В соответствии с Волевым указом Императора любой, кто подозревается в использовании магии, подлежит немедленному задержанию и расследованию. Маги, их пособники и сообщники, независимо от возраста и пола, подлежат жесточайшему наказанию – смертной казни. В случае подозрения необходимо немедленно сообщить в местное отделение Ордена Возрождённых.

Глава VII: Законы и Уставы

Параграф 14: Указ о подавлении магии и общественном порядке

Первое, что я чувствую, когда просыпаюсь, – холод мёрзлого снега. Кости ноют от боли. Лежу на каком-то покрывале, но даже оно не спасает от пронизывающего холода. Голова кружится. Сажусь, опираясь на вытянутую руку, убираю влажные волосы с лица. Осматриваюсь: солнце поднимается над горизонтом. Вокруг разбросаны вещи и мешки. Живот предательски булькает.

В двух шагах от меня устроились незнакомые мужчины: один лежит на животе, уткнувшись лицом в мешок с морковью, на которую пытаются позариться привязанные неподалёку лошади. Другой мирно спит рядом. Нервничаю, и рука сама тянется к поясу. Пусто.

– Ты вообще в своём уме? – рычу, поднимаясь на локти, несмотря на головокружение. – Притащил меня в лес и думаешь, что это нормально?

– Это был единственный способ дать тебе отдохнуть, – его голос звучит спокойно, даже безразлично.

– Отдохнуть?! – гнев кипит во мне, я сжимаю кулаки. – Ты лишил меня воли, сделал со мной всё, что хотел, и это ради «отдыха»? Да пошёл ты!

Белфорд, наконец, поднимает взгляд. Его глаза холодные и бесстрастные, как ледяная вода.

– Ты нужна мне в здравом уме и трезвой памяти.

– Тебе плевать на моё состояние! – плююсь, чувствуя, как слёзы ярости наворачиваются на глаза. – Ты просто контролируешь всё и всех вокруг.

– Да, – сухо отвечает он, и это неожиданное признание на мгновение сбивает меня с толку.

И что он делал со мной, пока я была без сознания?

Его глаза вдруг прищуриваются, и я чувствую себя почти обнажённой под этим взглядом, будто он видит меня насквозь.

– Ты действительно боишься, что я причиню тебе боль? – произносит он, глядя прямо в мои глаза.

Внутри всё замирает. Слова застревают у меня на языке, потому что я только что подумала об этом, но не произнесла ни слова.

– Что?.. – сбиваюсь с дыхания, глядя на него. – Откуда ты…

Белфорд чуть склоняет голову, и я вижу, как уголки его губ приподнимаются в едва заметной, раздражающей ухмылке.

– Ты ведь не думала, что я буду полагаться только на твои слова, – говорит он, и в его голосе звучит что-то издевательское.

От потрясения не нахожу слов. В голове мелькают мысли, хаотичные и уязвимые, все те моменты страха и боли, которые я пыталась скрыть.

– Ты читаешь мысли? – произношу, словно боюсь услышать ответ. В горле пересохло.

Он молчит, и это молчание хуже любого ответа. Белфорд медленно кивает, наблюдая за мной, и тишина между нами становится почти невыносимой. Обмираю, понимая, что всё, что я чувствую – каждый страх, каждая слабость – ему известно.

– Так ты… всё это время… слышал всё, что я думаю? – спрашиваю, голос дрожит, несмотря на то, что я стараюсь держать его ровным.

– Даже то, что ты не хотела бы никому показывать, – отвечает он, и голос его звучит спокойно, почти тихо.

Чувствую, как лицо заливает краска, и отвожу взгляд, боясь, что он видит всю эту смесь страха и стыда, что охватывает меня.

– И теперь, – добавляет он, внимательно следя за моей реакцией, – ты знаешь, что я всегда буду знать больше, чем ты скажешь.

Его слова обжигают меня, оставляя болезненное осознание: я не смогу скрыться от него даже в собственных мыслях.

– Ублюдок! – кричу, вскакивая на ноги, несмотря на слабость. – Думаешь, что можешь всё контролировать? Думаешь, что я позволю тебе?

– Успокойся, Абигейл, – его голос звучит как ледяной ветер. – Иначе я действительно буду вынужден всё контролировать.

– Нет, ну вы посмотрите! – шиплю я.

Он встаёт, медленно складывая нож, и подходит ко мне, глядя сверху вниз.

– Ты вывел меня из замка, даже не дав попрощаться с родными! – кричу, чувствуя, как ярость вспыхивает с новой силой. – Ты просто решил за меня, что я должна уйти, заколдовал меня – и всё? Какого чёрта ты себе позволяешь?!

– Ты бы не ушла добровольно, а времени у нас не было, – спокойно отвечает он.

– Не было времени?! – хватаю камень с земли и швыряю его в Белфорда, но он уверенно уклоняется. – Всё ради твоего удобства, а не для моей пользы! Ты всегда думаешь только о себе!

– Это не так, – говорит он, и его глаза становятся жёсткими.

– А как? – смеюсь горько. – Ты украл меня, лишил воли и ожидаешь, что я буду тебе благодарна?

Ярость бурлит во мне, как лавина, готовая сорваться с вершины. Белфорд уходит к дереву и садится на землю, такой спокойный, такой уверенный в своей власти. Он лишил меня возможности попрощаться с родными.

Что с ними теперь?

Каждый раз, когда я думаю о матери и отце, о сёстрах и брате, моё сердце сжимается от страха. Они были там, в замке, когда он похитил меня. Что, если они пострадали? Что, если он сделал с ними что-то ужасное? Я никогда не прощу себе, если они пострадают из-за меня.

Белфорд бросает мне взгляд, полный холодного спокойствия. Чувствую, что что-то не так. В его глазах нет ни тени сожаления, ни намёка на правду. Он может говорить что угодно, но я не верю ему. Не могу верить.

– Значит, так тому и быть, – его голос становится ледяным. – Помни, Абигейл, сопротивление не приведёт тебя ни к чему хорошему. Тебе придётся принять правила этой игры, если хочешь выжить.

Он вынимает что-то из-за спины и бросает мне. Рефлекторно ловлю и осматриваю предмет – Тень. Извлекаю клинок из ножен и радуюсь ему, как родному.

– Не теряй его больше, – произносит Белфорд.

Он одет в простой чёрный камзол и такие же брюки, заправленные в высокие сапоги. На его поясе висит меч. Ему явно не холодно, хотя одежда не выглядит тёплой.

– Где мы? – задаю вопрос в надежде, что мне ответят.

– В Зимнем лесу.

У меня перехватывает дыхание. Мы покинули Олтгейм и достигли Зимнего леса – он в десяти часах пути от дома. Значит, заря не утренняя. Сейчас вечер.

Взгляд блуждает по голым деревьям. Ощущаю тугой хвост на голове, касаюсь волос – они собраны и завязаны. Я одета в длинную мужскую тунику и кожаный жилет с мехом внутри. На ногах высокие сапоги, похожие на те, что на моём «муже», и узкие штаны. Стараюсь не думать о том, кто меня переодевал.

– К чему такая спешка? Почему мне не дали возможности собрать вещи? – безразлично спрашиваю, ковыряя пальцем в грязном снегу.

Белфорд не отвечает. Заглядываю в его бездонные глаза и чувствую себя отвратительно.

Мне нехорошо.

Мне хреново.

Очень скверно.

Но когда он достаёт из мешка свёрток ткани и протягивает его мне, кажется, что ничего необычного во мне не замечает, и это хорошо. Несколько секунд просто смотрю на то, что держу, потом разворачиваю ткань и вижу пару ломтиков хлеба, помидор и яблоко. Организм истощён. Начинаю жадно есть, вгрызаясь в хлеб и яблоко.

Солнце окончательно скрывается за горизонтом. Деревья застывают. Всё вокруг замирает в ожидании ночи. Я продолжаю есть и больше не смотрю на Белфорда. Он отходит, давая мне побыть одной. Нужно думать о будущем, а не о тряпках.

Незнакомый мужчина, что поменьше, перекатывается на другой бок. Слежу за его движением и пытаюсь принять свою новую реальность.

Холодно.

Не телу, а душе.

Заканчиваю с едой, отряхиваю руки и встаю на ноги. Осматриваюсь в поисках укромного места.

– Лучше далеко не отходи, – слышу голос Белфорда.

– Как прикажешь, – бурчу.

Уверенно иду к большому дереву. Обхожу его и присаживаюсь, развязывая тугую нить на талии. Горят щёки. Ничего постыдного в этом естественном действии, и никто меня не видит, но стыд ощущаю. Возвращаюсь на лежанку. Ложусь. Жду.

Минуты складываются в часы, и я стараюсь не нервничать и не двигаться. Перед глазами – макушки деревьев, укрытые снежной бахромой. Слёзы катятся по щекам.

Мужчины спят.

Белфорд давно вернулся к дереву, облокотился на него спиной и затих. Его дыхание стало ровным. Поворачиваюсь к нему лицом. Борюсь с желанием рассмотреть его, но оно сильнее меня. Белфорд – самый красивый мужчина из всех, кого я видела. Хотя я видела не так уж и много. Его суровая красота, безусловно, притягивает, но она же и ранит, как острый осколок стекла.

Размышляю над тем, как мы смотримся вместе: он выше меня, мы оба темноволосы, только лорд красив, а я недостаточно. Встряхиваю головой и заставляю себя перестать думать об этом.

Какая мне разница? Белфорд красив, как изваяние, с этими идеальными чертами и ледяными глазами, но всё это не стоит и пары медяков. Пусть он идёт к чёрту со своим самодовольством.

Лес молчит. Отец учил выжидать. Невольно улыбаюсь. Не раз и не два я слышала от него, что умение ждать – главная составляющая успеха. Самое трудное, по его мнению, сохранять спокойствие и не распыляться по мелочам. Наверное, он прав. Сейчас я лежу на колючем снегу, мышцы болят, холодно. Но я буду терпеливо выжидать.

Далеко в глубине леса что-то тихо звякнуло. Распахиваю глаза. Держу Тень наготове, и ладони моментально потеют. Меня растили с оружием в руке. Я училась этому. Теперь мне известно, что я должна была умереть сразу после рождения. Над моей головой вечно будет нависать рука смерти. Тем не менее в какой-то момент появляется глупая надежда. Начинаю думать, что смогу выжить. Я справлюсь!

Ты не монстр, Абигейл!

Делаю вдох.

Рядом слышны шаги и хруст снега. Мои мышцы напрягаются. Смотрю на лорда. Он сидит с открытыми глазами. Чувствую нервную готовность. Белфорд переводит тяжёлый взгляд на меня и качает головой. Один из его людей, коренастый и выше остальных, смотрит в лес и молча кивает. Белфорд снова поворачивается ко мне и жестом просит не издавать ни звука. Никого не видно, но в тишине леса отчётливо слышно, что кто-то приближается.

Секунда. Чую треск тетивы. Перекатываюсь – вовремя! Стрела вонзается в плащ, на котором я только что лежала. Мы с Белфордом встречаемся глазами. Он резко встаёт, подходит ко мне и протягивает руку.

– Держись рядом.

Киваю и достаю клинок из ножен.

Из темноты леса выходят Серые Плащи. Никто не ждёт. Бой начинается резко и шумно. Сглатываю, а потом, понимая, что отсиживаться нет смысла, принимаю вызов. Схватываюсь с одним из них. Его техника лучше моей; он быстр и уверен в себе. Но я хочу жить. И потому, когда он, играя со мной, допускает ошибку, я без промедления вонзаю Тень ему в живот до самой рукояти. Удивление замирает на его лице, когда он оседает на землю. Я вытягиваю клинок и вытираю кровь о его серый плащ.

Следы битвы остаются на снегу. Тихая ночь возвращает себе безмятежность.

Белфорд стоит с мечом в руке, по лезвию которого стекает густая кровь. Мне внезапно становится тошно, и тело обжигает неприятное чувство. Взглянув на меня, Белфорд задерживает взгляд, проникая в самую глубину.

– Первый? – спрашивает он и, видя, что я смотрю на него, поясняет: – Раньше приходилось убивать?

Вспоминаю тайную свадьбу в лесу и киваю. Взгляд Белфорда меняется, но он остаётся сдержанным.

– У всех это происходит по-разному: кто-то плачет, кто-то впадает в ступор.

– Со мной всё в порядке, – делаю глубокий вдох, но тошнота не отступает.

– Я вижу. – Он убирает волосы мне за ухо. – У тебя есть выдержка.

Поднимаю брови. Непривычно слышать комплимент от этого мага, но я решаю задать другой вопрос:

– Что, к чёрту, тут делают наёмники Императора?

Белфорд лениво бросает, словно ему всё равно:

– Понятия не имею и особо не интересуюсь.

Что тут скажешь?

В памяти свежо воспоминание той ночи, когда наёмники в серых плащах убили всех на тайной свадьбе. Белфорд тоже был там. Совпадение?

Мой взгляд скользит по убитому наёмнику. Может, страх моих родителей, когда они не смогли убить собственную дочь, изменил во мне что-то. Или, может, украденная жизнь превратила меня в ту, кто пойдёт на всё, чтобы выжить. А может, я просто чёртов монстр.

Почему я убила его? Достаточно было обезоружить или ранить.

Белфорд тянется к моей руке и, прежде чем я успеваю отдёрнуть её, сжимает запястье.

– Ты не должна испытывать вину.

Киваю. Он изучает меня взглядом.

– Дамиан, мы всех уложили. Было ещё два лучника. Убрали и их. – Рядом с нами останавливается человек Белфорда.

Перевожу на него встревоженный взгляд. Он смущается.

– Проверь всё в радиусе, а затем поставь защиту, – Белфорд отвечает своему человеку, но смотрит на меня.

– Сделаю.

Мы остаёмся одни. Провожаю мужчину взглядом и спрашиваю:

– Он тоже маг?

– Сэм? Да. – Белфорд отпускает мою руку.

Опускаю взгляд.