Глава 16

Сквозь туман сна донеслись неразборчивые голоса.

– …точно не Изанами, – говорил Широ. – Хотя он был силен.

– Наверняка слуга Изанами, – ответил Юмэй так же тихо, едва слышным шепотом. – Волю амацуками исполняют множество подчиненных. Оные, пусть их и совсем немного, есть даже у куницуками, но они предпочитают от подобного воздерживаться.

– Кем бы он ни был, – прорычал Широ, – зачем ему убивать мико другой амацуками?

– Возможно, девчонка нарушила какие-то правила, – без особого интереса ответил Юмэй. – Или ее таинственное желание встретить амацуками его оскорбило.

– Но убивать за такое?

– Возможно, он возжелал завладеть ее чистой ки. Я ощутил, что ему самому не хватает равновесия.

– Красть у простой мико – трата сил, – не согласился Широ. – Для такого ками ее ки – сущая капля в целом колодце.

Эми пыталась стряхнуть сон, чувствуя, что ее утягивает обратно в океан усталости.

– Тебе не любопытно? – помолчав мгновение, спросил Широ. – Ками, который убивает мико?

– Ками отнюдь не чужды жадность и амбиции. Мне интереснее, что мико у него просила.

Широ что-то проворчал.

Постепенно приходя в себя, Эми поняла, что лежит на чем-то теплом. До нее дошло, что это Широ, лишь когда он пошевелился. Она устроила голову у него на ноге, как на подушке, и обнимала за колени.

– Мико проснулась, – заметил Юмэй.

Она заставила себя приоткрыть глаза. Тэнгу сидел неподалеку, скрестив ноги.

Они были в маленькой пыльной комнате, почти пустой – за исключением алтаря у стены с камнем в качестве шинтая. Эми приподнялась на руках. Щеки пылали. Не способная поднять взгляд на Широ, она отодвинулась и обмякла у стены. Она спала практически у него на коленях. А прежде… Эми устыдилась этой мысли и уперла взгляд в пол.

– Где мы? – прошептала она.

– Храм Инари на окраине города, – ответил Широ. – Вряд ли ками станут искать нас здесь, а вороны Юмэя за ними приглядывают.

Эми вскинула голову, охваченная внезапной тревогой. Храм куницуками – не самое подходящее место для камигакари.

– Тут безопасно? Я же… я же мико Аматэрасу, а Инари…

– Здесь нет сил куницуками, – нетерпеливо перебил ее Юмэй. – Присутствие Инари давным-давно угасло, и это место защищают лишь жалкие офуда каннуши-человека. Однако ками сюда обычно не заглядывают.

– О, – слабо отозвалась Эми, прислонившись затылком к стене, и прижала запястье ко лбу. – Мне нехорошо.

– Ками выпил почти всю твою ки, – произнес Широ почти сочувственно. – А дать тебе больше было слишком рискованно.

Воспоминание заставило Эми снова вспыхнуть.

– Как скоро я восстановлюсь?

– Не знаю. Через несколько дней? – Широ с надеждой глянул на Юмэя, однако тот пожал плечами.

Эми сдержала стон и закрыла глаза. Мышцы казались слабыми и дрожали, каждый дюйм тела болел, как при высокой температуре. Целых несколько дней?..

И все же она была благодарна Широ за осторожность. Ки ками и ёкаев была несовместима, и он не знал, что Эми месяцами, даже годами пропитывалась божественной силой. Если бы Коянэ не вытянул из нее всю ки Аматэрасу… Эми не хотела бы знать, что тогда сделала бы с ней ки Широ.

В утомленные мысли просочилось удивление. Теперь в ее теле текла ки ёкая. Как странно, что жизнь в ней поддерживала жизненная сила Широ!

Несмотря на попытки об этом не думать, в памяти раз за разом вспыхивал момент передачи этой силы. То, как прикосновение его губ из необходимого стало интимным. Как он целовал ее, и нежность переходила в голод. Желание, которое он в ней пробудил. Ощущения, каких она никогда не знала. Нужду, что до сих пор ныла где-то внутри.

Эми отогнала воспоминания, не желая размышлять о логичных вопросах, которые неизбежно за ними следовали: что означал этот поцелуй, что он чувствовал к ней, что она чувствовала к нему? Все это не имело значения. Стоило злиться, что Широ воспользовался ее беспомощностью и украл поцелуй. А украл ли? Вдруг Эми все-таки могла его остановить? Она ведь даже не попыталась.

Наверное, она действительно немного злилась, что ее первый поцелуй случился не с кем иным, как с ёкаем. А впрочем, это, скорее всего, ее единственный поцелуй и других больше не будет. Под сердцем шевельнулось отчаяние, но Эми быстро подавила это чувство. Не здесь, не сейчас.

– Почему ками хотел тебя убить? – отвлек ее от мыслей Широ.

Эми открыла глаза.

– Не знаю. Сказал, что я, похоже, страдаю и он «освободит меня от тягот», что, видимо, означало «убьет».

– Удивлен, что слуга Изанами способен на такую подлость, – задумчиво произнес кицунэ. – А я-то думал, у амацуками вкус получше.

– Надо было уйти, – пробормотала Эми, – как только я поняла, что он не Изанами. Он за мной вернется?

– Такой, как он, вряд ли продолжит охоту, – ответил Широ. – Скорее всего, посчитает, что ты умерла, а мы удрали есть твое тело.

– Есть… мое?..

Он пожал плечами.

– Ками всегда о нас наихудшего мнения.

– Ох!

– Если бы ты умерла, – безучастно проговорил Юмэй. – Я бы отдал тебя своим воронам.

Эми потрясенно уставилась на него, а потом покачала головой и привалилась спиной к стене, слишком изможденная, чтобы думать, как на такое реагировать.

– Ну, раз в храм Изанами путь нам теперь заказан, придется искать заново. – Широ окинул Юмэя взглядом. – Что думаешь? Есть следы других амацуками?

– Можно отыскать, – снисходительно произнес Тэнгу. – К солнцестоянию здесь соберутся все амацуками. А после вновь разбредутся кто куда.

– С-солнцестояние? – пролепетала Эми, удерживая панику в узде. Они знают про церемонию?!

– Они из года в год являются на этот… ритуал, – пояснил Широ. – И защищают камигакари, если происходит нисхождение.

Эми кивнула, стараясь ничем себя не выдать. Юмэй и Широ, казалось, до сих пор не заподозрили в ней камигакари Аматэрасу. Да и с чего бы? Насколько им известно – и как предполагал Коянэ, – камигакари неизменно живет при главном храме и единственный день, когда она становится открыта всем опасностям внешнего мира – это церемония. Искать камигакари в крошечном захудалом храме посреди глуши никто бы не догадался.

– Ты мико, – сухо произнес Юмэй. – Разве ты об этом не знаешь?

– Я… да, слышала. Просто не ожидала, что ёкаи так осведомлены…

– Куницуками тоже собираются на солнцестояние.

Эми резко втянула воздух.

– Да?

– Собирались, – уточнил Широ.

Она отчаянно хотела спросить, зачем им это делать. Наверняка – чтобы убить камигакари, иначе зачем им появляться ради церемонии амацуками? Однако если слишком долго обсуждать солнцестояние, можно ненароком дать ёкаям слишком много подсказок.

– Куда все-таки пропали куницуками? – поспешно спросила Эми у Юмэя, чтобы сменить тему. – Ты не отправлял ворон на их поиски?

Тэнгу перевел на нее серебристый взгляд.

– Отправлял, но тщетно.

– Сложно найти сильного ёкая, если он того не желает. – Широ прислонился затылком к стене и закрыл глаза. – Мы не знаем ни где куницуками, ни как они выглядят, ни как их искать. Они точно умеют скрывать или прятать свою ки.

– Вы не знаете, как они выглядят? – скептически поинтересовалась Эми. – Неужели никто их не видел?

– Я встречал их всех множество раз, – произнес Юмэй, – но не помню лиц.

– Ты… ты не помнишь?

Как можно позабыть лица тех, перед кем держишь ответ?

– Чем больше сила твоего духа, – проговорил Широ, не открывая глаз, – тем больше ты становишься… иным. Куницуками настолько тесно связаны с миром духов, что разум тех, кто слабее, не способен их постигнуть. Поэтому их сложно запомнить.

Он взглянул на Эми одним рубиновым глазом.

– Вспомни, как люди не увидели, кто я на самом деле. Они способны воспринимать лишь то, что им понятно, а остальное додумал их разум. Многие вскоре забудут, что они вообще меня встретили. Ты забудешь лицо Юмэя через пару недель, если снова его не повстречаешь. В моем случае тебе понадобится подольше, ведь я слабее и ты провела со мной больше времени. Но и меня ты в конце концов позабудешь.

Забыть его? Эти рубиновые глаза и раздражающую лукавую усмешку? Вряд ли.

– Я знал всех куницуками, – произнес Юмэй. – Сарутахико – высокий и крепкий. Он говорит осторожно, наделяя мыслью и весом каждое слово. Его воля непоколебима как сталь, но он всегда честен и благороден.

– Ты помнишь все это, но не его лицо? – Эми смотрела то на одного ёкая, то на другого. – А что насчет Инари?

– Ничего, – ответил Юмэй. – Уже перевалило за сотню лет с тех пор, как я лицезрел куницуками огня.

Сотня лет? Широ упоминал десятки, и Эми даже не думала, что он имел в виду столько. Неудивительно, что Широ не мог отыскать и следа Инари.

Кицунэ подавил зевок.

– Лицо того ками ты тоже забудешь.

– Но он же не ёкай, – возразила Эми. – У него человеческое лицо его сосуда.

Юмэй склонил голову к плечу, разминая шею.

– Когда ками занимает сосуд, его ки сливается с людской плотью, постепенно превращая смертное тело в нечто ему подобное. Камигакари со временем даже принимают облик ками.

Этого Эми тоже не знала.

– И вас не тревожит, что куницуками пропали? – спросила она, чтобы опять отвести разговор подальше от своих тайн. – Или вы тоже радуетесь свободе, как горные они?

Широ вздохнул.

– Ты рассуждаешь как ками, малышка-мико. Я же говорил тебе, что куницуками не правят нами, как амацуками.

– Ты так говоришь, будто ёкаи лучше ками.

– Не лучше, но мы хотя бы честно признаем, кто мы такие.

– Разве? – Эми всмотрелась в глаза Широ, стараясь увидеть в них правду, которую он так тщательно скрывал. – Тогда кто ты? Почему связан проклятьем такой силы, что снять его может лишь куницуками? Кто же тебя связал?

Широ уставился в ответ, не мигая. А потом лениво усмехнулся.

– Какая ты настойчивая, малышка-мико. Неужто желаешь узнать меня столь близко?

Щеки вспыхнули. Эми опустила взгляд и сжала кулаки. Зачем он ее поцеловал? Чтобы снова обмануть?

– Отсутствие куницуками все же пагубно, пусть и неочевидным образом, – пробормотал Юмэй, и на этот раз в его тихом голосе прозвучало не раздражение, а нотка беспокойства. Серебристые глаза смотрели вдаль, словно видели сквозь стены храма. – Их сила тает, и от этого страдают все. Леса истощаются без живительного присутствия Узумэ. Гибнут горы. Бушуют пожары. Дожди не приходят вовремя, а снег выпадает раньше срока. Мы слабеем, и ками проникают на наши земли. В воздухе висит страх. Где они? Почему бросили нас? – Юмэй пришел в себя и поднялся на ноги. – Ночь на исходе. Я верну тебя в храм Аматэрасу.

Эми проследила, как Юмэй покинул храм, и по ее коже пробежали мурашки. В воздухе висит страх. Исчезновение куницуками настолько губительно? Не только для ёкаев, но и для всего мира? Ками и ёкаи уравновешивают друг друга, и мир не может существовать как без одних, так и без вторых. Неважно, как сильно Эми любила солнце, бесконечный день разрушителен, равно как и бесконечная ночь. Ками знали о происходящем? Было ли им до этого дело? Власть, амбиции – не так это и важно, наверняка амацуками понимали, что миру нужны и их противоположности.

Усталость сковывала Эми тяжелыми цепями.