Цитаты из книги «Путь магии и сердца»

После случая на дороге мой синеглазый тиран запретил все прогулки. Поэтому наши развлечения состояли из экскурсий по замку, болтовни с госпожой Вентой и… спаррингов. Последние проходили во внутреннем дворике и вгоняли начальника стражи в панику. Мужчина с подёрнутыми сединой висками категорически отказывался понимать, что бьёмся даже не в половину, в четверть силы – ведь страховки от рикошета нет, гасящих амулетов тем более. А раз так, то замковые стены точно не пострадают, разве что чуть-чуть. Эти бои отличались от обычных ещё и тем, что победителю надлежало целовать проигравшего. И я прекрасно понимала, почему выигрываю у Кира раза в два чаще, нежели в академии, но уличать боевика не спешила. А что? Чувствовать себя победительницей очень даже приятно! Расплачивались друг с другом не сразу, а вечером, после ужина и обязательного чаепития в большой каминной зале. Чаепитие, разумеется, в компании госпожи Венты проходило. Старушка спрашивала об учёбе и прочих пустяках, но чаще сама историями сыпала.

Я сошла с ума? Вопрос, как часто бывает, риторический, но не в нём суть. Куда важнее то, что Кирстен моё сумасшествие разделял. В чём это выражалось? Да во всём! Синеглазый не отходил ни на шаг. Утром без приглашений и стука вваливался в гостиную моих покоев, усаживался в кресло и ждал, когда мы с Бетти закончим хихикать, сплетничать и забавляться со шпильками. Поднимался, едва горничная открывала дверь спальни, и неизменно замирал, когда на пороге появлялась я. Мои три шага и положенный реверанс всегда сопровождались молчанием и таким блеском синих глаз, что дух захватывало. Так что собственное приветствие каждый раз звучало либо придушенно, либо хрипло. А ещё я постоянно удивлялась своей реакции, ведь ступор Кира, он неспроста, он ожидаем! Мы с Бетти тратили по три часа, чтобы добиться такого эффекта… оборки, локоны, ленты. А я… всё равно не верила, что это со мной. Всё равно сомневалась. И боялась до одури. Когда с синеглазого спадала оторопь, он делал шаг навстречу, отвешивал галантный поклон. Бетти в этот миг тактично отступала в спальню и прикрывала дверь. И всё. Степенный аристократ обращался боевым магом. А для боевых магов, как известно, преград не существует…

– Эмелис, ты сделаешь, о чём прошу? Я упрямо поджала губы. Кирстен был без оружия, но это и понятно: он – боевик, он сам пострашнее всякого меча. Но если нападающих семеро, если среди них окажутся ещё и маги… – Я прикрою. – А кто прикроет тебя? – совсем вызверился брюнет. Он, конечно, на луки и арбалеты намекал. В настоящем бою спайки боевик-защитник всегда держатся как можно дальше от лучников, в случае чего отходят сразу же, потому что магический щит против магических атак эффективен, а грубую материю пропускает легко. К тому же перебить одну стрелу магией вполне возможно, а против роя, или даже десятка, не попрёшь. Желание Кирстена остаться и принять бой тоже понятно – если он уедет, то найти тех, кто осмелился устроить засаду, будет ой как нелегко. Пока же потенциальные грабители (или убийцы?) уверены, что жертвы ничего не подозревают, у нас есть все шансы. Подставиться, заставляя нападающих обнаружить себя, и… – Эмелис, не зли меня! – рыкнул Кир. Я фальшиво улыбнулась и выдала секрет, который намеревалась хранить до последнего. Вернее, вообще не планировала выдавать… – Физический щит четвёртого порядка в качестве прикрытия устроит? Кир поперхнулся вздохом, а я… я злиться начала! Чем моя прелесть синеглазая думает? Каким, извините, местом? Что, если эти семеро действительно маги? Что, если… – Эмелис, я тебя прибью, – выдал сообщник неожиданно. Я искренне опешила. – За что? – За то же, за что в своё время Канг прибить хотел. Ты на тренировках филонила! О Богиня… Это он наши спарринги в виду имеет, да? Так… Ну… Ну это не от меня зависит. Так обстоятельства сложились! И вообще, я не филонила, я выкладывалась полностью, просто… кое-что скрывала. И сейчас кое-что скрываю… и уж последнюю тайну точно не выдам, даже под пытками. – Кир… – В случае малейшей опасности ты бежишь. Ясно?! – Ясно, – выдохнула я и снова беззаботную улыбку на лицо нацепила. Привычно перешла на второе, дополненное зрение и воскресила в памяти схему нужного щита.

Он не упускал возможности обнять, коснуться губами виска, щеки, шеи… Шептал на ушко приятные глупости про самую красивую защитницу на свете, про глаза цвета летнего неба, про рассыпающееся по плечам золото. Причём, вспоминая о «золоте», беззастенчиво пытался развязать ленту, стягивающую мою косу, чем ужасно смешил. Ещё рассказывал о девчонках с вредным характером и о бессовестных бабушках, которые добавили в гардероб костюм, который привлекает слишком много мужских взглядов. И я не уверена, что тихие рыки, которыми сопровождались подобные рассуждения, были притворными. Я, разумеется, отшучивалась. Изредка пыталась увернуться от поцелуев и объятий. Пространно рассуждала о том, что маги с синими глазами излишне самонадеянны, чересчур ревнивы и слишком настырны. Кир, как ни странно, не спорил, а прижимал теснее и опять рычал

– Мелкая, я столь ужасной наездницы, как ты, в жизни не видел. Я ничуть не расстроилась, громко фыркнула. Мохнатая гривастая зараза, на спине которой я болталась, с явным удовольствием попугайничала. У неё получилось много громче и выразительней. Синеглазый растянул губы в лукавой улыбке. – Времени на занятия верховой ездой не было, – пояснила я. – Да и… не люблю я это. – Тогда перестань мучить лошадь и иди ко мне. Что?! Мне послышалось, да?! – Господин Кирстен, вы невероятный нахал, – возвращаясь к светскому тону, заявила я. Возмущение было притворным, разумеется. – Эмелис… ну иди сюда… Не успела глазом моргнуть, а он уже близко-близко. Смеётся и руки ко мне тянет. – Кир, я сама до города дое… Договорить мне не дали. Более того, фраза перешла в истошный визг. Просто когда тебя хватают и в одно мгновение перетаскивают на свою лошадь, это страшно. – Кир! – Тшшш… – Синеглазый успокаивающе погладил по щеке и впился в губы. Зимний лес исчез. Весь мир исчез. Остался только боевик, жар его губ и бешеный стук собственного сердца. Да, я на грани сумасшествия. Это настолько очевидно, что впору бежать к лекарю. И я бы сбегала, но… лень мешает.

Да, я прекрасно понимала, что делаю. Ещё понимала, что дразнить Кира некрасиво и неэтично, ведь продолжения не будет… Вот только остановиться не могла. Желание вновь заставить его замереть и отрицательно качнуть головой в ответ на вопрос «Всё в порядке?», было куда сильней всякого благоразумия. Поэтому из спальни вышла с самым непринуждённым видом. Будто так и надо, будто каждый день узкие бриджи и высоченные сапоги ношу. Шубка была переброшена через руку, шарф и шапочку в другой руке сжимала. Волосы были переплетены в пышную косу и перевязаны всё той же серебряной лентой. Боевик, как и положено воспитанному молодому человеку, уже поджидал, вот только… мой расчёт не оправдался. Вернее, оправдался, но не совсем. Кирстен действительно застыл и, кажется, дышать разучился. В глубине синих омутов вспыхнул огонь. Он едва не выронил перчатки и даже пошатнулся слегка. А потом прикрыл глаза, спросил хрипло: – Мелкая, ты издеваешься? – Прости? – переспросила недоумённо. – Любимая, скажи честно, это месть за излишнее рвение моей бабушки? Я с ответом не нашлась и вообще смутилась. Отчего? Нет, не знаю. Уф, как же с этими парнями сложно

– Госпожа Эмелис, вас господин Те… эм… Кирстен ожидает. Пришлось всё бросить, закрыть створки шкафа и расправить плечи. Судорожный вздох вырвался из груди совершенно случайно, и я заметила скользнувшую по губам Бетти улыбку. Улыбка была понимающей… Я притворно фыркнула в ответ, вздёрнула подбородок и поспешила туда, где ждал он. Мой сообщник. Мой сокурсник. Мой… мнимый, но всё-таки парень. Дохлый тролль! А можно эти две недели он будет не мнимым? Можно я… чуть-чуть забуду, что всё не взаправду? Можно… Мысленные стенания оборвал шумный судорожный вздох и тихое: – Эмелис… Боевик, облачённый в белоснежную шелковую рубашку и строгий камзол, как и мечталось, застыл. Синие глаза неестественно заблестели, а слова… кажется, кое-кто разучился говорить. Что ж, значит, скажу я! Я сделала два шага вперёд и присела в лёгком реверансе. – Доброе утро, господин Кирстен. Стоит. Молчит. Смотрит. И это так волшебно, так приятно! – Господин Кирстен, с вами всё в порядке? – подражая тону светских кокеток, прощебетала я. Боевик улыбнулся и отрицательно качнул головой. Мне, конечно, следовало ужаснуться и спросить: а что же не так?! Ну это если по правилам высшего света играть… Но я пошла иным путём. – Господин Кирстен, вы, должно быть… одичали среди магов. Вопросительно изогнул бровь, склонил голову набок. Я же притворно закатила глаза и пояснила: – Ваше воспитание, господин Кирстен. Куда оно подевалось? Он должен был поприветствовать поклоном и протянуть руку. Я – приблизиться, отдать боевику свою ладошку, пережить лёгкое касание губами к пальчикам и дозволить сопроводить себя в столовую. Вместо этого Кир пальцем оттянул ворот рубашки, будто дышать трудно стало, и стремительно направился ко мне. Его намерения, разумеется, распознала и честно попыталась устыдить. – Господин Кирстен… – строго протянула я, а через миг оказалась прижата к сильному мужскому телу. Поцелуй вскружил голову сразу же! А может, и раньше. Может, опьянела ещё до того, как его губы накрыли мои, а язык скользнул в приоткрытый рот. И лишь когда ноги ослабли, когда мне пришлось обвить шею боевика руками и прижаться тесней, в поисках поддержки, прервал поцелуй и прошептал: – Вы невероятно красивы, госпожа Эмелис. – А после ещё одного, уже мимолётного, касания губ добавил: – Вы разрешите сопроводить вас на завтрак? О Всевышний! – Господин Кирстен… – Госпожа Эмелис? Я не выдержала, хихикнула. Сама не знаю, что насмешило, но… – Пойдём, любимый. А то госпожа Вента заждалась. – Да, заждалась, – не стал спорить Кир и поцеловал снова. Сладко! Очень сладко! И я схожу с ума! И задыхаюсь! И боюсь, что сердце не выдержит такого ритма! А с другой стороны, умереть от поцелуя – это так необычно

– Любимый! – требовательно позвала я. Через мгновение дверь, ведущая в его гостиную, открылась шире. Мой драгоценный сообщник обнаружился на пороге. Полностью одетый и несколько встревоженный. – Что случилось? – вопросил синеглазый. Не стесняясь, поманила к себе. А когда он сделал шаг, развернулась и направилась к тому самому шкафу. Нисколечко не сомневалась, что Кир последует за мной, и оказалась права. – Дорогой, это что? – указывая на ряд дорогущих даже по моим меркам нарядов, спросила я. – Это… бабушка, – выдохнул боевик, обвивая мою талию руками и подло прижимаясь сзади. Почему подло? Да потому что разум в подобных случаях всегда плывёт. И Кир, гоблин меня пожри, об этом знает! – Мелкая, не начинай… – прошептал боевик, касаясь губами ушка. – Ты же понимаешь, что бабушка хотела как лучше… – Но Кир! – Любимая, – явно морщась, протянул он. – Ну сделай старушке приятное. Что тебе стоит? В этот миг возникло ощущение, что меня водят за нос. Просто госпожа Вента – графиня, а для графской казны, какой бы внушительной она ни была, расходы на леонский шёлк – перебор. И я бы непременно додумала эту мысль, если бы не долгий поцелуй в шею, которым наградил Кирстен.

– То есть тебя госпожа Вента воспитывала? – Не только. – А кто ещё? – Полная бестактность, но что поделать, если любопытство подпирает? – Учителей было много, – отозвался Кир. – Но… знаешь, что бы ни было, мне позволялось куда больше, чем старшему брату. И хотя не могу назвать своё детство по-настоящему счастливым… Договорить я не позволила. Я шла первой, винтовая лестница была невероятно узкой… Я остановилась, заставив сообщника замереть, шагнула вверх, на «его» ступеньку, и обвила шею руками. – Упадём, – констатировал брюнет, чтобы прижать крепче и, не разжимая объятий, обойти и оказаться ниже. Я против манёвра не возражала. Теперь мы были наравне, и мне не приходилось вставать на цыпочки. – Поцелуешь? – хрипло вопросил Кир. Я поцеловала… Я целовала снова и снова! На лестнице, в арке, в галерее, в гостевом зале, опять на лестнице, в коридоре жилого крыла, в нише возле столовой… Я не хуже Кира знала, что такое «не совсем счастливое детство», но здесь и сейчас была счастлива. И если бы в этот миг с небес сошла Богиня с предложением переиграть прошлое, я бы не согласилас

– Вы слишком хорошо держите спину, – милостиво пояснила та. – И предпочитаете платья, что большинству магинь несвойственно. И волосы… Эмелис, у вас великолепные волосы, как замечательно, что вы не поддались этой ужасной моде на женские стрижки. Я не могла не улыбнуться. Ну вот, сейчас начнётся. Про распущенную молодёжь и распущенных магинь в частности. Но госпожа Вента опасений не оправдала… – Знаю, в среде магов спрашивать имя рода не принято и ставить вас в неловкое положение не буду, но в вашем происхождении не сомневаюсь. И это так замечательно. Дохлый тролль! Вот только намёков не надо! – Ба, прекращай, – озвучил мои мысли Кирстен. – А то… сбежит она от нас. – Сбежит? – изумилась старушка. Если бы не смешинки в глубине синих, как у Кира, глаз, я бы даже поверила, что удивляется всерьёз. – Эмелис, дорогая, вы не можете сбежать прежде, чем посетите мой розарий и оцените вид, который открывается из окон главной галереи. Кстати, так что у вас с Ликси? Старый дурак по-прежнему лютует? Я поперхнулась соком, который как раз пила, а Вента прикрыла глаза, сказала важно: – Эмелис, милая, не обращайте на него внимания. Он всегда, всю жизнь, к хорошеньким девушкам цепляется. – И добила со вздохом: – Шовинист! Я окончательно растерялась и замерла в ожидании пояснений. – Бабушка достаточным магическим даром не обладает, – пришёл на помощь Кир. – Но между ней и Ликси война. Вернее… Ликси уже давно выбросил белый флаг, но бабушка простить не может. – А что он сделал? – К матери моей в своё время цеплялся. Завалить пытался, как тебя в начале года. Ох, дохлый тролль. – Твоя мама, она… – Она была магом, – сказал Кир ровно. А я… а у меня сердце споткнулось. Была? То есть… то есть сейчас её нет? – Ну, магом – громко сказано, – вмешалась заметно погрустневшая Вента. – Она же всего один курс окончила. На мага-универсала училась. – Пояснение предназначалось мне. – А почему один курс?