– Ой, пожалуйста, брось демагогию. В жизни, к счастью, все происходит по другим законом.

– Не знаю, с чего ты так решила, но если не найдется причины, объясняющей данное убийство, будет, уверяю тебя, и следующее. Просто по логике вещей. Потому как очень трудно представить Мину объектом преступления, и это, если ты заметила, общее мнение.

Маруся едва не застонала от подобной перспективы.

– Ну ладно, хватит уже, – попыталась она в очередной раз закруглить беседу, – всех обсудили, пойдем обратно, вдруг что-нибудь прояснилось.

– Как раз таки не всех, – не унимался братец. – Ох уж эта мне девичья память! Неужели мы позабыли про Андрюшу Дюпрэ? Верится с трудом. Тем более что он нам не совсем безразличен, так сказать…

– С чего ты это взял, идиот, – горячо возмутилась Маруся, но густо при этом покраснела.

– Надо же, попал! – радостно загоготал подросток. – Господи, тобой можно управлять как марионеткой: нажал на эту кнопку – возмущение, нажал на другую – покраснение кожных покровов, на третью – слезы… Ну нельзя же так, Машенька, в конце концов, ты ведь не собака Павлова! Я просто боюсь за тебя, если на тебе женится какой-нибудь негодяй, он из тебя веревки будет вить…

– Все, хватит, – решительно оборвала брата Маруся. – Достаточно уже наслушалась гадостей на сегодня! Если хочешь что-то обсуждать, давай делать это серьезно, без перехода на личности.

– Слова не юноши, но мужа, – одобрительно покивал брат. – Учись стоять за себя, Маня. Обсуждаем серьезно. Что нам известно о вышеупомянутом персонаже? Опять же, довольно немного: Анри Дюпрэ, интересный молодой человек, лет этак двадцати восьми от роду – молодой, это, по-вашему, а, по-моему, еще не очень старый – сын покойного мужа Жули от первого брака. Андрюша дружит с мачехой, хотя, конечно, слово «мачеха» в данном случае вряд ли подходит, ибо имеется настоящая мать, Соня Дюпрэ, которая, собственно, и проживает поблизости на вилле «Лаванда» вместе со своим сыном. Пикантность состоит в том, что и при жизни Морриса Дюпрэ – отца Андрюши, все обстояло точно так же. То есть две жены сидели практически в одной банке, каково им было, как ты думаешь? Хотелось ли им перекусить друг другу дыхальца, отгрызть лапки? И кому из оных хотелось этого сильней? Полагаю все-таки, что бывшей жене… Может, покойный был садист, а? Так издеваться над женщинами – любимой и экс-любимой… Может, поэтому Соня Дюпрэ практически спилась к своим пятидесяти или, не знаю, сколько ей там лет… как ты думаешь?

– Жули говорит, пить она начала задолго до развода, мол, это и было одной из причин, разрушивших брак. И именно поэтому Моррис, будучи ответственным человеком, боялся бросить Соню одну с сыном, и они всегда жили поблизости – и здесь на острове, и в Европе, куда уезжали на зиму. Сначала Жули это раздражало, потом привыкла, а у Сони другого выхода не было, иначе бы он перестал давать деньги.

– Обидно, но, пожалуй, все вышесказанное действительно нельзя считать доказательством виновности Анри Дюпрэ, – горестно вздохнул Арсений.

– Не юродствуй, – попросила Маруся, – и без того тошно.

– Это правда, – неожиданно быстро согласился братец. – Тошно. И опасно.

Маруся вскинула на него глаза.

– Ты что, до сих пор не уяснила себе, что мы находимся в одной компании с убийцей? – вполне искренне удивился Арсений. – Человеком, который без видимой причины убил другого человека? Неужели у тебя настолько плохо с мозгами?

Маша вдруг почувствовала как неприятный холодок пробежал вдоль позвоночника, а потом вверх по щекам к вискам – и это несмотря на жаркие лучи солнца, ярким белесым светом заливавшие всю лужайку с пустым фонтаном посередине.