Варя вышла из редакции в пять часов вечера. Огорченно подумала: «Нет, без обеда не обойтись». Прямо сказать, она надеялась, что на юге – при жаре да при постоянной занятости – ей удастся легко и безболезненно отдать дань диете. По дороге сюда, в самолете, вообще планировала одними фруктами питаться. Но подлец организм перспективе сидеть на персиках с грушами не радовался. И настоятельно требовал мяса – огромную отбивную с хрустящей корочкой. Или скворчащий шашлычок. Уговоры и аутотренинг не помогали: хочется есть, и все тут. Так что придется идти у организма на поводу, а то мозги работать не будут.

«Даю тебе ровно полчаса», – проворчала Кононова желудку. И решительно вошла в первое же встретившееся кафе – летнюю забегаловку, расположенную у подножья гостиницы «Черноморская».

– Триста граммов шашлыку, картошку фри, салат из овощей. И побыстрее, – приказала Варя официанту.

– А на аперитив? – щегольнул знанием «высшего света» молодой человек.

– Минерал… – Варя вспомнила дурной вкус местной воды и поправилась: – Ноль пять пива. Разливного, светлого.

Она не дала официанту расписать все имеющиеся в наличии сорта:

– Тащи любое российское. Только в темпе, окей?

С неудовольствием понаблюдала, как парень, еле волоча ноги, ковыляет в сторону кухни. Подумала: «Насколько мы, москвичи, все делаем быстрее. И ходим – быстрее, и соображаем – быстрее. Хорошо это или плохо? Наверное, кому как. Лично мне куда лучше живется в ритме большого города. Правда, ритм этот – совсем не полезный. Зря, что ли, в столице люди болеют больше. И умирают раньше. И чаще».

Ожидая аперитив-пиво, Варя осмотрелась по сторонам. В кафешке – пустота, стайка официантов за служебным столиком мучает журнальчики со сканвордами. Посетитель, кроме нее, – единственный. Молодой, симпатичный парень. «Пшеничный», – тут же охарактеризовала его Варя. (Определять человека единственным ключевым словом ее научил как-то полушутя Сергей Александрович, и Варя с удовольствием этот навык оттачивала.)

«Хорошо я придумала, метко», – похвалила себя Варвара. Парень – молодой, не старше тридцати, – обладал роскошной кучерявой шевелюрой цвета спелой пшеницы, светлым, совсем без загара лицом и трогательными коричневыми веснушками. Перед ним красовалась бутылка водки – тоже «Пшеничной».

«Интересно, во сколько ж ты пить начал?» – с сожалением подумала Варя. Сейчас – еще только полшестого, а бутылка – почти пуста. Наверняка сидит здесь не первый час. А на алкоголика – совсем не похож. И на раздолбая – втемяшилось напиться, вот и напьюсь! – тоже не походит. А официанты – волки. Могли бы додуматься – и заставить посетителя закусить чем-то плотным! Так нет: даже хлеба не принесли. Одна тарелка с солеными огурцами…

Варя не удержалась и попеняла явившемуся с пивом официанту – кивнула на Пшеничного с укором:

– Хоть бы закуски нормальной принесли человеку!

– Не желает! – округлил глаза официант. – Будто мы не предлагали! Нам оно тоже не надо, чтоб он нажрался и кафе все изгадил! Сама хозяйка к нему подходила, предлагала поесть – так он ее матом послал. Хочу, говорит, напиться.

Варя пожала плечами: что ж, пусть пьет, если хочется. Непонятно только, как лезет в него водка – по такой жаре. Вот пиво – это другое дело. Она с наслаждением отхлебнула глоточек и потянулась в сумку за блокнотом: пора наконец записать и систематизировать свои «достижения». Заодно достала сигареты и зажигалку. Поднимая глаза от сумки, еще раз мимолетно взглянула на Пшеничного. И – еле удержалась, чтобы не вздрогнуть. В глазах парнишки читалась такая боль, что у Вари даже в носу защипало.

«Так это же – Смеян! – вдруг озарило ее. – Тот самый Саша Смеян, обнаруживший трупы! Ну конечно, он! Возраст – соответствует, вид (нормальный мужик, не алкоголик) – соответствует. И то, что пьет горькую, – объяснимо. А то, что пьет именно в этом кафе, – тем более объяснимо, гостиница же рядом! Интересно, сильно ли он набрался?»

Варя сделала неловкое движение, и пачка ее сигарет сорвалась со столика, пролетела по скользкому полу, остановилась у ног Пшеничного. С полминуты тот тупо разглядывал пачку, еще столько же – озирался по сторонам. Наконец сфокусировался на Варе. Тяжело наклонился, поднял сигареты, направился к ее столику. По дороге его пару раз качнуло. Стая официантов-бездельников навострилась. Кажется, намечалось бесплатное шоу.

– Д-девушка… Сигареты ваши?

«Да, пьян ты сильней, чем мне хотелось бы», – расстроилась Варя. Она с улыбкой приняла пачку, улыбнулась, проворковала:

– Спасибо. Вы – настоящий рыцарь!

Официанты понимающе переглянулись: налицо откровенный кадреж, сейчас алкоголик бухнется за дамочкин столик, и начнется любовь-морковь. Но Пшеничный повел себя нестандартно. Шлепнул пачку на Варин столик и пошел себе восвояси. «Ему не до девушек», – поняла Варя и сказала вслед:

– Саша, подождите.

Пшеничный резко обернулся. Сфокусировал на Варе мутный взгляд. Пару секунд подумал. Решительно произнес:

– Я вас не знаю.

– Зато я – знаю. Вы – Александр Смеян, из Твери. Перебирайтесь сюда, нам нужно поговорить.

Варя боялась, что парень немедленно начнет выяснять: кто, мол, ты такая? Откуда знаешь меня? Почему цепляешься? Но, к счастью, Саша Смеян повел себя адекватно. Он бросил взгляд в толпу настороженных официантов и тихо пробормотал: «Спектакля вам не будет». Молча принес от своего столика водку и огурцы, предложил Варе:

– Угощайтесь. С-сказать, чтоб с-стопарь принесли?

– Спасибо, – отказалась Варя. – Я лучше пива.

Он мазнул взглядом по ее недопитой кружке:

– З-заказать вам еще?

«Умник, – растроганно подумала Варя, – воспитанный… Надо, надо будет заставить его поесть, пока окончательно не напился…»

Официанты, не дождавшись представления, разочарованно вернулись к кроссвордам. Саша с отвращением покосился на свою водку. Но все же наполнил стопку, залпом махнул, сморщился, зажевал огурцом. Варя сочувственно следила за процессом. Александр звякнул пустой емкостью о стол, оперся на локти, потребовал:

– Ну, говорите. Кто вы и что вам нужно? От меня?

Варя отметила, что заикаться Смеян перестал. Она попросила:

– Саша, вы можете послушать меня – ровно три минуты – и не перебивать?

– Это приказ? – усмешливо спросил он.

– Нет, просьба, – обезоруживающе улыбнулась Кононова. В уме она лихорадочно выстраивала очередную легенду. Тоже, конечно, дрянь получается, но ничего лучшего ей не придумать – тем более за минуту.

– Ну, слушаю, – поторопил ее Смеян.

Варя осторожно начала:

– Саша, вы, наверно, не знаете о том, что случилось в Медвежьем…

– В Медвежьем? – недоуменно переспросил он.

– Это лесная стоянка здесь, на побережье. Недалеко от Суджука. Дорога туда не проложена, зато есть причал. Только на яхте можно попасть. Или на моторке.

– А я какое отношение имею к этому Медвежьему? – непонимающе спросил Смеян.

Варя жестко ответила:

– Саша, вы обещали помолчать… а три минуты еще не прошли.

Он насмешливо взглянул на нее, потом на часы – но замолчал.

Кононова продолжила:

– В прошлом году в Медвежьем произошло убийство. Погибли мужчина и женщина, местные жители…

– Что, их тоже я убил? – издевательски спросил Смеян.

Варя его реплику проигнорировала и закончила фразу:

– Убитые были буквально растерзаны… голову мужчины так и не нашли. Труп смогли идентифицировать только по отпечаткам пальцев. Женщина… тело женщины тоже было в таком состоянии, что хоронить пришлось в закрытом гробу. Орудие убийства не обнаружили, свидетелей не установили… И, на мой взгляд, это происшествие очень похоже на случай в Соленой Пади…

Варя умолкла. Напряженно ждала Сашиной реакции. Была готова к крикам, к истерике – вплоть до швыряния на пол злосчастной водочной бутылки. Однако Смеян только судорожно сглотнул. Уставился на Варвару налитыми кровью глазами. Понизив голос, проговорил:

– Ну. И что дальше?

«Молодец. Хорошо держится», – оценила Варя.

– Дальше? Дальше давайте наконец познакомимся. Меня зовут Варя Кононова. Я работаю на частное детективное агентство. Работаю недавно. Конкретно – полтора года. Дела мне пока поручают тухлые. Ищу пропавших котят, провоцирую мужей на измену… Хотя хочется, сами понимаете, большего.

Варя скосила глаза на Сашу. Тот слушал ее внимательно, без улыбки. Она продолжила:

– Еще в прошлом году в агентство поступил заказ от родственников погибших: расследовать убийство в Медвежьем. Наши сотрудники землю рыли. Местные менты, говорят, тоже старались. Однако дело так и не было раскрыто. И теперь, когда шансов на удачу практически никаких, расследование передали мне. И я подумала… подумала… – Варя тщательно разыграла смущение и робость, – в общем, я сопоставила оба убийства… узнала, что в Соленой Пади погибли ваши близкие…

– Денег у меня нет, – перебил ее Смеян. – И в услугах ваших я не нуждаюсь.

Кононова вспыхнула – разыгрывать гнев ей не пришлось:

– Мне не нужны ваши деньги. И в услужение к вам – я тоже не собираюсь. Просто прошу: помогите мне. Расскажите, что видели и что знаете. По моим данным, оба убийства чрезвычайно похожи… – она тщательно выбирала слова, – ммм, по почерку. И мы могли бы… могли бы объединить усилия и попробовать вместе доискаться до правды.

Саша внимательно посмотрел на нее… и вдруг всхлипнул. Яростно, злясь на свою слабость, смахнул слезы. Варя тактично смотрела в сторону. А Смеян осушил залпом очередную рюмку и, задыхаясь от горя или от спирта, безнадежно сказал:

– Что мне теперь эта правда… Динку-то – все равно не вернешь!

– Там была ваша девушка? – мягко поинтересовалась Варя.

– И девушка, и теща… будущая. И тесть, и Наташка… Сестра Динки… Как ее… золовка, что ли?

– Невестка, – машинально поправила Варя.

– Ей всего восемнадцать было… Никого, гады, не пощадили, – безнадежно проговорил Смеян.

– Я… я очень сочувствую вам, Саша, – робко сказала Варя. Она совсем не умела говорить слова соболезнования. Да и какими словами соболезновать его горю?

– Ехал, гнал через всю страну, – Саша говорил быстро, горячо и, кажется, совсем не нуждался в слушателе, – жрал по дороге абречки, раков им хотел привезти… Настроение – на все двести. Но знаешь… знаете, Варя, километра за три – я что-то почувствовал. Остановился отли… посмотреть на море… и вдруг чувствую – ясно так: с ними что-то случилось. Что-то ужасное, чего уже не исправить… И мне уже не хотелось проезжать эти три километра. Я уже знал: их больше нет…

К столику лениво подошел официант, изо всех сил стараясь услышать тему разговора, принялся не спеша выгружать тарелки. Варя наградила копушу уничижительным взглядом. Тот отыгрался, обратившись к Смеяну:

– Принести еще водочки?

– Пива еще принеси. Для меня, – приказала Варя и с размаху наступила на официантову ногу. Лицо халдей удержал, не скривился, но от их столика отходил в московской манере – чуть не бегом.

Варя по-хозяйски сдвинула злосчастную водку на край стола и поставила перед Смеяном тарелку с дымящимся шашлыком. Мягко сказала:

– Пожалуйста, поешь.

– Не хочу, – буркнул Смеян. Но ноздри его, Варя заметила, дернулись, вдохнули жаркий мясной аромат.

– Свининка парная, – подмигнула она. – И совсем не пережаренная, посмотри…

Она инстинктивно почувствовала: Смеян сейчас в таком состоянии, что обращаться с ним надо, как с ребенком. Сюсюкать, баюкать. И отбирать «каку» – водку.

– Не могу, – повторил Александр и потянулся к своей бутылке.

Варя ловко перехватила емкость, зажала ее в руке.

– Можешь, Саня, можешь. Сейчас поешь, потом выспишься… а завтра мы с тобой делом займемся. Надо же отомстить за твоих девчонок, согласен? А какой из тебя мститель, когда ты в таком состоянии?!

* * *

Первый магазин Саша Смеян открыл год назад. Торговая точка стоила ему миллиарда нервных клеток и целой пряди седых волос. Зато располагался магазин исключительно в шаге от набережной, с шикарным видом на реку. Саня мрачно шутил, что Волга обошлась ему в целое состояние. Нелегко держать магазин, если ты не браток и не сволочь, а капитал на раскрутку получил под проценты. Поначалу приходилось быть в ответе за все. У экспедиторской «Газели» потекло масло – крепи, Саша, к своей «девятке» прицеп и гони за двести верст, в столицу, за конфетами и чипсами. Слегла с температурой бухгалтерша – топай в налоговую сам и стой перед инспекторшами дурак дураком. К продавцам – тоже особый подход нужен. Поначалу неопытный, Саша баловал их сверх меры, и обнаглевшие сотрудники то и дело уматывали то к зубному, то на примерку к портнихе. А хозяину приходилось становиться к прилавку самому.

Тогда-то он и познакомился с Динкой.

Динка всегда заходила в магазинчик в одно и то же время: ровно в шесть вечера. И покупала довольно богатый набор: вишневый йогурт, кусок пармезана и минералку без газа. Саша быстро привык и к ее покупкам, и еще больше к Динкиным серым глазам – глубоким, словно Волга весной. На редком досуге Саша даже гадал: где его покупательница служит? И почему всегда покупает одно и то же? И – недешевое?

Завидев на пороге сероглазую Динку, Саня немедленно расплывался в улыбке и кидался к холодильнику, где хранились йогурты и сыры. И, ругая себя за слабость, всегда следил, чтобы в магазинчике не истощились запасы далеко не популярного в Твери пармезана.