Глава 4

– И ты только сейчас об этом говоришь?! – взревел отец, чуть не расплескав сок из кровавых ягод.

– Не торопись ты утащить меня в Асторию, рассказала бы раньше! – парировала я и подлила ему в стакан еще животворящего напитка.

Оказывается, в погоне за нерадивой дочерью граф Донован Фрост забыл перекусить, и у него едва не случилось вампирское обезвоживание! Несколько магических переносов и выброс магии ухудшили состояние, но все обошлось, и теперь отец быстро восстанавливал силы с помощью заменителя человеческой крови.

Я посмотрела на бутылку и недовольно поморщилась от напоминания о Сайрусе. Этикетка гласила, что ягоды росли и собирались на одной из плантаций семейства Блэков. Отставив сок в сторону, я постаралась выкинуть жениха из головы.

Нас с отцом разместили в одной из процедурных, где мы ожидали прибытия ректора и еще нескольких преподавателей. Увы, целитель академии не смог мне ничем помочь. Тем более отец наотрез отказался давать разрешение на мой осмотр без одежды, так как целитель был мужчиной. Оценив мое состояние с помощью магии, он развел руками и сказал, что физически и энергетически я здорова, остальное уже не по его части.

– Ну, Вита, заварила ты кашу, – недовольно произнес отец, – вот приедем домой и…

Стук в дверь прервал его.

– Войдите! – выпалила я, не желая выслушивать все подробности своего будущего наказания.

Уже знакомая мне делегация магов во главе с госпожой Рорией и ректором вошла в процедурную. В небольшой комнате стало тесно. Я с тревогой смотрела на преподавательский состав Моримэра и с ужасом думала, что, возможно, перед всеми придется раздеваться, демонстрируя отметку на теле! И как потом им в глаза смотреть на лекциях?! Я покосилась на недовольное лицо отца и сделала в мыслях маленькую поправку: «Если останусь здесь учиться…».

Госпожа Рория опустила ректора на небольшой столик с инструментами. Он немного покрутился, взял в передние лапки какой-то длинный пинцет и воспользовался им, словно тростью, облокотившись передними лапками.

– Граф Фрост, разрешите представить вам преподавателей нашей… – начал было ректор, но отец его перебил.

– Давайте не будем зря тратить время, господин Зубс. Моя дочь не может перенестись из вашей славной академии порталом, и мне не терпится это исправить!

Ректор недовольно пошевелил усиками и, повернувшись ко мне, произнес:

– Тогда приступим. Госпожа Фрост, покажите метку.

Все вопросительно уставились на меня, и я почувствовала, что краснею.

– Что значит покажите?! – возмутился отец. – Уж не думаете ли вы, что я позволю дочери при всех оголяться?!

– Здесь собрались одни профессионалы, в этом нет ничего постыдного, – возразил ректор.

Его голос звучал спокойно, но нервно подрагивающий хвост выдавал раздражение.

– Господин ректор, все же граф Фрост и его дочь из Астории. Давайте проявим понимание к традициям наших гостей, – вмешалась госпожа Рория. – Думаю, мы можем легко решить проблему. Я срисую символ Виты на листок бумаги, чтобы все смогли на него посмотреть. А пока вы вместе с коллегами и графом Фростом переместитесь в ближайший лекторий. В дальнейшем там всем будет удобнее.

– Мы-то с коллегами не против. – Ректор отложил в сторону инструмент и, приноровившись, спрыгнул со стола. – Граф Фрост, вас устроит такой вариант?

Отец окинул пытливым взглядом госпожу Рорию, словно пытался оценить уровень ее благочестия. Через несколько секунд он сухо кивнул, и я, не удержавшись, добавила:

– И я не против. Спасибо, что поинтересовались моим мнением!

Отец предпочел проигнорировать мой выпад, только недовольно скривил губы.

– Тогда мы будем ждать вас в аудитории профессора Уникуса. У него как раз сейчас окно, – произнес ректор и прошмыгнул к двери.

Ее услужливо открыл один из преподавателей, и делегация вместе с моим отцом удалилась.

Я повернулась к госпоже Рории. Уже второй раз она с поразительной ловкостью выручала меня из затруднительной ситуации, и уровень моей благодарность нельзя было описать словами.

– Спасибо, – с чувством произнесла я и стала расстегивать пуговки на платье.

– Вита, как ты? – мягко спросила госпожа Рория.

Видимо, от нее не укрылось мое состояние вселенской усталости.

– Я просто хочу учиться и увидеть мир за пределами горных цепей Астории. – На моих глазах снова выступили слезы. – Не понимаю, почему все против.

– Все – в смысле твой отец?

Я сняла платье и осталась в нижней сорочке.

– Нет, еще мой жених. Оказывается, он хочет, чтобы я вернулась домой, хотя раньше говорил совсем другое.

– Людям свойственно цепляться за привычный образ жизни. Особенно мужчинам, – ответила госпожа Рория. – Будем же великодушны, Вита, и простим им эту слабость.

Я кивнула. Ну да, а что мне еще оставалось? Понять, простить и подчиниться? Приподняв сорочку, я показала символ на солнечном сплетении. Госпожа Рория взяла со столика карандаш и с недоумением уставилась на обгрызенный кончик. Готова поспорить, ее волновал вопрос, когда господин ректор успел это сделать.

– Но это не значит, что мы должны во всем идти у них на поводу, – пробормотала госпожа Рория и стала перерисовывать символ на обратной стороне какого-то пустого бланка.

– Вам легко говорить. Вы умная, независимая женщина, – вздохнула я.

– О, дорогая, поверь, так было не всегда. Мои родители до сих пор не в восторге от того, что я трачу драгоценные годы на работу, а не бегаю с высунутым языком в поисках мужа. – Она на секунду оторвалась от зарисовки и, видимо, представив себе эту картину, вздрогнула.

– Но я несовершеннолетняя и не могу ничего сделать!

– Вита, – госпожа Рория снисходительно улыбнулась. – Еще как можешь. Твой отец производит впечатление строгого вампира с патриархальными привычками, но я уверена: он любит тебя. А ради любимых люди, да и другие существа, способны на многое. К примеру, пойти на уступки.

Я собиралась ей возразить, но вдруг замерла. Меня озарила догадка. Желание быть послушной и любимой дочерью очень часто заставляло меня подчиняться воле отца, но ведь и он испытывал похожие чувства!

В аудиторию профессора Уникуса я входила уже с непоколебимой решимостью остаться в Моримэре, чего бы мне это ни стоило.

Госпожа Рория передала листок с символом ректору, и тот, пошевелив усами, внимательно его осмотрел.

– Необычная руна, я такую прежде не видел. Коллеги, ознакомьтесь, – он произнес заклятие, и символ тут же отпечатался на огромной доске.

В гробовом молчании десяток пар глаз уставился на символ. Потянулись долгие секунды ожидания. Затем они переросли в минуты. Преподаватели напоминали мне тех же адептов, которым дали задачку повышенной сложности из программы старших курсов. Изредка кто-то украдкой перешептывался, но высказать свое мнение во всеуслышание не решался. Ректор тем временем переместился на стул, а затем и на преподавательский стол.

– У кого-нибудь есть предположения, что она значит? – спросил он, привстав на задние лапки.

– Похоже на лигатуру, – высказал свое мнение профессор Уникус. – связку из двух и более рун.

– Это и так ясно, – фыркнул ректор. Видимо, преподаватель только что произнес прописную истину. – Кто какие символы увидел?

– Порабощение…

– Подчинение…

– Смерть… – стало доноситься со всех сторон, и мне резко поплохело.

– Мамочки, – прошептала я и почувствовала, как земля уходит из-под ног.

Наверное, я бы упала в обморок, если бы отец не успел подхватить меня под локоть. Он помог мне сесть на стул и слегка сжал ладонью плечо, выказывая свое присутствие и поддержку.

– ТАК! – громогласно произнес отец, и все тут же затихли. – Господа маги-теоретики, пока вы не свели меня с дочерью в могилу своими догадками, ответьте: среди вас есть настоящие специалисты по древним языкам?!

– Конечно есть! – поспешил заверить ректор, нервно подтягивая к себе хвостиком пока еще не обгрызенный карандаш. – Вот, к примеру, архимаг Ховар, преподаватель по рунописи, один из известнейших ученых среди дружественных королевств. – Ректор обвел взглядом зал. – Кстати, где он?!

Госпожа Рория закатила глаза и вышла за дверь. Меня же все это время бил легкий озноб. Как-то страшно столкнуться с перспективами скорой смерти, когда еще секунду назад в планах было жить как минимум вечность!

– Успокойся, милая. Они сами не знают, что говорят, – тихо произнес отец.

Я накрыла его руку своей и с благодарностью улыбнулась.

Дверь в аудиторию открылась, и появилась госпожа Рория с пропажей. Архимаг Ховар выглядел так, словно его только что вытащили из кровати. Мантия, накинутая наспех, помята. Из-под ее подола виднелись старые изношенные тапочки и кальсоны. Борода спутана, а на щеке красуется красный отпечаток от ладони.

– Что, где, кто… – бубнил себе под нос архимаг, все еще до конца не соображая, что происходит. Но как только его взгляд остановился на доске, он тут же обрел ясность мысли. – О, какая интересная лигатура…

Архимаг Ховар, не замечая никого вокруг, подошел к доске поближе и взял мелок. Дрожащей рукой он стал набрасывать символы, затем зачеркивать их и снова выводить неизвестные мне руны.

– Так-так-так, – бубнил старик, – возможны вариации смерти, привязки, судьбоносные решения…

– Эта лигатура появилась у госпожи Фрост на солнечном сплетении после ее путешествия через магический портал. Одно из побочных действий – она не может перенестись из академии магии, – на всякий случай пояснил ректор, подходя к краю стола, чтобы лучше видеть доску и каракули архимага Ховара.

– ДА?! – удивленно воскликнул старик непривычно высоким голосом, и все синхронно вздрогнули. – Пентаграмма была стандартная?

– Д-да, – неуверенно ответила я.

– Вита! – Отец строго на меня посмотрел, и я поежилась.

– Мне кажется, что да…

– Начерти-ка, что ты там наваяла, девочка, – произнес архимаг Ховар, протягивая мелок.

Я взяла его в руки и стала осторожно выводить сбоку на доске круг с заточенной внутри пятиконечной звездой. Дальше было самое сложное… Я старалась как можно аккуратнее вносить руны, но меня снедали сомнения. Кто знает, что я тогда начертила? И каковы шансы, что сейчас повторю ту же ошибку?

Когда пентаграмма была закончена, я отошла в сторону. Архимаг Ховар взял с полочки у доски деревянную указку и тут же навел ее на символ, что был заключен внутри пентагона – центра звезды.

– Вот где собака зарыта! – торжественно заявил старик с видом исследователя, только что открывшего новый континент. – Обратите внимание на руну переноса: она начерчена с грубейшей ошибкой. Барышне еще повезло добраться до пункта назначения целой и невредимой, а не застрять в неизведанной материи подпространства.

– Насколько я помню, госпожа Фрост угодила в пентаграмму адепта Лемана по призыву элементаля воды. Это может быть связано с появлением руны на теле девушки? – спросил ректор.

– Исключено! – вмешался профессору Уникус. – Я лично проверял правильность работы адепта Лемана и утверждаю, что с нашей стороны все было исполнено чисто. Юная магичка сама виновата в своем недуге!

Его слова хлестко прошлись по моей самооценке. Я всегда считала себя умной и способной ученицей. Отец и учителя с раннего детства поощряли мою любознательность, хвалили и пророчили блестящую карьеру, а теперь… Теперь я выглядела в своих глазах и глазах преподавателей неумехой и растяпой. Я поспешила отвернуться, чтобы взять чувства под контроль и смахнуть набежавшие слезы.

– Профессор, умерьте пыл, – осадил его ректор. – Никто вас ни в чем не обвиняет.

– Пресвятая кровь, да вы можете объяснить, чем грозит эта лигатура и как ее снять?! – потерял терпение отец и запустил пятерню в волосы, тем самым растрепав их еще больше.

– Мое экспертное мнение таково, – архимаг Ховар сделал многозначительную паузу, – весьма вероятно, что ваша юная протеже…

– ОНА МОЯ ДОЧЬ! – взвился отец, и на этот раз уже я встала и заставила его сесть на свой стул, дабы он немного успокоился.

Старик вздрогнул, но в следующую секунду подобрался и продолжил:

– Ваша дочь привязалась к месту переноса и не сможет его покинуть, пока руна на ее теле не сойдет.

– И когда же это произойдет? – взволнованно спросила я.

– Без понятия, – честно ответил архимаг Ховар. – Зависит от того, насколько сильный выброс магии был сделан во время активации портала.

По коже пробежали мурашки. Помнится, я тогда не скупилась.

– Вы сказали «весьма вероятно», – прицепился к его словам отец и зловеще прищурил глаза, – то есть вы до конца не уверены?

– Ну, – архимаг Ховар погладил седую бороду, – процентов на семьдесят. Или нет… На семьдесят пять.

– Все, Вита, с меня хватит. Мы поедем домой и в Астории все выясним у нормальных, – он окинул пренебрежительным взглядом всех собравшихся магов в комнате, – специалистов.

– Постойте, граф Фрост, я понимаю, вы на взводе, но на кону судьба вашей дочери. Поспешное решение может стать роковой ошибкой. Неизвестно, что произойдет, если вы попытаетесь покинуть территорию академии, – вмешался ректор, поворачиваясь к моему отцу.

– Вот именно что неизвестно, – ответил он и встал со стула. – Идем, Вита.

– Простите, можно поговорить с отцом наедине? – спросила я ректора, не двинувшись с места.

– Думаю, вопрос исчерпан. Так что да, аудитория в вашем распоряжении, – кивнул он и, уже обращаясь к магам, произнес: – коллеги, можете быть свободны.

Все начали расходиться, и только архимаг Ховар, не упуская шанса пообщаться с руководством, подскочил к ректору.

– Господин Зубс, я хотел уточнить, что насчет моего прошения…

– Оно будет рассмотрено в порядке очереди, – пресекла его госпожа Рория и, пока он снова не заговорил, буквально забрала ректора и унесла его прочь.

Но и архимаг Ховар был не лыком шит. Он тут же последовал за ней с прытью, несвойственной для старика, из которого едва ли не сыпался песок.

Я осталась с отцом наедине. Он скрестил руки на груди и приготовился обороняться. Значит, догадался, о чем пойдет речь.

– Папа, я люблю тебя, но сейчас ты совершаешь огромную ошибку. Прошу, позволь мне учиться в Моримэре, – попросила я, стараясь говорить как можно спокойнее.

– Вита, это не обсуждается. Мы возвращаемся домой, и точка, – отрезал он и направился к двери.

– Тогда я сбегу! Снова! Не порталом, так на своих двоих, – выпалила, сжав кулаки.

– Я повешу на тебя отслеживающий артефакт, а когда мы вернемся в замок, запру в комнате! – грозно пообещал отец.

– Так вот, значит, как любящие отцы поступают с дочерьми? – разозлилась я. – Держат их дома, словно преступниц? А знаешь что? Поехали! Мне не терпится оказаться в тюрьме! Ведь назвать наш родовой замок домом я, видимо, уже не смогу.

Я демонстративно подошла к двери, взялась за ручку, но, прежде чем выйти, обернулась к отцу:

– Надеюсь, папа, ты собой гордишься.

Заметив зачатки сомнения на его лице, я разочарованно покачала головой и приоткрыла дверь.

– Постой… Вита, мы еще не договорили, – произнес он.

Я спокойно закрыла дверь. Отец опустился на один из стульев и устало вздохнул. Кажется, этот день утомил не меня одну.

– И далась тебе эта академия? Ну серьезно, я не понимаю, почему ты так рвешься в Моримэр? – с раздражением спросил он. – Преподаватели тут не ахти, мы только что в этом убедились. Ректор сказал, живешь ты в общежитии и даже не имеешь собственной комнаты. Как? Как можно хотеть оказаться в ТАКИХ условиях? И это если не учитывать местные нравы! Утром, когда я шел от портала к кабинету ректора, мне попалась на глаза пара целующихся бесстыдников! Представить страшно, что, возможно, они даже не женаты.

Я с трудом подавила улыбку из-за последнего замечания.

– Папа, ты видишь все в черном цвете. Тут я могу завести новых друзей, насладиться солнцем и морем, а преподаватели не так уж и плохи. Это будет интересный опыт.

Отец молчал, размышляя над моими словами. Я же давала ему время все взвесить и принять единственное правильное решение.

– Знаешь, я ведь частенько думаю, что бы на моем месте сделала Мия, – в конце концов признался он. – Когда мы принимали решение стать родителями и удочерить тебя, пресвятая кровь, я даже не предполагал, что впоследствии буду воспитывать дочь один.