Читать книгу «Еще один знак Зодиака» онлайн полностью📖 — Антона Леонтьева — MyBook.
image

Марина Подгорная

Адвокат Сазерленд полностью оправдывал свое реноме «продажной шкуры» и «улыбающейся акулы». Импровизированное интервью, которое он дал на ступеньках здания прокуратуры Лос-Анджелеса, показывали в прямом эфире по Си-эн-эн, Эн-би-си и Фокс Ньюс. И в центре внимания кроме самого велеречивого мерзавца была и я, бедная-разнесчастная секретарша убитой мадам Свентицкой.

Меня арестовали в отеле – наряд полиции, вызванной кем-то из персонала, скороговоркой зачитал мне права и, нацепив наручники, вывел через холл, в котором толпились и глазели постояльцы, к машине с мигалками.

Я плохо соображала, что произошло, перед глазами все стояла жуткая картина: обезглавленная Валерия Артуровна в ванне и залитый кровью мраморный пол. Я отчего-то вообразила, что полицейские взяли меня с собой в качестве главной свидетельницы – имеются же программы по защите важных информантов. И я, ничтоже сумняшеся, причислила себя к подобным персонам. В американских триллерах обычно показывают, что прелестную героиню (ну точно я!), решившуюся дать показания против мафиозного босса, охраняет группа полицейских, которых убивают злобные киллеры. Героиню в последний момент спасает мускулистый красавец, с которым она занимается любовью на месте побоища, а затем оба ретиво убегают от шоблы киллеров.

Прозрела я тогда, когда меня запихнули в камеру для допросов и стали по полной программе обрабатывать полицейские, требовавшие сознаться в том, что я убила мадам Свентицкую. У них даже имелся сотрудник, отлично говоривший по-русски.

Человеком, спасшим меня, был вовсе не мускулистый красавец, а Дэвид Сазерленд, с которым я даже под непосредственной угрозой смертной казни не согласилась бы заняться любовью. Он вошел в комнату для допросов и спас меня от полицейских, заявив, что он – мой адвокат и что я не собираюсь давать показания.

Потом со мной беседовала дама с короткой седой стрижкой и стальным блеском в глазах, кажется, профайлер, в чьи обязанности входило установить, являюсь я маньяком или нет. А после появилась фифочка-брюнетка с бледным лицом, которая заявила, что я могу катиться на все четыре стороны.

Мистер Сазерленд повез меня в ресторан (надо отдать ему должное – он не потребовал с меня ни цента за свои услуги). Там нас накормили и напоили по высшему разряду, и только позднее я узнала, что ресторан принадлежит крупному итальянскому мафиозо, которого Дэнни (так я называла своего защитника) спас от газовой камеры.

– Вот что, милая моя, – сказал Дэни, и его рука, украшенная платиновой печаткой, легла мне на коленку, – делай, как я говорю, и у тебя не будет проблем.

О, сколько раз я слышала подобную фразу в родном издательстве! Обычно ее обращали к начинающим авторам. Как-то я произнесла ее в адрес мадам Свентицкой, на что та вспылила и заявила, что ей, примадонне российской беллетристики, никто не смеет указывать, как себя вести и что говорить. Да, Валерия Артуровна – чрезвычайно сложный человек. Вернее, была таковым.

Я думала, что меня немедленно вышлют из Штатов, но вместо этого Дэни сообщил: пока надо, наоборот, остаться в Лос-Анджелесе.

– Но где я буду жить? – спросила я. Издательство, до глубины души потрясенное убийством мадам Свентицкой, в лице генерального заявило, что не собирается более оплачивать номер в дорогом отеле.

У Дэнни, как всегда, ответ был наготове:

– Пара моих приятелей, ведущих журналистов, возьмут у тебя интервью. И они за него заплатят. Но – восемьдесят процентов мне, двадцать тебе.

Грабеж среди белого дня! Но мне не оставалось ничего иного, как дать согласие. Дэнни обеспечил мне номер в шикарном отеле (не в том, где отрезали голову мадам Свентицкой) и заявил, что сделает из меня «звезду».

Однако наиболее радостным событием стало для меня посещение Эдика – Эдуарда Холстона, красавца-журналиста, завладеть сердцем которого мне теперь не мешала назойливая Лера. Скажу честно, что я не особенно горевала по поводу кончины моей патронессы. Я придерживалась точки зрения монахов ордена траппистов, которые приветствовали друг друга словами «Помни о смерти!». Рано или поздно мадам Свентицкая все равно скончалась бы. Смерть – естественный и, увы, неизбежный конец для всего живого. Конечно, родное издательство предпочло бы, чтобы он наступил лет через восемьдесят пять, после выхода в свет, скажем, семьсот тридцать девятой книги Валерии Артуровны, однако пути Господни неисповедимы.

– Привет, – сказал журналист.

Я бросилась к нему на шею и, не удержавшись, разрыдалась. Мой трюк сработал (ведь Эдик и не подозревал, что я когда-то училась в театральном), принялся утешать меня, уверяя, что самое ужасное осталось позади.

Меня же интересовало то, что было у нас впереди. И, изображая из себя хрупкую, сломленную женщину (мужчинам, как говаривала моя бабушка, надо дать возможность почувствовать себя рыцарями), позволила отнести себя на кушетку. Если бы Эдик проявил чуть больше напора, то мы бы слились с ним в поцелуе, однако его занимало в первую очередь мое самочувствие, а также то, что я намерена делать.

– Мне предписано сидеть в Лос-Анджелесе до особых распоряжений, – сообщила я, принимая из рук Эдика стакан с водой.

Он заботливо укутал меня пледом, и я подумала: а вот никуда милому журналисту от меня не деться. То, что не успела сделать мадам Свентицкая, чье обезглавленное тело теперь покоилось в одном из моргов «города ангелов», довершу я, ее секретарша.

– Ваша прокуратура опасается, что если отпустит меня обратно в Москву, а потом выяснится, что убийца – все же я, то меня ей никогда не выдадут, – произнесла я трагическим голосом. – На моей родине запрещено экстрадировать граждан России, в чем бы они ни обвинялись. А ваши прокуроры, в особенности прыткая Дана Хейли, так и хотят увидеть меня в газовой камере.

Я снова зарыдала, и Эдик принялся утешать меня. Манипулировать мужчинами так легко! Впрочем, не всеми: мой бывший муж к этой категории не относился. Понимая, что не стоит перебарщивать со слезами, я высморкалась с салфетку, заботливо протянутую Эдиком, и сказала:

– Так что пока я буду сидеть в номере отеля и ждать, когда же мне дозволят отправиться обратно в Москву.

– Надо сказать, что на человеческую долю выпадали и гораздо более ужасные испытания, чем задержаться на неделю-другую в Калифорнии, – заметил иронично Эдик. Малыш был прав. Тем более что я знала: мне предстоит провести их с ним.

– Все только и говорят, что о «Зодиаке», – продолжил Эдик.

– И ты имеешь к этому самое непосредственное отношение, – сказала я, и журналист, слегка покраснев (румянец делал его еще более неотразимым!), захлопал длинными ресницами и фальшиво удивился:

– Что ты имеешь в виду?

– Ну как же... – Я выудила из пачки газет один из бульварных листков. – Вот твой опус о последних часах жизни великой писательницы Свентицкой и о происшествии во время приема у режиссера фильмов ужасов...

Почти все факты в статье были перевраны, мадам Свентицкая представлена в виде тридцатилетней длинноногой красавицы, а я сама – в роли роковой соблазнительницы с волосами цвета червонного золота.

– Ах, это... – произнес с легкой улыбкой Эдик. – Что ж, так я зарабатываю на жизнь. А теперь поведай мне обо всем, что с тобой произошло. Завтра я напишу сногсшибательную статью...

– Вопросами оплаты за интервью со мной ведает Дэни Сазерленд, – сказала я.

Эдик мгновенно приуныл. Еще бы, хваткий адвокат требовал непомерные гонорары за беседу со мной! А ведь я привыкла к тому, что это журналистам надо прилично заплатить, дабы они напечатали хотя бы строчку о мадам Свентицкой и ее новой книге.

– Но для тебя я сделаю исключение, – проворковала я. Разве я могла разочаровать красавца Эдика? Конечно же, нет!

Он записал мое повествование на цифровой диктофон и, когда я завершила рассказ, сообщил:

– А теперь я поделюсь с тобой своей информацией, Марина. Мне стало известны детали о новой жертве «Зодиака».

– Как такое возможно? – шокированно спросила я.

Эдик пояснил:

– Я же тебе говорил, что у меня везде имеются свои информанты. У нас, в Калифорнии, полиция при расследовании запутанных дел, в особенности, когда речь идет об исчезновениях, обращается к помощи ясновидящих.

– А, слышала об этом... – протянула я. – Какая-нибудь колдунья заявляет, что пропавшая школьница находится в глубоком и сыром месте, и тело обнаруживают в колодце. Или что убийца ездит на красном фургоне, и полиция, проверив всех владельцев подобных транспортных средств, выходит на след преступника.

– Именно так, – подтвердил Эдик. – В суде, к сожалению, подобные доказательства не допускаются. Да и не все шерифы используют ясновидящих. – Даже у нас, в Калифорнии, где возможно практически все, к этому относятся настороженно, не говоря уже о других штатах. Так вот, мне стало известно, что некая мадам Матильда, уже не раз помогавшая полиции в расследовании, увидела некие детали еще не состоявшегося преступления – нового убийства «Зодиака».

– Остается надеяться, что я буду как можно дальше от того места, где свершится убийство, потому что снова оказаться в полиции у меня нет желания. А мадам Матильде можно доверять? И что, собственно, ей привиделось?

– Я пару раз разговаривал с ней. Она из породы экзальтированных медиумов или как там это все называется, – продолжил Эдик, и я поняла, что он, как и я сама, не особенно верит в подобные вещи. – Однако она способствовала поимке нескольких убийц и нахождению без вести пропавших, так что к ней стоит прислушаться. Да и кроме того... Ведь в деле первого «Зодиака» тоже имелась своего рода ясновидящая.

– Мне это неизвестно! – И я попросила Эдика рассказать в подробностях.

– Айрин Мориарти, та самая специалист по составлению психологических портретов серийных убийц, что беседовала с тобой, является внучкой Квентина Мориарти, известного автора детективов...

– Обожаю его книги! – вставила я.

– Дедушка оставил Айрин и ее матери, своей приемной дочери, более чем приличное состояние, которое принесли ему романы и рассказы, а также экранизации его произведений. Наша Айрин – миллионерша, и она могла бы жить на широкую ногу на одни проценты с состояния дедушки, однако безделью предпочла работу в ФБР. Так вот, у Квентина Мориарти была секретарша и помощница по имени Ирина Мельникофф, как и ты, русская по происхождению. Айрин, кстати, была названа в ее честь. Эта Ирина и Мориарти были уверены, что Джек Тейлор невиновен и кто-то свалил на него вину за убийства, совершенные «Зодиаком». По их мнению, истинный убийца остался на свободе. Ирина обладала беспорным даром – время от времени у нее бывали странные видения, которые помогали раскрывать преступления. Ведь Квентин Мориарти являлся не только писателем, автором криминальных романов, но и как хобби расследовал подлинные преступления.

– Судя по тому, что Джека Тейлора казнили, они не сумели доказать его невиновность, – вздохнула я.

Эдик подтвердил мои сомнения.

– Да, несмотря на предпринятые ими поиски, найти убийцу и спасти Тейлора не удалось. Инспектор Кронин, дед агента ФБР Стивена Кронина, занимающегося делом нового «Зодиака», вел расследование. Он был враждебно настроен и к Квентину Мориарти, и к Джеку Тейлору. Выступая на суде, он заявил, что не сомневается в виновности Джека, и его заявление произвело большое впечатление на общественность: инспектор Кронин был в те годы чрезвычайно известной личностью.

– А что произошло с Ириной, секретаршей писателя? – сросила я. – Похоже, история повторяется – тогда расследованием занималась одна помощница литератора, теперь тем же займется другая. Правда, моя хозяйка убита.

– У Квентина Мориарти совершенно иная судьба, – задумчиво ответил Эдик. – Он был чрезвычайно успешным писателем, любимцем публики и критики, и скончался в почтенном возрасте под восемьдесят в 1961 году. «Зодиак» к его смерти, последовавшей от естественных причин, не имеет ни малейшего отношения. А что касается Ирины Мельникофф...

Эдик на мгновение смолк, и я поняла: ее судьбе не позавидуешь.

– Доподлинно известно одно: она пропала вечером того дня, когда казнили Джека Тейлора. После экзекуции, свершившейся в двадцать один час 27 января 1940 года, она и Квентин Мориарти вернулись домой. Ирина плохо себя чувствовала – она потеряла сознание во время казни. Писатель сообщил, что у нее было видение. Чтобы рассказать о нем, он немедленно отправился на встречу с инспектором Крониным, однако разминулся с ним – по неизвестной причине инспектор не пришел на рандеву. Когда Квентин Мориарти вернулся домой около часа ночи, он никого там не обнаружил. На всякий случай оповестил полицию об исчезновении секретарши, хотя ничто не указывало на похищение или разбойное нападение. Ирина попросту испарилась. Удалось выяснить, что она заказала такси, которое отвезло ее к одному из заброшенных особняков на бульваре Сансет. Водителя допросили, однако ничто не указывало на его причастность к исчезновению Ирины. Как ни старался Квентин Мориарти отыскать свою секретаршу, он ничего не мог поделать. Да и инспектор Кронин не особенно помогал ему: он был уверен, что Ирина бежала из Лос-Анджелеса с каким-нибудь молодчиком.

От рассказа Эдика мне сделалось страшно.

– Ее наверняка убили! – выпалила я.

Журналист, вздохнув, подтвердил мои опасения.

– Около особняка была найдена шляпка, принадлежавшая Ирине, а также ее сережка. Все указывало на то, что там имела место ожесточенная борьба. Однако тело не было обнаружено, поэтому не имело смысла говорить об убийстве. Но косвенные улики указывали именно на преступление. Квентин Мориарти чрезвычайно горевал. Он пытался разыскать Ирину или людей, знавших, что с ней произошло, объявил колоссальную для того времени награду – сто пятьдесят тысяч долларов, опросил не меньше трех сотен потенциальных свидетелей, но все усилия оказались напрасны. О судьбе его секретарши с тех пор ничего не известно. Двадцать лет, которые прошли между исчезновением Ирины и смертью Квентина Мориарти, были, пожалуй, самыми тяжелыми в его жизни. Его литературная звезда клонилась к закату, он написал всего несколько романов, посвятив себя своим новым обязанностям – писатель взял на воспитание девочку, которую назвал Ириной. По всей видимости, Квентин Мориарти так до конца и не смог преодолеть шок, который у него вызвало исчезновение секретарши. Приемная его дочь выросла, родила ребенка. Так в итоге на свет появилась Айрин, та самая особа, которая тебя допрашивала. Она считается одним из лучших профайлеров в стране.

– Получается, что все повторяется, – задумчиво ответила я. – Внучка писателя и внук инспектора по-прежнему занимаются расследованием убийств, совершенных «Зодиаком». Логично предположить, что новый маньяк тоже является отпрыском первого убийцы, действовавшего в тридцатые годы. Я не верю официальной версии, гласящей, что маньяком был несчастный казненный Джек Тейлор.

– И я тоже, – кивнул Эдик.

Я с благодарностью взглянула на красавца-журналиста и продолжила:

– Но тогда получается, что мы должны срочно заняться расследованием! Ибо остановить нынешнего убийцу можно одним только способом – узнать, кто был «Зодиаком» тогда.

Эдик восхищенно воскликнул:

– И как я сам до этого не додумался, Марина! Однако следствие давно завершено, дело сдано в архив.

– А у тебя нет возможности раздобыть старые документы?

– Пожалуй, я смогу это сделать, – задумался Эдик. – Кроме того, о «Зодиаке» было написано много книг и снято несколько фильмов. Только во всех убийцей оказывался небезызвестный Джек Тейлор.

– Вот что. Мы заново подвергнем анализу события того времени и проведем собственное расследование, пусть и почти семьдесят лет спустя. И нападем на след истинного убийцы! – заявила я. – Представь, что будет, если выяснится: «Зодиак» все еще жив. Тогда он понесет наказание за совершенные злодеяния и расскажет о том, что сделал с Ириной Мельникофф.

Наш разговор прервал звонок мобильного телефона Эдика. Коротко переговорив, он сообщил:


1
...
...
12