Глава 2

Эрика Тизар

Спустя ещё час, я влетела в тренировочный зал боевого факультета и тут же услышала:

– Ну неужели! – Максион сложил руки на груди и недовольно задрал свой поистине выдающийся нос.

К носу прилагались короткие волосы соломенного цвета и глаза цвета весенней листвы, ну и порция наглости, положенной каждому боевому магу.

– Неужели наша леди соизволила, – поддержал товарища Фикс. Жгучий сероглазый брюнет, на которого активно заглядывались девчонки.

– А мы уж не надеялись, – подал голос Гиберт. Тоже брюнет. В числе выдающихся частей тела у него значился слишком раскаченный торс.

Ютас – рыжий и последний участник команды, тактично промолчал, а я выпалила:

– Простите, это не нарочно!

– Ты всегда не нарочно, – буркнул Максион. Собственно, наш капитан.

Я кивнула. Потом подбежала к парням и растянула губы в виноватой улыбке. Да-да, сто раз обещала не опаздывать, но клянусь, сделала всё, что было в моих силах. Даже обед не ела, а буквально глотала, но я не виновата, что суп оказался слишком горячим, а отбивная невероятно жесткой. Отбивные жарила не я.

– Эрика, если бы речь шла о свидании, мы бы поняли, – сообщил Гиберт проникновенным голосом, – но у нас вообще-то дело…

– Я больше не буду! – заверила убеждённо.

– Угу, как же, – рыжий Ютас не выдержал и тоже фыркнул. И тоже закатил глаза.

Ещё одна виноватая улыбка, и парни всё-таки смягчились. Вернее, пришли к выводу, что препираться бесполезно, начнём спорить и вообще ничего не успеем.

– Так! – Максион повысил голос, и в этом самом голосе прозвучали строгие нотки. – Все готовы?

Мы дружно кивнули, и капитан извлёк из кармана круглую коробочку, украшенную сложной магической символикой. В студенческих кругах такие коробочки называли компасами, хотя отношения к навигации артефакт не имел.

– Готовы, тогда вперёд, – объявил Макс, вытягивая руку и зажимая компас в кулак.

Первым ладонь на кулак капитана положил черноволосый Фикс, за ним – Гиберт, потом Ютас, ну а последней, как всегда, я.

Пространство изменилось. Подёрнулось серой дымкой, а потом свет померк, в воздухе появился запах сырости, потолок опустился, а стены наоборот отдалились – кажется, в темноте не слишком-то видно. Зато ощущений, сопровождающих обычную телепортацию, не было, что лишний раз доказывало – компас никуда не перенёс, мы по-прежнему в академии, или где-то очень близко.

Увы, невзирая на всю древность этой традиции и невероятную пронырливость адептов, подробностей о том, как работает компас, мы не знали. Где расположены локации, в которые он переносит, тоже оставалось тайной – даже бытовала версия, будто локаций этих вообще нет.

Мол, физические тела временно перемещаются в некую потайную комнату, а остальное лишь плод коллективного воображения. Правда из этого «воображения» иногда вытаскивались вполне материальные предметы, но не суть.

Уж кого, а нас, первокурсников, принцип работы компасов интересовал мало, гораздо интереснее была возможность утереть нос другим факультетам. Ну и второй, не менее ценный момент – в случае победы, преподы собственного факультета становились к игрокам значительно добрее.

Для меня снисходительность преподавателей имела особую ценность, именно поэтому я в затею с игрой и ввязалась. Хотя в команду не напрашивалась, ребята сами пригласили, решив, что у девушки мозги устроены иначе, и это может помочь.

Пока помогало не очень, но и поводов навесить на меня ярлык балласта не было. Я тоже приносила пользу, а однажды так чудесно отыграла приманку для разъярённого упыря…

Впрочем, в этот раз упырей вроде не предвиделось, но, когда в воздухе появились призрачные песочные часы, отмеряющие время, отведённое на задание, я невольно поёжилась. Просто часы светились, и этого света было достаточно, чтобы определить – изначальная догадка верна, нас переместило в склеп.

– У-у-у, – сообщил Фикс, и я, вновь поёжившись, кивнула.

А Максион зажёг сразу три пульсара, одновременно отправляя их в разные концы помещения, и давая возможность увидеть, что склеп довольно большой.

В углах между опорными колоннами и потолком белела паутина, где-то вдалеке приглушённо капала вода и слышался свист ветра. Зато саркофагов было немного, всего три штуки. И располагались они в центре – собственно там, где столпились мы.

– Ну, что? Начнём? – вопросил Максион бодро.

Все кивнули и, призвав собственные пульсары, разбрелись в разные стороны. Для начала следовало осмотреться и сообразить, что к чему.

Несколько минут я, как и положено, озиралась, а потом заметила на одной из стен узор, частично прикрытый паутиной. Убедившись, что хозяина плетения поблизости нет, брезгливо отодвинула зыбкое полотно, и…

– Тут головоломка, – опередив, крикнул Фикс.

– И у меня, – подхватил Ютас.

– Тоже нашёл, – отозвался Гиберт.

– И я! – Максион.

В общем, когда появилась возможность вставить слово, я о головоломке тоже сообщила. Потом ещё раз окинула узор взглядом и, потянувшись, ткнула пальцем в единственный подвижный элемент.

Небольшой железный шарик. Судя по всему, его надлежало «провести» по лабиринту до нижней точки.

– Хорошо, – вновь подал голос Макс. – Каждый занимается своей, а дальше – посмотрим.

– Угу, – тихонько пробормотала я.

Шарик двигался неожиданно тяжело, а узор оказался довольно заковыристым. Я не спешила, но поторапливалась, одновременно хмурилась, прикидывая, чем нам эта разгадка ребусов грозит.

Просто за подобными элементами обычно следовали другие, более сложные и неприятные, хотя шанс отделаться малой кровью тоже имелся. Возможно, после прохождения всех головоломок, вожделенная монетка выпадет откуда-то из пространства, и всё, мы отправимся домой.

Тут же представилось, чем займусь, если вернёмся в академию пораньше. Для начала я таки дойду до прачечной, а потом… Взгляд на ногти – после учебной недели они выглядели жутко и требовали срочного внимания. Волосы – я подхватила одну прядь и осмотрела, – тоже жаждали ухода. Что уж говорить о коже? Особенно о коже лица.

Ещё были множественные синяки по телу и боль в правом боку, намекающая, что у меня там, вероятно, ребро треснуло.

Ну и последнее – в комнате, на прикроватной тумбочке, лежал свеженький номер журнала «Теоретическая магия», где рассказывалось о последних достижениях науки, который я мечтала прочитать.

То есть, не будь этого соревнования между первокурсниками, жить было бы легче и приятней! Но…

От мыслей отвлёк тихий щелчок, с которым шарик упал в нужную выемку, и я победно улыбнулась. А спустя миг, скривилась, потому что соседняя стена вспыхнула и на ней проявился новый узор.

Через пару секунд запылало где-то сзади, и Фикс воскликнул:

– У меня ещё одна головоломка!

В стороне куда ушел Максион, тоже загорелось.

– Народ, кажется, у нас проблемы, – озвучил очевидное капитан. – И нам нужно ускориться, потому что головоломок, судя по всему, много.

– А может это отвлекающий манёвр? – предположил Гиберт.

– Может быть.

Следующие полчаса Гиберт рыскал по склепу, заглядывая всюду, куда только можно, а мы, высунув языки, перемещали шарики в нужном направлении. К моменту, когда стало ясно, что никакой обманки нет, у меня уже пальцы от напряжения дрожали, а мозг отказывался воспринимать все эти линии и многочисленные тупики.

А потом раздался очередной, но весьма громкий щелчок, и крышка одного из саркофагов, плавно поползла в сторону. Сердце замерло, по коже пробежали мурашки, однако никакого монстра из могилы не вылезло. Вместо этого Ютас заявил:

– Монету, как понимаю, нужно искать там?

Я нервно сглотнула и вернулась к незаконченной головоломке. Едва довела шарик до нижней точки, раздался новый щелчок, и крышка второго саркофага тоже «поползла».

– Ага! – воскликнул Максион. – Остался последний лабиринт.

Он сам с головоломками уже закончил и теперь подскочил к саркофагам, чтобы тут же отшатнуться. Не побледнел, но скривился. И спросил:

– Кто готов поискать монету?

– Давайте я, – откликнулся Гиберт.

Подошёл и наклонился, по пояс скрывшись в каменном ящике. Макс поморщился, но без промедлений отправился ко второму. К третьему саркофагу, когда тот открылся, поспешил Ютас.

Ну а я…

Подошла, глянула и чуть не рассталась со съеденным обедом. Просто саркофаги были заполнены дохлыми личинками, каждая размером с мою ладонь.

– Какие милые зверушки, – прокомментировал Фикс. Именно он разбирался с последним настенным лабиринтом, поэтому оказался у саркофагов позднее. – Эрика, хочешь погладить?

С этими словами он пихнул руку в ближайший каменный ящик, а я отскочила, едва не взвизгнув.

– Эрика, ну ты чего? – мне миленько улыбнулись, демонстрируя особо омерзительную особь. – Смотри какая красота.

Фикс смеялся, но, зная этого идиота, я призвала боевой пульсар.

– О! А это идея! – сообщил вынырнувший из саркофага Гиберт.

Посмотрел на призрачные часы, сообщавшие, что время на исходе, переглянулся с Максионом и, отступив, зашвырнул боевой пульсар в саркофаг.

Вообще использовать магию в выполнении игровых заданий не разрешалось. Иногда попадались задания с магией, но обычно за неё полагался штраф. Причём штраф мог быть любым – от потери приза до появления дополнительных «головоломок». То есть сейчас мы рисковали, но лучше так, чем гарантированно остаться без приза и упасть в турнирной таблице. Поэтому никто не возразил.

После того, как сухие личинки в саркофаге Гиберта вспыхнули, Макс и Ютас тоже призвали пульсары… Ещё секунда, и пространство озарил уже не один, а три магических костра.

Сперва всё шло хорошо, и я даже успела подумать, что обойдётся, но потом в каменных ящиках затрещало. Костры один за другим погасли, а там…

– А-а-а! – отскочив, воскликнула я.

Просто сухие личинки не сгорели, более того, они обуглились и начали лопаться, распадаясь на десятки личинок поменьше. Те тоже лопались, и саркофаги стремительно заполнялись тысячами маленьких, зато вполне себе живых червяков.

– А-а-а! – панически повторила я.

Зато парни пугаться не спешили.

– М-да, – сообщил Макс. – Не получилось.

– Идея была так себе, – подхватил Ютас.

А Гиберт…

– Эрика, в следующий раз предложи что-нибудь получше!

Кто предложи? Я?

Я аж икнула от возмущения, а сокурсники снова скрылись в каменных ящиках, шаря руками по дну в поисках вожделенной монетки. Только в этот раз Макс добавил, обращаясь к нам с Фиксом:

– Чего встали? Помогайте!

Фикс подчинился сразу, а я…

Пришлось засунуть страх куда подальше и тоже подойти. Быстро закатать рукава мантии, тихонько взвыть и утопить руки в кишащей белой массе, предположительно скрывающей наш приз.

Угу, предположительно. Гарантий в таких случаях не давалось. Но чего не сделаешь ради команды? Главное – не смотреть и не циклиться на происходящем. Ведь слава победителей проходит, а моральные травмы могут остаться навсегда.

Рэйнер Варкрос

В Тесгард, расположенный в трёх днях пути от Цитадели, я пришёл порталом. Появился, как и всегда, в переулке возле кондитерской лавки – вышел из тени и окинул взглядом центральную площадь этого захолустного пограничного городка.

Сами обитатели Тесгарда захолустьем свой город не считали, и в большинстве гордились тем, что живут в таком «замечательном» месте.

Помнится, когда я попал сюда впервые, переплевался. Но именно здесь нашёл то, о чём даже не мечтал…

Уже предвкушая встречу, я поправил плащ и направился к цветочной лавке. День сегодня выдался пасмурный и холодный, ни лучика солнца, так что мне требовался особенно яркий букет.

Цветочница, увидав меня, расплылась в широкой улыбке – именно такой, какой и следует встречать постоянного щедрого клиента. Однако от лишнего любопытства не удержалась:

– Вы сегодня рановато, – заметила она. – Мы вас обычно ближе к вечеру ждём.

Я вежливо кивнул, но объясняться не стал – какая ей разница? Да, обычно прихожу к ужину, а сегодня решил напроситься на обед, и что?

Указав на цветы, из которых следовало составить букет для Джиффилин, я замер в ожидании заказа. Затем посетил магазин деликатесов, чтобы купить подарок для её матушки – леди Зельда предпочитала устрицы любым цветам.

Потом зашагал по знакомой улице – мимо адвокатского бюро, к расположенному в двух кварталах особняку с терракотовой крышей. И пока шёл, невольно задумался – а может это один из них?

В смысле, может это кто-то из местных донёс отцу о моих за Джиф ухаживаниях? Ведь то, что регулярно наведываюсь в этот скромный особняк, не для кого не секрет.

Я вожу Джиф на прогулки и в театр, бываю на здешних балах, где неизменно танцую только с ней, и хотя вопрос помолвки пока не поднимался всем уже понятно.

Так может это они? Кто-то, кому не даёт покоя чужая жизнь?

Я невольно прищурился и стремительно огляделся, будто доносчик мог выскочить прямо сейчас и во всём признаться. Следом мелькнула мысль – где Тесгард и где лорд Оруэн?

Попробовал представить как папа читает письмо от здешнего мэра или другой «шишки», и не получилось. Вообразить кого-нибудь из местных на приёме в отцовском кабинете в столице тоже не вышло. Отец выше всей этой мелочной возни, а значит тут что-то другое. Либо послал собственных людей, либо…

Впрочем, не важно. Уже не суть.

Расправив плечи, я придал лицу безмятежное выражение и поспешил дальше. Свернул на мощёную разноцветной плиткой дорожку, взбежал по ступеням крыльца и четырежды стукнул дверным молотком.

Дворецкий добирался до двери очень долго, а увидав на пороге меня, как и цветочница, удивился. Но, в отличие от неё, лишних вопросов не задал. Единственным, что я услышал, стало:

– Лорд Варкрос, – низкий поклон. – Желаете войти?

Я, конечно, желал!

И вошёл. Тут же сбросил плащ и застыл, дожидаясь, когда дворецкий сообщит Джиффилин и её матушке о госте. Дурное настроение сразу испарилось, а сердце наполнилось счастьем. Сейчас. Ещё минутка. Ещё чуть-чуть…

В ожидании я привычно скользнул взглядом по весьма скромной обстановке. Обои были выцветшими, мебель безнадёжно вышла из моды, да и часть плафонов на люстре и настенных бра давно потрескалась.

Увы, покойный лорд Фрис оставил своей вдове и дочери слишком скромное наследство. Леди экономили как могли, и хоть я не раз предлагал помощь, неизменно отвечали «нет».

Очередная похожая на вечность секунда, и…

– О, Рэйн! Ты ли это?

Её голос. Волшебный. Певучий. Невероятный.

Я плавно повернулся и засиял, как мальчишка, впервые запустивший магический пульсар.

Джиффилин. Моя милая, тонкая, белокурая Джиффи…

– Привет, – выдохнул я.

Она тоже просияла и поспешила навстречу, чтобы подхватить массивный букет и очаровательно покраснеть.

Этот румянец выглядел почти божественно. Особенно вкупе с чуть более глубоким, чем дозволяют приличия, декольте. Ну а в самом декольте… Они тоже были невероятными и даже волшебными. Округлыми, упругими и слишком большими для столь хрупкой Джиф.

Как и всегда в момент встречи, перед глазами мелькнула совсем другая картинка – они же, но без всяких прикрывающих тряпок. Обнаженные.

И то, как они покачиваются, когда Джиф оказывается сверху, наседая на меня со всей свойственной её натуре горячностью…

– Рэйн, а почему сегодня? – прозвучал нежный голосок моей девочки. – Мы ждали тебя только через два дня.

Я снова улыбнулся и сделал шаг навстречу, любуясь манящей ложбинкой. Это потом, когда появится леди Зельда, придётся изображать сдержанность, а сейчас можно и посмотреть.

– Так получилось, – ответил я, переводя взгляд ниже, на тонкую талию.

Ох уж эта талия… Когда обхватываешь её руками, прижимая к себе хрупкую фигурку, по телу бегут мурашки подобные табуну диких мустангов. Словно мощное боевое плетение, пробившее щиты, и стремительно растекающееся по коже миллиардами опасных искр.

– Так получилось. Я не планировал, но вчера был настолько тяжёлый день, что… – Я отвлёкся от талии, всё-таки заглянул в глаза – светло-зелёные, словно подёрнутые лёгкой дымкой изумруды. – На обед пригласите?

– Конечно!

Я кивнул, даже не сомневаясь в ответе, и перевёл взгляд на бёдра – видеть их, учитывая юбку, не мог, но очень хорошо представлял, что там.

Крутые, не в меру пышные, и именно потому особенно манящие. Стоит прижаться к ним сзади, или стиснуть руками, и все проблемы отступают. А когда Джиффи опускается на…

– Рэйн? – в голосе леди Зельды прозвучало дружелюбное удивление. – Какая неожиданность!

Я с досадой отступил от Джиф и согнулся в почтительном поклоне, приветствуя хозяйку дома. Выпрямился лишь после того, как леди приблизилась и добавила, вторя дочери:

– Мы думали, вы придёте позже.

– Появилась внезапная возможность, и я ею, разумеется, воспользовался. Надеюсь, вы не против? Я не помешал?

С этими словами я протянул леди коробку с маринованными устрицами. Та, узнав вензель лавки, всплеснула пухлыми ручками и даже подпрыгнула от счастья.

Любовь леди Зельды к деликатесам, конечно, сказывалась на фигуре, придавая ей некоторую необъятность, но вдову лорда Фриса это не волновало. Она была довольна и собой, и жизнью, что лично меня только радовало. У человека довольного собой, меньше поводов для придирок к другим, в том числе к дочери, которая… скажем так: приличия мы с Джиф действительно нарушали. И ещё как!

– Рэйн, вы невероятно учтивы, – почти пропела Зельда, выдёргивая из рук коробку.

Я улыбнулся, а спустя миг улыбка с лица спала. Просто обратил внимание на один факт – привычного отклика, который всегда возникал при любовании Джиф, нет.