Кристиан сел рядом с напуганной Оливией, которая тут же схватила его за руку. Он задумался, с каких пор сестра нуждается в поддержке, ведь до этого всегда уперто заявляла, что достаточно взрослая. Но сейчас он считывал ее страх и сжимал ладонь в ответ, радуясь, что хотя бы она его эмоции читать не могла.

Эйрин вышла на сцену, остановилась у микрофона. Она обвела взглядом притихших людей.

– Меня зовут Эйрин Уайт-Гудмен. Я принцесса Солариса, сестра королевы Даниэллы Уайт. Я понимаю, что вам всем очень страшно, но я вам все объясню.

Зал загудел, паника прокатилась по огромному помещению, но Эйрин выставила руки, призывая к тишине.

– Я знаю, что вам страшно. Но выслушайте меня! И вы все поймете!

Люди продолжали паниковать. Шум проникал в сердце, неприятно царапая. Эмоции Оливии пугали и Кристиана, который пытался быть спокойный.

Повисла тишина, ведь Эйрин свела лопатки и вызвала крылья. Светло-желтое мерцание залило сцену, перья сияли, заставляя всех пялиться на чудо.

– Пять тысяч лет назад мир разделился. Были созданы Врата, чтобы отделить мир от источника магии и спасти от страшного врага. Враг давно повержен, но Врата сохранились. Никто не знал, как избавиться от них. А потом мы стали жить разными жизнями и стало уже поздно выпускать магию к вам.

Эйрин помолчала, давая людям осмыслить сказанное. Кристиан сомневался, что они внимательно слушали, ведь были слишком увлечены огромными крыльями. Он и сам не мог отвести от них взгляд, а Оливия и вовсе едва не верещала от ужаса, ведь ей предстоит вырастить такие же.

– Недавно Врата начали уничтожаться. Мы пытались их спасти, но не сумели. Хороший человек умер, чтобы создать новые, но чуть дальше. И потому ныне Портус отрезан от остального мира.

Эйрин убрала крылья. Тишина сменялась недовольным шепотом. Люди начинали понимать.

– То есть мы отрезаны от остального мира? Как теперь туда попасть? – недовольно выкрикнул мужчина из первого ряда.

– Мы оцеплены непроходимыми скалами ныне. Проход есть в пятидесяти километрах на юг – там, где новые Врата. Попасть к нам никто не сможет – Врата найдет только тот, кто уже знает, где они.

– Но как же наши знакомые? Семьи? Все, кто остался там?

– Мы работаем над этим. Но пока мы не знаем, как мир воспринял исчезновение города. И воспринял ли. Мы не знаем, как сработала эта магия.

Кристиан понимал всеобщую панику. Узнать, что тебя отрезало от мира, где остались те, кто тебе дорог, что ты завис в городе, из которого не можешь выехать… Так еще и крылья… магия… У него самого голова шла кругом.

– Я прошу дать нам шанс! – воскликнула Эйрин. На сцену вышел Сойер, положил руку на плечо жены.

– Я прошу тишины. – Голос Сойера разнесся по помещению, заставляя всех утихнуть, ведь в его руках блеснул меч. – Мы не желаем вам зла.

– Мы подготовили пункты помощи. По всему городу ходят волонтеры, готовые ответить на вопросы, помочь. Мы подготовили «чистые» зоны для тех, кто не может совладать с магией. Сегодня же мы начнем проводить практические занятия, чтобы помочь…

– А как отсюда уехать?

Эйрин тяжело вздохнула, опустила глаза. На помощь пришел Сойер:

– Мы работаем над возможностью уехать. Мы понимаем, что не все получили метки, и многие не хотят жить без электричества, сотовой связи и интернета. Но пока мы не можем вас выпустить.

Как и ожидалось, поднялась паника. Кристиан вызволил руку, размял пальцы, ведь Оливия сжала его с такой силой, что те затекли, и вышел на сцену.

– Я напоминаю, что вы все еще часть Терравила и обязаны соблюдать законы и порядок. Я понимаю, что вы свободные люди, но с сегодняшнего дня вступает в силу закон о запрете пересечения Врат без пропуска.

Повисла тишина. Кристиана все знали в лицо, ведь он часто мелькал рядом с отцом на праздниках.

– Почему вы просто не эвакуировали нас до этих Врат?

– Мы хотели. Но не сумели. – Эйрин закусила губу. – Соларис должен оставаться в тайне, иначе нарушится баланс. Мир без магии слишком велик, и мы не можем принять тех, кто пойдет к нам за чудом, которое мы не можем им дать. Поэтому мы не можем вас отпустить. Если Никлаус все сделал, как обещал, то мир забыл про Портус. Помнит вас, но уверен, что вы живете где угодно, но не здесь. Портус стерт с карт. Мы не могли лишить вас дома. Ведь не могли предоставить вам другой. Это бы вызвало слишком много вопросов. И у нас нет ресурсов на это. Ваш президент отказался сотрудничать с нами.

Эйрин уже едва держалась. Кристиан невольно коснулся ее, всего на секунду, но успел ощутить усталость, опустошенность и грусть.

– Но вас не брошу я! – заявил Кристиан, с трудом осознавая, что собирался делать. – Я сделаю все, чтобы город максимально быстро вернулся к нормальному ритму жизни.

Народ снова недовольно загудел. Сойер нежно оттолкнул жену от микрофона, беря все в свои руки.

– Прошу отнестись с уважением к переписи, которую мы сегодня начнем. Напомню о волонтерах! Даже если у вас не проявилась метка, мы поможем вам адаптироваться. По всему городу в школах и детских садах сейчас разворачивают пункты питания. Там же вам раздадут свечи и зачарованные зажигалки, в них огонь стихийников огня: он горит ярче, не тухнет даже от воды, безопасен. Прошу не отказываться от помощи, ведь электричество не вернется. Просьба не выгонять волонтеров, которые придут к вам, чтобы переделать вашу технику! Плиты, холодильники – все заменим! Стихийники воды уже налаживают водопровод. Вот-вот из труб снова побежит горячая и холодная вода. Нужно немного терпения.

Народ не желал успокаиваться, продолжал паниковать. В итоге Эйрин все же ушла за кулисы, а Сойер остался отвечать на вопросы. Волонтеры сновали по залу, раздавая успокаивающие травы.

Кристиан и Оливия скользнули за Эйрин, не желая тонуть во всеобщем ужасе.

Элайджа выглядел уже лучше: лицо стало не таким бледным, круги под глазами исчезли. Ему выдали чистую рубашку, но с капельницы пока не отпускали. Оливия с ужасом глядела на аккуратно зашитые раны, на нить, по которой текла сияющая светлая магия в вену короля из пакета.

– Не очень прошло, а? – спросил Элайджа, устало дергая нить. – Долго еще? Мне домой пора.

– Минут десять. Ты слаб!

– Моя дочь была в магическом сне из-за сделки с Аделин, когда я уходил делать эти мойровы Врата. Теперь я еще должен вернуться и сказать, что любовь всей ее жизни слегка умер, чтобы их создать. Если Аврора, конечно, нашла способ вернуть ее саму. Твою же мать!

Кристиан свел брови, ведь едва ли понял что-либо из слов короля, но видел, как он злился и волновался. К тому же новоиспеченный хранитель душ успел познакомиться с Блэр, и она казалась приятной девушкой…

– Что за мойра? – прошептала Оливия брату, но Элайджа поднял на нее взгляд.

– Мойра – это та сука, из-за которой мы в этом дерьме. Если бы она не сдохла, то Врата бы были на месте. Клаус бы не умер. А моя дочь не болталась бы между жизнью и смертью. Дело дрянь… Как ей сказать, что он умер, а? Она ж пойдет за ним… а как в хаос попасть? И куда ее не пускать? Хотя… Как ее вообще дома удержать? Крылья мне в рот, в меня ведь вся пошла…

Эйрин бережно сжала руку Элайджи, пытаясь подбодрить.

– Мне очень жаль. Я уверена, Аврора сумеет вернуть Блэр. А Клаус… правда хороший был? Дени говорила, что ты ему руки пытался отрубить.

– Было дело. Не отрицаю. – Элайджа потер переносицу, нервно глянул на остатки магии, дернул нить, словно так она могла потечь быстрее. – Я вообще на помощь вам пришел.

– Мы справимся. Ты нужен семье. И дочерям.

– Народ паникует.

– А что ты ожидал?

– Я подумаю, как их можно выпустить отсюда. Клаус был прав – надо было эвакуировать город. Сказать, что тут бомба атомная взорвалась…

– Уже поздно. Но мы справимся.

Оливия нервно дернула Кристиана за рукав, тот обратил наконец на нее внимание и заметил капельки пота на лбу.

– Эйрин?

Принцесса оценила взглядом Оливию, устало кивнула.

– Мне пора. А ты отправляйся домой.

Элайджа неопределенно тряхнул плечами. А Эйрин взяла Оливию за руку и повела куда-то. Кристиан молча ступал за ними, понимая, в какую игру ввязался. Да, Крис! Это тебе не Хогвартс! А настоящая магия, которая дарит боль.

3

Дафна отпустила руку Блэр и зажмурилась, сдерживая слезы, – так ранило колдовство.

– Разбудила. Я была права – она осталась в последнем сюжете.

– Там опасно?

– Он замер.

Аврора отошла, нервно схватилась за края стола. Белые пряди упали на вспотевшее, взволнованное лицо – мама не знала, что делать. Дафна и сама паниковала. Душа помнила, каково было в погибшем сюжете, мозг напоминал все, что она сделала, пока была… там. Как бы она ни пыталась убедить себя, что все это было ненастоящим, эмоции-то были реальными. Мойровы чувства теперь пытались утянуть на дно океана, в мир вечной тьмы. Но надо вытаскивать сестру.

Время утекало. Мойра мертва, и от нее осталось лишь темное пятно на паркете у двери, где она взорвалась. Врата вот-вот исчезнут, выпуская магию в остальной мир. А ее отец помогал Хаосу сделать новые Врата. И все они что-то скрывали, недоговаривали, чтобы не пугать и так напуганную Дафну, которая мучалась последние месяцы от кошмаров и в итоге просто позволила Флоренс захватить мозг…

Дафна закусила щеку и помотала головой, пытаясь забыть о мойре и погибших сюжетах. Сначала сестра!

Аврора повернулась, сжала перстень, который ей отдал Клаус, зажмурилась. Дафна и хотела бы помочь, придумать хоть что-то… Она сумела пробиться к Блэр, коснулась ее души, чтобы пробудить, но вот как ее заставить проснуться наяву?

– Я могу закинуть тебя к ней. Наверно.

Даниэлла и Аврора переглянулись. Мама боялась потерять обеих дочерей, поняла Дафна.

– Допустим. Но что дальше… – Аврора запустила руки в волосы. – Время… снова время…

Дафна взяла Блэр за руку, считывая эмоции: тревога, испуг. Творилось явно что-то неладное. Что с тобой, сестренка?

– Я поняла, – изрекла Аврора, садясь рядом с Блэр. – Отправим эту стерву обратно в хаос.

– И как ты собралась это сделать? – спросила Даниэлла. Аврора качнула головой.

– Следишь за Дафной. Если она слишком ослабнет – заканчиваешь все, поняла? Придумаем другой способ.

Даниэлла кивнула, с опаской посмотрела на Дафну, которая намеревалась не останавливаться до конца. Аврора показала перстень Клауса и рассказала, что задумала.

Блэр продолжала идти по брошенному сюжету, ежась от холода. Аделин больше не появлялась, но сейчас она не отказалась бы даже от такой компании: все лучше, чем бродить по замершему миру. Холод пронизывал до костей, а небо умудрялось опускаться все ниже, так и норовя накрыть принцессу, хоть жизнь и стояла на паузе.

Увидев знакомый автодом, Блэр с облегчением выдохнула. Почти пять часов она ходила одна по холодному и жуткому сюжету, который высасывал все силы, эмоции и тепло из сердца.

Она поднялась по ступенькам, радуясь, что хотя бы автодом материальный, плюхнулась на кровать и накрылась одеялом с головой. Воспоминания душили, его запах, что остался на простынях, сводил с ума.

Блэр старалась не думать о Клаусе. Сдержит ли Аделин слово? По условиям сделки, она его не заберет… Значит, Клаус переживет создание новых Врат. Правда же?

Время распускать сопли закончилось, и пришлось за шкирку вытащить себя из кровати. Блэр в последний раз вдохнула запах одеяла, что пропиталось парфюмом Клауса, надеясь, что это поможет найти в себе уверенность. Сделала горячий чай, чтобы согреть уставший организм. С каждым глотком становилось чуть легче, словно жар не только согревал изнутри, но и пробуждал жизнь.

Блэр взглянула на часы и крикнула:

– Аделин! – В ответ раздалась тишина. Впрочем, другого она и не ожидала. – Аделин! Сука ты крашеная, ну или некрашеная, мне так-то все равно! Выходи!

Блэр прислушалась, ожидая появления Времени, но снова ничего. Она уже собиралась позвать вновь, как…

– Ну хорош кричать. Что ты хочешь?

Блэр резко обернулась, заметила Аделин, сидящую на незаправленной кровати. Нога на ногу, холодные светлые глаза, прожигающие до души, усмешка, делающая ее лицо еще прекраснее. Время махнула белыми волосами, уперлась ладонями в одеяло. В брючном костюме, словно деловая леди, что спешила на работу, но случайно забрела в погибший сюжет. И такая довольная, будто уже получила все, что хотела, верила, что принцесса готова отдать ей свою душу. Она же… все еще хочет ее душу, да? Мозг кольнуло, воображаемые Элайджа и Клаус подмигивали, намекая, что план Аделин не так прост, стерва что-то скрывает, что-то замышляет… Но времени на размышления не было.

– Я хочу предложить новую сделку.

– О, как. Нет, дорогая. Сделка есть сделка. Сначала ты торгуешься за условия, потом пожимаешь руку. Но не иначе.

Блэр посмотрела на часы, сглотнула, пытаясь унять панику. Смотреть на Аделин, которая сидела на кровати, где Блэр впервые оказалась в объятиях Клауса… Невыносимо. Хотелось выцарапать ей глаза, разбить губу и нос, выдергать все волосы, чтобы она ушла и не портила воспоминания.

– Ты можешь пересесть? Пожалуйста.

Аделин усмехнулась, оглядела смятые одеяло и простыню, скривилась, словно поняла, что там происходило. Хотя почему поняла, Блэр была уверена, что Аделин и так все знала, ведь буквально залезла в голову принцессы.

– Так будет лучше, ты права. Тут воняет сексом и мечтами, что никогда не сбудутся.

Блэр закатила глаза и отправилась на улицу, надеясь, что Аделин последует за ней. Они вышли в застывший мир, Блэр оперлась об автодом, вновь посмотрела на часы.

– Ты пыталась украсть мою душу.

– Пыталась. Что вы так за эти души цепляетесь, не понимаю?

– Ты правда никогда не любила?

– Никогда, голубушка.

– Так зачем эта месть? Уничтожение душ? Уйди на пенсию, да и все. Что вы вечно проблемы себе придумываете? Дом на болоте подарить? Элайджа подтвердит, как там здорово.

Аделин сверкнула глазами, но все же не скрыла улыбку.

– Хаос создал меня, чтобы я была женой Клауса. Это была моя участь. Моя жизнь. И я хранила ему верность, ведь верила, что по-другому нельзя. Но он не оценил. Предал. Ушел к другой. Изменял. Думаешь, он заслуживает тебя? Ты слишком хороша для него.

Блэр качнула головой и отвернулась, не желая объяснять, что Клаус вовсе не тот человек, которого придумала себе Аделин. Она читала его душу и знала, каков он, как он жалел о слишком многих поступках.

– И ты решила отобрать со злости у всех то, что не можешь испытать сама, так?

– Я не делюсь, дитя. И не отступаю от своих целей. Не хочу смотреть, как вы все испытаете то, что мне хаос забыл подарить. Смотреть, как вы любите… Мерзко.

Аделин дернула плечами, словно стряхивала с себя то, что витало в воздухе и особенно – внутри автодома. Блэр посмотрела на часы, сделала шаг к Времени.

– Клаус мой по праву. И теперь все выйдет даже лучше, когда он умрет ради этих Врат. Я уничтожу души, но его не смогу. И когда он вернется – ох! Только он сможет любить. Представь, как это будет больно.

– Но ты…

– Я не заберу его. И мои жнецы его не заберут. Это делает хаос. Моей власти тут нет.

Блэр подошла к Аделин вплотную. Сердце колотилось в груди, ладони потели от страха, но кажется, она сумела заболтать стерву 2.0. Она старалась не думать о Клаусе, понимая ошибку, понимая, что не увидит его вновь. Сейчас главное заткнуть это крашеную суку.

– Сделка: я дарю тебе любовь. На пару минут, конечно, ты же знаешь эту магию. А ты отпускаешь меня.

Аделин склонила голову, изучая эмоции Блэр, облизала губы, раздумывая.

– Ты следишь за временем. Что ты задумала?

– Просто хочу знать, когда время пойдет.

– У тебя – никогда.

Блэр улыбнулась, понимая, что пора действовать. Адреналин снес страх. Она покрепче сжала перстень Клауса, который ей передала мама, напитываясь магией. Спину обдало жаром, возвращая утерянные крылья, и это дало силы.

– Или прямо сейчас! – Блэр вжала ладонь в грудь Аделин, выдохнула, даря ей чувство любви. Глаза Времени расширились в ужасе, но тело обмякло, не привыкшее к подобной боли… Ведь ее заставили любить Клауса, того самого, что в эту минуту жертвовал собой. – Мам!

Аделин задергалась, понимая наконец, что ее обвели.

Аврора появилась из ниоткуда. Она коснулась лба Аделин, совершенно спокойная, уверенная в своих действиях. Время билась от страха, дрожала, ощущая, как ее время запускают. Блэр покрепче сжала перстень, чтобы помочь маме.

Глаза Аделин закатились. Ее душа унеслась обратно в хаос. Блэр хотела было спросить маму, не рано ли они избавились от Времени, но не успела.

Боль пронзила. Дыхание сперло. Блэр закричала, возвращаясь в реальный мир.

Она еще не знала, что Клаус умер в миг, когда она вернулась. Но уже ощущала дикую боль.