Глава 7

Кеша зализывал раны несколько дней. Отсиживался в своем Эрмитаже и настраивался на продолжение эксперимента по изменению своей скучной, надоевшей всем личности. Отступать было некуда.

С Майей он почти не виделся. Дома она не появлялась – похоже, вымаливание прощения у Эдика несколько затянулось, – а на работе ей и вовсе было не до своего недотепистого соседа: отдел «Сезонные товары» срочно начал готовиться к весне, которая по календарю должна была начаться еще только через два месяца, а фактически – и того позже. Однако покупателя следовало брать тепленьким, предвосхищая его желания.

Майя с Эдиком крутились как заведенные: нераспроданные светящиеся олени всем стадом перекочевали на склад, уступив место деловитым садовым гномам с носами картошкой; пыльные пластиковые ели попрятались в коробки, освободив полки для множества нарядных пакетиков с семенами маргариток, петуний, колокольчиков; беззаботные хлопушки, осознав свою бесполезность в хозяйстве, ретировались – наступало время настоящих трудяг: граблей и лопат.

Отдел же «Все для праздника» зимой и летом напоминал тихое болото. Ассортимент здесь всегда оставался неизменным. Поэтому ничто не мешало Кеше отрабатывать на покупателях вычитанные приемчики.

Пора было переходить к следующему совету, поскольку первый – находить смешное в случайных предметах – показал свою полную несостоятельность. Кеша предпринял еще пару жалких попыток отыскать нечто забавное в окружающей обстановке, но на этот раз не в ассортименте магазина, а в самих покупателях – их одежде и внешности – но это им понравилось еще меньше. Дело дошло даже до жалобы директору.

Искать смешное в Хрюкине, примчавшемся из своего кабинета специально для громогласного выговора младшему продавцу отдела «Все для праздника», Кеша благоразумно не стал. Хотя вот тут-то было где разгуляться даже начинающему, неопытному балагуру: Хрюкин прибежал прямо в своем «священном фартуке», заляпанном красками; бирюзовая шейная косыночка с летающими свинками повязана на лоб, на манер миленькой пиратской банданы. Жалобщики оторвали директора от творчества: он как раз воплощал в жизнь свой «Захиревший рай», грандиозное полотно размером полтора на два метра.

Обеды с Нелей – вот что помогало окончательно не упасть духом. Маленькие оазисы спокойствия и хорошего настроения посреди моря нестабильности.

– Та-даа! – спела Неля, открывая контейнер с пирогом. – Привет от Джейн Остин.

Прежде чем наброситься на аппетитное содержимое, Кеша прочитал цитату, как всегда, наклеенную на крышку:

– «Хороший яблочный пирог – залог нашего домашнего счастья»⁴. Полностью поддерживаю мисс Остин. – Кеша достал чашку с пингвином, залил кипятком пакетик «Эрл Грея» и засек время. – Какой из восьми – или девяти, я уж не помню точно – рецептов ты выбрала?

– Да, было непросто остановиться на чем-то одном, – кивнула Неля. – Сколько вариантов ты отыскал!

– Яблочный пирог вполне может посоревноваться с Юнионом Джеком и меховыми шапками гвардейцев за звание символа Британии, – согласился Кеша. – Погоди, я сам попробую угадать. – Он схватил сочный румяный треугольник и откусил порядочный кусок. – Гм-гм. Что тут у нас? Яблоки, разумеется. Нежные, тают во рту, как джем – их явно как следует проварили с сахаром перед сборкой собственно пирога… – Кеша рассуждал со знанием дела – последние три месяца он много готовил, правда, в основном простую советскую еду типа котлет и пюре: Майе же нужно было чем-то питаться! – Так, корица, это сразу чувствуется. Лимонная цедра… Суховатое рубленое тесто, три тончайших коржа… Что-то это мне напоминает… Конечно! Три коржа – это было только у Сары Перри! Верно?

– Вы совершенно правы, сэр Ламперт, – шутливо присела в книксене Неля. Впрочем, на придворную даму она была совсем не похожа – все тот же мышиный хвостик, омерзительная фиолетовая рубашка, дешевые черные брючки. – Вкусно получилось?

– О Купидон! Изысканно! Я даже про свой «Эрл Грей» чуть не забыл, – спохватился Кеша и поспешно выбросил пакетик. Слишком крепкий чай вреден для сердца. – Давно пора было бы поменять дедушкины часы на современные, с таймером, но я не хочу – привык к этому циферблату, к Дворцовому мосту… Не люблю эксперименты. Ох как не люблю, особенно в последнее время! Как они меня расстраивают, Неля, эти эксперименты, ты не представляешь! Кроме разве что кулинарных – эти вот, наоборот, радуют. – И Кеша взял еще кусочек восхитительного пирога, в котором англичане запрятали свое солнце.

– Слушай, я все хотела спросить… – Неля сделала себе кофе и присела напротив, под ужасной картиной с Купидоном. – А то мы с тобой не виделись после корпоратива, смены не совпадали… Ты хоть полистал ту книжку? Или сразу выбросил? Вообще-то на тебя это было бы не похоже.

Да, Неля его хорошо знала.

– Не выбросил. Более того, – Кеша заговорщецки понизил голос, – я по ней теперь живу.

– В каком смысле?

– В прямом. Это моя новая настольная книга. Библия, можно сказать. Путеводитель по жизни. Полярная звезда, маяк, справочник, называй как угодно. – Кеша чистой рукой взъерошил волосы – кажется, у него появилась новая привычка. – Я, Неля, решил полностью измениться.

– Может, не надо полностью? – с сомнением спросила Неля.

– Я отвратительный. Надо.

– Никакой ты не отвратительный.

– А вот и отвратительный.

– А вот и нет! – Неля, разволновавшись, даже отложила в сторону недоеденный пирог. – Твой Тайный Санта – кто бы он ни был… А ты, кстати, узнал, кто это?

– Думаю, это Хрюкин, больше некому.

– Допустим, Хрюкин – неважно. Так вот, я уверена, что твой Тайный Санта всего лишь хотел тебе намекнуть, что достаточно будет просто скорректировать свое поведение с покупателями. Перестать от них прятаться, вот и всё. Не нужно становиться новым Эдиком!

– Неля, милая Неля! – горько рассмеялся Кеша. Однако горечь не помешала ему угоститься еще одним кусочком яблочного пирога. – Конечно, нужно! Посуди сама: продажи мои на нуле, любимая девушка мечтает завести ребенка от другого… – Вдруг Кеша подскочил на стуле и расплылся в искренней улыбке. – Ой, к слову о ребенке: я же забыл тебе рассказать самое главное!

– Что? – подозрительно спросила Неля. Между бровей появилась знакомая морщинка.

– У меня же теперь есть собака! Самая настоящая собака, представляешь?

– Как? Откуда? – поразилась Неля. Кеша ведь не раз жаловался ей на соседских домашних животных, от которых, по его же собственным словам, спасу не было: шум, шерсть, шорох. – Хотя погоди-ка… Уж не та ли эта собака, которую я видела на корпоративе?

– Она самая, – подтвердил Кеша, у которого на душе сразу потеплело, как только он вспомнил про Меркушку. – Только это он, а не она. Это пес. Беспородный, но пес.

– Вроде этот пес предназначался Эдику.

– Отныне все, предназначенное Эдику, будет доставаться мне! – торжественно провозгласил Кеша.

– Самоуверенное заявление, – подняла тонкие бровки Неля. – А ты и вправду уже изменился.

– Я еще только в начале пути, – сбросил маску бравады Кеша. – На самом деле, Эдик от песика отказался, вот Майя мне его и скинула. При этом обозвала величайшим занудой на земле.

– Кого, песика?

– Меня, Неля, меня. – Кеша вздохнул. – Песик-то как раз совсем не занудный. Он просто чудесный. Оптимист такой. Я его назвал Меркушкой. В честь Меркуцио.

– Что ж, поздравляю с прибавлением! – улыбнулась Неля. Личико ее осветилось. Серые глаза повеселели. – Может, песик сделает твою жизнь чуть-чуть менее упорядоченной – иногда это на пользу… Но только чуть-чуть. А что же твоя рыжая Джульетта? Извинилась за резкость?

– Э-э…

– Ясно. Значит, не извинилась.

– Она, наверное, не заметила, что обидела меня, так что ничего страшного, – с рыцарским пылом принялся защищать возлюбленную Кеша. – Ты же знаешь, какая она! Вспыльчивая и отходчивая. Скажет и забудет. Она же не виновата, что я все близко к сердцу принимаю. Это мои проблемы. Вот поэтому-то мне и надо модернизировать свой характер. Тюнинговать, как говорят автомобилисты. – Неля подняла одну бровь – так она делала только в исключительных случаях. – Нет, ну правда, ты должна меня понять! Представь, ты бы услышала подобное от Леопольда… Как у вас с ним, кстати? Закрутилось что-нибудь в новогоднюю ночь?

– М-м, пока не очень. – Неля отвела взгляд. – Мы вдвоем с бабушкой отмечали. Я думала, он мне хотя бы позвонит, поздравит… Но нет.

– Прости, я тоже забыл тебе позвонить – тренировался шутить по книжке и с Меркушкой возился, – заодно покаялся Кеша. – Папа еще рюмку виски налил – так мне потом плохо всю ночь было, мамуля меня отпаивала лекарствами…

Неля махнула рукой.

– В общем, я тоже кое-что решила в своей жизни поменять – записалась на курсы – ты не поверишь – танго!

– Да ну? – Теперь уже нахмурился Кеша. Не мог он себе представить блеклую Нелю в этом страстном танце.

– Ну да. Бабуля посоветовала. Может, танго придаст мне смелости – тогда я смогу признаться Леопольду в своих чувствах.

– Тряпка этот Леопольд, – в который раз осудил его Кеша. – Не может сделать первый шаг! Зябликово яйцо, и все тут.

– Ладно, не будем про меня. – Неля встала, взяла обе чашки и принялась их тщательно намыливать в раковине. – Ты говорил, что тренировался шутить по книжке. Покажи, что получается.

– Честно говоря, у меня только с Меркушкой шутить получается, – признался Кеша, снова ероша волосы. – Наверное, я что-то делаю неправильно.

– Давай, не стесняйся, покажи! Это же я, Неля.

И правда, с ней можно было не бояться сесть в лужу.

– Задание такое – нужно найти что-нибудь смешное в случайном предмете. Например… – Кеша обвел взглядом комнату отдыха, – …например, возьмем эту замечательную во всех смыслах картину.

Он поднялся из-за стола и встал в позу профессионального экскурсовода – спина прямая, взгляд строгий, рука ладонью вверх показывает на произведение искусства. Неля бросила в раковину контейнер, который только начала намыливать, выключила воду и с улыбкой стала наблюдать за ним.

– Что мы здесь видим, дамы и господа? Мы видим на этом, с позволения сказать, полотне перекормленного мальчишку с крыльями. Вы наверняка хотите спросить меня, вашего гида в мире живописи: отчего у нашего героя такое вредное выражение лица?

– Да, почему? – спросила Неля, хихикнув.

– Ответ очень прост, дамы и господа. Этот избалованный юноша еще со времен Древнего Рима привык быть в центре всеобщего внимания. Ему и только ему должна быть посвящена картина! А вы посмотрите, сколько вокруг него порхает разной лишней живности, не говоря уже про чуждые ему самолеты с жареным арахисом и томатным соком на борту! Возмутительно. Конечно, наш герой недоволен. Он не хочет делить свой холст с жареным арахисом и лиловыми бабочками.

– О боже, неужели он воспользуется своим луком и стрелами для устранения конкурентов? – с преувеличенным ужасом ахнула Неля, симпатично приоткрыв ротик.

– Вы совершенно правы, дамы и господа! – Кеша чувствовал прилив вдохновения. – И – первый выстрел! Купидошка метит в эту ярко-красную бабочку размером с фазана! О нет, он промахнулся! Стрела летит мимо… Мимо толстой бабочки… Мимо стрекозы, похожей на японского дракона… Мимо самолета, напоминающего кубинскую сигару… – Кеша, воодушевленной восторженной реакцией Нели, чертил в воздухе полет воображаемой стрелы. – И-и-и… – Он описал широкую дугу, целясь в магнитик в виде сердечка на холодильнике… – Бамс! В яблочко! – Кешина рука приземлилась на Нелину маленькую грудь.

– Ай! – вскрикнула Неля от неожиданности и шлепнула его мыльной рукой по пальцам.

– Ой! Прости! Я случайно! Я хотел… То есть… Я не хотел… Я…

– Вот ты где, сударь ты мой! – вдруг загундосил кто-то прямо у него над ухом. Борис Иванович, черт бы его побрал. До крайности не вовремя! – А я тебя, Кешенька, повсюду ищу. Скажи-ка, сударь мой разлюбезный, ответь как потомок аптекаря: какую смесь лучше всего залить в кружку Эсмарха для быстрого эффекта? А то я тут открыл баночку соленых грибочков на Новый год – сам собирал, вкуснятина! Лесные витамины, сударь ты мой, натуральные лесные витамины! Но что-то вот кишечник после них нестабильный… Позволь все-таки рассказать тебе о консистенции моего стула…