Глава 2

По ступенькам черного входа королевского замка, куда приходили по утрам продавцы, нищие, просители из простолюдинов, застучали каблуки кожаных туфелек. Хлопнула дверца кареты, скрывая фигуру в богатом облачении и с тяжелым грузом в руках. Тоненький паж, закутанный в огромный плащ, ударил хлыстом, и лошади сноровисто потащили катафалк. Стражники при виде похоронного транспорта ничего не спросили, лишь брезгливо отошли в сторону, пропуская похоронщиков. Перевозчиков трупов надо опасаться – это знает каждый, даже ребенок. Пускай даже и хоронят они вельмож, а не крестьян, но работа связана со смертью и болезнями, поэтому лучше держаться от черной кареты с четырьмя вороными лошадьми подальше.

Богатая повозка покатилась без задержек дальше, раскачиваясь в стороны и пугая ранних прохожих черными, оббитыми траурной тканью боками. Оказавшись за стенами замка, возница пришпорил крутые бока, и карета смерти ускорила свой ход.

Но в лесу ее мрачный вид не произвел своего отпугивающего действия. С пронзительным свистом с деревьев вдруг спрыгнули двое мужчин: один перехватил лошадей под уздцы, так что лошади забили копытами и встали. А второй разбойник кинулся к карете и резким движением распахнул дверцу. Под пронзительные женские крики он за руку вытянул из бархатных внутренностей фигуру в плаще. Та не удержалась на ногах и упала к огромным колесам экипажа, выронив большую плетеную корзину.

– Э-ге-гей, да тут вполне живая дамочка! Тепленькая и хорошенькая, отличная добыча! – Заросший бородой жуткий великан кончиком ножа отвел край капюшона с лица уже рыдающей в голос молодой женщины. – Да она богачка, платье из бархата, украшения и нежные ручки!

Грабитель вцепился в ожерелье на изящной шейке так, что лопнула нитка и жемчужинки поскакали в пышное одеяло из осенней листвы.

– Нет, нет, пощадите, прошу вас! – Женщина встала на колени и прильнула к грязному сапогу напавшего. – Я отдам все, все, что есть, только не убивайте меня! В карете полно добра! Забирайте все, только оставьте мне жизнь!

– Хорошее предложение, люблю сговорчивых дамочек! – расхохотался великан, а следом за ним захихикал беззубый грабитель, что удерживал лошадей. – Давай-ка посмотрим, какие богатства ты везешь с собой! – Кончик ножа блеснул над корзиной, выдернув конец ткани, и разбойник отпрянул с недовольным лицом. – Это же ребенок, дурацкий младенец! Эй, чертова дура, где деньги, драгоценности? Ты сказала, у тебя тут сокровища!

Разбойник в ярости пнул корзину со спящим ребенком, но его подельник взвизгнул:

– Билли, черт побери, это же королевский инфант!

– Что ты несешь, старый хрыч? Королева катается на катафалке по окрестностям без своей свиты?! Да ты ополоумел! – взревел здоровяк.

Но его спутник, позабыв о лошадях, уже склонялся над корзиной, щупая заскорузлыми пальцами королевскую монограмму, вышитую в углу шелковой пеленки:

– Я видел эти буквы на флаге! Да говорю тебе, это коро…

Только договорить старик не успел – в воздухе просвистели перья веера, и старшего разбойника овеяло сырым осенним воздухом. Неожиданно его старый напарник рухнул рядом с плачущей девушкой в теплом плаще и забился в судорогах, заливая землю кровью из узкой раны во всю шею.

Над упавшим стариком выпрямился паж. От резкого прыжка с места возницы берет слетел с его головы, и ветер трепал теперь длинные золотистые пряди в воздухе, светлые волосы были вымазаны в крови убитого.

– Ты не мужчина! – Голос у разбойника от ужаса стал тоненьким, с визгливым нотками. Он перевел взгляд на затихшего напарника. – Ты убила его!

Грубая грязная рука с самодельным ножом взлетела вверх, но тут же обвисла от удара острого стилета по сухожилию.

– С грязными свиньями, как ты, так и стоит поступать! Пускать им кровь! Это не убийство, а королевская милость. Я прекращаю твою жалкую никчемную жизнь и передаю в руки Господа.

Стилет сверкнул снова в воздухе, брызнул фонтан крови из широкой шеи, великан забил ногами по прелым листьям в предсмертной агонии. Девушка у колеса кареты завыла от ужаса, но хлесткая пощечина королевского пажа резко оборвала ее крик:

– Замолчи, бери корзину с инфантом и возвращайся в карету.

Щеки коснулся кончик опахала веера, но от нежного касания девушка еще сильнее забилась в приступе ужаса. Изабелла вжала в нежную кожу служанки кончик веера, чтобы та почувствовала железное жало, спрятанное внутри шелковистого тела.

– Если ты еще раз откроешь свой рот и начнешь предлагать мое состояние разбойникам с большой дороги в обмен на свою жалкую жизнь, то из королевской служанки превратишься в труп в лесу. Твое лицо обглодают лисы, а кости растащат вороны. Поняла?

– Простите, простите, моя королева, – разрыдалась в голос девушка и бросилась целовать руку Изабелле, переодетой в костюм пажа. – Я испугалась, так испугалась.

Но королева грубо оттолкнула спутницу к двери кареты, подхватила корзину с ребенком, нежно поцеловала чистый лобик и брезгливо швырнула в сторону испачканную кровью пеленку.

– Смени Эдварду одежду! И перестань реветь!

Служанка послушно нырнула в темноту траурной кареты. Изабелла заправила волосы под берет, поправила плащ и, перешагнув через трупы, ловко взобралась на место возницы. Лошади со зловещей каретой по удару хлыста тронулись дальше в путь.

Катафалк прибыл к месту своего назначения лишь к вечеру, когда сумерки сгустились до непроглядной тьмы у стен замка герцога Мортимера.

При виде мрачного катафалка стражник за воротами сплюнул и выкрикнул во всю глотку:

– Эй, проваливай отсюда, у нас нет ни мора, ни чумы. Все живы! Убирайся, тебе здесь не будет ночлега.

Но невысокая фигура в плаще спрыгнула с высокого места возницы, уверенно прошагала к воротам и просунула между прутьями сложенный гладкий веер:

– Передайте это срочно герцогу.

Стражник только хотел расхохотаться в ответ, зачем это сэру Мортимеру женская безделушка, но при виде блеска монеты в пальцах мальчишки-пажа подцепил двумя пальцами вещицу и буркнул:

– Так и быть, отнесу, но ты отъезжай подальше, кто тебя знает, вдруг приволок чуму на своих колесах.

Наглый мальчишка будто и не услышал его грозного окрика, устало прислонился к стене и закрыл глаза в ожидании. Продлилось оно недолго.

Уже через пять минут дорога от ворот к обветшалому замку полыхала от света факелов, сам сэр Мортимер спешил навстречу двум путникам, закутанным в дорожные плащи.

– Моя королева. – Мужчина преклонил колено и припал к руке пажа на глазах изумленных охранников.

Но измученная долгой дорогой Изабелла промолчала в ответ.

Лишь когда они оказались наедине в одной из комнат замка, девушка забрала с резного столика свой веер и протянула Мортимеру.

– Вы обещали отдать за меня жизнь, если я отвечу на ваши чувства.

Мужчина склонил голову в молчаливом согласии.

– Тогда знайте, сэр Мортимер, я люблю вас. – Изабелла признавалась в своих чувствах смело, не опуская глаз и не жеманясь, как подобает девушке. – Я готова стать вашей возлюбленной, а вы должны мне помочь свергнуть с трона моего мужа, короля Эдварда.

– Я готов выполнить любой ваш приказ, моя королева, моя Изабелла. – Мортимер не сводил влюбленных глаз с молодой женщины.

А та испытующе рассматривала своего соратника:

– Мы принесем клятву верности друг другу и скрепим ее собственной кровью. А потом начнем собирать войско для захвата королевского замка, мой сын – наследник английского трона, а пока он еще мал, я буду править страной от его имени.

– Но Изабелла, где мы возьмем для этого деньги? Чтобы подготовить воинов, купить им оружие, накормить, придется понести немалые расходы. Содержание армии наемников мне не по карману, мой род давно разорен.

Изабелла улыбнулась и вскинула горделиво голову вверх, отчего ее волосы взметнулись золотистой короной:

– У меня есть для вас подарок, сэр Мортимер. И думаю, он даст ответ на ваш вопрос.

Герцог Эссекский опустился на колени и преклонил голову перед Изабеллой, восхищенный мужеством будущей правительницы Англии. Его возлюбленная оказалась не просто королевой по званию, а настоящей воительницей, чья внутренняя сила приводила в восторг. Он готов был следовать за своей королевой в любое приключение.

В ресторане Фаину оглушили сразу грохот музыки и гомон человеческих разговоров. Молодые люди за столом ухаживали наперебой за ее соседками, подливали им вина в бокалы, шептали на ухо шутки, от которых девицы заливались громким смехом. А Фаина чувствовала себя неловко, стесняясь своей полноты, чужой неудобной одежды. Есть на виду у всех ей было стыдно, казалось, что сейчас опять выкинет что-нибудь неуклюжее: уронит на пол кусок или подавится.

От смущения девушка все-таки подавилась сухариком, что решилась взять в рот, и с надсадным кашлем поспешила в уборную, придерживая задирающийся от каждого шага подол. В тишине туалета она откашлялась, не скрываясь, выплюнула злополучные крошки, выдохнула с облегчением. Подняла глаза и снова встретилась взглядом с незнакомкой в зеркале. Рыжие пряди выскочили из гладкой шишки, яркая помада размазалась из-за кашля, и Фаина засуетилась, принялась обыскивать сумочку. Но в нее, кроме телефона, кошелька и паспорта, ничего запихать во время сборов она не успела, поэтому девушка бросилась к мотку бумаги на стене, чтобы избавить губы до конца от ядовито-красного слоя. И замерла – из-за решетки вентиляции между женской и мужской уборными раздались знакомые голоса парней, что угощали их ужином в ресторане.

– Ну, Андрюха, ты попал, сожрет тебя эта бегемотиха. Вон как на еду накинулась, даже подавилась. – Парень расхохотался собственной шутке. – И на тебя так же кинется! Молчит, молчит, потом как бросится!

– Отвали, Влад, со своими дурацкими шутками. Откуда вы откопали вообще эту деревенщину? Даже имя у нее дурацкое – Фаина! И вся она дурацкая! Я тусоваться не хочу в такой отстойной компании, уезжаю. Вы добирайтесь потом, как хотите.

– Ну ладно, друган, ты чего, машина-то только у тебя. Мы с тобой валим отсюда, пока эта Фая и нас не слопала. Двигаем в клубешник, девчонкам скажем, что на работу срочно вызвали.

Файка всхлипнула от обиды и зажала себе рот. Она опять все испортила! И девочки разозлятся на нее, если парни уйдут из ресторана, догадаются, что те сбежали из-за их неказистой подруги.

Девушка бросилась со всех ног бежать из ресторана под удивленные взгляды посетителей. Те с недоумением провожали взглядом полненькую девушку в черном облачении, которая, рыдая на ходу, вылетела через стеклянные двери и помчалась, спотыкаясь, по оживленной центральной улице огромного города.

Она очнулась в слезах на набережной, когда из сумочки неожиданно начал названивать телефон. Но разговаривать сейчас Фаине ни с кем не хотелось.

Девушка спустилась вниз к самой реке, плюхнулась без сил на холодный камень и уставилась на плавное течение воды. Волны свободно перекатывались, переплетаясь в завораживающий прекрасный узор.

Как же ей хочется измениться, стать другой. Величественной, как это течение, или отважной и дерзкой, как королева Изабелла. Но научиться вести себя по-другому не могла. Она уже не ребенок и даже не студентка, а все такая же наивная и несчастливая, вечно влипает в дурацкие ситуации. Ляпает, не подумав, первое, что пришло в голову, постоянно за что-то зацепляется, роняет. С людьми хоть и находит быстро общий язык, но только никто, кроме стариков да детей, дружить с Фаиной не хочет. Только им нравится ее простодушие. Парней необычная внешность отпугивает, ровесницы морщат носы от неуклюжей простушки. Так и не смогла она завести себе компанию за годы учебы в колледже и работы в школе. Хотя всю жизнь, как и учила ее мама, старалась учиться, слушаться преподавателей, помогать людям, в общем, быть для всех хорошей и удобной. Только сейчас у нее ни подруг, ни парня. Даже на работе никаких перспектив карьерных, не доверяют Фаине Васильевне ничего, кроме обучения таблице умножения да написания прописей. Слишком мягкая и вечно летает где-то в облаках, как говорит о ней завуч, предпочитая оставлять вместо себя наглую и двуличную Маринку. Та орет на младшеклассников так, что они сидят на ее уроках тихо, будто мышки, а родителям улыбается и лебезит. Поэтому у нее и на ремонт класса сдают, и подарок ко Дню учителя всегда преподносят шикарный. А ей, Фае, достаются лишь детские улыбки да кривые рисунки в подарок, бесхитростные, как она сама.

От собственной никчемности снова защипало в носу, но Файка решительно вытерла набегающие слезы вместе с остатками туши. Нет, надо меняться. Она ведь учит своих малышей, что если долго трудиться над математикой или правописанием, то все получится и ты достигнешь мастерства. Так и с характером. Она будет, как Изабелла – гордой, отважной, упорной! Не даст испортить поездку каким-то нахальным парням, будет веселиться и наслаждаться жизнью! У нее отпуск, а она настоящая туристка в огромном городе, полном сотен развлечений.

Будто в подтверждение ее мыслей, на набережной загудел прогулочный корабль, маня разноцветными фонариками и задорной музыкой. Из динамиков загудел веселый голос: «Граждане отдыхающие! Жители Симбирска и гости города, приглашаем вас на вечернюю прогулку по реке! Дискотека, вкусные коктейли, виды ночного города! Вас ждет восхитительный отдых на волнах! Отправление корабля через десять минут, билеты вы можете приобрести на входе».

Фая сначала по привычке заспешила, но потом одернула себя. Она ведь решила вести себя, как королева, а значит, надо быть уверенной, что корабль и его команда дождутся ее торжественного прибытия.