Глава 17

– Убить нас? – охнула Эми.

Амэонна качнула веером.

– Я, видите ли, в долгу у некоего ками, иначе бы не утруждала себя выполнением столь скучного поручения, как убийство людей. – Она направила веер на Широ. – Впрочем, ты, кицунэ, меня весьма позабавил. Стань моим питомцем, и я тебя пощажу.

Эми наконец сообразила, что происходит. Женщина с голубыми волосами была ёкаем, и она поймала их с Широ в ловушку. Но как ёкай с такими намерениями прошел через тории? Почему священные земли ее не отторгают?

– Ками? – выпалила Эми. – Ты пришла нас убить потому, что так тебе сказал ками?

– Он довольно неприятен, – пожаловалась Амэонна. Взгляд ее терялся в прорезях маски. – Я рада избавиться от долга перед ним. Так что, кицунэ? Согласен на мое щедрое предложение?

– Боюсь, я не очень-то послушный. Плохой из меня выйдет питомец.

Женщина-ёкай усмехнулась, сверкнув зубами.

– Я научу тебя послушанию!

– Заманчиво, но откажусь.

Амэонна вздохнула.

– Как жаль. Ну что… Сунэкосури? Ко мне!

Тень на крыше выпрямилась, и на камни рядом с Амэонной легко приземлился мужчина, облаченный в простое черное одеяние и белую маску, скрывающую почти все лицо. На его голове торчали бурые собачьи уши. Он повернулся к Амэонне, ожидая приказа, и взмахнул хвостом.

– Кто он? – шепнула Эми.

– Инугами, – проворчал Широ; говорить о собачьей версии кицунэ ему явно не нравилось. – Будет больно.

– Больно?

– Ты видела много лис, одолевших псов? А та женщина еще сильнее.

Сердце заколотилось о ребра.

– Хочешь сказать, что ты их не победишь?

Широ мрачно улыбнулся, не сводя глаз с шагнувшего ближе инугами.

– Я хочу сказать, что у меня нет выбора.

– Кицунэ, – пропела женщина. – Спрошу в последний раз – подчинишься мне?

Вместо ответа Широ закрыл спиной Эми, и на его повернутых вверх ладонях затрепетал лисий огонь, превращаясь в изогнутые клинки.

– Быть по сему, – произнесла Амэонна. – Сунэ, милый, убей его.

Инугами сверкнул звериными клыками и, двинувшись к Широ, обнажил катану. Лезвие засияло, пропитанное ки. Клинки Широ замерцали языками пламени в ответ.

Сунэкосури бросился в атаку. Лезвия мелькнули в воздухе и со звоном столкнулись. Вспышка света отбросила Широ назад. Он приземлился на ноги и проехал по камням. Инугами вновь ринулся к нему, и кицунэ остановил его катану своими короткими клинками. Эми на миг задумалась, почему же Широ использует оба одновременно, но не защищается одним и не наносит удар другим, как делали сохэи в Шионе.

А затем инугами надавил на катану, и кицунэ прогнулся под его напором. Вражеский клинок опасно приблизился к лицу. Красные глаза блеснули во тьме, и кицунэ выскользнул из-под катаны, оттолкнув ее в сторону.

Сердце Эми бешено колотилось, в горле встал ком. Другой ёкай слишком силен. Но ведь Широ по-прежнему ловок и быстр, верно?..

Кицунэ кружился, взмахивая мечами. Инугами раз за разом бросался на него. Смертоносная сталь свистела в воздухе, звенела от ударов, ярко вспыхивая. Ёкаи двигались так быстро, что Эми едва понимала, что происходит.

Амэонна радостно вскрикнула и хлопнула в ладоши, зажав между ними сложенный веер. Ее губы растянулись в довольной улыбке. Эми едва дышала – ее сковал ужас. Ёкаи вновь схлестнулись. А потом Сунэкосури подцепил клинки Широ, широко взмахнул катаной, отталкивая кицунэ вбок, и ударил локтем ему в грудь. Широ рухнул на спину, однако сразу откатился и вскочил, уходя от катаны.

Широ проиграет. Погибнет. Эми должна была как-то ему помочь.

Она сунула ладони в карманы юбки и вытащила офуда – оковы, барьер и очищение. Инугами слишком быстр, по нему не попасть. Да и у нее почти не осталось ки – уж точно недостаточно, чтобы задействовать оковы. Как же быть? Эми стиснула кулаки, сминая талисманы, и в отчаянии оглядела пустой двор. Обрамляющий его барьер слабо мерцал. Эми могла бы попытаться его пробить, но сомневалась, что им с Широ удастся сбежать от Сунэкосури и его хозяйки.

Взгляд Эми упал на священное древо – ровно у границы, – и толстую плетеную веревку вокруг его ствола, украшенную бумажными лентами. Шимэнава, инструмент для очищения! Их использовали для защиты священных мест и предметов. Другая шимэнава, еще толще, висела у святилища.

Амэонна, поглощенная зрелищем боя, вдруг взвизгнула от восторга. Эми, бросившаяся к древу, оглянулась как раз в тот миг, когда кончик катаны задел грудь Широ и прочертил ее порезом до плеча. На покрытые тонким снегом камни брызнула кровь, но кицунэ не дрогнул.

Заставляя себя не отвлекаться, Эми вскочила на скамейку под древом и схватилась за узел веревки. Он оказался так крепко затянут, что Эми лишь ломала ногти в попытках его развязать. Амэонна весело рассмеялась, продолжая наблюдать за сражением. Узел не поддавался. Эми дернула его вновь – и веревка под ладонями потеплела. Неужели защитная магия шимэнавы не позволяет ее снять?

Стоило Эми поддаться безнадежному отчаянию, как в груди вдруг полыхнул жар. Из метки Аматэрасу хлынула жгучая сила. Ноги подкосились, и Эми рухнула на колени на скамейку, едва удержавшись за шимэнаву. Ее коснулась Аматэрасу, и по руке протекла магическая энергия. Узел под ладонью заискрился голубым светом и распался, словно никогда и не был завязан.

В венах пульсировала сила. Аматэрасу восполнила ки Эми своей, и затем присутствие ками быстро угасло. Однако за мгновение до того, как оно растворилось, Эми ощутила вспышку неожиданной ярости Аматэрасу. «Сражайся!» – как будто хотела ей сказать ками.

За спиной громко лязгнул металл – меч пролетел по камням.

– Ах! – воскликнула Амэонна, хлопая в ладоши. – Прекрасно, мой дорогой Сунэ!

Эми рывком развернулась и замерла с концом шимэнавы в руке.

Из правой руки Широ торчала катана Сунэкосури. Несколько дюймов лезвия прошло насквозь. Кицунэ каким-то чудом удерживал один меч, но второй лежал на земле в нескольких ярдах.

Широ оскалился. Схватившись за лезвие голой ладонью, он выдернул катану из своей плоти. А потом, не выпуская ее, полоснул инугами по лицу своим клинком. Инугами взревел и отшатнулся.

– Его лицо! – завопила Амэонна. – Ты испортил его лицо! Хватит игр, Сунэ! Убей же, ну!

Инугами запрокинул голову. Порез, идущий от правой щеки к левому виску, кровоточил. Сунэкосури вернул катану в ножны, и его кожа засияла белым. Очертания тела начали смягчаться, таять. Он зарычал, и звук перешел в низкий собачий вой. Свет вспыхнул ослепительно ярко.

И вперед выпрыгнул массивный черно-бурый пес размером с лошадь. Он оскалился – на землю капнула слюна – и угрожающе шагнул к Широ.

Кицунэ, не двигаясь, смотрел на пса. А потом его вдруг окутали сине-красные огни, и он стал крошечным лисом – не крупнее одной головы инугами. Огромный ёкай зарычал, а Широ открыл пасть и вывалил язык в беззвучной издевке.

Низко взревев, пес бросился на кицунэ. Белый лис отскочил, а потом нырнул между лап инугами и укусил за одну из задних по пути.

С трудом заставив себя отвлечься от сражения, Эми вытащила очищающий офуда и прижала его к шимэнаве. Широ не мог уходить от пса бесконечно, как и победить его, оставаясь в облике лиса. Офуда прилип к веревке, отрицая законы природы, и слабо засветился. Эми добавила еще два талисмана и сделала петлю.

– Убей его! – нетерпеливо завопила Амэонна. – Просто убей!

Стиснув веревку, Эми повернулась обратно ко двору. Чудовищный инугами кружился, тщетно пытаясь укусить лиса. Широ бегал между лапами пса, держась подальше от его клыков. С колотящимся сердцем и дрожащими коленями Эми бросилась к ёкаям.

Инугами вновь крутанулся и злобно лязгнул пастью, но схватил лишь воздух. Пса нужно было поймать до того, как он развернется и ее увидит. Эми рванула быстрее, стискивая шимэнаву.

И вдруг оказалась прямо перед клыками ужасного пса.

Широ вылетел из-под него и вцепился ему в нижнюю челюсть. Инугами дернулся.

Эми взмахнула шимэнавой – петля зацепилась за голову пса, – и дернула, затягивая сильнее.

– Шукусэй-но-тама! – крикнула она.

Из нее полилась восполненная ки. Шимэнава и офуда вспыхнули белым светом. Инугами взвыл, окруженный взметнувшимся ветром. Веревка засияла еще ярче, и пес рухнул на камни двора, последний раз взвизгнув от боли.

Глаза Эми вдруг затопило синевой – и в этой синеве мелькнула белая маска. Амэонна наотмашь ударила Эми по лицу. Мир закружился, и девушка упала, обдирая руки и ноги. Женщина-ёкай схватила ее за волосы и поставила обратно.

– Как ты посмела вмешаться?! – прошипела Амэонна. – Жалкое людское отродье! Я тебя…

Она отбросила Эми прочь и рывком развернулась. За ней виднелся Широ – вновь в облике человека, – он прижал ногой шею инугами к земле и выдернул клинок из его тела. Сияние шимэнавы угасло.

– Сунэ! Мой милый Сунэкосури! – закричала Амэонна и бросилась к своему слуге.

Она взмахнула веером, посылая в Широ порыв ветра. Когда женщина-ёкай потянулась к инугами, кицунэ успел отпрыгнуть. Он обошел тело и подбежал к Эми. Она села, дрожа и удивленно глядя на свои окровавленные расцарапанные ладони. Колени оказались в таком же состоянии.

И все же это не шло ни в какое сравнение с Широ. Правая рука была вся покрыта запекшейся кровью. Из пореза на левой ладони текла свежая. Порез на груди окрасил белое косодэ алыми пятнами. Хакама на левом бедре были порваны, и ткань пропиталась красной влагой.

– Широ… – прошептала Эми в ужасе.

Амэонна ласково погладила морду инугами, а потом повернулась и медленно зашагала к ним. У ее ног вился ветер.

– Вы убили моего питомца! – Голос Амэонны охрип от ледяной ярости. – Вы понесете наказание за его смерть.

Широ стиснул оставшийся меч.

– Эми, поднимайся.

Она послушно встала на дрожащие ноги – хотя, конечно, понимала, что все равно не принесет никакой пользы.

Амэонна скривила губы в злобной ухмылке и поднесла веер к противоположному плечу. Ветер у ее ног пропал, а веер засветился – и она ударила им по диагонали.

Вода и ветер слились в трепещущее лезвие серебристой энергии. Оно полетело вперед так быстро, что ни Эми, ни Широ не успели отреагировать – и, пронзая воздух, как молния, врезалось в кицунэ.

На камни брызнула кровь. Широ рухнул на спину. Из глубокой раны от левого плеча до правого бедра потекли алые ручейки.

Сердце замерло в груди. Эми уставилась на Широ, так и не успев встать. Но теперь он сам оказался на земле, а его кровь заливала двор. Кицунэ не шевелился, голова его была отвернула от Эми, белые волосы закрывали лицо. Даже его грудь оставалась неподвижна. А вместе с ним не могла ни сдвинуться с места, ни даже вздохнуть и Эми.

Широ охнул, сотрясся от резкого вдоха. Повернул напряженное лицо, приоткрыв рубиновые глаза. Оскалился, глядя на Амэонну. Эми протянула к нему дрожащую руку, но он уже начал подниматься сам и каким-то чудом встал на ноги, поскользнувшись в луже собственной крови.

Амэонна холодно улыбнулась.

– Умоляешь наказать тебя еще разок, кицунэ?

Эми казалось, что она ничего не слышит за биением собственного сердца. Он стоит. Как он стоит с такими ранами? Как собирается сражаться, когда едва держит меч? У кого может настолько хватать воли сражаться, несмотря ни на что?

Улыбка Амэонны стала шире. Она вновь подняла веер.

Мир замер, замедлился, и Эми поняла, что должна сделать – что должна была сделать сразу, как только они попали в ловушку. Пока вокруг Амэонны клубилась энергия, Эми схватила Широ за правую руку и потянула за нижний виток онэнджу.

Из четок потекла сила, и они прилипли к Широ, не желая поддаваться. Жар обжигал пальцы, про́клятая ки разлилась по венам расплавленным свинцом. Стиснув зубы, Эми впилась пальцами в руку Широ и сорвала с него бусины.

Взрыв энергии ударил ей в лицо и отбросил назад так сильно, что Эми взлетела в воздух.

А потом ударилась о землю, задев головой камни. Череп пронзила боль, и все кончилось.