Перевод Е. Витковского
По традиции Аласдайр считается наиболее выдающимcя гэльским поэтом XVIII века (конкуренцию в популярности его «Ладье Кланранальда» составляют лишь «Хвала Бен Дорану» и «Раздол туманов» Дункана Бана Макинтайра). Практически первым он порвал с «придворной» традицией, уходящей в глубину ирландской древности, когда поэтам вменялось в обязанность почти исключительно сочинение хвалебных гимнов вождям и их победам, а также оплакивание тех же героев, и сделал гэльскую поэзию Шотландии исключительно светской; влияние его творчества испытали решительно все заметные поэты трех последних столетий. Он первым издал на гэльском языке авторский сборник поэтических произведений (1751), еще ранее выпустил словник гэльского языка (1741). В его творчестве гармонично синтезировались пантеистические начала англо-шотландской эпики Джеймса Томсона («Времена года»), старинная ирландская эпическая традиция и собственный опыт, обретенный им во время восстания 1745–1746 года, когда он стал учителем гэльского языка при принце Чарли, а позднее участвовал в трагических битвах и скрывался от англичан в глубинах «грубых границ» Арднамурхана. Ему также принадлежит заслуга создания особого поэтического жанра, многочастного пиброха, однако не музыкального, а поэтического, с «темами» и «вариациями» («Хвала Мораг»).
Поэт родился в Далилее, Мойдарт, в семье священнослужителя епископальной церкви; впрочем, в конце жизни он перешел в католичество. Около года он учился в университете Глазго, в 1729 году поселился на острове Финнан в Арднамурхане, в нескольких милях от дома, где родился, в качестве учителя. Он женился, в браке у него родились четыре дочери и сын Рональд, которому мы обязаны посмертным изданием составленной его отцом антологии гэльской поэзии («Антология острова Эгг», 1776). В 1730-е годы поэт создает все свои эпические произведения, восхваляющие шотландскую природу – «Сахарный ручей», «Песнь о лете», «Песнь о зиме», – без этих произведений был бы немыслим знаменитый «Раздол туманов» Макинтайра. Позже он продолжал преподавание, пока в начале 1745 года не был вызван в Эдинбург для разбирательства по поводу его «нескромных» стихов. Однако уже в августе поэт оказался в числе первых якобитов, которые в деревушке Гленфиннан встречали принца Чарли, провозглашенного королем Карлом III Стюартом. После поражения повстанцев в битве при Куллодене он, его брат Ангус и остальная семья вынуждены были скрываться от «красных мундиров», пока в 1749 поэт не обосновался на скромной должности на острове Канна. Двумя годами позже он инкогнито появился в Эдинбурге, где была издана книга его избранных стихотворений «Воскрешение древнего шотландского языка». Тираж книги был уничтожен, до нашего времени дошли только 12 экземпляров этого издания. Поэт умер в Арисайге, из которого за 24 года до того корабль навсегда увез принца Чарли после неудавшегося восстания. Известно кладбище, на котором был похоронен поэт, но место самой могилы утрачено.
Помимо пантеистической поэзии ранних лет и произведений, так или иначе связанных с восстанием 1745 года, Аласдайр оставил после себя уникальное произведение – поэму-цикл «Ладья Кланранальда». Поэма не публиковалась при жизни автора. Впервые она появилась в антологии, изданной сыном поэта через шесть лет после его смерти. Поэма повествует о плавании birlinn, чисто шотландской «лодки вождя» с острова Южный Уйст через Ирландское море на Каррикфергус в Северной Ирландии. Исторические birlinn были сожжены по приказу короля в 1493 году, ибо по тем временам ладьи, способные нести множество тяжеловооруженных воинов, представляли серьезную опасность для властей. Таким образом, фон поэмы – чисто исторический. Прообразы подобного сюжета в гэльской поэзии можно найти и в поэзии XVI–XVII веков, и хорошо образованный автор явно был с этими образцами знаком. Надо отметить и формальную новизну поэмы (кстати, это самое длинное произведение авторской шотландской гэльской поэзии по сей день): поэт использует множество размеров, все чаще возвращаясь к ирландскому snèadhbhairdne, притом последняя, самая длинная и самая известная часть поэмы написана именно им. Ритм этот долго жил в гэльской поэзии, отозвавшись даже в двойной пародии на поэму Дональда Маклауда и мелькнувший в «Ниагаре» Д. Блэра, одном из наиболее известных произведений гэльской поэзии Канады.
Поэтическое наследие Аласдайра, считая и переведенные с английского стихи маркиза Монтроза, весьма велико – около девяти тысяч строк. Оно было почти полностью собрано под одним переплетом только один раз, в 1924 году, с параллельными, но довольно далекими от оригинала переводами А. и А. Макдональдов, но издание почти не имело научного аппарата. Единственное научное издание избранных стихотворений вышло в 1996 году без английского перевода, хотя с комментариями; впрочем, оно охватило лишь четверть наследия Аласдайра; в книге отсутствовал даже знаменитый «Сахарный ручей».
Над Сахарным Ручьем
Я шел, струям внимая:
Был светел окоем
Погожим утром мая;
Звучал веселый хор
Зарянок на опушке
И оглашал простор
Протяжный клич кукушки.
Сколь рад я был тогда,
Заслышав спозаранок
И певчего дрозда,
И нежных коноплянок;
Крапивник трелью чист
Короткою, но чинной,
Здесь куропатки свист,
Здесь бормот косачиный.
Над влагою ручья,
Прозрачной и холодной,
Блистает чешуя
Форели пресноводной:
Ведет она игру,
Взметается рывками,
И ловит мошкару
Сверкая плавниками.
Доверчивый цветок
Пчелу о ласке просит;
Он дарит ей взяток,
Он щедро плодоносит,
Цветет земная грудь,
Течет росой медвяной:
В ней не питье отнюдь,
Но запах розы пряной.
Отрада для очей
Увидеть в здешней пуще
Сей Сахарный Ручей,
Блестящий и поющий:
Ему не надоест
Спешить по краю леса,
Лелеять сонный рдест,
Качать отростки кресса.
Кристальная струя
Спешит от леса к лугу,
Доверчиво лия
Блаженство на округу:
Среди цветов снуют
Заботливые пчелы,
Напиток в соты льют
И сладкий, и тяжелый.
Веселию телят
Здесь подивиться надо —
Резвятся и шалят
Поблизости от стада.
Тем временем легко
Заводит песнь доярка,
Парное молоко
В подойник льется жарко.
Течет из фруктов мед,
Едва ли не излишний;
Созрели в свой черед
И яблоки, и вишни.
Плоды снимать пора,
Всегдашняя морока.
В восторге детвора
От каплющего сока
Росистая листва,
Весенние расцветки;
Сплелись, как кружева,
Сверкающие ветки.
Смелея, ветерки
Шумящие трепещут,
Травинки, как клинки,
Рассветной влагой блещут.
Брильянты в кронах ив,
Склонивших листья долу;
Ах, берег столь красив:
Куда там Уайтхоллу.
Лучами луг согрет,
Небес прозрачны дали,
И каждый первоцвет
Горит в своем шандале.
Песнь лебедя – звончей;
Песочники – воркуют;
О, Сахарный ручей!
Пернатые ликуют.
И клики в вышине,
Стихая под сурдинку,
Напоминают мне
Далекую волынку.
Косуля, не спеши,
Ступай пастись на травку;
Откушай черемши,
Не трогай горечавку.
На всё щедра весна:
Здесь видится воочью —
Блистает бузина,
Что звезды зимней ночью.
Пылает свет зари
Рябиной перезрелой;
Орехов набери,
Что хочешь с ними делай;
Чудесные плоды, —
О щедрая природа!
Поспели для еды
Малина и сморода.
Эдем лежит окрест,
Манит прохладной пущей;
Вовек не надоест
Смотреть на край цветущий;
Щедротствует земля,
Богатства умножая,
Торжественно суля
Предвестье урожая.
Сколь тут чудес – не счесть.
Спешит олень к опушке;
И рыба в море есть,
И у воды – ракушки;
Старинный и благой
Есть у парней обычай —
С простою острогой
Пускаться за добычей.
Утоптанной тропой
Дневной томимый жаждой
Табун на водопой
Приходит вечер каждый.
Тут испокон веков
Всё по одной дороге
Ведет своих телков
Олень ветвисторогий.
Косуля и олень
Пугливы, осторожны:
Но кормятся весь день
И копят жир подкожный;
Черника целый год
Отыщется в распадке;
Средь седины болот
Мелькают куропатки.
Сошел рассветный час
На розовые склоны;
И каждый луч – алмаз
На золоте короны;
Спокойствие, уют,
Ветвей и трав зеленых,
Лишь птицы здесь поют
Не умолкая в кронах.
Вершина красоты —
Владычица лилея;
О сколь прекрасна ты,
В лучах зари белея.
Как Сахарный ручей
В полдневный зной трепещет,
Так звездами ночей
Небесный полог блещет.
Здесь аир и щавель
На берегу покатом,
Зеленая постель,
Усыпанная златом.
Здесь рай для птичьих гнезд,
Средь зарослей осоки.
Здесь дягиль в полный рост
Возносится высокий.
Отрада для очей:
Тот парус отдаленный,
Где Сахарный ручей
Спешит к воде соленой.
Пускай кораблик мал —
Смотри и не досадуй:
Там хладный остров Малл
Стоит ветрам преградой.
Не исходить вовек
Лугов прибрежных тропы;
О лучшая из рек
На севере Европы!
Заботлива всегда
Природа-опекунша:
Вот бренди, вот вода —
Так выпей чашу пунша!
Всем воздает с лихвой
Природа втихомолку:
Хлопочет над травой,
Хранит быка и тёлку;
И в зной, и в холода
Здесь мир – как на ладони,
Здесь движутся стада
Подобно горным пони.
Поверх известняков
Слой почвы плодородной;
Здесь море колосков
Взрастает ежегодно.
Пшеничные луга —
Что может быть чудесней?
Метать снопы в стога
Всего отрадней – с песней.
Раздол, где мчит ручей,
Что в мире всех богаче.
Всеобщий и ничей
Раздол земной удачи;
Все то, что здесь растет,
Блаженствует сызвека:
Раздол, точащий мед
И пенистое млеко.
Раздол овец, ягнят,
Раздол, страна коровья,
Раздол спокойных стад,
Мир солнца и здоровья,
Раздол. где пенье птиц
Звенит порою вешней,
Раздол, страна лисиц.
Раздол, страна порешней.
Раздол, где барсуки
Блюдут свои порядки,
Раздол, где у реки
Резвятся куропатки.
Сезон нерестяной,
Лососий и форельный;
Сыт выводок свиной,
И все коровы стельны.
Раздол, приходит час
Овечьего окота,
Он людям каждый раз —
Приятная забота.
Отрадны плоть и шерсть
Породы тонкорунной,
Раздол, тебя отверзть
Земле случилось юной.
Раздол, ты похвала,
Природным проявленьям;
Раздол, где нет числа
Фазанам и оленям.
Не надобно речей,
О том. как год за годом
Струится вдаль Ручей
И молоком, и медом.
О проекте
О подписке