Парень, занимавший пассажирское сидение, обхватил ладонями шею и, выгнув спину и выпятив грудь, широко зевнул, спросив водителя:

– Долго еще? Уже полтора часа едем до твоего места, я всю пятую точку отсидел!

– Да почти приехали. Вон, видишь, где посадки заканчиваются, начинается целина? Там и остановимся.

– Слушай, Бугай, не понимаю, для чего нужно было ехать в такую даль проверять твое оборудование? Ведь железа в земле везде полно, где ни копни.

– Дурак ты, Руслик, ничего не понимаешь. Здесь во время войны проходили самые ожесточенные бои. Тут каждая находка на вес золота. Одни немецкие кресты, знаешь, сколько стоить могут?

Машина съехала с асфальта на обочину и, повернув на грунтовую дорогу, пересекавшую нераспаханные участки полей, двинулась в глубь целины, поднимая за собой клубы пыли. Проехав по запыленной дороге метров двести, автомобиль остановился. Водитель и пассажир, выйдя каждый из своей двери и отойдя на пару шагов, приспустили штаны и стали справлять нужду… Оправившись, Бугай вернулся в салон, вытащил ключи из замка зажигания и, обойдя машину, открыл багажник.

– Ну-ка, ну-ка, давай посмотрим, что ты там себе такое интересное приобрел, – оживился Руслан, ковыряя в зубах сорванной соломинкой. В багажнике лежал индукционный грунтовый металлоискатель, предназначенный для поиска кладов и драгоценных предметов. – У-у-у… обычный металлоискатель, а я-то думал! – разочарованно протянул он.

– Обычный, говоришь? К твоему сведению, это новая версия с более мощным процессором и дискриминатором металлов, любой цветной металл легко отличит от простой железки. А главное его достоинство – бьет на полтора метра в глубину.

– Ладно, давай доставай, чего на него смотреть, сейчас проверим в действии, – Руслан протянул руки к агрегату.

* * *

Дмитрий уже подъезжал к Ярославскому вокзалу. Ближе к Москве народу в вагоне поубавилось, и молодому человеку удалось сесть. Он по-прежнему не мог оторваться от журнала. Содержание статьи, видимо, было настолько для него важным, что юноша вытащил из рюкзака ручку и начал что-то помечать в тексте. А говорилось там вот о чём:

«5 июня историко-археологическая экспедиция под руководством профессора Сосновского в результате повторных научно-исследовательских работ на территории древнего поселения Сунгирь, что под Владимиром, обнаружила новое захоронение на месте стоянки древнего человека. Весенний разлив Клязьмы вскрыл не обследованные до сего времени участки, расположенные южнее старого городища. В результате раскопок было обнаружено несколько сотен археологических находок, десятки из которых относятся к особо ценным. Антропологические экспонаты представлены двумя скелетами. В результате радиоуглеродного анализа установлено, что принадлежат они мужчине и женщине, возраст которых на момент смерти составлял 40–50 лет…»

«Вот здорово!.. Это же готовый материал для будущей дипломной работы», – подумал Дмитрий. Он захлопнул журнал, убрал его в рюкзак и направился к выходу.

Электричка прибыла на конечную станцию, двери открылись, народ высыпал на привокзальную площадь, и каждый поспешил по своим делам. Основной поток двинулся к входу в метро, куда устремился и наш герой, обгоняя и деликатно отодвигая назад тех, кто, по его мнению, шел слишком медленно.

* * *

Профессор Александр Михайлович Михайловский, прохаживаясь между рядами и заглядывая в конспекты к студентам, продолжал надиктовывать материал по истории Владимирского края:

– Итак, продолжаем записывать… Владимиро-Суздальское княжество со столицей во Владимире-на-Клязьме, после того как князь Андрей Боголюбский провозгласил его центром северо-восточной Руси, окончательно вышло из подчинения Киева. В результате сформировалось новое, динамично развивающееся ядро древнерусских земель, положившее начало возникновению российского государства.

– На этом пока остановимся, можете идти на перерыв, – Александр Михайлович положил раскрытую тетрадь на первую парту и, сев за свой стол, начал что-то записывать в блокнот. Потом резко поднял голову. – Попов, подойди-ка ко мне на минутку.

Не успев покинуть аудиторию, Петруха развернулся в дверях и направился к профессору:

– Слушаю, Александр Михайлович!

Профессор, сдвинув на кончик носа очки и с явным неудовольствием окинув взглядом неопрятного студента, произнес:

– В ваших общих интересах дозвониться до своего старосты и объяснить, что если к окончанию первой пары он так и не явится, те сведения, что я планировал сообщить и которые помогли бы в написании ваших дипломных работ, передам в другую группу.

– Понял, сейчас попробую выяснить, где он, – пообещал Петруха и покинул помещение.

На ступенях при выходе из главного корпуса института его поджидал Денис. Он уже успел достать сигарету и теперь пытался прикурить.

– Ну, и чего от тебя хотел Михайловский? – спросил он, прикрывая ладонью зажигалку, чтобы сберечь огонь от порыва ветра.

– Да все тоже. Интригует старик. Какие-то у него идеи появились касательно наших дипломов. Все ждет Панкрата, чтобы с ним поговорить. Интересно, где он сейчас едет? Надо бы узнать, – Петруха достал из заднего кармана джинсов телефон и начал искать номер Дмитрия. Набрав нужную комбинацию цифр, приложил аппарат к уху и стал слушать длинные гудки. Спустя несколько секунд из трубки донеслось: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

– Недоступен. Наверное, в метро. Ладно, докуривай и пойдем, а то этот перерыв короткий.

Денис затушил сигарету о край каменной пепельницы, и приятели поспешили обратно в корпус.

* * *

Дмитрий действительно уже ехал в метро. Статья, прочитанная им в журнале, не выходила из головы, и он думал о том, как было бы здорово поработать в команде Сосновского, чтобы поближе познакомиться с материалами, хранящими столько тайн и загадок. Погруженный в свои мысли, молодой человек представлял себе разные образы древних людей, их быт, одежду, жилища. И тут в окне вагона он вдруг увидел четкий силуэт молодой девушки из того далекого прошлого. Представшее взору поразило его: девушка была полностью обнаженной, а длинные, пшеничного цвета волосы служили ей своего рода одеждами, прикрывающими наготу. Юноша резко зажмурил глаза и открыл их снова, пытаясь сбросить с себя наваждение, но попытка вернуться в реальность ни к чему не привела: фигура все так же маячила в окне. «Уж не привидение ли это?» – подумалось ему. Приглядевшись, он увидел, что девушка шевелит губами, будто пытается что-то сказать. Судя по всему, она повторяла одну и ту же фразу. Прочитав по губам, Дмитрий догадался: это не что иное, как призыв о помощи. «Забери меня отсюда, мне страшно здесь одной!» – твердила незнакомка. Дабы убедиться, что это не сон, он попытался коснуться призрака: нащупав плоть, провел пальцами по волосам, лицу, шее. Затем его рука спустилась ниже, и он ощутил теплоту упругой женской груди.

Звонкая пощечина быстро привела его в чувство: силуэт в окне в одно мгновение исчез, а прямо перед юношей выросла фигура брутальной черноволосой смуглой женщины лет сорока с горбатым орлиным носом. По всей видимости, она была грузинкой.

– Молодой человек, что это сейчас было? – возмутилась дама.

– Вы о чем? – недоуменно пожал плечами Дмитрий, озираясь по сторонам. Окружающие с любопытством наблюдали за происходящим.

– И у него еще хватает наглости делать вид, что ничего не случилось! – не унималась она. – Да я сейчас заявлю на тебя за домогательство, тогда узнаешь, урод!

В этот момент двери вагона распахнулись, Панкратов быстро выскочил на платформу и помчался к эскалатору Убедившись, что за ним нет никакой погони, остановился перевести дух. Пытаясь дать оценку своим действиям, Дмитрий лихорадочно соображал, как же так вышло, что он, человек из интеллигентной семьи, прежде никогда не позволявший себе подобных вольностей по отношению к женскому полу, мог опуститься до такой низости, да еще где – в самом людном месте! Это позор, позор… Так гадко юноша не чувствовал себя давно, с того случая, как однажды его, шестнадцатилетнего подростка, обвинили в изнасиловании, которого он не совершал. И обвинили только потому, что его фамилия совпала с фамилией настоящего виновника.

Лестница эскалатора медленно двигалась вверх, и стоящие впереди люди спокойно ждали момента, когда можно будет сойти на статичную поверхность.

«Что же это могло быть? – не переставал думать Дмитрий. – Плод моего воображения или какой-то знак? Как приеду, надо будет обязательно рассказать профессору».

* * *

Тяга к поискам сокровищ была основным стимулом, который двигал молодыми людьми и заставлял их жариться на солнцепеке под открытым небом. Парень, вооружившийся сложным электронным устройством, и его товарищ с саперной лопаткой в руках продолжали метр за метром исследовать огромные пространства непаханой земли. На бедре у одного из них висел небольшой матерчатый мешочек, в котором позвякивали какие-то металлические предметы.

– Давай немного передохнем, а то я сейчас просто сварюсь, – не переставал причитать Руслан, – все равно больше ничего не найдем, хватит и того, что уже собрали. Лучше потом куда-нибудь в другое место съездим.

– Как ты меня достал! – раздраженно бросил в ответ Бугай. – Лучше бы я тебя с собой не брал, все равно толку мало.

– Мало, говоришь? А кто, по-твоему, все это выкопал? – Руслан снял с пояса мешок и потряс им над головой.

– Ладно, пойдем, сядем вон под то дерево, – Бугай указал на одиноко стоящую старую вишню, – посмотрим, что мы там насобирали.

Усевшись, Руслан снял с себя майку и расстелил ее на траве. Развязав мешок, он высыпал все его содержимое. Среди того, что удалось собрать, оказались советские монеты различного достоинства, десятка два пуль от винтовки времен Второй мировой войны, позолоченные пряжки, серебряные ложки, мундштук, но главным достоянием коллекции был немецкий крест Гинденбурга – одна из наград нацистской Германии.

– Вот видишь, я же тебе говорил, не зря съездили, – рассуждал Бугай, очищая крест от земли. – Петрович нам за такой крест семь, а то и восемь тысяч выложит. Этот дряхлый старьевщик знает цену подобным вещам.

– Да, хорошо бы настоящий клад отыскать, и чтобы сразу в одном месте оказалось много всякой всячины, – мечтательно произнес Руслан. – У нас для этого уйма времени: целых два месяца лета впереди.

– Времени-то полно – вопрос в том, куда именно ехать, мы ведь и так уже все ближайшие места перерыли.

– Не боись, что-нибудь придумаем. – Руслан улегся на траве и закинул ногу на ногу.

Бугай сидел, прислонившись спиной к стволу старой вишни, и о чем-то думал. Вдали в поле трудились женщины в белых косынках. Нагнувшись, они копались в посадках. Чуть в стороне работала поливальная техника интересной конструкции. Это были тракторы с прикрепленными на них в виде коромысел трубочками, тесно соединенными между собой. Издалека они походили на огромных бабочек, из крыльев которых струилась вода, разбрызгиваясь на большие расстояния. Небо по-прежнему было безоблачным. Теплый ветер, слегка колыхавший траву и ветки кустарников, не приносил желаемого освежающего эффекта.

– Ладно, хорош загорать! – Бугай толкнул локтем в бок Руслана, который, разморившись, уже похрапывал. – Вставай, пора собираться, еще нужно успеть сегодня заскочить к Петровичу, показать ему нашу находку.

Руслан нехотя поднялся, убрал раритеты обратно в мешок, отряхнул поднятую с земли майку и нацепил ее на себя. Как только он подошел к машине и открыл дверь, его тут же обдало изнутри жаром.

– Ты бы хоть двери открытыми оставил, – попенял он Бугаю, – там, как в духовке.

– Ничего, сейчас я кондей включу…

Зачехлив инструмент, Бугай положил его обратно в багажник, достал из сумки-холодильника все еще прохладную газировку и предложил Руслану. Тот начал с жадностью пить. Утолив жажду, он, громко отрыгнув, вернул бутылку напарнику. Бугай достал из кармана ключи и, плюхнувшись на переднее сиденье, завел машину. Кондиционер автоматически заработал, и начались минуты ожидания, когда в салон поступит первая порция прохладного воздуха.

– Руслик, чего стоишь? Садись, уже не так жарко, – поторопил Бугай.

Руслан сел в машину, и ребята отправились в обратный путь. Выехав на асфальтированную дорогу и поравнявшись с работающими в поле женщинами (теми, кто были ближе к дороге), Бугай несколько раз надавил на клаксон, как бы их приветствуя. Получив свою порцию удовольствия, а от отдельных девушек одобрительные улыбки и жесты, нажал на педаль газа. Через минуту машина уже была так далеко, что превратилась в движущуюся точку и, наконец, скрылась за поворотом.

* * *

Влетев на ходу в черные металлические ворота института, Дмитрий в два счета оказался у лестницы главного входа. Перепрыгивая через ступеньки, он мгновенно поднялся и, открыв дверь, очутился в холле. Там было пусто и тихо. Студент достал из кармана телефон: часы показывали 10.20. «Минут пятнадцать до конца пары у меня есть», – рассудил он и начал подниматься по лестнице.

Холл второго этажа представлял собой просторное, довольно уютное помещение. Старый паркетный пол был покрыт лаком и застелен красными ковровыми дорожками. Новые пластиковые окна поражали своим блеском и белизной. Внизу под ними вдоль закрытых декоративными экранами чугунных батарей тянулись низкие деревянные скамейки. Стены были увешаны грамотами и благодарственными письмами. Под самым потолком размещались фотографии известных людей, в разное время работавших в стенах вуза. Снимки были вставлены в отдельные деревянные лакированные рамки, что придавало портретам особый, можно сказать, величественный статус. Чуть ниже располагался еще один стенд «Краса и гордость учебного заведения», который дублировал тот, что находился внизу при входе в здание.

Подойдя поближе, Дмитрий взглянул на свое фото, поморщился и пробормотал себе под нос: «Неудачное, да и сделано давно – сейчас я гораздо лучше выгляжу». Осмотрев себя в висевшем на стене зеркале, он побрел к аудитории. Подойдя, Дмитрий услышал доносящиеся изнутри шорох и шум собираемых вещей. Через несколько секунд дверь распахнулась, и первые счастливчики выскочили в коридор.

– А-а-а, Панкратов… явился? Вазелин с собой прихватить не забыл? – со смехом заметил один из них, с маленькими круглыми глазками и щеками, как у хомячка.

Дождавшись, пока последний студент покинет аудиторию, Дмитрий робко вошел. На первой парте перед профессором сидели Денис и Петруха и что-то читали.

– Разрешите, Александр Михайлович?

– О, какие люди! Входи-входи, Панкратов, поведай нам, что тебя так задержало в пути.

– Да у меня это… электричка встала в Мытищах, – смущенно потупился Дмитрий.

– Электричка, говоришь? – усмехнулся Александр Михайлович. – А по-моему, молодой человек, слишком высокое мнение о себе!

Ответный смех товарищей заставил студента покраснеть.

– Ладно, пошутили – и будет. Проходи, садись, – профессор указал на свободное место на первой парте, – у меня для тебя есть очень интересное предложение. Точнее, для всех троих.

Михайловский поднял с пола дипломат и положил на стол. Открыв его, он несколько секунд что-то в нем искал, а затем извлек конверт и протянул его Дмитрию:

– На, читай вслух!

Достав из конверта сложенный пополам лист бумаги и развернув его, тот начал читать:

«Здравствуй, дорогой друг! Как жаль, что ты сейчас далеко и не можешь разделить чувства радости и удовлетворения, испытываемые в сию минуту мной и моими коллегами. Поэтому спешу рассказать тебе в письме о том, что удалось открыть нашему научному коллективу в ходе последней экспедиции.

Речь идет о раскопках на территории Сунгиря. Как тебе известно, два года назад мы уже обследовали стоянку, но ничего интересного не нашли. И вдруг в этом году произошло настоящее чудо: вскрылись ранее недоступные места городища, где обнаружилось много вещей и предметов, указывающих на присутствие здесь следов древнего человека. Более того – мы наткнулись на фрагменты человеческих тел. На сегодняшний день остается неизведанным еще один сложный участок. От основной стоянки он несколько удален и, как мне кажется, уходит в глубь земли, образуя своего рода пещеру, или длинную галерею, под руслом Клязьмы. В ближайшее время туда должна подойти специальная техника. Мне хочется, чтобы твои люди тоже приняли участие в этой экспедиции. Знаю, у тебя много толковых ребят, которым было бы полезно тут поприсутствовать и оказать нам посильную помощь. Надеюсь, и тебе будет очень приятен такого рода знак внимания с моей стороны.

С уважением, твой друг Д. И. Сосновский».

Состояние Дмитрия в момент, когда он дочитал письмо до конца, можно было сравнить разве что с эмоциями человека, обнаружившего свое имя в списке номинантов на Нобелевскую премию:

– Александр Михайлович, дорогой, неужели вы правда хотите нас послать в эту экспедицию?

– А он у вас сообразительный, – глядя на Дениса и Петруху, улыбнулся профессор. – Зачем же я, по-твоему, дал читать тебе письмо? – уже серьезно обратился к Дмитрию Михайловский. – Кстати, заметил, что в наш век интернета и электронных технологий мой старый друг все еще пользуется бумажной почтой? Не доверяет! Ну а вы что сидите с такими кислыми физиономиями? – повернулся он к Денису и Петрухе. – Аль не рады? Кстати, участие в этой экспедиции освобождает вас от написания диплома.

– А как же… – хотел было спросить Петруха.

– Все бюрократические проволочки беру на себя, – безапелляционно заявил Александр Михайлович и начал потихоньку складывать в дипломат свои бумаги.

Дмитрий вложил письмо обратно в конверт и протянул Михайловскому.

– Нет-нет, письмо оставь у себя, на конверте указан обратный адрес, по которому можно будет найти профессора Сосновского. Он ведь и телефонами не пользуется: они его, видите ли, отвлекают. Так что письмо – единственная с ним связь.

– И когда нам лучше всего туда наведаться? – поинтересовался Денис.

– Смотрите, сегодня пятница, – начал рассуждать преподаватель, – по выходным у Дмитрия Ивановича культурная программа, так сказать, экскурсии по историческим местам Владимира. А вот в понедельник они как раз со свежими силами приступят к работе. Поэтому, думаю, если завтра часикам к шести вечера оказа ться на месте, будет в самый раз. И освоиться успеете, и с профессором познакомитесь. Ну, мне пора, а то другие студенты уже заждались. Если возникнут какие-нибудь вопросы, я сегодня в институте до 17.00. Удачи!

Профессор Михайловский покинул аудиторию.

Дмитрий ликовал:

– Наконец-то!!! Хоть что-то стоящее за пять лет подвернулось! Вы представляете – работать в одной команде с самим Сосновским?!