Глава 5

Я открыла глаза и обнаружила себя стоящей на коленях у подножия Сен-Сюльпис. Что со мной произошло? Как я здесь оказалась? Я решила посетить божественную мессу? Вряд ли. Это совсем на меня не похоже. И почему, черт возьми, я стою на коленях? Я внимательно огляделась по сторонам. Люди приходили мимо меня и даже не думали смотреть в мою сторону. Я медленно поднялась на ноги. Меня обдувал приятный ветерок. Такое чувство, что я была в отключке минимум несколько часов. Думаю, я просто потеряла сознание. Я ведь сегодня почти ничего не ела (не считая маффина, который дала мне Беренис). Надо бы пойти домой и приготовить киш с ветчиной – я ведь мечтала о нем еще утром. Внезапно в моей памяти стали всплывать картины, которые показались мне совершенно безумными: Камилла стоит на коленях прямо перед церковью и что-то мне кричит. Я смутно припоминаю, как она рассказывала мне небывалые истории о том, что они с Бернаром путешествуют во времени. А ведь я ей поверила. Как я могла быть такой наивной? Все-таки жизнь меня ничему не учит. Я поверила в сказку просто потому, что мне стало скучно. Ужасно. Надеюсь, завтра я проснусь и ничего не вспомню. Пора бы мне начать новую жизнь. И в этом мне поможет папин шоколад, обладающий магическим действием. Как утверждает папа, настоящий шоколад порой творит чудеса с человеческими душами. Я ему верю.

Я выхожу к Сен-Жермен и медленно бреду в сторону дома. Кажется, на меня налетел ураган и полностью лишил меня сил. Я едва перемещала ноги, а перед моими глазами был густой туман – такой густой, что я даже не узнавала здания, мимо которых проходила каждый день. Я вдруг почувствовала, что Париж немного изменился. Я постоянно открывала его с новой стороны, но внезапно он показался мне чужим и незнакомым. Это было довольно странно, ведь я знала его как свои пять пальцев и любила больше всего на свете. Парижане тоже изменились. Они стали более динамичным и уверенными, а лица милых бабушек обрели совершенно другие черты. У меня возникло ощущение, будто я впервые иду по бульвару Сен-Жермен. И что удивительно, никто даже не думал спрашивать, не потерялась ли я, хотя я, наверняка, выглядела как заблудившаяся туристка.

Когда я дошла до дома, меня ждал большой сюрприз. На двери подъезда висела какая-то странная штука с кнопками. Я не понимала, что это и кому пришло в голову чинить препятствия жителям моего дома. Дверь не открывалась. Внутри меня зародилось семя негодования. Я была крайне возмущена. Где это видано, чтобы человек не мог попасть в собственный подъезд?

Я оглянулась вокруг. На улице не было ни одного знакомого лица. Странно. Я ведь знаю практически всех жителей своего дома, а также большинство работников ближайших булочных и магазинов.

Внезапно раздался странный звук, похожий на сигнал тревоги, и дверь открылась. Из подъезда вышел совершенно незнакомый мне мужчина.

– Слава Богу! – воскликнула я, скрестив руки на груди.

Мужчина посмотрел на меня словно на сумасшедшую. Раньше я никогда его не видела. Видимо, он пришел к кому-то в гости. Он не сказал мне ни слова: просто прошел мимо, обдав меня непередаваемым холодом. Мне стало немного не по себе. Я крепко держала дверь за ручку и недоуменно смотрела ему вслед. Когда он скрылся из виду, я вошла в подъезд. Здесь тоже многое изменилось. Лестница выглядела так, будто ей было минимум семьдесят лет. Когда я начала подниматься, мне в голову ударил запах старины. Мой дом вовсе не был старым, но у меня складывалось впечатление, будто с сегодняшнего утра прошло лет пятьдесят. Может, Камилла все же говорила правду и я, в самом деле, переместилась в будущее, а именно в две тысячи двадцатый год? Чтобы прогнать бредовые мысли я резко закрыла и открыла глаза. Я не могла оказаться в другом веке. Это физически невозможно. А Камилла сочинила историю про путешествия во времени просто ради того, чтобы меня утешить.

Я поднялась на третий этаж и вместо привычной двери обнаружила совсем другую: металлическую, с выгравированным номером квартиры и маленьким глазком. Надежда попасть домой с каждой секундой становилась все более эфемерной. Сюрпризы поджидали меня повсюду. Поняв, что мне не суждено провести вечер перед телевизором и с коробкой шоколада, я едва не потеряла сознание. Если мне все же удалось совершить путешествие во времени, это значит, что в Париже – городе, в котором я родилась и прожила большую часть своей жизни, у меня нет ни друзей, ни родственников, ни просто знакомых и мне оставалось лишь надеяться, что Бернар, подобно благородному рыцарю, гарцующему на белом коне по Парижу двадцатого века, отыщет меня, когда я буду на грани отчаяния, и, припав передо мной на одно колено, торжественно объявит, что больше никогда не сбежит от меня в другое время.

Я ощутила, как по моей спине пробежали мурашки. Перед моими глазами по-прежнему стоял густой туман, который не позволял в полной мере осознать, что со мной произошло. Я попыталась собраться с мыслями. Чтобы удостовериться в том, что я, в самом деле, оказалась в две тысячи двадцатом году, мне нужно было совершить одно незамысловатое движение: позвонить в звонок, висящий слева от двери, которая когда-то вела в мою квартиру. Казалось бы, это просто. Однако все мое тело было сковано парализующим страхом. Я стояла у двери и не могла пошевелиться. Пожалуй, это был худший момент в моей жизни. Стоя в подъезде дома, который еще утром был моим, я успела подумать обо всех и обо всем на свете: о папе и его шоколаднице, о маме, которая исчезла из моей жизни, когда мне было шесть лет и чей образ постепенно стирался из моей памяти, о Бернаре, встреча с которым была запланирована где-то на небесах задолго до моего рождения, о прекрасной розе, наполняющей мою квартиру дивными ароматами и о кокосе, оказывающем магическое действие на человеческие души и организмы. Я не знала, что буду делать, если мне никто не откроет или откроют посторонние люди, чьи лица покажутся мне чужими и незнакомыми. Я вступала на путь, полный неизвестности и препятствий, и меня это совершенно не радовало – я не привыкла к сюрпризам, черт возьми.

Я сделала над собой усилие и нажала на звонок. Внутри меня все обледенело. Я словно стояла на краю пропасти, а мне в спину дул сильнейший ветер и любое необдуманное движение могло подтолкнуть меня к бездне. Я услышала звуки по ту сторону двери и затаила дыхание. Кто-то посмотрел на меня через глазок и недовольно фыркнул. Видимо, те, кто жили в моей квартире, не любили незваных гостей. Ключ повернулся. Дверь открылась. На пороге появилась высокая стройная женщина, одетая в некое подобие домашней пижамы. Ее волосы были собраны в небрежный пучок. На лице практически не было косметики. Несколько секунд мы безмолвно смотрели друг на друга. Я не знала, как начать разговор с незнакомкой, которая жила в моей квартире. С одной стороны, я была крайне раздосадована тем, что не могу попасть к себе домой, с другой – прекрасно понимала, что в данной ситуации абсолютно никто не виноват, ведь я сама отказалась от жизни, которая была у меня в настоящем, ради того, что попытать счастье в будущем.

– Добрый день, – робко поприветствовала я незнакомую женщину.

Женщина недовольно кивнула головой. Я задумалась: с какой стати она смотрит на меня с таким возмущением? Она ведь не знает, что я жила в ее квартире шестьдесят лет назад. Такое ощущение, что она уже видела меня до этого и я успела наговорить ей кучу гадостей.

– Я устала объяснять, – тяжело вздохнула женщина, слегка закатив глаза, – мне не нужна ваша помощь.

– Простите? – опешила я.

Я не представляла, за кого меня приняла новая жительница моей квартиры, но она говорила так раздосадованно и подавленно, что я сразу поняла: она находится на грани отчаяния и, что бы она ни говорила, ей требовалась помощь. В ее взгляде было столько боли: словно недавно она пережила серьезное эмоциональное потрясение. Мне хотелось помочь несчастной женщине, однако внезапно я вспомнила, что сама находилась в такой ситуации, когда о помощи другим не приходится даже думать.

– Передайте моей матери, – продолжала женщина, томно отводя взгляд, – что я как-нибудь сама справлюсь. Я никогда не прибегала к помощи психотерапевта и не собираюсь этого делать.

Женщина сделала шаг назад, явно намереваясь закрыть дверь.

– Я не знаю, о чем вы говорите, – отчаянно произнесла, схватив женщину за руку. – Я не психотерапевт. Я просто хотела…

В этот момент женщина приподняла брови. В ее взгляде промелькнула тень заинтересованности. Но я не знала, что ей сказать. Не могла же я признаться незнакомому человеку, что прилетела из прошлого века после того, как меня бросил парень. Не понимаю, зачем я пришла туда, где меня уже и след простыл? Неужели я надеялась, что новые жильцы моей квартиры предоставят мне отдельную комнату для проживания? Все же я невероятно наивна.

– Простите, – сказала я женщине и сделала пару шагов назад. – Я просто ошиблась номером квартиры.

Женщина понимающе кивнула головой.

Я развернулась и начала спускаться по лестнице. Я чувствовала, как новая жительница моей квартиры пристально смотрит мне вслед. Она догадалась, что со мной что-то не так, но, будучи чересчур увлеченной собственной печалью, предпочла не задавать мне вопросов.

Я услышала, как она закрыла дверь. Я больше никогда не вернусь в свою квартиру. Теперь она принадлежит совершенно другому человеку, а мне предстоит обрести новый дом.

Чтобы выйти из подъезда, мне пришлось нажать на странную кнопочку слева от двери. Я практически сразу поняла, что она здесь именно для того, чтобы можно было открыть дверь. Я не знала, что это за странная система, но постепенно начинала к ней привыкать.

Когда я вышла на улицу, то ощутила острую боль где-то в районе груди. Она пронзила меня в самое сердце словно острые молниеносные стрелы, выпущенные из лука. Я начинала осознавать, что потеряла абсолютно все. У меня не было ни квартиры, ни семьи, ни друзей, ни работы.

Мои глаза наполнились слезами, но я не могла плакать. Если бы я разревелась, то совершенно точно не сумела бы выработать план действий. Я должна была сохранять спокойствие, как бы тяжело мне ни было. Я в очередной раз замерла на месте и сделала глубокий вдох. Вокруг меня разворачивалась самая настоящая катастрофа, однако я не могла в полной мере осознать ее масштабы. Я лишь догадывалась о том, в каком страшном положении оказалась. Я ненавидела всех: себя, Камиллу, Бернара. Казалось, мир решил испытать меня на прочность. А впрочем, дело было не в мире, а во мне. Я сама обрекла себя на верную погибель. Я никогда не смогу выжить там, где мне было не суждено родиться. С тех пор как я оказалась в другом времени, я успела многажды пожалеть о том, что согласилась на безумную авантюру, предложенную Камиллой.

Я делала глубокие вдохи и выдохи, стараясь успокоить свой бушующий разум. Париж был залит ярким весенним солнцем, но оно меня совершенно не радовало. Впервые в жизни я не узнавала свой родной город. Он по-прежнему был прекрасен, мистичен и романтичен, но в нем не было той теплоты, к которой я привыкла.

Внезапно поднялся ветер. Мне стало холодно, и я засунула руки в карманы вельветовой куртки, которая, наверняка, вышла из моды, как вдруг обнаружила в одном из карманов сложенную вчетверо бумажку. В этот самый момент в моей памяти всплыло воспоминание о том, как Камилла, будучи у меня дома и рассказывая, что они с Бернаром совершили путешествие во времени, дала мне адрес своих родителей – на случай, если что-то пойдет не так. Я развернула бумажку, в которой было написано: дом тринадцать, улица Эколь, Месье и Мадам Дюбуа. Это буквально в нескольких шагах от меня. Мне стало немного легче. Я направилась в сторону дома тринадцать, который, наверняка, успел измениться.

Справа от двери подъезда, где должны были проживать родители Бернара и Камиллы, располагались длинные клавиши с именами жильцов. Я нашла нужную мне фамилию и нажала на клавишу.

– Да, – раздался уверенный женский голос.