– Рассказова, Наталья Рассказова, – у меня, кажется, пересохло во рту. Он что, меня не узнал? Я не могла измениться до неузнаваемости. Сердце отбивает бешеный ритм, похожий на чечетку.

– Значит, вы будете заниматься продвижением? – его голос по-прежнему негромкий, без какой-либо эмоциональной окраски.

«Что это значит?» – спрашиваю я себя.

– Очевидно, я.

– Тогда мы выделим для вашего комфорта отдельный кабинет, – продолжает Максимов.

«Для чьего комфорта, моего или твоего?» – созревает вопрос в моей голове.

– Да, это было бы кстати!

Он что, издевается надо мной? Я не знаю, как себя вести. Возможно, он не желает смешивать рабочие моменты и личную жизнь? Возможно, он еще зол на меня? Может, даже ненавидит. У меня жжет внутри.

– Я хочу, чтобы мы сработались, – его взгляд направлен на меня, я ловлю его. Кажется, он отражается в моих глазах, а я в его. – Между нами должен быть гармоничный баланс, – произносит Макс.

Каждый из нас понимает, о чем идет речь. При этом все происходящее очень странно. Я лично имею довольно смутное представление о том, где этот баланс. Обычно его ищут аккурат посередине между работой и личной жизнью. Я была частью его личной жизни. Или это миф?

Загвоздка в том, что это даже не миф, а сборная солянка из мифов. Получится ли распределить наши отношения в точно рассчитанных и выверенных пропорциях? Не знаю.

Вся эта история для меня, безусловно, что-то личное и глубокое, глубже уже некуда. Возможно, для него наша история осталась такой же легендой, как выдуманные сказания о мудрецах и снежных людях.

– Давайте я вам немного расскажу о нас, – предлагает Максимов. – Моя работа – это не просто сфера деятельности или увлечение, это моя страсть, подростковые мечты, и я следую за ними.

– Ясно, – стараюсь слушать его внимательно, не перебивая.

– Мы помогаем людям, попавшим в трудные жизненные ситуации. Это не только дети, женщины и мужчины, которых свалил тяжелый недуг. Это еще и те, чья жизнь зависит от… – Макс задумался. – Люди, попавшие под тяжелый горячий кулак жизненной несправедливости. В общем, наша цель – призвать людей делиться безвозмездно личными и корпоративными ресурсами. И я хочу, чтобы вы об этом рассказывали грамотно, вызывая интерес общества к различным проблемам окружающей нас с вами действительности. Поэтому мы должны с вами подружиться, – говорит мне Максимов без особого энтузиазма.

В моей голове возникает сотня вопросов. Не могу удержаться.

– А почему вы занялись благотворительностью? – поддерживаю нотку официального общения. – И что вы с этого имеете?

Почему ты так кардинально сменил деятельность, а?

– Хороший вопрос. Я в восторге, если могу дать людям необходимое! – Макс пожимает плечами.

Может, потому, что у него не было этого?

– А зачем об этом непременно рассказывать общественности? Ведь если ты хочешь помогать нуждающимся, необязательно сообщать об этом всем. Не так ли?

– Так-то оно так, но видите ли, Натали, твоя работа и личная жизнь считаются удачными, если они оценены обществом, – надменно сообщает Максимов.

Что? Да ведь это неправда! Или правда? Но я думала, что это не про тебя, Макс. Я ошибалась?

– А еще я люблю двигаться вперед и подсчитывать свои достижения! – вот он, Макс образца двухлетней давности: самоуверенный, тщеславный, амбициозный соблазнитель. – Мне нравится внимание общества.

– Вы высокомерный и амбициозный самодур? – спрашиваю я без зазрения совести, раз уж наша беседа начала перетекать из мирного истока в более бурное русло. А может быть, я просто хотела вывести его из себя?

Он с таким раздражением и негодованием посмотрел мне в глаза! Это длилось секунд десять, не больше. Я удержала его взгляд в памяти. Под натиском глаз цвета «горький шоколад» я чувствовала себя березовым листом, который медленно опускается на землю. Макс предпочел не отвечать на мой тупой и нетактичный, пусть и искренний, вопрос.

Максимов протягивает мне договор, который мы оба должны подписать:

– Тогда подпишем?

Я молча ставлю подпись, мне хорошо известен каждый пунктик типового соглашения. Кладу ручку на стол, легкая улыбка появляется у меня на лице. Он хорошо платит за работу, почему бы и нет.

Макс все это время молча ходил вокруг меня, затем остановился и присел на стол, наклонив голову в мою сторону. Затем, глядя мне прямо в глаза, низким голосом с бархатным тоном он произносит фразу, которая звучала совершенно неестественно для данной ситуации и которая просто меня убила:

– Теперь я могу делать с тобой все, что угодно! – Первый раз за сегодня Макс обратился ко мне на «ты», но на душе не стало от этого легче.

– В смысле? – мои глаза округлились до размера куриного яйца.

– Наши отношения с этой минуты будут строиться на определенной договоренности. Ты добровольно соглашаешься исполнять все мои прихоти и желания.

Мой взгляд выражал недоумение.

– Шутишь?

– Ты подписала договор не читая, а значит, добровольно подчинилась моей воле и согласилась исполнять мои желания.

«Что? Я и свои-то желания с трудом исполняю!» – пробежало у меня в голове.

– Расслабься, я шучу! Но договор прочитать не мешало бы! – укорил меня Макс.

Мы так и будем делать вид, что не знаем друг друга, что ничего не было между нами: ни прекрасного секса, ни того болезненного для нас обоих расставания? Кому оно было необходимо, мне или ему? Что оно дало нам?

Безусловно, эти отношения не прошли для меня бесследно. Помнила ли я о Максе все это время? Конечно, да! Нечего и спрашивать! Но помнила я его не потому, что горячо любила. У меня была еще одна весомая причина думать о нем.

– Давайте на сегодня закончим, у меня запланирована еще одна важная встреча вне офиса, мне нужно ехать! – поставил меня в известность теперь уже мой босс, переходя снова на «вы».

– Хорошо, – обескураженно отвечаю я.

– Что ж, тогда начнем с завтрашнего дня, – Максимов прощается со мной, и снова рукопожатие. ЧЕРТ!

Он выходит из конференц-зала.

– Вы идете? – спрашивает меня, а я, как дура, сижу, потупив взор.

ФААААК! Что тут сейчас происходило?

– Да, я уже ухожу, – тонким голосом отвечаю я.

Я оделась и вышла из здания. Стою на порожках около главного входа в бизнес-комплекс, вдыхаю морозный воздух январской студеной погоды. Мороз, кажется, покрывает инеем мои легкие и густит разгоряченную кровь.

– Может, вас подвезти? – слышится монотонный голос Макса. Он стоит рядом со мной на той же ступеньке, что и я. Также глубоко вдыхает воздух.

– Нет, не стоит, доберусь сама, – одариваю его скромной улыбкой.

– Нет так нет.

Его автомобиль сливается с общим потоком уличного транспорта.

По улице меня несет суетливая толпа прохожих. Мне хочется в ней затеряться, слиться с ней, стать как можно более незаметной для самой себя.

Время – самая верная проверка чувств. Время идет, появляются другие люди, новые эмоции. Рано или поздно они занимают то пространство, которое занимали мы или которое пустовало без нас. Сначала боль разлуки одолевает, а потом каждый начинает жить своей привычной жизнью.

***

Ночь. Темнота. Опять лежу одна. Какого черта? В голову лезут безумные (даже для меня) мысли: « – Не так уж он и красив! – Ну и что? – отвечаю сама себе. – Не такой он уж и умный! – Нет, он очень-очень умный!».

Сон все никак не идет ко мне. В голове слайдами пробегают наши с ним моменты. Понимаете, НАШИ моменты. Их, конечно, не так уж и много, но те, которые я помню (а я помню все), запечатлелись во мне.

Я прекрасно помню его ямочку на щеке. Стоило Максу только ухмыльнуться краешком губ, как она тут же появлялась, вызывая во мне непреодолимое желание ее целовать. Я помню его сильные жилистые руки. А как он ими обнимал… Обхватит, сожмет с недюжинной силой, аж дух перехватывало.

Но это всего лишь моменты, которые случались очень редко за время нашего не очень длинного романа.

В основном на его лице была непроницаемая маска равнодушия. Меня пугало не его прошлое, не его работа и даже не его болезнь. А нарисованная маска равнодушия! Я ничего не знала о нем, как о человеке. Только краешком глаза подсмотрела боевик и раздирающую душу историю его семьи. А какой он настоящий? Какой он для меня, то есть, каким бы он мог быть для меня? И какой для него могла быть я?

ГЛАВА 3

С чего, по-вашему мнению, мог начаться мой первый рабочий день в новой компании? Со знакомства с коллективом? С изучения нового рабочего места? Или с чего там еще начинают…

Мой первый рабочий день – серьезное испытание. Тем не менее я должна была отбросить панику и включить рациональное мышление. Но вместо этого я начала ползать по углам кабинета и раскладывать пятирублевые монеты для привлечения удачи, как научила меня Мая.

– Ау, рациональное мышление, ты где? – задаю вопрос в пустоту.

– Вы его тут не найдете, – мужской шепот раздается у меня прямо над ухом. Я инстинктивно вздрагиваю от неожиданности.

Это Макс! ФААААК!

– У женщин редко бывают рациональное поведение и разумные мысли. Вместо этого им в голову приходит напомаженная глупость и приводит за собой единомышленников. Я искала кольцо. Вот! – Показываю украшение, которое успела аккуратно снять так, чтобы он не заметил.

– Натали, я собрал материал, – протягивает мне флеш-накопитель. – Вам нужно подобрать комплекс мероприятий для благотворительных компаний. Если будут вопросы, пишите на e-mail. Буду занят сегодня – деловая встреча.

– Хорошо, разберусь потихоньку.

– Вот и отлично, – с этими словами Макс уходит и запирается у себя в кабинете.

Я посвящаю себя целиком работе. В ней я могу найти утешение.

Те файлы, которые я просмотрела на флешке, меня просто поразили. Помощь детям-аутистам, проживающим в детском доме. Интересно, это тот детский дом, где он сам вырос? Лица на фотографиях одиноких мальчишек и девчушек вызвали во мне бурю эмоций. Слезы покатились по щекам. Мне сложно подумать, что вот эта кроха с круглыми, как наливные яблочки, щечками осталась одна. Она одна супротив всему миру. Что может быть бесчеловечнее? У нее нет того родного человека, который смог бы ее обогреть душевной теплотой и материнской лаской. Она одна и нуждается в родительской защите, понимаете? Становится еще больнее от понимания того, что Макс был когда-то на месте этой крохотулечки.

– Натали, что с вами, вы плачете? – спрашивает меня Дмитрий Максимов.

– Да, меня растрогали детские фотографии.

– Натали, у меня к вам просьба. Видите ли, помощницы у меня нет, – потирает пальцем переносицу, – не могли бы вы сделать для меня и нашего гостя кофе?

– Да, конечно, – не задумываясь отвечаю я.

Макс снова скрывается в переговорной.

«Так. Где тут… – ищу кофе-машину. – А, вот, нашла. Как она, черт ее подери, работает?!»

Еле-еле разобравшись с чудо-техникой, приношу поднос с кофейным сервизом и ставлю на стол. Интересно, я угадала с вкусовыми пристрастиями? Нет, судя по тому, какую гримасу состряпал Максимов.

– Я пью черный, предельно крепкий, непременно с сахаром. Вы на мне специально решили экономить или вам сахара жалко? – взбунтовался «как бы босс».

Что?

– Нет, я просто… – на меня нахлынула волна возмущения.

«Видите ли, Дмитрий, у вас пока нет секретаря, а я – специалист по рекламе, не умеющий готовить кофе, но зато вежливый человек, и вам следовало бы мне сказать: «О, спасибо вам, дорогая и любезная Натали, что приготовили с таким трудом для нас этот чудесный напиток!» – вот, что мне хотелось ему сказать!

Но Максимов меня остановил:

– Ладно, Натали, познакомьтесь, это один из спонсоров благотворительной компании, – обращает мое внимание на немолодого мужчину.

Я протягиваю руку в знак уважения.

– Натали, вы уже успели ознакомиться с материалами? – спрашивает меня Максимов. – Эта девушка будет заниматься рекламной компанией, – обращается он к своему гостю, показывая на меня взглядом.

– О, да! Я уже просмотрела весь материал. Меня тронула до глубины души каждая история.

Вся наша беседа проходила в мирном русле. Мужчины что-то обсуждали, я предлагала варианты, они одобряли их или нет, а я делала все необходимые пометки в своем ежедневнике.

Во время переговоров в кабинет то и дело шныряли сотрудники, параллельно Максимов разруливал их смертельно важные вопросы. Не решал, а разруливал. Я лицезрела перед собой совершенно иного человека, не Макса, а Дмитрия Максимова. Он вел себя не просто как топ-менеджер. Он умело пользовался интонационной окраской речи, то понижая ее, то наоборот повышая. И черт его подери, искренне всем улыбался! Всех входящих в переговорную вежливо и учтиво приветствовал личным рукопожатием, привставая со своего рабочего места. Рядом с ним каждый чувствовал себя самым интересным и умным человеком. В обычной ли жизни, в деловой ли сфере, Макс всегда идет на сближение, стремится сократить дистанцию между собой и собеседником. А сначала мне показалось, что он просто заваливает, нет, валит вопросами.

Наша беседа вышла на финишную прямую. Мы определили место, где пройдет благотворительная компания, место, где Максимов даст пресс-конференцию.

Макс отправился провожать гостя, а мне захотелось сделать для него что-то хорошее и непременно полезное. Я решила убрать со стола, вымыть кружки и попутно разобрать весь бедлам из бумажных завалов на столе для переговоров.

– Какой же тут бедлам! А это, между прочим, о многом говорит, «мистер-совершенное управление»!

– Что это? – услышала я крик Дмитрия Максимова.

– Я решила сложить все бумаги на столе, выбросить ненужные, оставить все только необходимое.

– Так вы и кружки вымыли?

– Да, – робко пробормотала я.

– Ясно! Я буду и дальше использовать вас в качестве прислуги.

– В смысле? – уточнила я.

– Не делайте для меня то, что я в состоянии сделать для себя сам, – переходит почти на крик.

– Если вы и дальше намерены придираться ко мне, то я вынуждена буду притвориться слепой и глухой. Не ворчите на меня без причины! – мой голос повышается с каждым новым словом. – Я, между прочим, приложила немалые усилия, чтобы разобрать кучу документов! Вы должны мне сказать «спасибо», вам так не кажется?

– Не пытайтесь читать мне мораль. Я знаю, что такое хорошо и что такое плохо. Удивлены?

– До благотворительной компании остается пара месяцев, я буду работать дома, дистанционно, – хлопаю дверью и ухожу. Убегаю. Резкость моим движениям придает злость и обида, которые засели во мне.

Что ж, не хочешь со мной по-хорошему, пусть будет никак!

Боже, боже, боже! Не могу поверить в то, что я ушла, хлопнув дверью. Прислуга! Вот еще придумал! Я не люблю, когда люди ставят себя выше других, унижая чужое достоинство. Не важно, какое у тебя образование и какое финансовое состояние, если ты унижаешь человека, то твое дурное воспитание выдает твой скверный характер и гнилую душу!

– Ты уже уходишь, Натали? – окликнула меня девочка-администратор. Она одна из немногих, с кем я успела познакомиться. Она мне симпатична.

– Да, поработаю некоторое время дома. Что у тебя нового? – искренне интересуюсь я.

– Максимов озадачил. Сижу, вот, «ползаю» по сайту, – показывает мне название сайта. – Сказал, чтобы я зашла на этот сайт…

– Что это? – перебиваю ее.

– Сказал, чтобы я поставила максимальную цену за первый лот – он самый дорогой.

– Боже всемогущий! – вырывается у меня. Максимов, ну, ты даешь, «самый дорогой лот».

– Ты ему не говори, что я тебе рассказала. Он меня убьет.

– А больше он тебе ничего не говорил? – интересуюсь я.

– Сказал только: «Завтра вечером этот лот должен быть моим», – процитировала Макса девушка.

– Завтра? Почему? – донимала я ее расспросами.

– Он уезжает сегодня в Германию. Ему нужна спутница на два дня.

– Ясно.

Охренеть! «Сайт взаимовыгодных отношений, которые могут стать романтичными по-вашему желанию, – читаю слоган сайта. – Это ресурс для очень успешных людей, у которых нет свободного времени». Я бегло проштудировала информацию на сайте об услугах этого интернет-ресурса.

– Многие европейские девушки по вечерам подрабатывают в эскорт-услугах вполне легально, – откровенничала со мной все та же администратор.

– Ладно, мне пора, – сухо прощаюсь с девушкой.

Пулей лечу по заснеженному тротуару. В голове крутится одна и та же мысль. Неужели Максу это и вправду нужно? Зачем? Разве сейчас, в двадцать первом веке, чтобы познакомиться с девушкой, нужен посредник? Взрослый здоровый мужчина не в силах самостоятельно обзавестись любовницей? Что предлагают подомные интернет-ресурсы – цену? Сделка «человек – человек». Без чувств и эмоций! Очень жаль, что для мужчин стало модным коллекционировать отношения, как «ЛОТ», а женщинам, в свою очередь, – кредитные карты (штук 15-16). Не модно любить и быть любимым… Почему-то пределом гордости стала выгода от отношений. В таком случае любовь стоит завернуть в газету и выбросить в мусорное ведро. Не хочу, чтобы люди любили за кружевное белье и кредитные карты. Хочу, чтобы по-настоящему…

ГЛАВА 4

Мое по-домашнему рабочее утро начинается как обычно с чашки горячего ванильного капучино. Запах потрясающий, поднимает мне настроение, и я улыбаюсь. В мое окно хлопьями летят замороженные снежинки, создается ощущение 3D-экрана. Хочется протянуть руку и поймать несколько резных ажурных красавиц.

За завтраком думаю о Максе. Обида гложет мне душу, терзает ее. Макс стал совершенно другим человеком. Что его изменило? А может, он таким был всегда? Остается только догадываться. Он стал более деловым, респектабельным. Поменялся круг его общения.

В голове возникает его новый образ делового человека. Строгий черный костюм: зауженные брюки с низкой посадкой, приталенный пиджак на двух пуговицах, который еще больше подчеркивает его плечи и создает ощущение перевернутого треугольника, белая выглаженная рубашка. Туфли, начищенные до блеска (кажется, в них я могла разглядеть свое отражение).

Звонок мобильного прерывает мои мысли. Это Васька! Ура! Сто лет ее не слышала. Ее супруга перевели по долгу службы в город, который находится в трех тысячах километрах от нашего городка. Теперь наше с ней дружеское общение сводится к разговору по телефону или скайпу всего пару раз в неделю, а то и пару раз в месяц.

– Привет, друг! – начинаю я.

– Я все знаю! – твердо заявила Васька.

– В смысле?

– Ты ему рассказала? – задает она мне вопрос, который я не совсем понимаю. – Ты Максу рассказала?