А вот и папка «Совет директоров». Членам Совета без преувеличения допустимо присвоить статус истинных правителей Земли-Матери. В их состав входят фактические (а не юридически задокументированные) главы крупнейших международных корпораций. Портреты сих господ не украшают обложки финансово-экономических журналов. Личное состояние каждого из членов Совета директоров остается в секрете. Не исключено, что на бумаге им вообще не принадлежит ни пенни. Но именно в руках членов Совета сосредоточена реальная власть. История организации берет начало ориентировочно в первой половине III века Эры Порядка. Конкретных дат нигде не приводится. Чаще всего делается привязка к объявлению Императором Сидом L войны против визов. Несколько богатых кладских и канторийских промышленников, недовольных подобным решением правителя, сформировали временный альянс, дабы согласованно координировать действия и совместными усилиями не обанкротиться из-за агрессивной внешней политики Его Величества. Так образовалось тайное общество, именуемое Синдикатом. До сих пор не получается достоверно установить, кто точно к нему примкнул. Сомнений не возникает лишь по поводу четырех человек: мэра города Селвика господина Берга, первоградского аристократа сэра Артура Эбенезера Сполдингтона IV, канторийского наместника Вроцлава и выдающегося предпринимателя-изобретателя Сомата. Насчет остальных доподлинно судить сложнее. Впрочем, в архивных записях частенько мелькает неуловимый Господин Д. – в высшей степени примечательная личность. Ежели представить Синдикат в виде авиамодели, то его члены выступят в качестве соединенных друг с другом деталей (крылья, шасси, кабина пилота и так далее), а наш Господин Д. будет исполнять роль клея, скрепляющего конструкцию. Без участия Господина Д., умудрявшегося всегда сохранять анонимность, не обходилось ни одно значимое событие в ранние годы существования организации. Судя по добытым материалам, он являлся ключевым связующим звеном внутри Синдиката, постоянно находясь в курсе происходящего и надзирая за деятельностью других членов. К сожалению, следы Господина Д. теряются в районе 285 года. Последний письменный документ с упоминанием загадочного инициала «Д.» содержит распоряжение о передаче какой-то аналитической машины в неограниченное пользование Синдиката. Логично предположить, будто речь идет о своего рода завещании, а значит, Господин Д., скорее всего, умер в том же году. Спустя еще пятьдесят пять лет структура организации претерпела нешуточные изменения. К Синдикату, сменившему название на Совет директоров, присоединились бизнесмены из Союза Восточных Республик. Отныне тайное общество всецело контролировало производство бытовой техники, транспортную инфраструктуру, фармакологию, легкую и тяжелую промышленность, сельское хозяйство, строительство, киноиндустрию, музыкальные лейблы, сети ресторанов быстрого питания, а также набиравшие обороты информационные технологии. На сегодняшний день сказать, кто непосредственно принадлежит к членам Совета директоров, не представляется возможным. Руководствуясь заветами Господина Д., они соблюдают строжайшую анонимность. По косвенным признакам господин Бирюзовый определил только количество участников – двенадцать. Но двенадцать кого? Людей? Визов? Марси? Лесовиков? Мужчин? Женщин? Непонятно. А Намус? Он или она к ним относится? Или его (ее) необходимо рассматривать как самостоятельную фигуру? Вопросов оставалось по-прежнему много.

Гораздо яснее ситуация с папкой «Охотники на фазанов». И неудивительно, ведь господин Бирюзовый лично состоял в этом особом подразделении. Странным наименованием группа обязана мнемоническому стихотворению для запоминания последовательности цветов в радуге: «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан». Изначально (примерно с конца семидесятых годов IV века) подразделение насчитывало ровно семь агентов. Им присваивались позывные в соответствии с цветами спектра: Красный, Оранжевый, Желтый, Зеленый, Голубой, Синий и Фиолетовый. Спецагенты выполняли задания, поступавшие напрямую от Совета директоров, – операции повышенной секретности и, как правило, глобального значения. Позже миссии стали еще масштабнее, и группу пришлось расширить. Потому-то в подразделение принялись зачислять разных господинов розовых, господинов белых, господинов индиго и даже господинов баклажанных. Костяк группы – те самые первоначальные семь агентов – занял руководящие должности и редко работал в полевых условиях. Бирюзовый расценил приезд господина Красного на склад Люциуса в качестве исключения, продиктованного чрезвычайной важностью операции. Охотников на фазанов преимущественно набирали из бывших военных, шпионов и полицейских. Они проходили специальную подготовку, а некоторые вдобавок испытывали на себе экспериментальные процедуры по аугментации: кому-то заменяли руки и ноги на продвинутые биомеханические протезы, кому-то искусственно улучшали обоняние, слух, зрение… Вероятно, красноватый оттенок глаз господина Красного (забавное совпадение, хотя, может, и не совпадение вовсе) был результатом аналогичных опытов. Вычислить Охотников непросто: их досье не отыщешь в открытом доступе. Особенно тяжело гоняться за крупицами информации о руководящей семерке. И все же, приложив определенные усилия, завести на членов группы приличную картотеку вполне реально. Господин Бирюзовый создал по отдельной папке на каждого из двадцати семи ныне действовавших агентов. О да! Здесь-то лелеемая Советом директоров анонимность дала трещину, и за расплывчатыми прозвищами Охотников вдруг стали просматриваться осязаемые черты живых созданий, наделенных эмоциями, достоинствами, недостатками, биографией, характером, слабостями, мечтами, страхами – словом, атрибутами, свойственными нормальной личности. Бороться с системой трудно, а бороться с конкретными людьми, визами, лесовиками или марси уже попроще.

Последняя папка отводилась под «Внештатников». Ими Бирюзовый величал независимых оперативников, не занимавших четкой ступени в запутанной иерархии, выстроенной Советом директоров. Внештатников использовали для выполнения разовых заданий, зачастую особенно рискованных. В случае провала и (или) ареста агент в принципе не смог бы никого заложить, так как ничего толком не знал. К внештатникам относились как к расходному материалу. Сегодня они есть, завтра – нет. Их судьба не шибко волновала членов Совета. Бывало, от некоторых внештатников целенаправленно избавлялись, сдавая их властям либо самостоятельно устраняя. Вербовали оперативников среди нуждавшихся в деньгах отставных военных или спецназовцев. Бирюзовый испытывал к ним что-то вроде симпатии, основанной на профессиональном уважении, запросто представляя себя на их месте. Опять же, недооценка значимости внештатников со стороны Совета грозит обернуться против тайной организации. Бугай потихоньку прикидывал варианты, позволявшие разыграть соответствующую карту.

Закончив систематизировать материалы расследования, господин Бирюзовый открыл глаза и взглянул на дорогие механические наручные часы. Он просидел полночи. Скоро рассвет. Грузное тело поднялось со стула и, звучно зевнув, потянулось. Пора раскрыть маленький секрет: в комнате отсутствовали не только окна. В замкнутом и крайне ограниченном пространстве простора недоставало ни для рабочего стола, ни для компьютера. Умнофона или планшета бугай при себе тоже не имел. Так каким же образом здоровяк распределял файлы по папкам? Исключительно в уме. Господин Бирюзовый освоил технику визуализации много лет назад. Она позволяла запоминать и структурировать значительные объемы информация без помощи внешних материальных носителей. Выступая против Совета директоров и Охотников на фазанов, амбал ввязывался в смертельно опасную авантюру, вот и перестраховывался, не доверяя ценные сведения материальным носителям. Бумагу легко украсть, а любой электронный прибор – удаленно взломать. Применять шифры бесполезно – существует множество программ раскодировки. Самое надежное хранилище, куда никто пока еще не научился проникать (заметьте – пока!), располагалось у Бирюзового в голове. Собранная обширная картотека, состоявшая из десятков папок и сотен файлов, являлась плодом воображения неординарного ума. Родись господин Бирюзовый в прошлой эре, наверняка благодаря силе воображения он стал бы выдающимся волшебником. Однако в настоящее время навык визуализировать данные в виде ярких образов пришелся ко двору в несколько иной сфере – в деле воздаяния негодяям по заслугам в память о добром друге, который лишь в ней – в памяти бугая – и остался.

Эдвин еле-еле подавил подступивший к горлу крик, в чем безусловно помогла приставленная ко рту юноши огромная глиняная ладонь.

– Т-с-с… – попросил обладатель горящих очей. – Не надо поднимать шум. Полицейские вас не заметили. Всем будет лучше, если они не узнают, что вы проникли в дом. Сейчас я уберу руку, и мы с вами сможем побеседовать. Только негромко, иначе нас услышат. Договорились?

– Дгмвы, – промычал в ответ Эдвин.

– Простите, не разобрал… Ах да… Сперва следовало руку убрать…

– Договорились, – повторил юноша, вновь обретя дар членораздельно изъясняться. – Вы Голем, да? Страж земляной стихии?

– Он самый, – подтвердили пылающие глаза. – А вас прислала Земля-Мать?

– Угу. Разрешите зажечь свет?

– Не стоит. Вдруг полицейские увидят.

– Ладно. Хотя мне и не очень комфортно находиться в темном помещении и общаться один-на-один с… с…

– Не стесняйтесь. Вы, наверно, хотели сказать: «общаться с жутким, обитающим во мраке чудовищем, сверкающим ужасающими пламенными глазами».

– Отнюдь. Я бы выразился так: «общаться с ужасающим чудовищем, сверкающим жуткими пламенными глазами». По-моему, совсем другой смысл…

– А по-моему, тот же самый. Вы просто два слова переставили.

– Из-звините, я чуток нервничаю. Ну, знаете: полиция за дверью, вокруг темно, вы – большой и страшный, мои друзья на улице, да еще конец света близится…

– Понимаю, – посочувствовал Голем. – И все-таки призываю вас успокоиться. С вашим могуществом необходимо уметь контролировать эмоции.

– С могуществом? – переспросил Эдвин. – Все мое колдовство основывается на энергии артефактов. К тому же здесь настолько слабое эфирное поле…

– Ха! Артефакты – всего-навсего катализаторы, стимулирующие раскрытие заложенного в их обладателе потенциала. А поле… поле содержит достаточно эфира, чтобы вы сумели устроить зрелищное пиротехническое шоу и спалить полгорода.

– Э-э… не стану проверять и поверю вам на слово.

– Правильно, – одобрил балансир. – Вы, должно быть, пробрались ко мне в дом через дымоходную трубу не ради пустой болтовни. И я хотел бы вам помочь, да люди снаружи норовят сюда ворваться с минуты на минуту.

– Чем же вы умудрились привлечь внимание полиции? – поинтересовался юноша.

– Сразу успокою: преступлений я не совершал, – заверил Голем. – Я вообще старался не сильно выделяться. Кабы тут не было так темно, то вы разглядели бы на полу гончарный круг. Я живу и работаю в мастерской, занимаясь ремеслом: изготавливаю вручную глиняные горшки, вазы и тому подобное. Подходящее занятие для того, кто сам состоит из глины.

– А… ваших соседей последнее обстоятельство не смущает?

– Ни в коей мере, ведь перед ними я предстаю в виде обыкновенного, хоть и довольно крупного человека.

– Да, точно! Балансиры же умеют изменять форму внешней оболочки… Хм, а зачем тогда понадобилось меня пугать до полусмерти?

– Я… растерялся… Видите ли, посетители нечасто наведываются ко мне, пролезая через печь, в которой я обжигаю изделия.

– Растерянный балансир – нечто новенькое… И чего же от вас хотят полицейские?

– Мне, право, неудобно…

– Смелее.

– В Драке, как вы могли заметить, гуляя по городу, достаточно высокий уровень преступности. Я – мелкий предприниматель. В прошлом месяце ко мне заявились плечистые бритоголовые господа в спортивных костюмах. Сказали, мол, без крыши нельзя дела делать. Я им, естественно, в ответ говорю: у меня есть крыша – черепичная, надежная, в дождь не протекает. Они посмеялись, но как-то по-злодейски. Пообещали зайти послезавтра и велели приготовить им полтора косаря. Я уточнил, обязательно ли разрезать пополам одного невинного крестьянина. Они не поняли вопроса, и тем не менее их главарь любезно пояснил, что вроде как речь идет о деньгах, точнее – о полутора тысячах едеков. Расклад следующий: либо послезавтра я предоставляю деньги, либо послепослезавтра мою мастерскую спалят к хаосу. Вежливо попрощавшись с нежданными визитерами и закрыв за ними дверь, я набрал номер полиции. По телефону обрисовал оператору ситуацию. Чуть позже ко мне приехала машина. Двое офицеров взяли у меня показания, попросили подробно описать бритоголовых господ и, внимательно изучив помещение, пообещали разобраться.

– Но почему же вы сами не прогнали вымогателей?! – изумился Эдвин. – Вы сильнее их! И физически, и магически…

– Так-то оно так, однако я живу в Драке под прикрытием. А стоит продемонстрировать свою истинную силу, и конец моей легенде.

– Допустим, – принял довод юноша. – И как? Полицейские арестовали бандитов?

– Провели разъяснительную беседу. Между прочим, господа в спортивной одежде меня с тех пор более не тревожили. Зато полицейские… В общем, их услуга по поддержанию порядка оказалась не бесплатной. За избавление от вымогателей мне выставили счет на сумму в три тысячи едеков.

– Возмутительно!

– Согласен. Аж вдвое больше суммы, истребованной бритоголовыми…

– Да нет же! Возмутителен сам факт взимания стражами закона платы за… за выполнение их прямых служебных обязанностей!

– А, ну да. Ваша правда. Увы, в Драке исторически сложились специфичные обычаи, вернее понятия…

– И сейчас полицейские окружили ваш дом, дабы выклянчить у вас деньги?

– Именно. И раз уж я не решился применить силу против бандитов, то сотрудников органов я тем паче не собираюсь калечить. Плохо, конечно, когда тебя притесняют те, кто, по идее, должен тебя защищать. Даже пожаловаться некому…

– Я драться с полицией тоже не горю желанием, – предупредил Эдвин.

– Вас никто и не заставляет.

– И как мы поступим?

– М-м… мне неловко задавать сей вопрос… кхм-кхм… у вас с друзьями – чисто гипотетически – нет с собой… э-э… лишних трех тысяч?

– А у вас?

– У меня определенно нет, иначе я не спрашивал бы…

– Неужели гончарная мастерская не приносит дохода?

– К сожалению, не в этом городе…

– М-да… – молвил Эдвин.

– М-да… – вторил ему Голем.

Неловкую паузу прервал тяжелый стук снаружи, сопровождавшийся криком сержанта:

– Эй, гончар! Кончай дурака валять! Гони бабло и не задерживай нас. Думаешь, ты единственный должник? Нам с парнями сегодня еще в булочную ехать, а потом на автомойку.

– Так, все, – прошептал Голему Эдвин, доставая из кармана мобильник, – я звоню господину Нолану. Нужна его консультация.

Алира одновременно с любопытством и тревогой взирала на говорящего по телефону журналиста, время от времени бросавшего такие фразы:

– Ясно… Что?! Да как?.. А, ну ладно… Что?! Повторите, пожалуйста… Сколько-сколько?.. Хорошо… Не смертельно…

– И в чем же дело? – нетерпеливо набросилась с расспросами девушка, едва Нолан повесил трубку.

– Типичная история: продажные копы наехали на стража земли и поставили его на счетчик.

– Я не…

– Не берите в голову, – отмахнулся журналист. – Главное – нам необходимо срочно раздобыть три тысячи едеков.

– Предлагаете вновь сыграть в карты в логове криминального авторитета?

– Нет, есть решение попроще. Нужно узнать, где тут ближайший банкомат.

– А банкомат – это…

– …похожая на тумбу штуковина с экраном. Она выдает наличные деньги.

– Пойдемте искать.

Алира и Нолан прошерстили округу. Наконец удача улыбнулась им в лице веселой картонной девчушки, приветствовавшей посетителей на входе в круглосуточный продуктовый магазин.

– Надеюсь, у меня нет лимита на величину снимаемой за раз суммы, – вставляя карту в приемник, произнес журналист. – Три тысячи – деньги немалые. Слава Порядку, кое-какие сбережения у меня имеются. Но с подобными непредвиденными расходами я очень скоро окажусь на мели.

– А ваш астрономический счет в Банке Селвика? – напомнила Алира.

– Я же при вас перевел все средства на имя сына. Технически те сбережения принадлежат Оуэну.

Банкомат, вняв запросу клиента, выплюнул пятнадцать хрустящих купюр по двести едеков. Нолан схватил деньги и, чуть не забыв забрать карту⁵, побежал к дому Голема. Журналист успел вернуться к полицейским, пока те не выломали двери в обитель балансира.

– Сержант, – обратился Нолан к знакомому сотруднику органов неправопорядка.

– Опять ты! – взревел коп. – Сдается мне, ты мечтаешь провести ночь в кутузке…

– Я принес долг гончара.

– О! Хм… какой приятный сюрприз. Давай сюда! Раз, два, три, четыре…

– Можете не пересчитывать.

– Заткнись и не сбивай меня! Восемь, девять, десять…

– Что ж, постоим. Погода ведь на улице отличная: бодрящий холодный ветер, вот-вот дождь польет…

– Тихо! Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать! Итого: три тысячи. Мы с парнями удовлетворены. Благодаря тебе сегодня гончар будет спать спокойно. А, кстати, кем ты ему приходишься? Посторонний вряд ли готов был бы отвалить целых три куска за какого-то паршивого ремесленника.

– Он мой приятель-однополчанин, – соврал Нолан.

– Ну-ну… – подозрительно изрек сержант, а потом скомандовал другим полицейским: – Ребята! Сваливаем отсюда! Следующая точка – булочная.

– Прощайте, сержант! – бросил вдогонку садящемуся в машину копу журналист.

– Иди к хаосу! – отозвался продажный полицейский. – И не вздумай написать о случившемся, а то я тебе ноги переломаю!

– Само собой! – пообещал Нолан и тихо добавил: – Козел…

– Я тебя не расслышал!

– Хорошего вам дня!

– В Драке-то? Не, мужик, ты стопудово под кайфом…

Избавившись от полицейских, журналист позвонил Эдвину и поделился радостным известием. Немного погодя, здоровенная лысая красно-коричневая фигура, смахивающая на ожившую статую, взялась изнутри дома расчищать забаррикадированный вход. Первым в сторону отлетел громоздкий двустворчатый шкаф, далее с дороги убрался полосатый диван, а тут уж и до секретера добрались мощные глиняные руки Голема. Войдя в мастерскую, Алира с Ноланом попали в помещение, заставленное десятками ваз, горшков и кувшинов, озаряемых световой магией Эдвина.

– Я работаю внизу, сплю наверху, – пояснил Голем. – На вас троих местечко отыщется.

– Спасибо за великодушное предложение, – поблагодарила Алира.

– Пустяки! Вы избавили меня от вымогателей, и я очень-очень вам признателен. Даю слово в обозримом будущем уехать из Драка в… а неважно куда. Хуже, чем здесь, едва ли бывает.

– Прекрасно вас понимаю, – одобрил идею журналист. – в городе царит полнейший беспредел. Я-то живу в Люциусе, там уровень преступности нижайший. Не представляю, как вы справляетесь… Мне действительно стоит написать разоблачающую статью о полицейских-рэкетирах из Драка. Авось она вызовет общественный резонанс и обратит внимание Прокуратуры Конфедерации.

– И вас не страшат угрозы того сержанта насчет поломанных ног? – уточнила Алира.

– Да пошел он! Тоже мне злодей. Ничтожный человечишка, дорвавшийся до власти. Его достаточно припугнуть малость, и весь гонор в момент улетучится. Мне похожие хмыри встречались часто и в армии, и на гражданке. Хаос с ними! Потолкуем лучше о магических артефактах. Вы, господин Голем, намекнули, будто крайне нам признательны. И мне интересно, настолько ли признательны, дабы поделиться с нами могуществом земляной стихии?

– Эм-м… вы желаете заполучить мой артефакт без выполнения задания? Я перед вами, разумеется, в долгу, но…