Глава 8

Спасаясь от мыслей, уткнулась в сценарий, едва только оказалась в метро. Попыталась переключиться и представить, что просто читаю роман.

Даже удалось на какое-то время… тем более что такие сюжеты мне нравились. Это всегда казалось романтичным: любовь к преподавателю. Схему наоборот я, правда, никогда не рассматривала.

Но сценарист явно был мастером своего дела. История цепляла, несмотря на техническую скупость и емкость фраз. Впервые столкнулась именно с таким форматом текста, но картинка в голове выходила очень живой.

Вот только ассоциировать героиню с самою собой не получалось. Я видела одинокую, но привлекательную женщину. Ту, что действительно может увлечь. Видела неподдельный интерес молодого красавца-аспиранта. И невольно снова задавалась вопросом: зачем Стоун втянул меня во все это?

Героиня представлялась утонченной. Романтичной. Нежной. И очень красивой. Просто счастья отчего-то не сложилось. Но о такой женщине в самом деле можно мечтать. Я-то здесь при чем? Обычная. Ничем не примечательная внешне. Скучная даже.

Опять унеслась в мыслях туда, откуда пыталась убежать. Вспомнила жаркий взгляд и дурманящий поцелуй. Невольно облизала губы в какой-то эфемерной попытке ощутить снова ЕГО вкус. И когда ничего не почувствовала, со вздохом закрыла глаза. Он наверняка уже и думать забыл о случившемся. Об отыгранной сцене.

Интересно, удалось ли студенткам уговорить его на прогулку? Хотя нет, лучше об этом не знать. Совершенно по-глупому ревновала, не имея на то никакого права. И еще сильнее торопилась домой. В привычный мир, где можно снова спрятаться от всего и от всех.

Квартира встретила тишиной. Даже подумала вначале, что никого нет дома: обычно дети сразу выбегали, стоит мне вернуться. Значит, Лизка ушла куда-то, а Никита еще на продленке. Это и хорошо, наверно, – шанс для меня успеть принять душ, смывая впечатления прошедшего дня, и нырнуть в знакомую атмосферу.

Но дочка оказалась дома. Обнаружила ее в комнате, в наушниках и с совершенно блаженным выражением лица. Лиза ритмично покачивалась в танце, явно в такт музыке. Но тут же выключила звук, стоит мне появиться.

– О, привет, мам! – рассмотрела меня несколько озадаченно, а потом расплылась в улыбке. – Ты на свидании что ли была? Выглядишь клево!

Я замерла, будто застигнутая за чем-то неприличным. Естественно, никому ничего не говорила про съемки, кроме подруги. Детям точно не стоило об этом знать, во всяком случае пока. И хотя произошедшее даже близко не было свиданием, от того стало не менее неловко. Прижала ладони к полыхнувшим щекам.

– Глупости не говори… Ездила по работе…

– Ну-ну… – Лиза кивнула, но кажется, совершенно мне не веря, и это неожиданно разозлило.

– Не выдумывай, ладно? В школе как дела? Оценки есть? И что ты слушала с таким довольным видом?

Дочка многозначительно хмыкнула: я всегда ее учила, что, прежде чем задавать следующий вопрос, надо дождаться ответа на предыдущий. А сама обрушила целый шквал, не дав ответить ни на один.

– Нет разницы, мам, – многозначительная улыбка завела меня еще больше. Это в ответ на какой именно вопрос она мне выдала такое?

– Ты как разговариваешь?! – изо всех сил старалась не выдать раздражение, но голос все равно зазвенел от напряжения. А Лиза неожиданно залилась смехом.

– Мам, ты такая смешная сегодня! Все хорошо у меня в школе. Пять по истории и по русскому. И контрольную по литературе хорошо написала. А «Нет разницы» – это название песни. Стеллы, но ты не знаешь, наверно. Не слушаешь же такое.

Я вздрогнула, как от удара. Какая вероятность того, что встретившийся со мной в подворотне режиссер умудрился также добраться и до моей дочки? И подсунуть ей ту самую песню? Никакой, конечно. Но тогда выходило, что у судьбы определенно странное чувство юмора.

– Ма-а-ам? – Лиза пытливо всмотрелась в мое лицо. – У тебя все нормально?

Вообще не нормально, но не говорить же об этом ребенку… Пожала плечами, стараясь принять как можно более равнодушный вид.

– Не слушаю. Но про эту песню слышала… На нее сейчас, кажется, еще клип снимают…

Ляпать последнюю фразу, удивляя свой осведомленностью, совсем не обязательно, но контролировать ситуацию у меня выходило очень плохо.

– О-о-о… точно! – глаза дочки вспыхнули изумлением, но тема оказалась ей явно интересна. – Говорят, должно быть что-то бомбическое. Там же Радевич будет сниматься. Его-то ты знаешь?

Стремительно отвела взгляд, словно Лиза могла в моих глаза прочитать то, что я и от себя-то тщательно скрывала.

– Немного… видела где-то…

Даже не врала почти. Сегодняшняя встреча не добавила знаний о нем. Алекс по-прежнему остался далеким и недоступным красавцем, которым можно любоваться только издали.

Как же хорошо, что фильмы я в основном смотрела по ночам, когда дети уже спали. Поэтому о моих пристрастиях они, к счастью, понятия не имели.

– Он такой лапочка… – восхищенно закатила глаза Лиза. – Мечта, а не мужчина!

Резко стало нечем дышать: подобные речи слышала от нее впервые. Пятнадцать лет – не так уж мало, конечно, для первой любви, но я бы предпочла, чтобы она выбрала кого-то более реального. Не мечтала о недосягаемом, как ее мать…

– Можно? – кивнула на наушники, еще больше удивляя дочку.

– Ты о-о-о-очень странная сегодня, мам! – растерянно сообщила она, но наушники дала, что-то настраивая в телефоне.

А я, едва только разобрала слова, в буквальном смысле перестала дышать.

Действительно не слышала эту Стеллу раньше, потому что не запомнить ее было бы трудно. Нежный, но хорошо поставленный голос. Он звенел хрусталем, тонким и хрупким, и от звуков этих крошечных колокольчиков начало что-то сладко ныть внутри.

Как будто кто-то украдкой подсмотрел то, что я чувствовала. Или могла бы почувствовать. Рядом с НИМ.

Конечно, глупо было рассчитывать, что мои ощущения – какие-то уникальные и никто никогда прежде не переживал ничего подобного. И, может быть, даже эта девушка с волшебным голосом тоже прошла такое. Слишком уж по-личному звучали слова песни.