…И когда твоя сигарета попадает четко мимо пепельницы,
И когда вино твое горько вне зависимости от качества,
Вспомни скорее время недалеко от детства,
Вспомни, как непритворно там смеется и плачется.
Что ж теперь? Где вы все? Чем вы стали? Чем я?
Сколько слов. Лишних. Наложите лимит.
Я кричу! Отзовитесь. Под сводами снов я иду к вам.
Откликнетесь. Сделайте вид, что – узнали!
Ох, и трудно… Похоже теперь, что я ною.
Ноет – сердце, да все ж неуместно как будто.
И опять уплыву на ковчеге на Ноевом. Новом.
Буду спать и качаться. Бесплодно. Зато – беспробудно.
Да пугает тот сон, где Пьеро изнемог от отчаянья,
Где с веревкою гвоздь выбирал он надежный и крепкий,
Где девчонка какая-то, глупенькая и случайная,
Захотела с веревкой попрыгать
И от смерти страдальца спасла…
…не надолго.
Нелепость?
Что ж теперь? Где вы все?
Завершилась проулка.
Не ругай – не хвали.
Юность, странно и гулко
Мне отплыть повели.
Я, конечно, уеду.
Только под ноги – трап.
Авантюрное кредо
Неоправданных трат!
В параходное чрево,
В моментальное «пусть!»
Я войду королевой
Без парламента. В путь!
Не в каюте качаясь
Респектабельно, но
В глубине нескончаемой…
Днище. Донышко. Дно.
Здесь на стенах осклизлых
Пишет плесень цвета
Приглушенно-изысканные…
И светла нищета!
Одичавшие чаянья.
Озорное вино.
Неужели – отчаливаю?
В океане давно!
Мели-отмели шельфа
Миновав по пути,
Сожаления шлейфы
Позади распустив,
Безалаберно, слепо,
Тем не менее – верно,
Шел корабль. И свирепа
Была его вера!
Неустанно. Неистово.
Наобум. Но едва ли
Вы стояли на пристани,
И платочки порхали…
Бесшабашное счастье.
На ветру пилигрим.
Отыгралось! Ненастья
Стерли радужный грим.
Полиняли полемики.
Облупились куплетики.
Вы со мной – неотъемлемо.
Остальное – эклектика!
Навсегда. Безбилетно,
Вам со мной по пути!
Но прощай, недопетое…
Огневое, – прости!
Чьи слова мне мигают?
Где реальность, где – кажимость…
Увозя, – постигаю
Ваши. Каждое. Каждое.
В отрешенной нездешности
Лже-безлюдного трюма
Околдована сдержанность,
Просветленность угрюма.
За завесами замыслов
Засыхает печаль.
Зачинаются завязи
Не случайных начал…
Ваши дальние лица
В забытьи не удержишь.
Заводись, небылица,
Как кружением – дервиш!
Встречу риф или берег?
Пепелище? Жилье?
Ваше право – не верить.
Помнить – право мое…
Отбыла. Отболело.
Все кончилось. Что-то – останется.
Проглочу отрезвело
Хмельные остатки катарсиса.
Расставанный настой
На горячем спирту передряг.
Рецептурой – простой.
Да горчит. Приготовлен не так.
Не канючу. Не каюсь.
Жестяное слово «цейтнот».
Ну а здесь, спотыкаясь,
По стеночке время идет.
Решеньем натуго спеленута,
Как тайна после сотворения.
Разоблачительной разгадке
Уже не причаститься вам.
Или, как мумия, не тронута
Тысячелетиями тления.
А если – да, не ваши руки
Протянутся к моим бинтам.
Чем я полна сейчас? Сказаньями?
Из трав повымерших бальзамами?
Каких ветров прикосновением
Еще лицо мое живет?
Полна глазами, голосами я…
Хотя звучит – бездоказательно!
Со мной в наикрепчайшей дружбе
Крутое слово – «поворот».
Пустое забытье.
Ни звука. Ни огня.
Найди меня, мое.
Вселись, мое, в меня.
Вернись. Не обессудь:
На что мне тлен и прах?
Отдай мне плоть и суть.
Не оставляй впотьмах.
Включи мне шум и свет.
И боль верни назад,
И тысячи примет,
Подряд и наугад!
Почти в руках покой,
Предсказанный – точь-в-точь!
Но вечный сон – на кой?
Оставь мне день и ночь.
К чему мне вниз иль ввысь?
Зачем мне ад иль рай?
Мое – в меня вернись.
И мне – меня отдай!
Не надо – «на помин».
Хотя бы на «пока»
Мне губы крась в кармин,
Витийствуй у виска!
Пускай сначала – пульс.
Да будет жизнь – сейчас.
А завтра… Разберусь
В себе. В который раз!
Поприбавилось вдруг суеты.
Поотстали дела иные.
Поразмыслив, увяли цветы,
И в особенности – голубые.
Почернели, поникли и те,
Развеселого цвета розового.
Соблюдали нейтралитет,
Только корни враз подморозило.
Ураганилось! Татем шнырялось.
Рысью рыскалось и галопом.
Зубоскалилось! Счастье и ярость
Были рядышком. Около. Около!
Бедокурилось… Куролесилось…
Все – и горькое – весело, весело!
Все – и злое – не больно, не больно…
Только время шепнуло: «Довольно».
Так спокойно, так веско сказало.
Я подумала: «Блажь. Показалось».
Эту юность продлила на мили,
На парсеки… Остановили.
Точка. Финиш.
Другим – седло.
Заарканило.
Оплело…
И теперь – разъезжаю в дрожках.
И дрожу простудною дрожью.
Хоть и хлещут лошадок вожжи, —
Не поможет уже. Не поможет.
Поприбавилось вдруг суеты.
Поотстали дела иные.
Поразмыслив, увяли цветы,
Мои розово-голубые.
Хватит лежать,
Коль «беда – не беда»,
Коль «душа – молода»…
Прошлое! Не убий мя,
Да коли встану когда,
Не себя во имя.
Былую легкость возврати
И отношеньям, и походке.
Чтоб любопытство – больше глаз,
А удивленье – шире рук,
Крестом расставленных. В пути
Устала, крадучись подлодкой,
С опасным грузом про запас,
Над несомненным делать круг…
О, подари мне ранг Разини
И сан Наивности святой
Раззявы титулом свяжи.
Повышу звания отныне,
Вставая в должность на постой:
Пойду к неведенью служить —
Стяжаю Недотепы чин!
Друзья вы мои!.. Как отсутствие ваше заметно…
Да будут замешаны круто все ваши труды!
Но только не это: «наветами стали приветы,
И жажда, и некто недобрый не дарит воды»!
Ему я могу лишь в одном отношенье завидовать:
Что вы – рядом с ним. Но ничуть не завидую вам.
Мы знали источник. Пропали приметы и виды.
Исчезло названье, но воды – чистейшие – там!
Сигналы летят…
Телефонные пухнут счета…
Но руки другие
Снимают далекую трубку
И руки другие
07 набирают.
Тщета.
Не вспомните, хотя не изменили.
Я ж на мгновенье не могу избыть
Все наши «да» и «нет», все «или-или»
И «быть – или не быть».
Плохая недоношенная рифма.
Я говорю давно сама с собой
О том, как я бреду, сбиваясь с ритма,
И осмеет – любой.
Но мне вас не хватает высочайше.
Глубинно и бестрепетно храню
В душе, как в чаше, – несравнимость вашу —
Ни тлену – ни огню.
Заполошная бабочка.
На огонь! На огонь!
На свечу ли? На лампочку?
«Не упрямься. Не тронь».
Только гости незваные
Ослепленно летят.
Одинокие, странные,
Всюду люди сидят.
На верандах и в комнатах
Все не гасят огни,
Все вздыхают о ком-то…
«Не упрямься. Усни.
Не гляди без участия:
Так сгоришь и в тени.
Надави выключатель,
Фитилек приверни.
Крылья – воспламеняемы!»
Но не внемлют они.
Зона Воспоминания.
– Затяжные огни!
На свечу ли? На лампочку?
– На огонь! – На огонь!
Сумасшедшая бабочка,
Образумься. Не тронь.
От автора:
Живу на два города. Пишу в поездах. Не верю печатному слову, не думаю о будущем. Люблю командовать, мистифицировать реальность и не спать по ночам.
© Бухарова Дарья, 2016
В мой лингвистический паспорт вписано столько
Слов-паразитов, что к черту всякие смыслы.
Скука трехглавая жрет с трех сторон без соли,
Жамкает, сука, слюняво моими мыслями.
К черту.
Я не выбирал таблетку и не подписывал
Кровью, что обязуюсь – в петлю по пятницам,
Хватит, свали в туман и оттуда визгами
Жалуйся, сколько хочешь, что вся жизнь катится
К черту.
Слышишь, вселенная, думаешь, я забавный?
Ночью, когда мну сердце сухой ладонью,
И, пока день сползает к вечеру плавно,
Делаю вид, что я в норме, просто спросонья.
К черту.
Я не устал, я просто слегка оплавлен,
Как подожженный кончик шнурка из кожи.
Мне двадцать три, я уверен, что в полном праве
Ныть уже года два: вот я был моложе…
К черту.
Теперь я сплю на краю кровати,
Как будто ближе к дверным проемам,
Как будто дальше от злых объятий —
В стенных перчатках квадратов дома,
Углов и гладких обоев в клетку.
Теперь я кутаюсь в одеяло,
Так, чтоб дышать – словно двигать камни,
И через ткань не глядеть в усталый
Проем окна, черно-бело-рамный,
Закрытый плотно стеклом и сеткой.
В ушах – шуршание каждой ночью,
Я, крепко жмурясь, сверяюсь с пульсом.
Все пережитое – сна источник,
Хотел проснуться бы – не проснулся!
Полет нормальный – но путь опасный…
И в полусонном бреду рассветном
Звон истерично сознанье лижет.
И: одеяло – глушить звук вредный,
И: самый край – так тянуться ближе,
И вся поэзия страха – сказки.
Ой, а помнишь, никто не стоял над душой?
Не плевал тебе в душу. И пальцами сердце не лапал.
Слышишь, помнишь? Теперь-то ты тоже, конечно, другой,
И другие – другие. И страхи так приторно пахнут.
Когда ты ускользаешь от всех, притворяясь больным,
Ищешь чувство покоя, крутясь на постели измятой,
То не веришь, что все это было когда-то другим,
Это – боль, это – стыд. И чуть-чуть несмываемых пятен.
А теперь ты уже не уверен, что было, что нет.
Все смешалось – и ты помешался, и ты разложился
На десяток историй, цветных, как изломанный свет
Через призму из лжи. И ты даже, наверно, смирился.
Не смотри. И не думай. Я зря потревожил зверей,
Так спокойно сопевших внутри, у лазейки наружу.
Помнишь, как тебе было легко? Помнишь? Знаешь… забей.
Хватит помнить. И – я умоляю тебя – хватит слушать.
О проекте
О подписке