Сколько времени девочка провела без сознания, она не знала. Всем своим телом она чувствовала сокрушительную боль, все мышцы стонали. В голове гудело от сильного удара о прилавок, в ушах стоял писк. И ещё пряности, запах пряностей был повсюду. Она пыталась пошевелиться, и с трудом ей это удалось. Правая рука не слушалась её, должно быть сломана. Каждое прикосновение к ней отдавалось острой болью. Выбравшись из-под завала, она обнаружила, что находилась в лотке с пряностями. Они слоем лежали повсюду, и на ней тоже. Это объясняло такой сильный пряный запах. Как только она поднялась на ноги и огляделась, а ветер сдул пряные ароматы, реальность свалилась холодным дождём. Вся Рыночная Площадь была уничтожена, Ратуша горела, Префектура разрушена. Через множество пробоин в водонапорной башне хлестала вода. Всё кругом заволакивало чёрным дымом. Мертвые и раненые находились повсюду, части тел лежали везде – на фасадах зданий, даже в полуразрушенном фонтане – в его чаше лежало изувеченное мёртвое тело, и кровь изливалась с водой красными струями. Палатки и витрины, ещё какое-то время назад заполнявшие площадь, теперь представляли собой искореженные груды. Их словно смело взрывной волной, а шрапнель и обломки статуи «покосили» и изрешетили покупателей. Выжившие пытались помочь раненым. Девушка, пришедшая с другом, пыталась привести его в чувства, разбудить, она не могла осознать из-за шока, что у него нет пол-лица – его снесло станиной от телеги, и умер он мгновенно. Тело возничего разорвало на две части, одна из которых повисла на обломках Статуи Хранителя, трудно сказать, какая это часть тела – верхняя или нижняя. Вокруг раздавались стоны, крики, вопли ужаса, стенания и рыдания. У аянцев, стоявших так, что статуя находилась между ними и бомбой, не было и шанса. Запах гари, обгорелых тел и крови заполнил рыночную площадь. Этот смрад буквально душил, но девочка не обращала на это внимания, она стояла в недоумении, ошарашенная произошедшим. Мимо проносились аянцы, на место стекались префекты и волонтеры со всего города, пожар набирал обороты. Одна мысль металась в голове девочки: «Вот если бы мама сейчас…» Она моментально прервалась, одернулась и оторопела на месте. Мамы не было рядом! Девочка хотела закричать, как чьи-то руки подхватили её и увлекали прочь от Рыночной Площади. Её полностью затянуло дымом, а пожар свирепствовал уже на соседних с Площадью зданиях, всё дальше и дальше. Схватившим оказалась мама, которая уносила её с рынка. Девочка смотрела не моргающим взглядом и не могла оторваться. Все ужасы, увиденные на Рынке, стояли у неё прямо перед глазами. Площадь становилась всё меньше и меньше. На бегу чёлочка у девочки сдвинулась в сторону, открывая очень сильно обожжённое лицо. Их с мамой остановил префект, который и сказал, где их ожидает лекарь, а сам ринулся на рынок. Префектура и водонапорная вышка были уничтожены. Гидранты без воды, а пожар становился сильнее, для тушения нужна помощь каждого.

***

Офицеры Разведки Внутреннего Караула неслись во весь опор. Как в лихие былые времена, не боясь ни опрокинуться, ни слететь с седла, гнали своих цикад, не жалея их. Цикады, словно понимая всю озабоченность хозяев и серьёзность момента, вгрызаясь жвалами в воздух, неслись, стараясь двигаться еще быстрее, проворно перепрыгивая ухабы и небольшие овражки. Они не заметили, как промчались мимо поворота в сторону Цитадели Краба и военного лагеря, где и находился Штаб и весь личный состав Разведки Внутреннего Караула, не участвующий в данный момент в патрулировании территорий. Тревоги ревели повсюду, множество телег мчали в город, где пожар пожирал всё новые дома и свирепствовал уже на площади квартала. Цикадники буквально влетели на последний закрывающий обзор косогор и увидели происходящее. Город в огне, кругом паника, а меры, предпринимаемые горожанами, вызывали больше суматохи. Телеги ударялись и ломались, тягловики лезли друг на друга. Из-за выброса адреналина случилось несколько драк. Из сломанных телег только что набранная вода утекала обратно в реку. Одним словом, даже набор воды для тушения пожаров без слаженности и руководства легко может превратиться в хаос. Огонь тем временем, с каждой секундой пожирал всё новые дома и постройки. К этому часу уже были и погибшие при пожаре.

Гар-Хат краем глаза увидел, как сжимает в руке поводья Тар-Айн, после чего сказал:

– Иди и убедись, что с ними всё в порядке, отпускаю. До-Мур, ты обеспечь поставку воды для тушения. И прекрати это безобразие. Аянцы гибнут, а они тут кулаками машут. Вы, за мной.

После чего все четверо незамедлительно сорвались с места и устремились к берегу и в город.

Тар-Айн скакал рядом с их группой, пока не показался «его» поворот. Почти на полном скаку, слегка оттолкнувшись от стенки дома, чтобы уложиться в поворот, цикада пронеслась, поднимая пыль, по широкой улочке. Ещё один рывок – и вот он, его дом. Влетев в ближайший двор на кавалерийской цикаде и снеся декоративную ограду, он в один прыжок оказался у входной двери. С силой надавил на неё, чтобы влететь в дом и закричать имя жены, но дверь осталась недвижимой – она заперта, а дома никого не было. Он услышал жалобный писк соседки:

– Они с Шан-Тар ушли на Рынок, а немного погодя случилось это, – она развела руками, а выражение лица было такое, что она как будто в чём-то виновата и пытается извиниться. В груди у Тар-Айна все сжалось, ему не хотелось верить в то, что их больше нет. «Погоди», – он моментально одернул себя. Жестокие и долгие годы боёв закалили его. Никто не мёртв, пока не найдено тело. Так говорил его уже погибший армейский друг, что был истерзан выдирателем, его подцепили на самом крайнем фасе Степного рубежа и таскали вдоль позиций и вне радиуса огня артиллерии весь Свет…

Цикадник Степняков вблизи Степного Укрепрайона

Так или иначе, он должен отправиться на Рынок, а потом в морг, найти их.

Вскочив на цикаду рванул на Рынок. Он был недалеко, жили они рядом. Постоянно прокручивая одну и ту же мысль: А что если они не успели или передумали и пошли не на Рынок, а на Южный край города? Тар-Айн оказался на Рыночной Площади. Здания вокруг уже выгорали, от Ратуши осталось лишь дымящиеся пепелище. Водонапорная башня полностью пустая, покачивалась из стороны в сторону. Префектура, которая служила ей опорой, была полностью разрушена. Вся площадь была заполнена сотрудниками аварийных служб, здесь и разборщики завалов, и префекты. Лекари на месте распределяли раненых по степени тяжести и скорости необходимых процедур и операций. Ампутации делали в первую очередь, и, надо заметить, очередь набралась длинная. Рядом разместились также несколько катафалков. Когда следователи заканчивали осмотр сектора и фиксацию следов и вещдоков, они разрешали забирать тела. После их везли к патологоанатому. Необходимо определить тип бомбы и кто её сделал. Для этого сначала нужно отделить частички самой бомбы от других осколков, сперва достав их из тел. Словом, весь город в Долине от Северного края до Южного буквально жужжал как рой разъяренных ки-жарцев.

На входе и по площади уже выставили оцепление префектов. Но форма офицера Р.В.К. служила универсальным ключом, и его пропустили, не задавая вопросов. Он оказался на рынке, вблизи всё оказалось ещё ужаснее. Разборщики завалов обнаружили тело очередного префекта, погибшего при обрушении здания, и поволокли его к катафалку.

Будучи ветераном, он многое повидал на войне, но это все там, за Грядой, не в его доме. По факту он не был готов «повидаться» с войной на улочках городка, где родился и вырос, где сейчас росла его дочь. Статуя Хранителя разрушена до основания, вместо фонтана у Ратуши стояла лишь расколотая чаша, закопченная и с сильными кровяными подтеками. По какой-то причине тело всё ещё не убрали из фонтана, и это довершало ужасающую картину происходящего. Кругом лежали изрубленные, обгоревшие тела, с оторванными руками и ногами, у кого-то отсутствовала голова, некоторые тела разорвало на несколько частей. Вонь стояла удушающая, гарь и копоть буквально въелись во всё. В центре площади рядом с местом взрыва стояли Гар-Хат и Старший следователь города Долины и обсуждали случившиеся. Когда к ним подбежал Тар-Айн, он жестом прервал следователя и спросил:

– А ты чего здесь делаешь? Как же семья?

Тот промолчал, лишь взволнованно шарил глазами по грудам изувеченных тел.

– Они были здесь, – сдавленным голосом еле-еле выдавил он, на нём не было лица. Озираясь вокруг, он, опять-таки полагаясь на военный опыт, понимал всё больше: выжить здесь было практически невозможно. Три четверти площади оказались изрублены, изрешечены осколками бомбы и шрапнелью, а также осколками статуи и другими обломками. И тут он наткнулся взглядом на вполне себе целый лоток с пряностями и подумал, что только те, кто находились у входа на площадь, пострадали в меньшей степени. Пока он в прострации складывал логическую цепочку, Гар-Хат опять начал расспрашивать следователя, и тот спешно затараторил в ответ. Тар-Айн, перебив обоих, спросил:

– А куда отправляют легкораненых, тех, кто на своих ногах?

На него посмотрели как на сумасшедшего. Он сказал это весьма громко. Всё вокруг говорило о том, что ни о каких легких ранах вообще не может идти речь. Ему даже сказали, что таких нет, есть только 37 погибших и 55 раненых. Однако на этих словах к нему подошла лекарь и негромко сказала:

– Я принимала сегодня обожженную девочку с переломом и с легкими ранениями мать. Они находятся в 4-ом убежище южной части.

Поблагодарив её, Тур-Айн развернулся на месте и пошел прочь с Площади. Ему было больно видеть его город таким, магазинчики и лотки, в которых когда-то покупали припасы разрушенными, а знакомых еще с детства торговцев – израненными и убитыми. Пройдя через оцепление, он в один миг оседлал цикаду и умчал к южному убежищу.

***

– Подытожим, – сказал Гар-Хат. – Взорвалась телега, которая приехала в город где-то около окончания Всхода и начала Света. Случайность это или нет, но тот факт, что она взорвалась здесь, – он указал на воронку за статуей, – и повлекло такое количество жертв. Страшно придумать «шутки» злее – их всех убила Сколопендра-Хранитель. Чем была загружена телега – неизвестно. Возничего тоже уже не спросить, его разорвало на две части. Пламя от взрыва превратило его в бесформенные груды мяса и костей. Сложно даже пол определить, не то что возраст или внешний вид. Телегу словно испепелило, а её части разбросало по округе. – Он жестом указал следователю, что их разговор окончен.

Картина вырисовывалась удручающая. Дезертир, убивший напарника, да ещё и террорист. Он все ещё в Долине? В этой версии есть ряд нестыковок. Зачем дежурить почти сутки и только потом бежать, а также что дал взрыв не на позициях? И самое главное – что именно взорвалось? Фестиваль был уже совсем близко, и пиротехника всегда использовалась.

Чутье не давало ему покоя. Он не верил в то, что это дело рук его подчиненного. Взрыв был явно мощнее нескольких телег, заполненных пиротехникой и хлопушками, и их не делают со шрапнелью. Ход его мыслей прервал Мор-Харм. Ворвавшись на площадь, он направился прямиком к Гар-Хату. Его лицо говорило о том, что выражение «беда не приходит одна» сейчас актуально как никогда.

– Что еще случилось?! – заметив тревогу своего друга, сказал Гар. Тот, подбежав к начальнику, сказал ему на ухо:

– Он ушел через 13-й блокпост.

– Что? – у Гар-Хата стали округляться глаза. Мор-Харм продолжал:

– Он не просто ушел – вырезал гарнизон, а одному отрезал голову и унёс с собой. Он псих какой-то, как мы его пропустили? Кроме того, – он продолжал, – следов борьбы нет. Он был в форме Разведчика Внутреннего Караула, и они пустили его. Это стало их ошибкой. Возможно на Гряде его уже ждали. Всё случилось до взрыва. 13-й аванпост не поднял тревогу, потому что все уже были мертвы. Я распорядился взять слепки следов и отправил специалистов для изучения места происшествия на опушке у берега, на стоянке разведчиков. Так же нам пришлют выводы экспертов, взрывотехников, лекарей и патологоанатомов. Очень скоро мы получим первые данные. Может я покажу себя параноиком, но я не верю, что это мог сделать Разведчик, отшлепавший пехотинцем всю свою службу, воюя с Равнинными, – Мор-Харм выпалил это, но осёкся. Да, это его друг, но и командир, и именно ему скоро отчитываться перед высшим руководством. Высказываться, не услышав мнение начальства, попросту неумно. На самом же деле Мор-Харм словно читал его мысли. Гар-Хат тоже считал эту версию «размытой». Он не мог это объяснить, но выводы про дезертира – они словно специально лежали на поверхности, оставалось их просто взять. Так или иначе, ему казалось, что здесь что-то сложнее, нечто более глубокое.

– Слушай мою команду: скачи на Южный край и узнай, хватает ли воды. Если нет, организуй еще подвоз воды, телеги бери у кого угодно под мою ответственность.

Пожар ещё свирепствовал в городе, и сейчас тушение его было первой задачей. Мор-Харм незамедлительно покинул Площадь и ускакал в Южный край.

Гар-Хат еще раз обвел взглядом разрушенный рынок, не мог не заметить и множество убитых, и частей тел, которые всё ещё лежали там всюду, и пошел прочь… Выйдя через оцепление, он оседлал свою цикаду и отправился на аванпост 13. У него из головы не выходила фраза: «Одному он отрезал голову и унес с собой». Это в духе Степняков, но они не способны к такого рода специальным операциям. Да ещё и скалолазание через Гряду. Это не могли быть Степняки. Пребывая в раздумьях, он не заметил, как оказался на Южной окраине города. Свернув направо, он какое-то время скакал вдоль крайнего ряда домов и по пересеченной местности к спуску в овражек, в котором и располагался 13-й аванпост. Он находился вне зоны прямой видимости.

На аванпосту уже закончили работу следователи по военным инцидентам. Там служат солдаты регулярной армии, приписанные к той или иной Цитадели, и всеми проблемами в первую очередь занимаются офицеры этих Цитаделей. А для них самое главное – чтобы аванпост быстрее начал функционировать. Он опоздал, к моменту приезда уже убрали все тела, кроме одного, того, что без головы. Его успокоили, что дадут исчерпывающие сведения об этом инциденте и что все зафиксировано. На самом деле он ехал сюда, чтобы посмотреть именно на это тело. Солдат был ничем не примечателен, лежал на спине, вокруг небольшие кровоподтёки, видимо, он выпал из наблюдательного гнезда над Залом Коменданта аванпоста. Гар-Хат молча рассматривал тело. Срез ровный, чёткий, и непонятно, почему нападавший взял голову… Осмотр места среза на шее погибшего воина ничего не дал. На теле ран нет. Падение и смерть случились в одно время. Таким образом, он умер в воздухе, пораженный неизвестно чем, предположительно в голову, и, вероятно, из-за этого её и забрали. Версия с предателем и дезертиром теперь точно казалась ему неправдоподобной. Осталось убедить в этом руководство. Он кивком головы дал понять, что закончил. Тело убрали, а после два солдата стали раскидывать порошок, который уничтожал остатки крови на предметах. Порошок вместе с кровью съедал и часть цвета, так что постройки аванпоста предстояло подкрасить. Старший в группе пояснил, что уже через час здесь будут расквартированы новые солдаты, которые и станут нести гарнизонную службу дальше. Конечно, их предупредят о том, что здесь произошло…

– Я думаю, всех теперь предупредят, – закончил за него Гар-Хат и пошёл к цикаде. Ему надо хорошенько всё обдумать, завтра ему предстоит поездка в Сердце, он в этом даже не сомневался. Цитадель Краба, в предместье которой был Штаб Внутренней Разведки, находилась от 13-го аванпоста строго на юг. Правда, на пути встретится ещё и пологий подъём, и один аванпост, но для отдельно взятого цикадника этот маршрут по пересечённой местности более удобен и быстр, нежели возвращаться на тракт и скакать по нему.

***

Тар-Айн ворвался в очередное, уже шестое убежище и готов был бежать и расталкивать всех. Паника его выросла до небывалых размеров, ему всё сложнее удавалось держать себя в руках. Весь главный холл заставили койками, носилками и устроенными на полу лежачими местами. Кругом сновали лекари, внутри давка негде и яблоку упасть. Запах опалённой плоти и крови только сейчас пробился в его сознание сквозь панику и страх за близких. Он не нашёл их уже в нескольких убежищах. Всюду лежали аянцы с сильными ожогами, с переломами, без конечностей, кого-то откачивали, погибшие были просто накрыты покрывалом. Рыдающих родственников просили выйти, потому что нужно место. Пожар свирепствовал несколько часов. Раненые всё прибывали, и в большей степени уже из-за пожара. В смятении Тар-Айн буквально поймал мечущегося лекаря, который ещё бился в его руках в разные стороны. Он пытался поспеть к раненым, какое-то время, прежде чем понял, что его держат. Все были совершенно вымотаны. Тар-Айн какое-то время его тряс и кричал одну фразу: «Аянка с дочкой, легкораненые, ГДЕ?!»

– Дальняя комната в подсобке. У них слишком лёгкие ранения. Мы расположили их там, подальше от этого безумия», – буркнул, придя в себя лекарь, вырвав из рук Тар-Айна свою и поправляя накидку. Недолго посмотрев вслед пробирающемуся через холл разведчику, он вернулся к раненым.

Как Тар-Айн нашёл путь к подсобке, он не помнил. Сознание включилось, когда он в полутьме возник на пороге и увидел, как на кровати лежит его жена, а рядом – уже уснувшая дочка. На перелом наложили гипс, а пол-лица закрывала повязка со средствами от ожога. Дыханье его спёрло, сердце готово было вырваться из груди. «ЖИВЫ», – пронеслось у него в голове. Он бросился, гремя своими ботфортами цикадника и бряцая обмундированием с оружием, к своей жене, дорогой Лой-Хет, и принялся очень крепко обнимать её.

Она лишь зашипела на него:

– Ш-ш-ш-ш, Шан-Тар спит, разбудишь. Она столько сегодня пережила, ей надо поспать.

Тар-Айн восхищался своей женой всегда в первую очередь мать, всегда… И, обняв её очень-очень нежно, шепнул на ухо:

– Люблю вас, но мне пора.

Она с пониманием кивнула головой. Когда он встал с кровати, Шан слегка поёжилась, при этом поморщила бровку. Мама погладила её и она успокоилась. Тар-Айн пошёл, стараясь не издавать ни звука, но всё на нём буквально громыхало. Красться в ботфортах невозможно. “Стараясь греметь тихо”, он всё же вышел из комнаты. Он решил сперва потушить пожары, потом отправиться в Штаб, по-другому он поступить не мог.

***

Пожар был потушен с последними часами Света. Зори, как и всегда, безмятежно накрыли Внутренние Земли. Вроде бы всё и выглядело, как вчера, но только это не так. Вот и Главе Внутренней Разведки Гар-Хату теперь нужно отправиться в штаб, сформировать доклад для высшего руководства. Он знал точно: на них было совершено нападение, не просто как обычно на поле боя. Армия Внутренних Земель крайне сильна и способна годами сдерживать атаки неприятеля. Это изощрённая диверсия, и, как он думал, за ней стояло много личного…

Он, как всегда, был погружен в собственные мысли. Цикада шла плавно, неторопливо. Зори способствовали лёгкому расслаблению. Слегка покачиваясь, сидя на цикаде, он услышал резкий голос и воинское приветствие от 15 солдат усиленного гарнизона ближайшего к Цитадели Краба аванпоста. Он этого не ожидал, но вида не подал, сделал ответное воинское приветствие, жестом дал команду «вольно» и не стал заезжать на аванпост – такая необходимость отсутствовала. Зори окрашивали Аяну из столь привычного сине-голубого цвета в тёмно-сине-фиолетовые цвета, в черноту.

Когда он вышел на тракт возле лагеря внутренней разведки, то не смог не задержать взгляд на Короне и её чарующих пиках и цитадели, вымощенной известняком. Это давало ослепительно белый цвет. В сочетании с Зорями Аяны башни буквально покрылись переливами от синего до красного… Зрелище было завораживающим, хотя он сразу заприметил, что низких звёзд нет. Может, он ещё какое-то время и постоял бы, и полюбовался изумительными Зорями, но его окликнули. Это друг, тот, который оставался за главного, Хаг-Та. Он увидел его из штаба и поспешил доложить, чтобы командир был в курсе как можно скорее. Как и сам хотел получить больше деталей. Он видел лишь чёрные клубы и всё новых и новых аянцев, которых отправляли для локализации последствий теракта, от армейских подрывников до инженерных войск гарнизона Цитадели Краба.

Добежав до командира, как он ни пытался, он не успел ничего сказать. Глава разведки задал короткий вопрос:

– Остальные не вернулись?

– Нет, – ответил тот.

– Что, никто?

Тот отрицательно покачал головой.

– Ладно, докладывай, – сказал Гар-Хат и спешился с цикады. Ему не хотелось идти с другом не «на равных», и раз уж тот выскочил без цикады, придётся пройтись. Его друг опытный артиллерист, поэтому он скорее подумает о дополнительном мешке боеприпасов, нежели о цикаде. Такой он вот был.

Начал он с самого главного: прибыл гонец с приказом явиться завтра в Сердце на Экстренный Военный Совет Высших Армейских Чинов всех Родов Войск и Старших Комендантов крепостей ранга Цитадель, который пройдёт через три дня.