Одиночка позволил себе легкую улыбку, но лишь ненадолго; прошлое вновь давало знать о себе, и воспоминания начались с прощупывания длинного и ровного шрама на указательном пальце правой руки.

***

Парень никогда не жаловался на свою жизнь в старом городе, хоть она и была далеко не идеальной последнее время. В школе практически все начали презирать мальчика за его стремление быть в одиночестве, за нелюдимость. У него сложилась не самая лучшая репутация, и, как позднее стало ясно, именно из-за нее он потерпел неудачу на любовном фронте.

Жизнь не пестрела особыми красками, не была сильно разнообразной последнее время, походила скорее на зацикленную череду одинаковых скучных дней, без конца сменяющих друг друга. Мартин желал, чтобы произошло что-то необычное, хоть какое-то изменение. Как оказалось – своих желаний стоит бояться…

– Толкай на меня сильнее, сынок, – попросил отец, удерживая над лестницей тяжелый шкаф, который был вытащен прямиком из комнаты подростка.

Парень выполнил указание, приложил все усилия и зацепился пальцем за торчащий из лестничных перил гвоздь, содравший ему кожу.

– Ай! – вскрикнул мальчик, отпуская от неожиданности край шкафа.

Массивная конструкция с грохотом упала на ступеньки, теряя одну дверцу и давя на отца Мартина всем своим немаленьким весом, но тот смог удержать мебель от дальнейшего скатывания вниз и аккуратно перевел в устойчивое состояние.

– Прости, – сквозь стиснутые от боли зубы произнес подросток, держась второй рукой за кровоточащую рану.

– Не страшно, Мартин, – заверил отец и, оставив груз, подошел к сыну. – Покажи.

Парень убрал руку и протянул папе палец с длинным и ювелирно ровным разрывом, быстро выплескивающим струйки крови в разные стороны.

– Да, ты и впрямь толкнул со всей силы. Пойдем, такой глубокий порез нельзя оставлять необработанным.

Отец прекрасно знал, что нужно делать в сложных ситуациях. Он так просто решал все проблемы, возвращая жизнь в привычное русло, что Мартин постоянно поражался его опыту и разумности во всех вопросах, хотел в будущем стать таким же, всегда брал пример. Сидя на краешке стиральной машины, ребенок наблюдал, как отец промывает рану какой-то жгучей жидкостью и перебинтовывает палец.

– Нам обязательно уезжать отсюда? – не в первый раз спросил парень грустным голосом. – От этого одни проблемы.

– Сынок, я понимаю, как неприятны могут быть столь серьезные перемены, – ответил отец. – Ты идешь на большие жертвы ради нашей семьи, оставляя позади значимую часть своей жизни, и я очень тебе благодарен за это, но пойми, изменения – это не всегда плохо. Самое сложное – привыкнуть к чему-то новому, а когда это произойдет, ты поймешь, что жизнь стала лучше, появилось больше возможностей. В новом городе у меня будет другая работа, мы сможем позволить себе лучшую жизнь, дом на берегу океана. Ты найдешь новых знакомых, повидаешь интересные места, познаешь массу удивительных вещей, а каждые каникулы будешь приезжать сюда, к Люциусу. Ну и самое главное – мы все будем вместе, несмотря ни на что.

Слова звучали так уверенно, проникновенно, они успокаивали мальчика, но небольшое чувство тревоги всегда оставалось – боязнь неизвестного.

– Я все равно не хочу уезжать, папа, – честно признался Мартин.

– Я тоже, – отец закончил перевязку раны. – Я тоже боюсь новой жизни, мне также как и тебе больно расставаться с друзьями и домом, но ведь ты со мной, а остальное не так важно.

Папа заключил свое чадо в крепких объятиях, придавая самое большое спокойствие в мире.

– Ты отдохни пока. Придет дядя Альф и поможет мне донести мебель.

С этими словами он вышел из ванной для телефонного разговора, оставив мальчика наедине со своими мыслями.

“Да уж, папа, для меня важно не только то, что мы все вместе”

Перестав рассматривать аккуратную перевязь, Мартин спрыгнул со стиральной машины и прошел в свою комнату. Уже сейчас она выглядела непривычно и неуютно, совсем не так как раньше, словно пострадавшая от набега варварского племени: половина вещей вынесена, игрушки, обычно расставленные аккуратно и по системе, свалены кучами в коробки, и везде теперь заметны пыльные места, ранее скрытые от глаз мебелью.

Жалкое зрелище. Уже нельзя прилечь на кровать и помечтать что-то интересное, нельзя посидеть за компьютером в своем любимом месте, не построишь из конструктора огромный город, занимающий половину пола. Мартин терпеть не мог даже легкую перестановку вещей, нарушающую привычный и столь необходимый уют, а сейчас он лицезрел изменение всей своей жизни; ничто уже не будет как прежде.

“Когда-нибудь я вернусь сюда, буду жить самостоятельно в этом доме и никогда не стану ничего менять”

– Мартин, к тебе гость, – крикнул из коридора отец.

Гостем мог быть только один человек, и торопливые шаги этого человека уже через мгновение послышались в коридоре, а еще через секунду Люциус ворвался в комнату, застыв с удивленным лицом у самого ее входа. Глаза друга метались из стороны в сторону, не в силах принять происходящее, и, наконец, остановились на Мартине.

– Ты уезжаешь?! – даже не пытаясь скрыть удивление, спросил Люциус. – Но как так?

– Мне и самому это не очень нравится, – ответил парень, опираясь руками на подоконник и опуская голову. – Но это решение принимал не я.

– Нам надо еще столько сделать вместе. Ты говорил, что у нас много времени, что некуда спешить, что впереди еще столько… – в растерянности лепетал друг.

– Я ошибся.

Ком подкатывал к горлу от осознания, что это их последний разговор вживую на очень долгое время.

– Может, ты все же останешься? – беспомощно задал глупый вопрос Люциус.

– Слушай, я буду приезжать на каникулы и проводить с тобой все свободное время, мы сможем созваниваться, переписываться…

– Это все равно будет уже не тем, что раньше, – подвел итог друг. – Ты только не забывай меня, Мартин. У меня никогда не будет друга лучше, чем ты, и никакое время и расстояние этого не изменит.

– Ты тоже мой лучший друг, и так будет всегда. Пока у меня еще есть время, не хочешь прогуляться на улице?

***

Уже вечером того же дня, Мартин смотрел через окно самолета на свой родной город последний раз в жизни, и внешне он был абсолютно спокоен, разве что слегка угрюм, зато внутри рушился целый мир, и металась из стороны в сторону душа, не находя себе спокойного места. Земля сдвинулась и очень скоро начала проваливаться вниз, исчезая постепенно из виду. Люди, здания, дороги, все это становилось меньше и дальше, а впереди – лишь ясное небо с белоснежными облаками, сулящими лучшее будущее. В этот самый момент, вступая в бой с ностальгией, тоской и страхом, в разум вторглось новое удивительное чувство. Оно было еще очень слабым, но уже четко сформированным и понятным – любопытство, интерес к неизвестному. Какой будет его новая жизнь, как выглядит незнакомый город, насколько удобна его комната, кем будут новые знакомые? Чем больше Мартин думал об этом, тем более прекрасной становилась картина. Теперь все станет иначе, и это шанс изменить жизнь в лучшую сторону.

“Отец был прав. Изменения – это не всегда плохо”

– Попробуй поспать, – обратилась к Мартину мама, сидя на соседнем сидении. – По приезду нас ждет много дел и впечатлений, отдохни перед ними.

Парень вставил наушники от плеера в уши, включил песню “Enter Sandman” и закрыл глаза. Несмотря ни на что, сейчас он чувствовал спокойствие и хрупкую уверенность в том, что все пройдет отлично.

По какой-то причине, мальчик решил, что путешествие в другой мир займет огромное количество времени, и он был сильно удивлен, когда не успел даже толком выспаться, перед заходом самолета на посадку.

– Добро пожаловать в Ванкувер, – произнес приятный женский голос. – Не забывайте свой багаж в аэропорту.

“Какое же это прекрасное место”

Таковы были первые мысли Мартина после выхода из аэропорта. Высокие здания, совмещение живой природы и городской структуры, горы, так и манящие к себе взгляд, множественные величественные мосты, яхты в реке, приятный теплый климат, огромное разнообразие всевозможных разноцветных вывесок и мигающих огней, а также океан где-то вдалеке, простирающийся до самого горизонта. Направляясь в такси к первому месту назначения, Мартин раскрывал рот от всякого нового вида за окном, наслаждался многообразием пейзажей, каждый из которых можно хоть вешать на стену в аккуратной и изысканной рамке.

– Смотри, не проглоти наш новый дом, – шутливо произнесла мать, сидя рядом с несколькими сумками.

– Я и не думал, что этот город в реальности… такой насыщенный, – признался Мартин. – Чувствую себя очень маленьким и незначительным.

– Это пройдет, – заверил таксист, внезапно подав голос с характерно выраженным акцентом неизвестного Мартину происхождения. – Я тоже, приехав первый раз, чувствовал себя мелким, а сейчас знаю город как свои пять пальцев. Он не такой уж и огромный.

– Ну, в сравнении с тем местом, откуда мы прилетели, Ванкувер довольно велик, – заметил отец. – Придется привыкать к новому ритму.

– Поверь мне, вы быстро привыкнете, – с огромной долей уверенности произнес водитель. – Гораздо сложнее свыкнуться с таким разным… как это слово называется? Короче народов много в городе.

– Контингентом, – подсказал Мартин, не отводя взгляда от окна.

– О, а ты умные слова знаешь, – похвалил таксист. – Умный ребенок.

“Еще и значение этих слов знаю”

У отца завязался длинный диалог с водителем о городе, а парень больше не подавал голоса, ему глубоко безразличны поднятые темы, да и новые знакомства он не любил, в отличие от его отца, который обожал поболтать.

Машина заехала в китайский квартал, но не стала сильно в него углубляться, а подвезла пассажиров к гостинице на окраине. Папа быстро рассчитался и призвал семью выходить.

– Что мы здесь делаем? – задал вопрос Мартин, помогая выгружать чемоданы из багажника.

– Здесь мы будем жить какое-то время, пока не разрешится вопрос с квартирой, – ответил отец.

– Что? – разочарование в голосе подростка было просто невозможно скрыть. – Почему ты не говорил мне об этом?

– Ты не спрашивал, – с легкой усмешкой ответил отец. – Да и к тому же таким образом я избежал длинного спора о том, почему необходимо поступить именно так. Не волнуйся, сынок, это максимум на пару месяцев.

– Это подстава, – нахмурившись, выпалил парень.

– В самом натуральном виде, – с еще большей усмешкой ответил отец. – Слушай, если бы я сказал об этом раньше, то завязал бы спор, сейчас его не будет, поздно уже. Давай так – после заселения мы прогуляемся по городу, и я куплю тебе все, что ты пожелаешь, в разумных пределах, конечно.