Глава 6

Лоретт

– С Днем Рождения, Лоретт! – радостно прокричала Амели и протянула мне бокал шампанского.

Я не чувствовала в себе сил устраивать праздник, но Амели решила устроить его за меня. С тех пор как я стала вести затворнический образ жизни, она регулярно приходила ко мне в гости. Ей казалось, что у меня еще есть возможность прожить остаток дней весело и задорно. А мне вовсе не хотелось веселиться. Я прекрасно себя чувствовала в одиночестве, и Амели была единственным человеком, с которым мне хотелось общаться.

– Спасибо, дочка, – произнесла я, едва сдерживая слезы.

На самом деле, Амели не была мне дочкой, но, глядя на нее, я каждый раз думала о детях, которых у меня никогда не было. Если бы у меня была дочка, мне бы хотелось, чтобы она была похожа на Амели. Добрая, отзывчивая, влюбленная в жизнь – она была для меня воплощением нежности, благородства и мудрости. Мне было приятно, что из всех моих родственников именно она проявляла ко мне искреннюю заботу.

Я сделала глоток шампанского. Амели последовала моему примеру. Было воскресенье. Ее муж был на работе (он держал бакалейную лавку недалеко от Люксембургского сада), а дочка занималась танцами. Я смотрела на нее и думала о том, как бы сложилась моя жизнь, если бы я была такой же доброй и отзывчивой, как она. Возможно, мне бы удалось открыть собственный бизнес, научиться готовить вишневый пирог и завести пару-тройку детей. Но я всегда была мизантропом. Когда я возвращалась домой после долгого рабочего дня, мне хотелось лишь одного: побыть в тишине. Вся моя жизнь проходила в тишине и покое. Мне никогда не хватало смелости, чтобы выйти из зоны комфорта.

– Может, прогуляемся? – предложила Амели. – На улице прекрасная погода.

– Нет, милая, – замотала головой я. – Я что-то неважно себя чувствую.

– Да? – испуганно спросила Амели, прикладывая руку к моему лбу. – Черт возьми, у тебя температура!

От страха Амели поджала губы. Она знала, что у меня не бывает температуры – только в том случае, когда происходит нечто ужасное. Вчера вечером я почувствовала жуткую слабость. Я сразу поняла, что случилось что-то страшное и необратимое – то, на что я никак не могла повлиять. Я закрыла глаза и увидела образ Бернара – прекрасного молодого человека, которого я тоже считала своим сыном. Он не был ко мне так внимателен и заботлив, как Амели, но у него было большое и доброе сердце, и я чувствовала ответственность за его жизнь. Я чувствовала ответственность за всех, кто обладал тем же даром, что и я. Забавно. Все называют это даром, но, если честно, я склонна думать, что это скорее проклятие, именно поэтому я так и не решилась воспользоваться возможностью совершить путешествие во времени и перенестись в ту эпоху, где, возможно, мне было место.

– Все в порядке, милая, – заверила я Амели.

– Нет, – тяжело вздохнула Амели, – я вижу, что не все. У температура, а это значит, что с кем-то случилось несчастье.

Амели всегда была мудрой и проницательной девочкой и верила в паранормальные явления. У нее попросту не было выбора, ведь многие ее родственники, включая меня, обладали способностью перемещаться во времени. Однако она не просто верила в то, что за одно мгновение можно преодолеть временной отрезок длиною в сто лет – сама мысль о том, что мир устроен не так, как нам объясняли в школе, доставляла ей невероятное удовольствие. Думаю, дело в том, что Амели, несмотря на изнеженную внешность и смиренный нрав, всегда была бунтаркой. Полагаю, если бы она обладала нашим семейным даром, то непременно бы им воспользовалась.

– Только не вздумай молчать, – продолжала Амели, сделав еще один глоток шампанского. – Расскажи мне, что ты видела.

Амели была одной из немногих, кто верил в мои сны. Вчера я видела Бернара. Он стоял передо мной в свадебном костюме и с огромным букетом в руках – как вдруг поднялся страшный ветер и его унесло в неизвестном направлении. Я страшно волновалась за моего мальчика, хотя и прекрасно понимала, что если он стал жертвой временного коллапса, я ничем не смогу ему помочь.

– Милая, – произнесла я, положив руку на плечо Амели, – думаю, у нас проблемы.

Амели приподняла брови, убрала волосы за ухо – это был ее обычный жест в любой стрессовой ситуации – и отставила в сторону бокал с шампанским.

– С Бернаром случалось что-то ужасное, – продолжала я, – боюсь, мы больше никогда его не увидим.

Глава 7

Вивьен

Я проснулась от солнечных лучей, пробивающихся в комнату сквозь полупрозрачные занавески. Ивонн поселила меня в комнате Камиллы. Здесь все было обставлено мебелью фисташкового оттенка, а из окна открывался вид прямо на Музей Средневековья. Мне было немного неудобно перед Камиллой. Она отправила меня в свое время, чтобы я встретила Бернара, а вышло так, что я заняла ее место. Ивонн было одинако. Она потеряла всех своих близких. За один день ее жизнь изменилась так сильно, что она даже не смогла осознать того, что с ней произошло. Я дала себе обещание, что стану ей хорошим другом. Она ведь нуждалась в поддержке гораздо больше, чем я.

Я приподнялась с постели, протерла глаза и внимательно осмотрелась по сторонам. Когда накануне вечером моя голова коснулась подушки и я почувствовала, как мой мозг начинает отключаться, у меня вдруг возникло ощущение, будто все то, что мне довелось пережить за последние несколько суток: разговор с Камиллой, путешествие в двадцать первый век, встреча с мамой Бернара может оказаться просто фикцией. Однако все было правдой. Я проснулась в комнате, где когда-то жила Камила, а с кухни доносился запах свежих тостов.

Я вспомнила, что у меня нет ни чистого белья, ни домашней одежды (я ведь путешествовала налегке), как вдруг мой взгляд остановился на пуфике, стоящем прямо у окна. На нем лежала розовая пижама, по всей видимости, принадлежавшая Камилле, и постиранное белье. Ивонн обо всем позаботилась. Кажется, у меня появилась мать, которой мне так не хватало в детстве, в юности и даже в молодые годы.

Я облачилась в пижаму, сделала пару вращательных движений руками и услышала голос Ивонн, который доносился с кухни. Предположив, что она разговаривает со мной, я спешно вышла из комнаты. Когда я вошла на кухню, то обнаружила, что Ивонн, в самом деле, разговаривала, но не со мной. У нее в руках был маленький черный аппарат, видимо, исполняющий функции домашнего телефона.

– Я просила тебя не звонить мне, Лоретт, – сурово произнесла Ивонн в аппарат.

Я угадала. Маленький черный аппарат исполнял функции телефона. Наверняка, его можно было выносить с собой на улицу. Удивительно. Прошло каких-то несчастных шестьдесят лет, а жизнь обычных людей так круто изменилась.

Ивонн была крайне недовольна, говорила раздраженным тоном и даже не сразу заметила, как я вошла.

– Я не хочу ничего слышать о Бернаре, – продолжала Ивонн. – Я уверена, с ним все хорошо.

Бернар. Она говорила о нем так, словно не желала признавать очевидного. Похоже, у нее были иллюзии относительно того, как сложилась его судьба. Она желала верить, что с ним все хорошо. Что ж, я ее понимала. Если бы мне сообщили, что с Бернаром случилось нечто необратимое, я бы не смогла с этим смириться. Но я пребывала в абсолютном неведении и лишь интуиция подсказывала мне, что я больше никогда его не увижу.

– Я повторяю, Лоретт, – говорила Ивонн крайне раздосадованным тоном, – мне не нужны твои советы. И видения свои тоже можешь оставить при себе.

Я чувствовала, что мне стоит выйти и дать Ивонн спокойно поговорить, но аромат свежих тостов, политых кленовым сиропом, приковал меня к месту и я не могла пошевелиться.

Ивонн, наконец, повернулась в мою сторону и поприветствовала меня смущенной, неестественной улыбкой.

– Все, пока, – безапелляционно произнесла она и убрала аппарат от уха.

– Доброе утро, – неуверенно сказала я, внимательно наблюдая за тем, как меняется лицо Ивонн.

Возмущение в ее глазах быстро сменилось спокойствием, и она снова стала невозмутимой, доброжелательной и улыбчивой женщиной, которая вчера приютила меня под своим кровом.

– Ты будешь чай или кофе? – любезно поинтересовалась Ивонн.

– Кофе, – уверенно ответила я.

Ивонн слегка дотронулась до моей руки, и я присела за стол. Внезапно я заметила странную штуку, стоящую справа от плиты. Ивонн поставила рядом с ней кружку, нажала на одну из кнопок, и из маленького черного крана полилась струйка горячего, божественного напитка. Видимо, это был специальный аппарат по производству утреннего кофе. Когда я вдохнула аромат свежего напитка, по которому успела соскучиться, у меня в душе вдруг расцвел прекрасный, благоухающий пион – настолько меня порадовало то, что теперь готовить себе утренний кофе я смогу легким движением руки, нажав на одну маленькую кнопочку. Ивонн поставила передо мной тарелку с тостами и чашку с кофе, покрытым воздушной пенкой. Я сделала глубокий вдох и блаженно улыбнулась – словно хороший завтрак был единственным, о чем я мечтала.

Конец ознакомительного фрагмента.