Глава 4. Разоблачение

С последней встречи с Дароном прошло пять дней, а с отъезда Фира – две недели. Все это время Ракулина пыталась отвлечься от мрачных мыслей и внушала себе, что как-то справится со всем! В любом случае, как-никак, она правительница Королевства Масок, пусть это уже осталось в прошлом. Однако пока ты дышишь, ты все еще что-то можешь исправить. По правде говоря, Ракулине ничего и исправлять не хотелось. В маленьком поселении Речная Радуга она чувствовала себя своей, серые будни наполнились смыслом и радостью.

Громкая новость о смене власти набатом отдавалась в ушах, воровала из головы все дельные мысли, вытянула из тела необходимые жизненные силы и норовила уничтожить ее в одну секунду. Все шло к тому, что в ближайшее время трон займет Ясара, но в глубине души Ракулина надеялась, что высшие силы помешают преступнице осуществить свой коварный план.

Больше всего насторожила весть о короле. Как Дарон может править королевством, когда она видела его всего несколько дней назад? Что на самом деле происходит в замке? Кто выдает себя за бывшего капитана королевской гвардии?

Тяжелые мысли, как набухшие серые тучи перед дождем, напрочь испортили радужное настроение, с которым она проснулась. Ракулина напортачила с булками, дольше обычного передержала их в печи, и получила нагоняй от Милины, хозяйки заведения «Лучшая выпечка у Милины». Пришлось переделывать всю партию и извиняться перед заказчиками.

Вымешивать и готовить сдобу с каждым днем становилось все труднее. Живот еще не рос, но тошнота никак не разнимала своих цепких пальцев, беспощадно выматывая силы. Солнечные будни омрачало еще и легкое головокружение, внезапно свалившееся в течение дня, как снег на голову. Но только благодаря работе получалось отвлечься от гнетущих мыслей, что Фир предал ее, оставил одну, хоть и звал с собой! Предал и Дарон. Ракулина застонала, присела на пол, облокотившись о стол с рассыпанной на ней мукой, раскатанным тестом и деревянной скалкой.

В любом случае, отныне то, что творится в королевском замке – больше не ее дело, так решила Ракулина. Отец, конечно, уже придушил бы своенравную дочь за подобное решение, но с этим ничего не поделаешь! После свадьбы родитель не навещал ее, не слал писем, не справлялся о ее делах и самочувствии, будто избавился от непосильной ноши и радовался, что, наконец, может жить так, как ему заблагорассудится.

Зато теперь жизнь предоставила Ракулине драгоценный подарок – выбор. Осталось лишь определиться с дорогой! Пока что времяпровождение в Речной Радуге вполне устраивало бывшую правительницу Королевства Масок, кроме, разумеется, того факта, что она лишилась поддержки Фира. Первые дни после его отъезда бывшая королева успокаивала себя тем, что муж обязательно вернется за ней, не может же он вот так бросить женщину, что носит под сердцем его ребенка?! Но потом с каждым днем надежда корчилась в муках, усыхала и рассыпалась в прах. Наконец до нее дошло, что она осталась одна. «Ну и пусть! В Речной Радуге у меня есть все, что нужно, а там время покажет…»

До ушей донеслись детские крики, визги и звук подъезжающих конных повозок. Поднявшись на ноги, через окно кухни Ракулина разглядела вернувшихся из столицы жителей поселения и жадным взглядом провожала каждого, кто выходил из экипажа.

Надежда засияла радугой. На миг истинная королева понадеялась, что Фир одумался, и вернулся к ней, но, сколько бы ни ждала его, дверь в заведение Милины так и не открылась. Паника вперемешку с разочарованием оставили горький привкус на кончике языка. Тесто прилипло к рукам, а она этого даже не заметила. Свободного кроя платье цвета дубовой коры испачкалось в муке и корице.

Оставалось смириться с тем, что Фир остался в столице. Долг превыше чувств! На глаза набежали слезы, и Ракулина мгновенно вытерла их, чтобы влага не проникла под маску. Душевная, мучительная боль разрасталась по внутренностям, завладевала телом, душила, угнетала, пока изо рта не вырвались крики, и тело не сотряслось от рыданий.

На спину легла массивная мозолистая теплая ладонь. Хозяйка заведения вошла в кухню и не смогла остаться в стороне от увиденной картины – сгорбившаяся, сидящая на полу, всхлипывающая, несчастная одинокая беременная женщина с растрепанными волосами.

– Знаешь, мы с тобой не говорили об этом, но я готова тебя выслушать, – мягким успокаивающим тоном произнесла Милина. По седым волосам, собранным в пучок на вид ей дашь за шестьдесят пять, но по прямой спине и осанке, по лучезарному взгляду и какому-то детскому любопытству – не больше тридцати. Жила женщина на втором этаже этого дома.

– С…спасибо, – сказала Ракулина, приподняла маску и вытерла мокрый нос и заплаканное лицо.

– Хочешь чаю?

Ракулина кивнула, и уже через десять минут на столе дымились две кружки с ароматным фруктовым напитком, где плавали кусочки земляники и малины. На пиале блестело варенье из чайной розы.

Помимо заведения, куда захаживали практически все жители Речной Радуги, Милина души не чаяла в консервации. Чайную розу трудолюбивая хозяйка выращивала сама, а еще ухаживала за своим цветущим садом во внутреннем дворике дома. Потом закрывала банки и в любое время года подавала к чаю посетителям заведения грушевое, сливовое, облепиховое, клюквенное, яблочное, абрикосовое варенье. Добавку просили все, и обычно по несколько раз.

Ракулина зачерпнула ложкой угощение, попробовала – и зажмурилась от удовольствия. Нежная, невероятно приятная по вкусу сладость склеивала осколки разбитого сердца, возвращала в детство, когда няня, по приказу матери приносила во дворец пирожные из новой лавки. Вкус чем-то напоминал это невероятное лакомство, хотя, сказать по правде, Ракулина не ела ничего вкуснее этого конфитюра. Смакуя угощение, молодая женщина погрузилась в приятные воспоминания, в которых болезнь еще не отправила родительницу на тот свет.

– Нравится? – спросила довольная Милина, наслаждающаяся зверским аппетитом своей подопечной.

Ракулина лишь промычала что-то нечленораздельное и уже доедала вторую пиалу с вареньем.

– Погоди, сейчас еще принесу! – сказала хозяйка заведения, уже поднимающаяся со стола, как мгновенно подскочила от резко отлетевшей в сторону двери и приложила руку к сердцу от страшного испуга.

– Вот ты где, самозванка! – выплюнул бородатый мужчина по имени Хавр. Он вез в столицу один из конных экипажей с «речными радужниками», как здесь сами себя называли жители поселения, чтобы там нуждающимся оказали медицинскую или какую-нибудь другую помощь.

Ракулина поперхнулась чаем. Милина хотела заступиться за свою помощницу, но Хавр, смахивающий на медведя с растрепанными до подбородка немытыми волосами, уже направлялся к ней с налитыми кровью глазами, в которых полыхал гнев.

– Ничего не хочешь мне рассказать, Ваше Величество?! – последние слова мужчина выплюнул. Ракулина побледнела и обрадовалась, что маска скрывает цвет ее лица. – Сама снимешь парик или мне тебе помочь?

– О чем это он, Лина? – спросила ошеломленная Милина.

Ракулина сидела за деревянным столом ни жива ни мертва. Хотела солгать, что это неправда, но ее с детства учили говорить правду, да и от нее, правды этой, никуда не скрыться. Особенно сейчас, когда бугай, смахивающий на дровосека, готов задушить ее голыми руками. Хитрость, манипуляции – это уже другое…

В этом забытом богом поселении Ракулина надеялась, что никто не раскусит ее происхождения. Но, нет, раскусили, и довольно быстро! Среди простых работяг истинная королева не пыталась выжить, как в стенах замка, здесь она спокойно занималась привычными делами, уже превратившимися в рутину.

На улице послышались разъяренные крики женщин и мужчин: «Где эта тварь прячется?!», «Дайте-ка я посмотрю в глаза этой змеюке подколодной!», «Все волосы этой падали повыдираю!»

Ракулина встала на ноги и отошла к окну, будто там она в безопасности.

– По твою душу, отродье лживое, – ухмыльнулся довольный Хавр и смачно сплюнул на пол.

– Лина, ради всех святых, ответь мне, что происходит?! – не унималась перепуганная до полусмерти Милина. Покосилась назад, в страхе, что озлобленные поселенцы разнесут дом.

Обозленные уже приближались. Милина хотела закрыть дверь на засов, но Хавр перегородил ей дорогу и покачал головой.

– Отойди в сторону! – хозяйка рыкнула на бугая и сжала кулаки. На грубияна слова сухонькой, по сравнению с ним, женщины, никак не подействовали. Он стоял истуканом, сложив руки на груди. – Вон из моей кухни! – гаркнула Милина, но Хавр лишь ухмыльнулся.

Кухня наполнилась разгневанными людьми. Женщины, те, что вернулись из столицы, буравили Ракулину свирепыми взглядами, мужчины держали в руках вилы.

– Господи, да что происходит?! – не успокаивалась Милина. – Рид, зачем ты притащился сюда с вилами? Каир, тебя это тоже касается! Что вы удумали на моей кухне, придя сюда вот с этим? – прошипела она на них.

– А вот что, – заговорила Жида. Теперь она практически не хромала и даже голос прорезался. – Ты пригрела у себя на груди змею подколодную. Эта дрянь никакая не беднячка, как мы, а гнусная, мерзкая, подлая, жестокая правительница Королевством Масок! Да-да, ты только погляди в эти бесстыжие глазища!

Остальные смотрели на Ракулину так, словно ждали команду Милины, чтобы в одну секунду разорвать лгунью в клочья.

Сначала хозяйка заведения растерялась, но быстро взяла себя руки.

– Вон из моей кухни! – спокойно произнесла она. – У меня двадцать заказов. И, между прочим, часть из них идет на благотворительность.

Милина обвела каждого сердитым взглядом.

– Ваши дети разве не ждут на завтрак свежую выпечку? – гаркнула она на обнаглевших женщин. – Разбираться будем на общем суде! Что решит совет, то и будет, а пока немедленно расходитесь по домам!

Женщины опустили глаза в пол, устыдившись того, что из-за своих необдуманных действий их дети позже получат на завтрак желанную и вкусную сдобу, а может и вовсе не получат после этого инцидента.

Никто не думал уходить, до тех пор, пока в кухню не зашел еще один непрошеный гость. Минор, на вид одного возраста с Милиной, жил через дом. Несколько месяцев подряд он оказывал женщине знаки внимания, стал постоянным посетителем ее заведения, смотрел томным, влюбленным взглядом, и обладал настолько крупными габаритами, что даже местные мужланы считали, что с таким лучше не связываться.

– Вы в столице лишились слуха, что ли? – как ни в чем не бывало, спросил Минор. – Даже с улицы слышно, что сказала Милина. Чего вы встали как истуканы? Для посетителей вход со стороны кафе, а не кухни!

Осознав, что слова Минора не возымели на взмыленных наглецов никакого эффекта, Милина прошипела:

– Вы не у себя дома! Немедленно покиньте мою кухню!

Сперва никто не шелохнулся, но потом люди неохотно потянулись к выходу. Хавр задержался у двери:

– На первый раз тебе повезло, Ваше Величество, – издевательски протянул он последние слова, обращенные к Ракулине, – но второй раз за тебя некому будет заступиться, я уж об этом позабочусь! Тебе здесь не место, и лучше убирайся отсюда подобру-поздорову, пока кому-то не взбрело голову отрубить твою безмозглую башку!

От слов мужчины Ракулину передернуло. Она смотрела на дверь, не мигая, и не понимала, что теперь делать. Прав был Фир. Как только ее раскусят, она огребет по полной!

– Так, ану-ка присядь, – обратилась Милина к Ракулине ласковым тоном, бережно обнимая свою помощницу, чтобы та не свалилась в обморок.

Минор запер дверь, чтобы никто больше не посмел явиться сюда без приглашения, а Милина налила Ракулине вторую кружку чая, после чего угостила еще и гостя. Минор просиял от такого гостеприимства. Защитнику достался фруктовый чай с кусочками ананаса, клюквы, яблок, листьев смородины и вишни. Грушевый конфитюр он уплел в два счета, мыча от удовольствия. Обе женщины с удивлением таращились на то, с каким аппетитом мужчина поглощает вчерашнюю плетенку с изюмом и курагой.

– Вы что же, не прогоните меня после всего услышанного? – промямлила морально раздавленная Ракулина.