На рассвете, как и планировал, я проснулся. Я не сразу вспомнил, что в доме ночевал не один. Гостей с ночлегом у меня не бывало. А Катя эта… Ну, в общем, утром голова не сразу начинает нормально соображать.
– Подъём, императрица Екатерина!
Она, видимо, тоже не сразу освоилась. Ведь ночевала не там, где обычно. Потянулась и быстро вскочила на ноги. Без всяких нюней и стонов. Видимо, привыкла просыпаться рано утром. Тем лучше.
Быстро сообразили завтрак из купленных вчера полуфабрикатов. Подкрепились. Я посмотрел в шкафу, в каком состоянии у меня одежда спустя десять лет. Чистая, моль не поела, но какой-то запах затхлый. Надо бы постирать, но когда теперь. А запасная одёжка в кабине всегда пригодится. Так что пару футболок и рубашек взял и прямо в таком виде закинул в кабину, может, при открытых форточках немного проветрятся.
Последние приготовления, предрейсовый осмотр и проверка тягача. Катя уже сидит наготове в кабине. Можем уже ехать. Я сбегал в сарайку, взял там лопату и закинул её в кузов.
– Это зачем тебе? – спросила Катя.
– Всегда пригодится. В грузовике нужны самые разные инструменты.
Я залез в кабину и спрашиваю Катю:
– Посмотри на меня внимательно и скажи, можно ли мне за руль садиться?
– А чего нельзя-то?
– Перед поездкой должен быть медицинский осмотр. Приглядись, может, у меня болезненное состояние, глаза, может, красные.
– Выглядишь здоровым.
– Запаха алкоголя нет? Могу дыхнуть.
– Ты дурачишься сейчас?
– Я очень серьёзно. Все водители перед каждой поездкой проходят врачебную проверку. А я частник, и проверяться негде.
– Алкоголем от тебя не разит. Всё? Можем ехать?
– Можем ехать.
– Ты и раньше такие проверки делал?
– Да. Был настоящий врач. Ну, поехали.
Теперь я могу лицезреть трассу М7 такой, какой она стала сегодня. Раньше я видел её прошлое, а теперь обозреваю будущее. Изменилась, слова не передать. Куча новых придорожных заведений: магазины, кафе, заправки, автосервисы. И их столько много стало, что в девяностые мы о таком и мечтать не могли. Мне даже кажется, что всего этого добра даже излишне много.
А сама дорога. По четыре, а то и по шесть полос. И в некоторых местах ведутся работы по расширению. Правда, они немного тормозят движение. Куча новых знаков. Короче, трасса изменилась, что её не узнать. И мчатся по этой трассе грузовики-иномарки. Привычных отечественных совсем мало, даже грустно.
– Слушай, я почти все таблички понимаю, что означают. А что за маленькие квадратики на столбах с буквой «Ч»?
Внимательная девочка. Кого-то она мне напоминает. Буду считать, что просто похожее совпадение.
– Значит, рядом чека́рня. Подпольная шарашка, где могут любой чек подделать. На бензин, на гостиницу. Это практикуется среди водителей, которые работают на дядю, чтобы на таких поддельных чеках прикарманивать деньги и иметь левый доход к основной зарплате.
– Не очень хорошо понимаю, но, видимо, какое-то жульничество.
– Точно. Именно жульничество. Причём жулик и тот, кто этот чек покупает и отдаёт начальнику, и тот, кто такой чек изготавливает. Это ещё не самое плохое, что бывает на дорогах. Несколько лет назад вообще много бандитизма было. Но лучше тебе этого не знать, а то спать потом не сможешь.
По привычке я, конечно же, посматриваю по зеркалам. Слежу за дорожной обстановкой. Но мой манерный взгляд начинает подозревать привычную картину. Автомобиль, который неотступно следует за автопоездом. Уже очень длительное расстояние. Неужели кто-то знает, что я здесь? Я же давно умер. Прошёл день, и вот повторяется то, что, я надеялся, давно осталось в прошлом. Меня даже другие грузовики обгоняют. И значит, слежка точно за мной. Или за Катей? Она-то кому сдалась? Совсем ребёнок ещё.
Она включила в бортовую сеть свой складной компьютер и что-то там смотрит. Видимо, дорога ей наскучила. Неужто пялиться всё время в экран интереснее, чем любоваться берёзками и полями. Вообще она не моя дочка.
В Казань мы приехали уже ночью. На трассе полно заторов, какие-то ремонты, особенно в Нижегородской и в Чувашии. Ночью бы точно быстрее доехал. Но не увидел бы нормально современную трассу.
– Разгружаться будем утром, так что сейчас остаётся только отдыхать. Лезь в колыбельку, а я уж на сиденьях как-нибудь.
Утром разгрузились, отдал путевые документы, заказчик отсчитал деньги за перевозку. Удобная штука интернет. Видимо, сейчас многие так работают. Но пока мне об этом недосуг думать. Есть дела поважнее. Порожняком поедем через полтатарстана, но это не страшно. Нужно же решить этот вопрос.
Мы выехали из Казани, и здесь трасса тоже стала самой настоящей трассой. Две полосы стёрли новой широкой дорогой, хоть местами ещё и остались узкие участки. Видимо, дорожная цивилизация сюда ещё не добралась окончательно. Э. А между прочим по этой дороге я ехал три дня назад. Как бы три дня назад. В моём понимании. Она была совершенно пуста. И, кстати, шире. Значит, тут ещё предстоит серьёзный большой ремонт.
Катя, очевидно, совсем скучает. Сидит со своим компьютером. Наверно, уже жалеет, что поехала в такую даль. Нашла, чем заняться в каникулы.
– Тебе скучно? – спрашиваю.
– Нет, – кратко отвечает Катя.
– А то сидишь со своими кнопками, окружающий мир совсем не смотришь.
– Я занимаюсь самообразованием. Тут много чего есть полистать.
– Образование это хорошо.
А про себя думаю, она ведь и правда производит впечатление очень умной девочки. Не по годам развита. Если чтение помогает ей в развитии, то это только на пользу.
– Может, есть хочешь?
Мы за время поездки время от времени останавливаемся и обедаем. Ей расти нужно, тут даже вопросов не возникает, а мне по-своему требуется пополнять запасы энергии, чтобы искоренять усталость.
Под Челнами мы оказались вечером. И место, куда я так стремился, освещается солнцем. Плохо. Лучше бы приехать сюда ночью. Я решил чуть схитрить.
– Я немного подустал, и посплю. Разбуди, если нетрудно, когда будет темнеть.
– Хорошо.
Тупо вот так просто лежать. Уснуть у меня не получалось. Поэтому я просто лежал и изображал, что сплю, пока Катя самообразовывалась с помощью компьютера. Я начал дремать только, когда начинало темнеть, но уснуть не получилось, потому что Катя разбудила, как я её и просил.
Время сыграло в мою пользу. Когда стало темнеть, я подогнал КамАЗ к кладбищу. По краю с прошлого раза добавились ещё могилки, но немного. И к моей всё ещё можно легко подобраться. А она по сравнению с окружающими выглядит очень неухоженной. И надпись пожухла, но всё ещё читается. Зову Катю:
– Иди сюда.
Она несмело подходит. Я указываю на состарившуюся надгробную надпись:
– Узнаёшь имя и фамилию?
Она прочитала и стала недоумевать:
– Это как это???
– Если ты считаешь меня своим папой, то он лежит вот здесь.
– Чушь какая-то. Это невозможно. Он что, умер примерно, когда я родилась?
– А когда ты родилась?
– Я не знаю.
– Как это? – моя очередь удивиться. – Ты же должна знать дату своего рождения.
– Знаю только год. Если папа умер, то сообщить дату рождения было некому.
– Разумный вывод.
Это ведь не единственная могила. Я же потом взаправду умер, когда меня тракторист толкнул. И где-то, значит, покоится моё тело, но где – я не знаю. Узнавать не собираюсь, это и ни к чему.
Я осмотрелся. КамАЗ стоит, как надо, и телегой перекрывает возможный обзор. Хотя ночью вряд ли нормальные люди сюда сунутся. Фары для освещения включать не стал, летняя ночь пока вполне позволяет видеть всё, что мне нужно. Иду к прицепу и достаю лопату.
– Ты чего затеял? Хочешь рядом прилечь? Или собираешься меня тут прикопать?
– Хотел бы тебя закопать, сначала бы связал, ты же убежать можешь. А так не мели ерунды. Я приехал ради важного дела.
– По-моему, ты псих, – сказала Катя, когда я приступил.
– Это я уже слышал о себе.
Я начал аккуратно вырезать верхний слой почвы, чтобы потом вместе с травой положить его на место. А потом стал рыть яму. Катя, видя это всё, с хмурым видом отошла и залезла в кабину. Естественно, в мою сторону даже не смотрела.
Копать землю всё-таки нелёгкий труд, ещё и в одиночку. Ушло какое-то время, прежде чем я добрался до твёрдой поверхности. Глубокая ночь, и это лишь кстати. Днём было бы больше шансов оказаться замеченным. Что там надумывает обо мне Катя, вообще не знаю. Маньяк? Фанатик? Психом, по её словам, точно считает.
Счистил с крышки гроба землю, насколько это возможно. Перевёл дыхание. Приподнимаю крышку. И…
Пусто. Нет, быть не может! Я же сам её сюда положил. Не могла же она взять и вылезти. Допустим, она не умерла, крышку я не заколотил. Но через слой земли выбраться невозможно, пусть она и сильнее любого обычного человека. Что-то здесь не так.
– Катя! Иди, кое-что покажу.
– Нет! Я не буду туда смотреть.
– Уверяю тебя, страшного тут вообще нет. А вот странное есть.
По виду – она не собирается выходить. Отвернулась и сидит в кабине.
– Да не бойся ты! Тут правда что-то непонятно.
– А я и не боюсь!
Она тут же спешно стала вылезать из кабины, видимо, чтобы не прослыть трусихой. Ещё бы. Ситуация обязывает. Ночь, кладбище, раскопана могила, а её могут обвинить в трусости.
– Ну, и чего у тебя тут?
– Смотри, – и указываю в гроб.
– Пусто?
– Вот-вот. Пусто. И мне это непонятно.
– Чей туфля?
– Чего-чего?
– Вон там виднеется.
С её угла обзора, наверно, видно лучше, а я, открывая крышку, разместился так, что мне не было заметно. Ещё и ночь, хоть и достаточно светлая. Красная туфля. Одна. Я достал её и повертел в руках. Пробормотал:
– Чей туфля, говоришь? Можешь померить. Если подойдёт, значит – ты и есть Золушка.
– Ну какая Золушка? – ошалело возмутилась Катя. – Чего ты тут придумал? Объясни-ка, что ты тут вытворяешь?
– Ты и правда не знаешь?
– Ну нет же, конечно!
– Отнеси пока туфлю в кабину. Я сейчас всё здесь обратно закопаю, а потом поговорим. Может, утром. Ночь всё-таки, если хочешь, то поспи.
Я спешно закапывал могилу. И в голове снова какие-то нестыковки. Снова непонимание происходящего. Снова вопросы, которые я даже сформулировать не могу. Меня отправили на какую-то миссию, и она зашла в полнейший тупик. Из которого нет выхода, даже если двигаться назад.
Могилу закопал, травяной слой расстелил, поставил надгробие. Излишки земли раскидал под деревья. В общем, постарался всё изобразить, чтобы вмешательство стало максимально незаметным. А потом крадучись, как когда-то на Икарусе, укатил с этого зловещего места.
Катя действительно решила поспать. Когда я закончил ковыряться в земле, она уже посапывала в колыбельке. Ну и правильно. Заодно у меня будет время обдумать, что ей говорить, а что нет. И несколько вопросов задать в её адрес.
О проекте
О подписке