Глава 3

Изабелла подняла вверх на руках радостного Эдварда. Малыш в пеленках и чепчике радостно взмахивал руками и лепетал свои первые слова.

– Вот настоящий король Англии! Мой сын – законный наследник престола, а мой муж Эдвард – недостойный правитель. Он только грабит своих вассалов, тратит казну на развлечения и фавориток. Мы должны остановить это, мои воины! Вы войдете в замок и восстановите справедливость! На троне будет настоящий правитель, Эдвард Третий.

Эдвард залился звонким смехом и пустил слюни, словно поняв, что его мать сейчас собирается сделать его правителем целой страны, а значит, и сюзереном сотен тысяч вассалов.

От воинов отделилась крепкая фигура, высокий воин в доспехах, с огромным шрамом через все лицо, почтительно склонил голову перед королевской особой:

– Ваше высочество, но мы осаждаем королевский замок уже третий день. Слишком крепки его стены, а ворота под надежной охраной. Боюсь, что нам придется осаждать королевское укрытие несколько месяцев или согнать сюда войска со всей Англии. Если наша знать последует за вами…

– За мной?! Ты хотел сказать, за чужестранкой, да? Ты думаешь, я не знаю, что обо мне думают все эти пэры и герцоги?! И я знаю, что они не придут, чтобы поддержать меня. Но для настоящей королевы не важна любовь и уважение англичан, и без них получу трон! Потому что я – настоящая королева! – Изабелла горделиво вскинула голову.

Она указала тонким пальцем на ров, что опоясывал замок по кругу:

– Ночь спускается с неба. Гасите факелы и костры! Под ее прикрытием вы сможете пробраться по воде к черному входу, он спрятан под толщей воды в этом рве, и ночью туда приспешники короля приносят провизию для осажденных. Я лично проследила за ними и нашла этот тайный ход.

Командир наймитов скривился:

– Мои воины не коснутся этой воды, об этом не может идти и речи. Туда сливают всю грязь из замка. Кухарки льют помои, служанки выливают ночные горшки. А на дне лежат трупы убитых. Эта вода полна скверны и может наградить нас всех болезнью, а потом смертью. Нет, я…

Удар меча снес голову с плеч предводителя. Его тело без головы рухнуло к ногам королевы Изабеллы, заливая фонтаном крови высокие сапоги молодой женщины. Она сжала рукоять меча, на второй руке сидел с невинной улыбкой довольный младенец-инфант и тянул мать за золотистые пряди, с интересом рассматривая кровавые капли на кудрявых волосах.

– Кто еще хочет доказать мне, что крепость короля неприступна? – Изабелла окинула взглядом свое немногочисленное войско.

Герцог Мортимер взял с нежностью и восхищением меч из ее руки, поднял вверх, так что кровь потекла по его руке, и выкрикнул:

– На колени перед настоящей королевой Англии!

С шумом и бряцанием оружия рыцари один за другим начали опускаться на колени в знак признания власти Изабеллы. Мортимер первый шагнул в вонючую жижу, что заполняла ров, и, вдохновленный улыбкой своей любовницы, призвал воинов:

– Во имя королевы Изабеллы, вперед! За мной!

Утром в гостинице Ксюша, которая только вышла из душа, взвизгнула от ужаса при виде своей соседки по комнате. Продрогшая, в мокрой одежде, с размазанным макияжем, колтуном вместо развалившейся от воды прически, Фаина дрожала на пороге номера. Она добралась кое-как до своей койки и рухнула без сил прямо в мокрой одежде на одеяло.

От шума на соседней кровати проснулась Марина и накинулась на коллегу:

– Ты где была? Что за цирк ты вчера устроила в кафе, парни сбежали от нас, не заплатив за ужин! Так что ты должна нам десять тысяч! И почему ты не отвечала на телефон? От тебя несет каким-то болотом! Ты что, купалась в моих рубашке и юбке? Ты же их испортила!

– И где моя сумочка? – в такт ей взвизгнула Ксюша.

– Меня ограбили, я все потом расскажу. Сейчас нет сил, – простонала Фая со своего места.

Она кое-как стянула грязную рубашку и заляпанную землей юбку, завернулась в простынь и облегченно вытянулась на кровати.

От усталости она еле говорила, после того как всю ночь шла по незнакомому городу, ища свою гостиницу.

Но девушек ее равнодушный ответ разозлил еще сильнее.

– Опять твои фантазии, выдумки! – рявкнула Марина и, спрыгнув с кровати, схватила свой чемодан. – Все, с меня хватит. Я больше не хочу с тобой вместе путешествовать, жить в одном номере. Люди кругом считают нас такими же идиотками, как и ты. В музее, в ресторане, везде нас опозорила! Ксюша, мы уезжаем в другую гостиницу.

– А как же деньги?.. – неуверенно протянула Ксюша.

– Вот она пускай и платит за то, что причиняет нам неудобства! Потеряла твою сумку, а мою одежду испортила! За ресторан десять тысяч, за новый номер в гостинице, за испорченный наряд. Готовь деньги, Белова!

Марина в порыве гнева сбрасывала свои вещи в чемодан, подруга неуверенно повторяла за ней. Но Файка не могла даже пошевелиться, чтобы остановить их, объяснить, как же вышло, что она потеряла чужую сумку и извозила одежду в грязи. Даже плакать у нее не было сил после прогулки длиною в несколько нескончаемых часов.

Да соседки и не хотели ее слушать, они уже громыхали колесиками огромных чемоданов. Со стуком хлопнула дверь за Мариной, рядом со злостью вторая соседка вцепилась в свой чемодан.

Вдруг, взвизгнув от злости, мстительная Ксюша подскочила к кровати, цапнула потертый джинсовый рюкзачок и швырнула его прямо в открытое из-за летней жары окно.

– Вот тебе, за мою сумочку!

Фая от злости успела пульнуть ей вслед подушку, но девушка уже исчезла за дверью. Фаина бросилась к окну за пропажей, но лишь успела увидеть, как черная тень в зеленых кустах подхватила ее рюкзак и исчезла с шумом среди деревьев.

– Стой! Стой! – Девушка пыталась окрикнуть похитителя, только голос после холодной реки совсем пропал.

Она лишь беспомощно разевала рот, глядя, как шевелятся ветки над головой убегающего воришки. От чувства безысходности Фаина рухнула обратно на кровать, тело окончательно ослабло, глаза закрылись, по щеке пробежала слезинка. Но ни плакать, ни кричать, ни звать на помощь она больше могла. Смертельно уставшую девушку накрыло глухой чернотой, и она уснула.

Разбудил Фаину настойчивый стук в дверь номера. Она с огромным усилием приподнялась на кровати:

– Входите! Кто там?

На пороге показался белобрысый долговязый парень в полицейской форме:

– Добрый день. Я могу увидеть Белову Фаину Васильевну?

– Ой, это я! – Девушка села на кровати, прикрываясь простыней.

Взъерошенная после жуткой ночи, до сих пор с растекшимся макияжем, опухшая от долгих часов плача.

Полицейский смущенно отвернулся:

– Я помешал вам, вы спали? Вам, может быть, надо минут десять-пятнадцать, чтобы привести себя в порядок? Я за дверью подожду.

Ошарашенная, сонная девушка затрясла головой и пискнула:

– Пару минуток, я сейчас!

Парень снова исчез за дверью, а девушка сдернула со стула халатик и накинула поспешно.

– Я все, оделась.

Парень шагнул медленно обратно в номер. Фая бросилась к нему:

– Вы сумку нашли и паспорт? А телефон там был? – Она с надеждой смотрела на руки полицейского.

Но тот в ответ удивленно протянул:

– Вы что, сумку с паспортом потеряли?

– Ну почти… – рассказывать о ссоре с девочками, рискованном знакомстве, что вылилось в ночную прогулку с малознакомым мужчиной, Фае было стыдно. Тем более полицейскому, который сразу может заподозрить ее в отвратительном поведении или других проступках. Поэтому она неопределенно махнула рукой в сторону окна. – На набережной в темноте кто-то выхватил ночью.

– Вы бы не гуляли ночью. Понимаю, конечно, отпуск там, молодая девушка, но все-таки… лучше не надо, – насторожился полицейский, а потом покосился на воронье гнездо на голове у Фаины и смущенно кашлянул. – Так, извините, отвлекся. Я по поводу вчерашнего эпизода в музее.

Девушка сжалась в испуганный комочек – не сдержал директор своего обещания и написал заявление в полицию. Сейчас стребуют с нее триста тысяч за сломанную Изабеллу.

Парень тем временем копался в служебной папке с документами:

– Там вчера нападение произошло на человека. Неизвестными. Вот. И мне сказали, что вы последняя, кто рядом с местом преступления находился. Ну, зал там у них такой, с черной одеждой, с гробами.

– Экспозиция траурного одеяния, – пискнула Файка.

Голова у нее шла кругом от нового поворота, какое еще нападение.

– Да, ну да. Вот и вы свидетель, в общем, надо вас опросить. А как я вас опрошу-то, без документов не положено. – Полицейский замялся на месте и робко предложил: – Может, у вас есть копия паспорта? Или права. Вы мне покажите, а я так запишу. А то долго все будет, пока вам справку выдадут, пока запрос отправят. Без паспорта никуда не пустят, даже уехать из Симбирска не сможете.

От печальной перспективы девушка вновь приуныла, глаза налились слезами, а нос покраснел.

Полицейский при виде женских слез испугался:

– Если нет паспорта, ну, не страшно. Я потом зайду еще раз, когда документ сделаете. Конечно, по горячим следам лучше, так, может, нашли бы хулигана.

– Так у меня ничего нет. Ни справки, ни сумки, ни паспорта. И телефона нет, и кошелька тоже. А там деньги и карточки, – тоскливо протянула Файка.

– Просто надо заблокировать, и ничего не снимут. А отдел полиции через три дома от гостиницы находится, вы туда идите, и вам справку об утере документа быстро выдадут. – Парень бросился утешать расстроенную девушку. – Ну, без телефона ничего страшного, ведь мы раньше без них жили. Если нужно, вот с моего можете позвонить. А еще бутерброд у меня есть. Вы голодная, наверное? – Полицейский поспешно принялся выкладывать из карманов все на тумбочку рядом с Файкой, лишь бы она перестала хлюпать носом.

При виде куска хлеба с золотистым сыром и аппетитной ветчиной она вдруг поняла, что жутко проголодалась, ведь за последние сутки не съела и кусочка. Неудачный поход в ресторан можно не считать, там она боялась лишний раз что-то откусить и заляпать чужие вещи.

Преодолевая стеснение, девушка принялась за еду, а полицейский с облегчением выдохнул и присел на соседнюю кровать.

– А насчет свидетеля, то можете подпись вашу поставить в протоколе, я потом заполню данные ваши. Напишу, что вы ничего не видели. Или видели? – В глазах у него загорелись огоньки любопытства.

– Не, – промычала девушка с набитым ртом. – Я на экскурсии была, а потом меня закрыли в зале том. Дальше охранник прибежал и электрик, все включили. – Про сломанную Изабеллу она на всякий случай промолчала. – Меня к директору отвели, дальше мы уехали с группой экскурсионной оттуда на автобусе. А что произошло, на кого напали?

– Да, непонятно так все, – сокрушенно махнул рукой полицейский. – Камеры от короткого замыкания повредились, вот приходится по старинке бегать, опрашивать всех, кто вчера в музее был. Экскурсовода по голове в том зале тюкнули.

– Ах! – От такой новости девушка подскочила на месте, уронив остаток булки на пол.

И привычно залилась краской стыда из-за своей неуклюжести. Но полицейский утешительно махнул рукой на упавший кусок:

– Да ничего страшного, я тоже вечно все роняю. Меня даже из-за этого не хотели в полицию брать. Но ничего, есть один метод, за год такую ловкость себе наработал.

– Какой? – С любопытством девушка уставилась на парня.

Тот покраснел, смутился, но выдавил признание:

– Танцами занимался, записался в секцию. Вальс, фокстрот, танго.

– Огооооо, – протянула Фая с восхищением и предложила: – Давайте, где подписать? Я и правда ничего не видела. В комнате темно было, а потом сразу охранник пришел. И я плакала, пока к директору шла, из-за слез ничего не замечала.

– А что случилось? – с сочувствием уточнил паренек.

– Ой, – протяжно вздохнула Фая. – Да чего только не случилось. Статую уронила в музее, с подругами поругалась, ограбили еще. Вспоминать даже вчерашний день не хочется. Весь отдых насмарку.

– Да уж, несчастливая поездка выдалась, – посочувствовал ей полицейский и вытянул лист протокола, пристроившись на тумбочке у кровати, где раньше спала Марина.

Пока он заполнял протокол, уточняя паспортные данные, место работы и прочие детали, Фаина, не скрываясь, все рассказывала о себе: что работает учительницей младших классов вот уже второй год, приехала в небольшой городишко из еще более крохотного села на учебу в институте, да так и осталась.

Парень ее к себе расположил. Не хихикал и не косился на ее веснушки, внимательно слушал, задавая иногда даже ненужные вопросы. Незаметно для себя Фая поведала, как коллега Марина уговорила ее поехать с ней в небольшое путешествие в Симбирск на летние каникулы, и Файка копила почти целый год на предстоящее приключение.

Молодые люди и сами не заметили, как полицейский уже перестал писать, а просто слушал внимательно и кивал симпатичной рассказчице.

Вообще поболтать девушка любила и рассказывать красочно умела. Все ее ученики как завороженные слушали на уроках Фаину Васильевну. Единственное, что мешало красноречию – это жуткое стеснение при общении со взрослыми людьми, особенно с парнями. Только рядом с этим дружелюбным белобрысым пареньком она не ощущала больше стеснения. Лишь когда Фая поставила свою подпись в служебной бумаге, то опомнилась:

– Спасибо, вы мне так помогли. И успокоили. Сейчас пойду за справкой. А вас как зовут?

– Ну вообще, младший лейтенант Петренко. Но вы можете называть Коля. Если хотите, – теперь настала его очередь заливаться краской от неловкости.

– Спасибо, Коля.

– Я пойду. – Полицейский потоптался на месте, вздохнул и нерешительно потянул на себя дверь. – Вы приходите за справкой и заявление сразу напишите, я на работе буду. У меня сегодня дежурство суточное. Помогу быстро бланк заполнить. У меня кабинет рядом с паспортным столом. А потом… ну, провожу вас… чтобы больше неприятностей не было.

От неожиданного предложения девушка вздрогнула и сразу вспомнила силуэт маньяка с веслом на фоне ночного города. Нет уж, хватит с нее приключений и знакомств.

– У меня дела и экскурсии всякие запланированы. Не смогу задержаться, мало времени на все.

– Ладно. – Белобрысый Коля поник мгновенно и исчез за тяжелой дверью.

А девушка бросилась к зеркалу в ванной, стащила халатик и пригляделась к своему отражению. Так и есть! Ей ничего не приснилось, к сожалению. Вот синяк на плече от удара веслом.

В раздумьях Фая собрала грязные, перепачканные в земле и иле вещи Марины и отнесла в ванную, где стянула халатик и встала под тонкие струйки гостиничного душа. Может быть, стоило все-таки рассказать этому Коле все о вчерашнем нападении, вроде бы он выглядит хорошим и к тому же полицейский. Вдруг лейтенант Петренко поможет найти этого ночного маньяка? Хотя, конечно, даже описать его Фая не сможет толком, в сумерках никак не получалось рассмотреть лицо мужчины. Он все время прятался под огромным козырьком кепки. А того, кто украл старенький рюкзачок, и подавно она не видела из окна.