– Этого так никто и не узнал, – ответил Эдик. – Джек Тейлор увлекался подобными вещами, и следствие пришло к выводу, что он помешался на астрологии. Но мне отчего-то кажется, не все так просто в той давней истории. Если предположить, что Тейлор говорил правду и в действительности он невиновен, то подлинный «Зодиак», отправив его на электрический стул, избежал наказания.

– А на самом деле, устроив магический ритуал, он, к примеру, погрузился в долгую спячку, а через семьдесят лет пробудился к жизни! – вставила я дрожа.

– Не говори глупостей! – прервала меня мадам Свентицкая. – Это уже не детектив, а роман ужасов. Не мой жанр.

Я заметила, что Лера напугана. Еще бы, и у меня самой по телу пробегали мурашки, когда я представляла, что маньяк, отрезавший людям голову, остался на свободе и, возможно, дожил до наших дней.

– Но если так, – тем не менее продолжала я, не обращая внимания на стенания моей патронессы, – то вполне вероятно, что «Зодиак» не ограничится рассылкой голов предыдущих жертв. Наверняка ему требуется новая кровь!

Последнюю фразу я произнесла столь зловещим тоном, что Лера простонала:

– Немедленно прекрати! И вообще, мне надоела эта древняя история! Наверняка истинным убийцей и был Джек Тейлор, а голову одной из его жертв, несчастной молодой актрисы, прислал какой-либо шутник.

– В любом случае шутник должен был иметь доступ к архиву «Зодиака» и лого-ву, где тот хранил свои ужасные трофеи, – добавил Эдик. – А если учесть, что в течение семидесяти лет никто не напал на след этого логова, то возникает вопрос: где же была спрятана склянка с головой?

Ответ так и вертелся у меня на языке. Не считаясь с чувствами Леры, я выпалила:

– В аду, где ж еще! Кстати, Валерия Артуровна, великолепная идея для вашего романа: «Возвращение «Зодиака». Причем не какого-нибудь жалкого копииста, а настоящего маньяка, проведшего в спячке семьдесят лет!

– Отвратительная идея, – заявила, подымаясь из-за стола мадам Свентицкая. Она приложила к вискам длинные пальцы, унизанные перстнями. – Моя головная боль только усилилась. Пойду прилягу. А ты, Марина, должна выполнить все то, что я тебе поручила!

Ну конечно, мачеха, отправляясь на бал, дает Золушке массу невыполнимых поручений. Заверив Леру, что немедленно приступлю к выполнению ее приказаний, я с радостью наблюдала, как она покинула ресторан, отправляясь к себе в номер.

– Вы в самом деле думаете, что «Зодиак» вернулся после семидесятилетней паузы? – спросила я Эдика. А про себя решила: если он назначит мне свидание, то я, разумеется, соглашусь. Лере вовсе не обязательно знать о том, чем я занимаюсь в свободное от работы время.

Увы, журналист и не подумал воспользоваться подвернувшимся шансом. Неужели я не произвела на него впечатления? Или он увлекается тетеньками постбальзаковского возраста наподобие мадам Свентицкой?

Зазвонил мобильный телефон. Извинившись, Эдик переговорил с неизвестным собеседником и, завершив беседу, к моему великому сожалению сообщил:

– Из редакции. Мне пора. Однако мы обязательно увидимся завтра. Я постараюсь узнать побольше про «Зодиака».

Я ревниво посмотрела на журналиста. Мне показалось, что говорил он с женщиной. Еще бы, у такого красавца наверняка полно подружек, которых он к тому же меняет, как перчатки. Или, может, главный редактор его газеты – дама? Если так, то наверняка такая же надутая и надменная особа, как мадам Свентицкая.

Мы расстались. Я и не подозревала, что в следующий раз мы увидимся при крайне небывалых и страшных обстоятельствах.

Я поднялась в номер к Лере и застала ее в постели – она, к моему большому облегчению, мирно спала. Я удалилась к себе и принялась за работу. Время от времени, отвлекаясь от дисплея ноутбука, вспоминала Эдика, его мальчишескую улыбку, зеленые глаза и белые зубы. А ведь мы скоро покидаем Америку! Значит, я больше никогда не увижу его... Никогда!

Мадам Свентицкая, видимо, чрезвычайно устав, продолжала дрыхнуть, я же решила не беспокоить ее – к чему выпускать джинна из бутылки? Ближе к вечеру она позвонила мне и заявила, что неважно себя чувствует. Я поспешила к своей капризной хозяйке и обнаружила ее в кровати – она, похоже, была простужена. Видеть врача Лера не пожелала, принимать таблетки тоже. Сказала, что хочет остаться одна, так как обдумывает идею нового шедевра. В подобные моменты, мне было известно по личному опыту, Леру нельзя беспокоить. Она заказала ужин в номер и заявила, что я больше ей не требуюсь.

Я отправилась к себе и принялась читать один из последних романов главной конкурентки Леры, печатавшейся в издательстве-конкуренте, то и дело поглядывая на телефон и втайне надеясь, что Эдик позвонит мне. О, если бы он предложил сходить с ним в ресторан (только мы вдвоем, никакой мадам Свентицкой!), или в ночной клуб, или на дискотеку... Я бы не раздумывая ответила согласием!

Но Эдик, конечно же, не позвонил. Еще бы, зачем ему замотанная секретарша капризной русской писательницы, если у его ног лежат все женщины Лос-Анджелеса? Да и на что, я, собственно, надеюсь? У нас в любом случае нет будущего – через день мы с Лерой отправимся обратно в холодную Москву, а он останется в солнечной Калифорнии. Да, жизнь крайне несправедлива, в чем я убедилась еще в ясельной группе детского сада.

Настало утро нашего последнего дня в Лос-Анджелесе. Я открыла глаза и увидела, что часы показывают половину десятого. Из-за смещения часовых поясов я засыпала чрезвычайно поздно, но и поднималась не как в Москве, в шесть. Мадам Свентицкая точно уже на ногах, она-то ранняя пташка. Вот ведь мне влетит! Лера терпеть не могла лентяев, заявляя, что нечего терять время на сон, когда можно свернуть горы. Вчера она приболела, но сегодня наверняка уже чувствует себя намного лучше. Нам предстоит последний рейд по магазинам, во второй половине дня – встреча с телевизионным продюсером, а затем, как я надеялась, ужин с Эдиком. И все, затем отлет на родину!

Я быстро приняла душ, оделась и, взяв трубку телефона, позвонила в номер мадам Свентицкой. Как я и думала, никто не отвечал. Выходит, моя хозяйка давно позавтракала и отправилась по своим делам. Раз Лера решила не тревожить меня, то, значит, она пребывает в крайне плохом настроении. И мне придется испытать на себе, причем уже в который раз, все прелести ее царского гнева.

Я спустилась в ресторан, но Валерии Артуровны там не было. Я осведомилась у метрдотеля, когда мадам завтракала там, но тот заверил, что великая писательница еще не показывалась. По всей видимости, она решила сесть на диету: похудание было ее любимым занятием. Впрочем, помучавшись по очередной модной методике две-три недели, она с утроенной силой набрасывалась на жирную и сладкую пищу.

Позавтракав, я вернулась к себе в номер. Странно, но Лера все еще не объявилась. А ведь обычно, если она была в плохом настроении, то всегда спешила излить его на меня. Я снова позвонила ей, но долгие гудки свидетельствовали, что Леры нет на месте.

Тогда я поднялась на несколько этажей выше и приблизилась к двери люкса, в котором обитала Лера (мне, ее глупой секретарше, полагался одноместный скромный номер, ей же – апартамент с джакузи и мини-бассейном). На золоченой ручке я обнаружила табличку с надписью «Don't disturb». Обычно такие вешают, если не хотят, чтобы тебя беспокоили горничные.

Я долго стучала в дверь, но никто не отозвался. Постепенно меня охватило беспокойство – куда же делась мадам Свентицкая? Если она в номере, то почему не открывает? Если куда-то ушла, то почему не сообщила мне об этом?

Едва я вернулась к себе в номер, как раздался телефонный звонок. Будучи уверена, что нашлась Валерия Артуровна, схватила трубку и выпалила по-русски:

– Добрый день, я уже беспокоилась о вас...

Однако услышала голос Эдика.

– Произошло нечто необычайное! – выпалил он. – Похоже, «Зодиак» принялся за старое. Мне только что стало известно, что он прислал в полицию новое послание по электронной почте – вроде бы прошедшей ночью он совершил убийство!

– И кто стал жертвой? – спросила я.

– Он этого не сообщил, – пояснил журналист. – Только там имелось изображение знака Зодиака, кажется, Льва. Среди предыдущих шести жертв в 1938 и 1939 году Льва не было.

Эдик обещал, что, как только узнает больше, немедленно свяжется со мной. Я в очередной раз позвонила Лере, но она так и не взяла трубку. Внезапно мне сделалось страшно. Фраза из разговора с Эдиком всплыла у меня в памяти. «Зодиак», пробудившийся к жизни, заявил, что его новой жертвой стал человек, родившийся под знаком Льва. А день рождения Леры приходился на 16 августа – она была Львом!

Я ринулась к лифту и снова поднялась на этаж, где обитала моя хозяйка. Да нет же, успокаивала я себя, тут всего лишь совпадение, чертов «Зодиак» не имеет ко всему ни малейшего отношения...

– Валерия Артуровна, откройте! – колотя в дверь, кричала я. – У меня имеются для вас чрезвычайно важные новости!

Я увидела, что привлекла внимание полной темнокожей горничной, которая наводила порядок в соседнем номере, и поинтересовалась у нее, была ли она уже в апартаментах, занимаемых мадам Свентицкой. Горничная ответила, что нет, и указала на табличку с надписью «Don't disturb».

– Я должна немедленно поговорить с дамой, которая там живет! – сказала я. – Откройте мне номер!

Горничная принялась объяснять, что не имеет права. Я задумалась: конечно, можно обратиться к менеджеру отеля или даже в полицию и заявить, что жизнь моей хозяйки находится в опасности. Тогда они, вероятнее всего, вскроют дверь. Но если выяснится, что Лера все это время провела в магазинах, а я подняла панику и, сопровождаемая полицией, вторглась в ее апартаменты, то она устроит мне знатную головомойку.

И ещё мне не давала покоя табличка, повешенная невесть кем на ручку. Она свидетельствовала о том, что Лера в номере (ведь вряд ли бы, удалившись за покупками или на свидание, мадам Свентицкая вывесила табличку). Но если это так, почему она не открывает? Шум, который я устроила, поднял бы и мертвого...

Мертвого! Желудок у меня заурчал, ноги подкосились. Мне нужно что-то предпринять... Ситуация грозила выйти из-под контроля. А что, если Лере требуется помощь? К примеру, она могла впасть в кому или, сломав ногу, лежать в джакузи. Или... на нее мог напасть «Зодиак». Мадам Свентицкая на каждом перекрестке заявляла, что родилась под знаком Льва!

Решив, что привлекать администрацию отеля и полицию пока нецелесообразно, я лихорадочно стала выдумать план. Ну конечно, сделаю так же, как героиня одного из ранних романов Леры, которая проникла в номер известного поп-певца, похитив ключ у зазевавшейся горничной...

Негритянка продолжала менять белье в номерах, ее тележка находилась в коридоре. Я приблизилась к ней, запустила руку в одно из боковых отделений и выудила флакон с какой-то чистящей жидкостью. Тогда самым бесцеремонным образом я перерыла всю тележку, зато обнаружила искомое – пластиковую карточку, выполнявшую функцию дверного ключа. Похоже, при помощи карточки я могу попасть в любой номер. Хм, не наведаться ли мне в апартаменты какого-нибудь миллиардера и не прихватить ли побрякушки его жены? Усмехнувшись над неожиданной мыслью, я кинулась к двери номера мадам Свентицкой. Дрожащими пальцами сжав карточку, провела ею по прорези, дверь еле слышно щелкнула. Надо же, сработало!

Я осторожно ступила в номер Леры. Прикрыв дверь и замерев в коридоре, громко крикнула:

– Это я, Марина! Я беспокоюсь о вас, Валерия Артуровна! С вами все в порядке?

Не получив ответа, прошла в первую комнату. Там царил творческий хаос, столь любимый моей хозяйкой: белье и одежда разбросаны вперемешку с книгами и косметическими принадлежностями. Мадам Свентицкой видно не было.

Заглянула в кабинет – там ее тоже не наблюдалось. Не было ее ни в спальне, ни в салоне, ни в бассейне. Учитывая, что площадь номера метров двести квадратных, можно было предположить, что мадам Свентицкая тут попросту потерялась. Но – не время для шуток. Всё-таки куда же она запропастилась?

Неисследованной оставалась только ванная комната. Дверь в нее была приоткрыта. Я осторожно постучала и на всякий случай (хотя была уже уверена, что Леры в отеле нет) произнесла:

– Валерия Артуровна, вы разрешите мне войти?

Никто не ответил, и я шагнула на выложенный мраморными плитами пол. Первым, что бросилось мне в глаза, были окровавленные полотенца. Они валялись на разноцветных плитах, кем-то небрежно смятые. В нос мне ударил странный животный запах, и секундой позже я поняла, какой именно – запах крови.

Я приподняла одно полотенце двумя пальцами и увидела, что оно прикрывает внушительную лужу загустевшей крови. Меня охватила паника. Так что же здесь произошло?

Разжав пальцы и уронив полотенце, я сделала шаг, даже не заметив, что ступила на залитый кровью пол, я вошла в помещение, где располагалась большая треугольная ванна. В первую секунду мне показалось, что она до краев наполнена кровью, но затем я сообразила, что такое невозможно. Боясь вздохнуть, приблизилась к ванне, и увидела пятку, торчащую из воды. Пискнув, сипло пробормотала:

– Валерия Артуровна, это вы?

Более глупый вопрос и представить себе невозможно, но... Посмотрела бы я, что на моем месте сделали бы дюжие мужчины! В ванне находилось человеческое тело, и отчего-то я не сомневалась, что оно принадлежало Валерии Артуровне Свентицкой.

Подняв взор, я увидела, что на огромном зеркале начертано красным (ну конечно же, кровью!) нечто, походившее на иероглиф.

Что он изображает – взбесившуюся змею, одуревшего от засухи дождевого червя или нежизнеспособного сперматозоида? Вот какие коленца выбрасывает человеческий мозг, когда ответ уже яснее ясного, но страх сковывает способность к логическому мышлению. Это же астрологический знак Льва!

Попятившись от зеркала, я внезапно поскользнулась на луже крови и полетела на пол. Чтобы не удариться лицом о край ванны, я схватилась за него правой рукой, а левая ушла под воду. Вода была холодной, отметила я машинально. Мои пальцы наткнулись на что-то, я отчаянно завопила и, потеряв равновесие, едва не бухнулась в кровавую жижу. Более кошмарного момента в своей жизни я не переживала. Впрочем, я еще не знала, что ждет меня впереди!

Я отпрянула от мраморной купели, но в ту же секунду мертвец, находившийся под водой, видимо, задетый мной, вынырнул на поверхность. Я ожидала увидеть разинутый рот Валерии Артуровны Свентицкой, вытаращенные глаза и ее посмертную наготу. Но меня ожидало гораздо более страшное и завораживающее зрелище – у тела, находившегося в ванне, не было головы. Кто-то элементарно отрезал ее! Завывая и клацая зубами, на четвереньках выползла из ванной, стукнулась о косяк и, не замечая боли, поползла через весь номер к входной двери. Мне все казалось, что затаившийся в номере убийца (или, чего хуже, обезглавленное тело мадам Свентицкой) последует за мной по пятам. Я бы и за миллиард долларов не обернулась, чтобы взглянуть на дверь ванной комнаты – а вдруг бы увидела мою обезглавленную хозяйку, шествующую, вытянув руки, как зомби, за своей чересчур любопытной секретаршей.

Оказавшись около входной двери, я с большим трудом, по стеночке, поднялась и, дернув ручку, выпала в коридор. Там мне на глаза попалась пожилая чета – господин в смокинге и блондинка с подозрительно молодым лицом, но с морщинистыми руками. Дама, прижав к горлу ладони, уставилась на меня и завопила. У ее супруга отпала челюсть, и он осторожно приблизился ко мне.

– Мисс, вам требуется помощь? Вы вся в крови! Боже, кто-то пытался убить вас!

Я, усевшись на пол, хватала ртом воздух и, тыча пальцем в открытую дверь номера мадам Свентицкой, силилась что-то сказать, но изо рта у меня вырывались только нечленораздельные звуки.

Появилась и горничная-негритянка, которая, завидев меня (по всей видимости, я походила на восставшего из ада), тоже громко завопила и бухнулась в обморок. Блондинка продолжала кричать, господин отвесил ей оплеуху со словами:

– Нэнси, замолчи!

Дама наконец стихла, а «смокинг» произнес:

– Я сейчас же вызову полицию и команду медиков. Похоже, здесь произошло убийство.