Официант, ни на секунду не переставая смущать всех своей улыбкой, удалился к соседнему столику, и так из каждого угла ресторана доносился его бас с одними и теми же заученными фразами.

– Это верно, ребята, – говорил Федя с полунабитым треской ртом, – Что же вы собираетесь далее делать?

– К примеру, провести какую-нибудь акцию, – резко заговорил Гордеев.

– Да хоть какую-нибудь историческую акцию, – вставил своё слово Желейнов.

– История – все же ненадежный союзник, она может повернуться в любую сторону, в зависимости от того, кто на нее смотрит, – задумчиво проговорил Макс. – Нам нужна однозначность.

– То же самое можно сказать и про поэзию и все искусство в целом, но это не умаляет их значения, – встряла Алиса.

– В любом случае нужно начинать действовать. Без промедления. Действовать необходимо незамедлительно, чтобы стать заметным движением и привлечь людей…

– Самое главное – это увеличение количества наших соратников, – перебил Гордеева Денис. Мы не можем подставляться прямо сейчас, когда даже не имеем никакой силы. Необходимо действовать осторожно. В первую очередь, мы должны привлечь единомышленников. Это возможно сделать разными способами в наше время. Всемирная сеть соединяет нас всех и дает возможность объединиться. Возможны объявления о кружке по интересам на разных специальных сайтах.

– Что нам мешает распространять информацию, чтобы привлечь людей, и одновременно действовать, чтобы нарабатывать статус? – резко вступала в разговор Алиса. – Быть может нам сейчас как раз необходимы последовательные размеренные действия без крайностей. Мы можем разместить объявление, приглашать людей примкнуть к нашему движению и в то же время продумывать возможные действия, какие есть возможность предпринять. Нужно сразу же начинать действовать, начиная с лёгкого, понемногу.

– Верно! – воскликнул Фёдор, отложив в сторону приборы, и трое пар глаз уставились на него. – Вам, то есть теперь уже нам, необходимы последовательный план действий пока безо всяких рисков и хорошая реклама вашему, то есть нашему, движению.

– Наше движение не продукт, – резко поправил Макс, – Поэтому нам не нужна реклама. Мы хотим, чтобы о нас узнали единомышленники и могли присоединиться, а нарочно заставлять кого-то примкнуть к нам не собираемся.

– Это понятно, – вступил в разговор Денис, – Однако он и Алиса правы, размеренные действия сейчас будут очень кстати.

– Хорошо, – помедлил с ответом Гордеев, – Статус нашего плана определился.

– Солнце сегодня не то! – воскликнул Денис.

– Не то, но скоро будет иным! – произнес в ответ ему нестройный хор из трёх голосов и бокалы сомкнулись при этих словах.

За оставшийся вечер успели вспомнить Маяковского, Мандельштама и то время, при котором они жили, но не выжили. Так и настал двадцать первый час.

– Как быстро время пришло! – удивлялся Фёдор, – Разом на улице потемнело.

– Я могу проводить тебя, – немного промедлив сказал Макс, обращаясь к Алисе.

– Я бы тоже мог пойти с вами, – добавил Денис.

– Не стоит, – отвечала она, смущаясь, – Доберусь сама.

– Можете пойти со мной, – развеял начавшееся тягостное молчание Фёдор, так, что остальные вновь смотрели теперь на него.

Четверо молодых людей, наконец, покинули этот манерный ресторан. Ночная летняя прохлада резким дуновением ветра взбодрила довольные лица, опьянённые какой-то идеей, растормошила неиспытанные, свежие, но уже искрящие, яркие мысли. Уверенно делали шаги новоиспечённые соратники. Румяная круглая луна отчётливо виднелась и путеводные звёзды, казалось, сияли вокруг. По улицам неторопливо гуляли молодые, никуда не спеша, наслаждались зеленью вокруг и внутри них.

На перекрёстке четверо людей разделились. Денис с Фёдором отправились на одну и ту же улицу, на которой, как оказалось, вместе жили. Макс с Алисой не спеша также направились в свою сторону.

– Давай я всё же тебя провожу, – не унимался Макс, когда они спускались в метро. Внутреннее чувство долга, а может и не оно подсказывало ему сделать это.

– Правда, не стоит, – с натянутой улыбкой отвечала она, подняв на него глаза.

Гордеев также смотрел на неё, стоя ступенькой ниже на эскалаторе. Неуверенность, отказ и волнение – быть может они и направили его в один вагон с Алисой.

– Хорошо, если тебя смущает формулировка моего предложения, – вновь говорил он, подсаживаясь к ней, – Я могу попросить у тебя разрешения подышать свежим воздухом и прогуляться до твоего дома? Если ты этого хочешь, то могу идти даже позади тебя.

На этот раз искренняя, сдержанная улыбка появилась на лице Алисы, которая теперь смело смотрела на него.

– Хорошо, в таком случае, я не против.

До белокаменной церкви они дошли молча. Золотой крест отливал лунным светом среди звёздного неба. С наступлением ночи эта святыня казалось опустошенной. Белоснежная потускневшая обитель будто притаилась в сумерки, в то самое время, когда совершаются грехи.

Только приблизившись ко дворам Алиса по привычке предусмотрительно окинула мимолётным быстрым взглядом местность после чего ступила к своему дому. Гордеев обратил внимание на этот неприглядный жест:

– Не боишься? – спросил он.

Она, будто забывшая о его присутствии, посмотрела на него сначала как на незнакомца, но уже через секунду расплылась в смущённой улыбке:

– Нет, я же часто здесь хожу, уже всё знакомо и привычно.

– Да, но тут достаточно тёмные дворы, поэтому я и спросил, – начал оправдываться Макс. – Мало ли, люди разные бывают.

Алиса посмотрела на него уже без улыбки и каким-то твёрдым голосом произнесла:

– Только не здесь. Люди тут одинаковые и к тому же не меняются. Мало что здесь меняется.

При вновь наступившем молчании они подошли к дому. Вокруг было пустынно, лишь рядом с подъездом валялось какое-то средних размеров пьяное тело. Алиса при этом засмущалась, отвернулась и посмотрела Максу в глаза:

– Спасибо, что проводил.

– Прогулялся до твоего дома, – поправил он. – Не стоит благодарить. Я всего лишь подышал свежим воздухом в приятной компании.

Искренняя улыбка вновь засияла на лице Алисы. Она смущённо отвела взгляд. Макс тоже как-то неловко начал смотреть по сторонам. Тишина вмиг повисла над ними, и они уже готовы были распрощаться друг с другом, как вдруг дверь подъезда протяжно запела, и оттуда вышла низенькая беленькая старушка с деревянной клюкой в руке.

– Чего здесь собрались? – набросилась она, потом взглянула на Алису и видимо узнала её. – Алиска, ты что ли? Я-то думала опять малолетние сюда пришли курить, дымить. Приходят постоянно, мусорят, слов не понимают уже совсем.

Она принялась вздыхать и ругаться, обзывая приходящих сюда, по её словам, малолетних преступников. Тут же она вновь вернулась к Алисе.

– А ты чего здесь стоишь, – обращалась она к ней, совсем не обращая внимания на Макса, – Тоже тишину ночную нарушаете. Лучше вон, папку своего забери домой.

Деревянной клюкой она показала на лежащее у скамейки возле подъезда тело. Алиса вмиг покраснела. Между тем старушка, всё ещё ругаясь, уже заходила в подъезд.

После закрытия дверей подъезда двух молодых людей вновь окутала ночная тишь. Алиса беззвучно опустила взгляд вниз. Затянувшееся безмолвие нарушил Гордеев. Он как-то резко двинулся в сторону скамейки с телом и сказал:

– Давай я тебе помогу.

– Нет, не стоит, – попыталась остановить его Алиса, а затем тихо добавила, – Мы с мамой справимся.

– Я и сам справлюсь, – успокаивающим тоном проговорил он, – Не надо беспокоить твою мать. Лучше открой дверь.

Он подхватил тело под руки пьяного и затащил его в подъезд. Алиса пыталась сначала разбудить отца, но тщетные попытки не увенчались успехом. Было принято решение самим затащить его на второй этаж. Алиса поддерживала того за ноги, и они совместными усилиями занесли тело в квартиру. Мать к тому времени еще не спала. При виде дочери и Гордеева она, молча, указала им на комнату, в которую следовало положить пьяного, и помогла им это сделать. Когда дело было завершено, она с видимым спокойствием с ноткой равнодушия спросила Алису:

– Где он был?

– Около скамейки возле подъезда валялся, – отвечала Алиса, а затем, когда её мать посмотрела на Гордеева, добавила:

– Это мой приятель. Он оказался рядом, поэтому помог занести папу домой.

– Спасибо, – холодно произнесла Надежда Дмитриевна.

– Не стоит, – заговорил Гордеев.

– Тебе, наверное, пора, – осторожно проговорила Алиса, обращаясь к Максу, стараясь не смотреть парню в глаза, – Спасибо за помощь.

– Не за что, – проговорил он и посмотрел на неё, когда выходил за дверь, – Ещё увидимся.

Алиса, молча, улыбнулась ему вслед и закрыла за ним на засов дверь.

VI.

Суббота следующего дня началась с напряженных мыслей. Прошло без малого почти две недели с того поворотного для Гордеева воскресенья. Это время, в течение которого он обременился новыми думами и заботами, проплыло облаками незаметно. Внезапный порыв, возникший вследствие шумных событий, сделал своё дело: Гордеев совершенно забыл про свою вынужденную обязанность. Обстоятельство возникшего долга не посещало его голову в последнюю неделю, так как она затуманилась совсем другими мыслями. Впрочем, бремя, которое он теперь нёс, напомнило о себе лишь в один вечер текущей недели. В пятницу перед их собранием бабушка Максима сообщила своему внуку о выполненной ей необходимости – она поставила свечки за Гордеева в церкви. Но тогда в его голове лишь вспыхивали думы о предстоящем собрании, важном для него новом начале, поэтому он не стал освобождать место мыслям, посвящённым долгу. Теперь же ситуация в корне изменилась. Наступило утро субботнего дня. Того самого дня, когда почти истек срок, который самозабвенный Гордеев сам же себе и назначил. Уже завтра он пообещал вернуть расточительному Игорю половину той суммы, которую он передал Эдику и которую Макс в порыве своей страсти раздражения после ненавистного суда употребил для выплаты штрафа незнакомого почти что деда. В общем говоря, оказался он в затруднительном, в первую очередь, для самого себя положении. Не находилось варианта заработать двадцать пять тысяч рублей за один день даже с божественной помощью, и Гордеев это прекрасно осознавал.

Весь день он посвятил размышлениям о возникшей для него ситуации. В шесть часов вечера Гордеев во время ужина с Эдиком на кухне поведал ему о складывающемся безвыходном положении.

– Не мог бы ты попросить своего приятеля, у которого брал в долг, об изменении сроков выплаты ему этих денег, – говорил Макс. – Я не могу сейчас вернуть всю сумму, с поиском работы возникли проблемы.

– Не отдавай ты ему этих денег, – высказался Эдик, – Перебьется. У него их навалом. Не зря же он произнёс это слово…как его…Безвозмездно!

– Нет, ты ему передай, что я обязательно верну ему деньги, но не сейчас, – настаивал на своём Гордеев, и Эдик уже распалился в гневе от упрямства соседа.

– Черт с тобой! – вскрикнул он и достал свой телефон. – Видишь, при тебе сейчас ему позвоню и передам всё, если, конечно, трубку возьмет. Занятой он, видите ли. А если не возьмет, то перетерпишь денек, через отца передам твое занудство.