В зал внесли пиршественные столы, а к толпе гостей присоединились музыканты. Пир уступал тому, который царская чета подготовила в честь возвращения Хатепера в прямую ветвь рода – но ведь и времени на подготовку почти не было. Впрочем, придворные повара всегда старались превзойти себя, а недостатка в хороших винах во дворце не было.

Но несмотря на дразнящие запахи, заполнившие зал в соблазнительном переплетении, несмотря на прекрасную музыку, призванную возвысить сердце и облегчить тревоги, кусок не лез в горло, и тяжесть внутри не отпускала до конца. Хатепер чувствовал, что и сердце его брата было не на месте, и не мог разгадать всех причин, кроме самой очевидной. Что ж, хотя бы с отстранённостью любимой племянницы можно было что-то сделать – по крайней мере, он надеялся на это. А письмо для Ренэфа он уже подготовил.

Хатепер не намеревался оставлять недомолвок перед своим тайным отбытием. Кто знает? Может, в этой жизни ему уже и не представится случай объясниться с теми, кого он любил.

* * *

Реальность казалась зыбким сном, и в сердце царили смешанные чувства – изумление, горечь несправедливости, обманутые ожидания… и всепоглощающее облегчение. У неё ещё было время, да! Много времени, чтобы стать кем-то, подобным Хэферу…

Изредка бросая взгляды на дядю, Анирет не могла понять, что же испытывала к нему сейчас. Тайны сделали своё дело – разделили их. Как и все прочие вокруг неё, он вёл свою игру. Великий Управитель, хранитель секретов Императора. Просто прежде это не было настолько ощутимо и не ранило так сильно – ведь тогда она не была настолько вовлечена в политику Таур-Дуат. Она по-прежнему любила его, но не могла не чувствовать внутри холод и отчуждение. И пусть он искренне пытался защитить её – в это ей хотелось верить – не может быть, чтобы только сегодня решилось такое, чтобы только сегодня он нашёл способ предупредить её. Пара фраз в письме, и на том спасибо. Нет, дядюшка Хатепер был слишком прозорлив, чтобы не предусмотреть такой исход заранее. Вот о чём он умалчивал, когда они говорили обо всём после Разлива! И готовилось это решение ещё с ритуала.

Вот почему он избегал говорить о Хэфере. Что-то было очень нечисто в этой истории – и Анирет узнает, что именно. Конечно, о том, чтобы привлечь внимание Императора сейчас, не могло быть и речи. Царская чета была полностью поглощена делами праздника. Но завтра она не будет молчать.

В какой-то момент царевна поняла, что ужасно устала от учтивого общения с гостями. Шумное пиршество в зале утомило её, и она присоединилась к тем вельможам, кто беседовал в саду, разбившись на группы. Ей с поклонами уступали дорогу, и она с неизменной вежливостью находила доброе слово для каждого. Далёкая ночная тишина садов манила, но покинуть праздник просто так, без повода, она не могла.

И поговорить с Нэбмераи не могла тоже. Супруг вынужден был держаться в стороне от неё в своём положении стража. Анирет видела его в компании Верховного Жреца и тех Таэху, кто нёс службу при дворе. Он не позволил себе ни единого лишнего взгляда.

Да, они делали то, что от них требовалось: играли отведённые им роли.

Вино вдруг показалось пресным, и Анирет с раздражением отставила чашу. Предупредительный слуга, тенью проскользнувший рядом, тут же унёс чашу, и царевна снова подумала обо всех тех глазах и ушах, что окружали её. Свобода, уединение были не более чем миражом в пустыне.

– Прошу прощения, госпожа царевна, нас так и не представили друг другу, – прозвучал мелодичный голос за её спиной.

«Ещё один…» – устало подумала Анирет и обернулась, ничем не выдавая своей досады.

«Мы должны помнить о том, кто мы есть, и сохранять достоинство, – как любила говорить царица. – Наша семья – пример для всех наших подданных».

В паре шагов от неё стоял молодой мужчина, не старше её самой. Его лицо с тонкими чуть удлинёнными чертами, с миндалевидными глазами необычно яркого цвета – изумрудного, как у псоглавых – было экзотически красивым, хотя, казалось, несло на себе след печали и усталости. Анирет доводилось видеть эльфов и раньше – до недавних событий их немало гостило в столице. Она помнила, что уроженцы Данваэннона носили длинные волосы, вне зависимости от сословия. Но тёмные волосы этого эльфа едва пробивались, точно шёрстка щенка, отчего он казался юным и даже немного уязвимым. Когда взгляд царевны упал на его руки, она поспешно склонила голову, чтобы не оскорбить собеседника чрезмерным вниманием к его увечью.

Эрдан Тиири, младший сын королевы, новый эмиссар Данваэннона. Конечно, она узнала его, хотя на приёме видела только издалека.

– Ваше Высочество, для меня честь познакомиться с Вами, – произнесла она на чистом эльфийском. – Ваше присутствие, безусловно, украсит двор Апет-Сут.

– Для меня честь ещё бо́льшая увидеть Вас, – мягко ответил эльф, пряча уже своё пристальное внимание за доброжелательной учтивостью. – Я наслышан о Ваших талантах и мудрости, но никто не предупредил меня о Вашей ослепительной красоте, достойной песен бардов.

Анирет чуть улыбнулась. Такая последовательность комплиментов показалась ей более приятной, чем просто дань внешности. И следующую фразу она произнесла уже теплее:

– В это неспокойное время мы благодарны за Ваш выбор и Ваше присутствие. Освежающий ветер из зачарованных лесов сумеет остудить разгорающийся жар угрозы.

– Я сделаю всё, что в моих силах, – с лёгким поклоном ответил Эрдан. – Ваш… Ваша семья спасла меня. Я обязан Эмхет слишком многим, чтобы не желать помочь.

Царевна отметила про себя оговорку. Она не решилась спрашивать, что произошло, но, воспользовавшись предлогом уйти с праздника, предложила:

– Не возражаете, если мы перенесём наше общение в более спокойное место? Я могу показать Вам императорские сады.

– С превеликим удовольствием.

Гул голосов остался позади. Ночная прохлада и тишина, нарушаемая только хором цикад и редких ночных птиц, приняла их в свои объятия.

Перейдя на рэмейский, они вели беседу о чудесах столицы и особенностях культур обоих народов. Эрдан оказался приятным и ненавязчивым собеседником. Несмотря даже на общее настроение этого дня, он понравился Анирет. Этикет не позволял им пока перейти к темам, которые действительно хотелось обсудить – как она чувствовала, у принца тоже были вопросы, время для которых ещё не пришло. Но в целом разговор получился приятным, разве что внимание младшего Тиири несколько смущало. Он как будто присматривался к ней, хотя, разумеется, не переходил границ. Что ни говори, воспитание высокорождённых было безупречным. Правда, поговаривали, что и удар в спину они наносили с той же безупречной учтивостью.

Беседуя с Эрданом, царевна невольно подумала, что и Хэферу он бы понравился – тонкий ум, уважение, не приправленное лёгкой брезгливостью к цивилизации, история взаимоотношений с которой складывалась ох как непросто. Потом Анирет вспомнила, что этот высокорождённый был знаком с её старшим братом – Хэфер сопровождал дядюшку Хатепера в Данваэннон в нескольких посольских миссиях. Но упоминать об этом вслух девушка, конечно, не стала, только поддержала новый виток беседы, в данный момент – об экзотических растениях императорского сада, которые не приживались по ту сторону гор без чуткого внимания друидов.

– Ага, уже познакомились! Хорошо, что сады императорского дворца – это всё-таки не зачарованный лес вокруг Даэннана. И так еле нашёл, – со смехом проворчал Хатепер, нагоняя их.

Анирет обернулась, и они остановились, дождавшись, пока дядя присоединится к ним. Вопреки всему, вопреки даже засевшей внутри обиде царевна не могла относиться к нему без тепла, без нежности. И не могла поверить, будто скрыл что-то от неё он из злого умысла. Что заставляло её так думать – наивность, привычка?.. Но ведь это был всё тот же дядюшка Хатепер, во многом заменивший ей родителей!

– Не то чтобы мы прятались, господин Хатепер, – улыбнулся Эрдан. – А сады, безусловно, великолепны. Мне и прежде нравилось проводить время здесь, но сопровождать госпожу царевну – невероятное удовольствие и высокая честь.

– Безусловно, – усмехнулся дипломат. – Но я хотел бы похитить у тебя это удовольствие и честь – если племянница, конечно, не против и удостоит меня своей компанией.

– Не против, – покачала головой Анирет и добавила по-эльфийски: – Благодарю за чудесную беседу, Ваше Высочество. Возможность побеседовать нам ещё представится, и не одна – Ваш дом ведь теперь во дворце Апет-Сут.

– И теперь пребывание здесь станет ещё приятнее, госпожа моя царевна.

Эрдан поклонился, позволил себе коснуться губами её пальцев – на эльфийский придворный манер – и направился обратно к дворцу. Глядя ему вслед, царевна тихо спросила:

– Что с ним произошло?

– Долгая история. И печальная, – вздохнул Хатепер. – Он подвергся нападению на рэмейской земле… стал жертвой того же заговора, что и наш Хэфер. И если б не Ренэф, мы бы, возможно, так и не нашли его…

Коротко он рассказал ей о пугающей участи эльфийского принца, о перехваченном посольстве и долгом плену. И несмотря на тепло этой ночи, Анирет ощутила холод внутри, а от собственного бессилия стало тошно. Как же о многом она не знала! Как многое проходило мимо неё! И ни на что она не могла толком повлиять.

Как только Эрдан скрылся за деревьями, и они остались одни, Хатепер вдруг обнял её, крепко прижал к себе.

– Прости меня, – прошептал он. – Прости…

Первый порыв отстраниться уступил место той же нежности. Не доверять ему, его искренности Анирет не могла. Событиям последних месяцев было не стереть все годы, которые дядя был рядом с ней.

– Твоё назначение – не такая уж неожиданность, – мягко возразила она.

– Я так ценю твоё доверие, и при этом вынужден…

– Объясниться с Ренэфом будет сложнее, – прервала Анирет ненужные оправдания. – Почему это торжество проходит без него? Напиши ему сам. Пусть узнает почти из первых рук – ему это нужно. Как было нужно и мне.

– Уже написал. Я разве мог иначе?

Анирет посмотрела ему в глаза и поняла вдруг, что весь этот день, всё это торжество он принимал именно как долг, необходимость – не радость, не исполнение тайного желания.

– И верно, не мог, – тихо согласилась она.

Улыбка дяди показалась ей вымученной. Под руку они пошли глубже в сад, держась в стороне от шумного празднования.

– Да, я не понимаю, что происходит на самом деле… но сколько ещё это будет продолжаться? – Анирет старалась говорить спокойно, но внутренняя горечь всё равно прорывалась.

– Владыка повелит тебе остаться рядом с ним. Возвращение на остров Хенму откладывается. Ты понимаешь, что это означает, – Хатепер серьёзно посмотрел на неё. – Его выбор остаётся прежним. И мой будет таким же.

– И ведь ни ты, ни я на самом деле не хотели этой власти…

– Но мы оба знаем, что такое долг, и исполним его до конца.

Царевна и сама не сказала бы лучше.

– Завтра я должен покинуть Апет-Сут… скорее всего, на продолжительный срок.

– Почему? – встревоженно спросила Анирет. – Сейчас ты нужен здесь, как никогда!

Хатепер отвёл взгляд.

– Помнишь, Хэфер тоже совершал такое путешествие… чтобы заглянуть в каждый уголок Обеих Земель. И…

Анирет остановилась, высвободила руку.

– Ты можешь не говорить мне всего, но хотя бы не лги. Ты ведь не в паломничество отправляешься… а уладить что-то важное, о чём нельзя говорить.

Хатепер не ответил, да ответ и не требовался. Взяв её за руку, он погладил кончиком пальца кольцо, подаренное Нэбмераи.

– Я не оставляю тебя здесь одну, и от этого мне спокойнее. К тому же, ты нужна отцу. Не только ради тебя и твоей будущей роли – ради него. Не так уж многое напоминает ему о том, что значит быть живым… а тебе это под силу. Пригляди за нашим Владыкой, звёздочка.

Анирет кивнула, невольно вспоминая первые дни, когда они только получили весть о гибели Хэфера, и несокрушимый столп Империи – Владыка Секенэф – дрогнул.

Но просьба дяди ей совсем не понравилась. Он говорил так, словно мог не вернуться.

Она решила не обсуждать с ним своё пребывание в Обители, встречу с Инени, последующий разговор с супругом. И без того слишком много лежало на плечах Хатепера Эмхет. Наверное, впервые он не казался ей всесильным, всезнающим – перед лицом того, с чем они столкнулись теперь. Потому она произнесла то, что услышать ему сейчас было гораздо нужнее:

– Я люблю тебя, – и обняла дядю, коснулась губами его щеки. – Всё тебе будет по силам, куда бы ты ни направился. Видят Боги, я так хочу помочь тебе…

– Знаю, милая, – ответил он неожиданно растроганно. – И поможешь. Как и мой брат, в тебе я вижу нашу надежду.

– Этого недостаточно, – возразила Анирет. – Недостаточно просто быть, – и закончила мысленно: «Пришло время действовать».

* * *

Хатепер поднял голову, глядя на сине-золотые по краям паруса «Серебряной» с выписанным в середине Оком Ваэссира. Его прекрасная верная ладья, служившая ему столько лет, отбывала в Верхнюю Землю, чтобы потом проделать путь от верхних порогов до Дельты. Но сам он тайно сойдёт в ближайшем же от Апет-Сут порту, отправится совсем другим путём, и Унаф заменит его. Как долго тайна останется тайной, никто не мог предсказать, но, по крайней мере, пока народ будет спокоен – новый наследник никуда не исчез.

В последний раз Великий Управитель посмотрел на императорскую семью, торжественно провожавшую его, на пышную свиту. Прощаясь с ним лично ещё во дворце, Секенэф не позволил себе лишних эмоций, только напомнил о своём приказе: осведомители Хатепера теперь должны будут отчитываться ему, даже не царице, помогавшей в расследовании. Амахисат прощалась теплее, уже не надеясь отговорить его, только просила быть осторожнее. Анирет же искренне пожелала ему возвращаться скорее.

Но как скоро он сумеет вернуться, и вернётся ли вообще? Когда ладья отходила от пристани, некстати вспомнился сон Секенэфа. Сбросив тяжёлые смутные предчувствия, Хатепер решительно прошёл к носу ладьи. Непривычно, сложно было оставлять столько дел брошенными, незавершёнными, но здесь было кому заняться ими, подхватить. А вот там, куда он направлялся, заменить его не мог никто.

Вглядываясь в сверкающую гладь Великой Реки и смыкающийся над ней индиговый горизонт, Хатепер украдкой коснулся скрытого под туникой кольца.

«Я уже иду, Ллаэ…»