Цитаты из книги «Путь долга и любви»

Теридан-Кирстен из рода Донтор.

себя роль парламентёра и всерьёз намерен держать нейтрали

Я почти не помню, что было дальше. Тьма, застилавшая глаза, стала не просто густой – непроницаемой, а разум… кажется, разум я утратила вовсе. И ничего за собственным воем не слышала. Всё в тумане, всё где-то там, далеко и… не со мной. Не со мной, потому что меня нет. Я, Эмелис из рода Бьен, исчезла, растворилась. Истерзанным стягом на диком ветру. Шуршащей позёмкой. Пылью, которая клубится над дорогой в зной. Обожжённой пустыней, чьи пески стремятся поглотить последний оазис. Вот кем я стала. Нет меня. Нет! Я обязательно вернусь,

бы тоже, не дожидаясь позволения, вошла. Ведь не абы куда, к родному сыну! Причём раненому.

Да, целители временами пострашнее трёхрогой гидры в период линьки.

– Госпожа Эмелис? – вновь позвала Бетти. – Госпожа Эмелис, простите, но слуга сказал, что торопится. – Пусть передаст на словах… – Собственный голос прозвучал глухо, но причиной была отнюдь не грусть. – Да. Конечно. С удовольствием. Бетти кивнула и спешно направилась к двери, а Вента одарила вопросительным взглядом. Я понятия не имела, посвящена ли старушка в планы зятя и внуков, но всё-таки сказала: – Кир попросил встретиться с архитектором… Губы компаньонки дрогнули в улыбке, взгляд стал теплее летнего солнышка. – Эмелис, он очень старался, – прошептала Вента. – Мне кажется, он всю душу в эти чертежи вложил. А уж как переживал о твоей реакции… Знаешь, я даже представить не могла, что наш младшенький способен так разнервничаться. Удары ниже пояса? Да, вот теперь в полной мере осознала, что это такое. А ещё где-то на грани сознания мелькнула мысль: а заслуживаю ли я, Эмелис из рода Бьен, такого мужчину? Правда, вслух сказала о другом. Вернее, не сказала, спросила. – И как давно Терри… нервничает? Компаньонка выдержала задумчивую паузу и лишь потом ответила: – С первых дней зимы, если не ошибаюсь. Ну вот, ещё один удар. Впрочем, нет, не удар – тычок. А Теридан-Кирстен из рода Донтор всё-таки невыносим. Выходит, он давным-давно решил, что будем вместе, а я… я в это время пребывала в уверенности, что у нас всё понарошку. Что боевик притворяется, а мёд его поцелуев списывала на собственные фантазии и желания. – Но я всё равно надеюсь, что вы в моём замке поселитесь, – встряла Вента. И добавила со вздохом: – Хотя бы после того, как вам надоест жить в ужасно неспокойном магическом фоне новой земли

– Только не говори, что ты намерен сегодня же встать с кровати. – Не «сегодня же», – приобнимая за талию, шепнул боевик. – А сейчас же. Но это неразумно! – Терри, это неразумно, – вслух повторила я. – Тебе нужно… Принц приложил палец к моим губам и осуждающе покачал головой. Ещё и языком прицокнул! – Любимый, ты издеваешься?! Ответом стал поцелуй, причём до того проникновенный, что вмиг вспомнила: я вообще-то в мужской спальне нахожусь, а хозяин этой спальни не только ранен, но и совершенно гол! Очень странные ощущения. Я уже видела Теридана без одежды, но щёки вспыхнули. Уши тоже. Я попыталась оттолкнуть боевика, даже ладошками в его грудь упёрлась, вот только… – Чего ты засмущалась? – промурлыкал этот… этот бесстыдник! – Пусти… – чувствуя, что краснею ещё гуще, пробормотала я. Вот зря я это сделала, ибо в следующий миг меня прижали гораздо крепче, и всё тем же мурлыкающим голосом потребовали: – Мелкая, посмотри на меня… О Создатели, нет! – Мелкая… – вновь позвал Теридан. Я попыталась спрятать лицо у него на груди, но боевик проворно ухватил за подбородок и всё-таки заставил вскинуть голову. Это было одновременно страшно и сладко. Глаза самого несносного принца на свете потемнели, а в улыбке, которая играла на мужественных, красиво очерченных губах, таилось коварство. – И где же та смелая девочка, которая пришла в мою спальню в разгар снежной бури? – хрипло вопросил Терри. – Где та девочка, которая ослушалась приказа компаньонки и пустила в свою спальню несчастного, растерянного принца? Где та отчаянная голубоглазая магичка, чьи пальчики… Нет, это выше моих сил! Я встала на цыпочки и впилась в его губы. Но вовсе не потому, что целоваться хотелось – просто единственный способ заставить боевика замолчать. Брюнет мой план, несомненно, просёк, но сопротивляться даже не думал. Более того… Терри стал таким податливым, таким послушным – позволил моему языку проникнуть в свой рот и тихонечко застонал, когда ладошки скользнули вверх и ногти нецеломудренно вонзились в плечи. Мир привычно поплыл, реальность закружилась. Несмотря на пронзительный, удушающий стыд, я начала таять. Руки боевика по-прежнему лежали на моей талии, но обжигали даже сквозь ткань, а покорность, с которой он принимал не слишком нежные ласки, пьянила. И я уже начала забывать, с чего всё началось, когда раздался уверенный стук в дверь, а следом басистый голос их величества. – Теридан, ну ты как? Вот будь на месте короля я… я бы тоже, не дожидаясь позволения, вошла. Ведь не абы куда, к родному сыну! Причём раненому. – Хм… – протянул Вонгард. – Хм… – Э‑э… – добавил сопровождающий дурборского монарха целитель. Я же отпрянула от Терри и поняла – всё! Уже не краснею. Горю! – Ну… мы снаружи подождём, – выдержав паузу, сказал Вонгард. И действительно вышел. И господин Рейер за ним. А я… а мы… Хохот! Причём хохотал исключительно Терри. И хотя я точно знала – боевик смеётся над собой… Дохлый тролль! Такого стыда я не испытывала никогда! Даже в тот миг, когда поняла, что скидки в доме терпимости обещала не абы кому, а королю, было ле

– А как зовут вас? – не обратив никакого внимания на моё отступление, спросил тот, чьё имя вызывало головную боль у всех сыщиков Верилии и сопредельных королевств. – Извините, но я не готова с вами беседовать. – Девушка… – вновь пошёл в наступление Ситар. – Вы знаете, что у вас невероятная улыбка? На тон и обаяние того, кого называли королём ночного мира, я уже не покупалась. Хотелось сказать – отойдите! Вот только… про таких людей мне тоже рассказывали. Их не следует злить. И вообще, в такой ситуации лучше молчать. Просто молчать и всё. Раздери меня тролль, как же не хватает щитов! Ситар мою тактику понял, но не оценил. – Вы очень красивы. Я хотел бы пригласить вас… – Мужчина бросил взгляд на вывеску кондитерской, у которой мы стояли, но не поморщился, наоборот, улыбнулся шире. – Я хотел бы пригласить… куда-нибудь, куда сами захотите. Я отрицательно качнула головой и отвела глаза. Нельзя смотреть на Ситара! Потому что взгляд может быть расценен как согласие. Или, что несравнимо хуже, вызов. Я мазнула взглядом по лицу проходившего мимо мужчины – тот не обратил никакого внимания. А две женщины, шедшие по противоположной стороне улицы, щекотливую ситуацию заметили, но что они могут? А что могу я? Прорваться в кондитерскую, где столь неудачно застрял Кир? Но это невозможно, потому что блондин загораживает вход. – Простите, что навязываюсь, но вы мне очень понравились, – пояснил Ситар. – Мой жених – боевой маг. – Я это учёл. Ответ блондина откровенно огорошил, но виду не подала. Зато огляделась ещё раз, и куда внимательней, чем прежде. Вот теперь маленькая нестыковка, которую не осознавала по причине шока, отпала. Король ночного мира слишком важная персона, чтобы ходить по городу в одиночестве… и да, он был не один. Двое ничем не примечательных мужчин слева, шагах в двадцати от нас. Один в тени соседнего переулка. Ещё четверо в противоположном конце улицы, то есть там, куда мы с Кирстеном направлялись. – Господин Ситар, это не смешно. – Одно свидание, и вы вернётесь к жениху, – ответил мужчина. И добавил чуть слышно: – Если захотите. Дохлый тролль! Мне нужны щиты! Немедленно! – Господин Ситар, прекратите! – Я вложила в эти слова всю строгость, всю убеждённость, на какую только способна. Брови собеседника недоумённо приподнялись, взгляд стал пристальным и цепким. Мужчина очень внимательно посмотрел в моё лицо, после столь же внимательно на подол платья – короткая шубка не скрывала простоту фасона и полное отсутствие вышивки. – Я ошибся, приняв вас за простую горожанку, верно? – Ты даже не представляешь насколько, – процедили сзади

– Эмелис, успокойся. Всё будет хорошо. И вообще, ближайшие пару месяцев никаких шагов предпринимать не планирую. Мы будем использовать отсрочку, которую дал Рейер. Потому что это разумно, потому что тебе нужно восстановиться, а скандал вокруг нашей свадьбы успокоению не способствует. Я одарила боевика недоверчивым взглядом. Тот, кто не планирует предпринимать никаких шагов, ведёт себя совсем иначе. Сидит тише воды ниже травы, а вот Кир… – Любимый, мне кажется или ты в самом деле на внимание моего отца нарываешься? Младший принц вопросительно изогнул бровь, пришлось пояснить: – Я не верю, что ты не мог покинуть мои покои так, чтобы стража не заметила. И Венту, когда по дворцу гуляли, ты не просто так довёл. И сегодняшнее представление перед секретарём Лауна… Любимый, ты провоцируешь слухи. Ты нарываешься. – Да, – выдержав паузу, выдохнул Терри. Сделал шаг вперёд, обвил рукой мою талию и сказал уже громче: – Да, счастье моё, я нарываюсь. Я упёрлась ладошками в его грудь и от поцелуя, которым меня собирались то ли задобрить, то ли отвлечь, уклонилась. – Кир, это неразумно. – Знаю, любимая. Но поделать с собой ничего не могу. Меня бесит ситуация с твоим статусом, понимаешь? Губы мои он всё-таки поймал, но не поцеловал, а прикусил. Укус был лёгким и нежным, но я всё равно ойкнула. Глупо отрицать – меня и саму вся эта ситуация нервирует, правда, не настолько сильно. – Только не говори, что ревнуешь, – прошептала я. Боевик просьбе не внял. – Ревную, – признался он. Очень серьёзным в этот момент выглядел. – И бешусь! В глубине любимых глаз вспыхнул потаённый огонь, и такой сильный, что я поёжилась. Да, мы, маги, от обычных людей действительно отличаемся. У нас эмоции ярче, и скрывать их гораздо труднее. Чтобы хоть немного успокоить Кира, встала на цыпочки и сама к его губам прикоснулась. Целовала осторожно и нежно, и отстранялась, когда боевик пытался перехватить инициативу. Прохожие, которым мы откровенно мешали, реагировали по-разному. Кто-то фыркал, кто-то хихикал, кто-то подбадривал. Так что в итоге… я тоже хихикать начала, и мой синеглазый деспот заметно повеселел

– Добрый день, господин Лаун. – Очень добрый, – согласился глава дурборского Ордена, указывая на гостевые кресла. – Присаживайтесь. Я спешно расстегнула застёжки шубки, а вот саму шубку снимал уже Кир, ну в смысле Терри. Архимаг наблюдал за нашими манёврами с той же странной улыбочкой. А ещё жмурился, как сытый котяра, и едва не мурлыкал. Когда я села в кресло, мне подвинули чернильницу, перо и стопку бумаг. – Формуляры, которые необходимо заполнить, – доверительно шепнул Лаун. Я слегка удивилась – не формулярам, разумеется, тону. Но перо взяла и первый лист тоже. Заполнять и подписывать «не глядя», конечно, не собиралась – я же дочь Форана из рода Бьен, мне прекрасно известно, чем грозит подобное легкомыслие. Их высочество тоже в кресло опустились, и тут же удостоились вопроса. – Я правильно понял, что ты больше не намерен скрывать имя рода, Кир? Теридан-Кирстен из рода Донтор кивнул, а улыбка главы Ордена стала стократ шире. Архимаг откинулся на спинку кресла, одарил нас предельно хитрым взглядом. А в следующую секунду пространство перед ним дрогнуло – вспышка, и в кабинете стало на одного гостя больше. Нет, к нам не человек присоединился, а маленький почтовый журавлик. Бумажная птичка взмыла под потолок, чтобы тут же обрушиться на голову Лауна. Тот увернулся, выбросил руку, но поймать посланца не успел – журавлик тоже неплохо уворачивался. Новый взлёт, вираж, подобный тем, что закладывает боевой дракон перед нападением и, собственно, нападение. Лауна клюнули в темечко. – Да твою ж!.. – выругался хозяин кабинета. Но он не злился, наоборот. Ещё один выпад, и птичка оказалась в кулаке. Боевик наблюдал за происходящим с лёгкой улыбкой, а я не скрывала удивления. Так что именно мне и пояснили: – Центрус негодует. Что?! Лаун сломал магическую печать, развернул листок и вчитался в послание. Я же застыла, напрочь забыв о формулярах. Правда, вместо дальнейших пояснений услышала: – Ты пиши, пиши…