Глава 1
И начнется бал!

По багряному ночному небу медленно тянулись густые облака вулканического пепла, закрывая собой три луны, висевшие на небосклоне, когда вся земля ада мелко задрожала. Юные демоны выходили из своих домов, галдели, пытаясь выяснить, что происходит, тогда как старейшие из них и так знали ответ. Это знамение. Владыка ада вернулся домой.

Дворец Люцифера стал оживать, словно зверь, пробуждающийся от спячки. В пыльных окнах загорались огни, по коридорам начали бродить неясные силуэты, то тут то там слышались голоса. Слуги, проснувшиеся от забвения, с радостью приступали к работе, возвращая померкшим стенам былое величие.

Асшара стояла посреди зала, невидящим взглядом смотря на камень под своими ногами. Сколько тысяч лет этому дворцу? Этой семье? Как она стала частью всего этого? Ответ на этот вопрос был девушке неизвестен. Как, впрочем, и на многие другие, появившиеся у нее за последние сутки. Асшара была частью всего этого: частью большой семьи, частью дворца, частью правящей династии. Она дочь Люцифера и истинная наследница престола.

Асшара много раз представляла себе владыку ада, того, кто был любимым сыном Бога, но был изгнан; истинного лидера, кто был столь же прекрасен, сколь и ужасен. И вот он стоит перед ней, ее отец. Люди рисовали Люцифера монстром. Насколько же велик был их страх, что они превратили его в настоящее чудовище. Историю пишут победители, и люди считают себя таковыми. Они пишут историю падших ангелов вне зависимости от того, что было на самом деле. А ведь демоны никогда не забирали души смертных просто так, не склоняли их к чему-либо. Но кому захочется признавать свои ошибки или неправоту? Зато очень легко обвинить во всем Люцифера. Поверженный светоносный ангел, который мстит людям и коварством склоняет их на сторону зла.

– Асшара, – осторожное касание Морбоны вырвало девушку из раздумий, – почему ты не ушла с братом?

От ласкового голоса сестры в глубине души загорелось маленькое пламя тепла ко всем присутствующим. Асшара захотела натянуто улыбнуться, как это делала всегда, пряча неуверенность внутри, но тут же отбросила эту мысль. Если она в своей семье – ей ни к чему притворятся. Набрав в легкие побольше воздуха, Асшара собралась с мыслями и наконец смогла обратиться к Люциферу так, как хотела:

– Пап… – слово прозвучало неуверенно. Раньше она обращалась так только к Круенту, которого теперь ей следовало называть братом. Все мысли путались, и верные слова застревали в горле. – Ты хотел со мной поговорить? – Асшара сосредоточила свой взгляд на лице отца, стараясь сконцентрироваться. – Давай сейчас. И я хотела кое-что спросить…

– Если тебе тяжело обращаться ко мне, – Люцифер неоднозначно махнул рукой, – не делай над собой усилие. Мне это не нужно.

Он врал и Асшара это видела. Как видела и искорку счастья, на мгновенье загоревшуюся в его глазах, когда назвала его папой. И все же пока что обращаться к нему именно так, давалось слишком тяжело.

– Я это учту, – уклончиво ответила девушка, не желая лишний раз расстраивать отца. – Так мы можем поговорить?

– Я слушаю тебя.

– Я… – Асшара скосила глаза на старших брата и сестру, которые все еще стояли рядом.

Морбона поняла ее без слов. Просто взяла Маркоса под руку и, улыбнувшись отцу на прощание, ушла в одну из дверей, украшенную россыпью изумрудов. Камни блеснули неярким светом, после чего дверь отворилась сама, пропуская старших детей Люцифера.

Проводив брата с сестрой взглядом, Асшара снова повернулась к отцу и, наверное, впервые позволила себе всмотреться в его глаза. Глубокие и удивительно яркие, они казались неуместными на его молодом, почти не тронутом морщинами лице. В них отражались тысячелетия его жизни, боль, счастье, ненависть и любовь… Вся многовековая жизнь Люцифера была заключена в его глазах, и это поражало.

В сравнении с глазами Рагнара, сколько бы лет ни всматривалась она в его глаза, никогда не видела в них ничего подобного. Молодое, цветущее лицо и уставшие, старые, мудрые, тяжелые глаза…

– Асшара, – Люцифер обеспокоенно коснулся плеча дочери, – ты в порядке?

– Да, – встрепенувшись, она натянула привычную улыбку. – Что ты хотел со мной обсудить? Это ведь из-за того, что ты был в моей голове? Увиденное так обеспокоило тебя?

– Когда я добирался к тебе, то столкнулся с тем, с чем ты борешься с рождения.

Каждое слово Люцифера было похоже на осколок от вазы, которую он старался склеить дрожащими руками.

– Я знаю, что это такое, тебе нужно принять эту часть себя, а не отвергать. Иначе она тебя поглотит.

– О чем ты говоришь? – Асшара подозрительно прищурилась, словно стараясь по глазам прочитать его мысли. Конечно, она уже догадалась, о чем именно с ней хотел поговорить отец, но теперь была ее очередь оттягивать неприятный разговор.

– Ты помнишь свое первое убийство?

– Да. – Она скрестила руки на груди и отступила на шаг, словно стараясь спрятаться. – Я никогда этого не забуду. В тот день па… – Асшара осеклась, вспоминая, что больше не может называть так Круента, – Круент забрал меня.

– Прекрасно, что ты это помнишь. Тогда ты помнишь и тот купол энергии, что возник вокруг тебя, то, как в одно мгновенье отрасли твои волосы…

– Я все помню! – перебила его Асшара, останавливая поток тягостных воспоминаний. – Что конкретно ты хочешь обсудить?

И все-таки поток мыслей было уже не остановить, как и вновь всплывшие образы. Девчушка, на которую бросилась Асшара. Ее удивленное застывшее лицо. Разметавшиеся волосы. Звенящая тишина. Асшара помнила, что чувствовала в тот момент. Не было ни страха, ни сожаления, только холодящее кровь удовлетворение. От отвращения к самой себе девушку передернуло. Да, то, как поступила та девочка: отрезала косу Асшары. Было ужасно, но взамен она забрала ее жизнь!

– Прости, – шумно втянув носом воздух, Асшара позволила себе закрыть глаза на несколько долгих секунд, – я не хотела срываться. Что конкретно ты хотел со мной обсудить?

– Тот энергетический купол – мое наследие, – начал объяснять Люцифер. – То, что является частью моей уникальной силы. Меня учили контролировать это с рождения. К сожалению, у меня не было возможности и времени научить тебя этому, – он отвел взгляд, явно чувствуя свою вину. – Сила эта велика и, скажем так, своенравна. Не умея контролировать, ты предпочла заточить ее внутри себя.

Это было не совсем так. Круент пытался научить ее контролю, но в результате предпочел не объяснять девочке то, чего не понимал сам, а просто привить сдерживать ту мощь, что рвалась наружу.

– Когда ты злишься, то теряешь самообладание, и эта сила вырывается на свободу. Чем старше ты становишься, тем хуже. И если я не помогу тебе сейчас, эта сила может поработить тебя саму, – Люцифер замолчал ненадолго, давая дочери время осмыслить услышанное. – Ты должна научиться контролю и перебороть свой страх. В твоем сознании эта сила – отдельная личность, состоящая из злобы и агрессии. Я столкнулся с ней, когда искал тебя настоящую.

– Я понимаю, о чем ты говоришь, – Асшара рассеянно покачала головой и, не находя в себе больше сил стоять, опустилась на ступени, ведущие к трону, – но я не имею ни малейшего понятия, что с этим делать.

– Я помогу тебе. Ты поздно начнешь, но это ведь лучше, чем обезуметь и начать уничтожать все вокруг?

– Мне теперь не попасть домой, – отчужденно пробормотала девушка, разглядывая линии на собственных ладонях. – Черныш исчез, Рагнар и Круент ушли…

– Уверен, слуги уже подготовили твои комнаты. Вся одежда в гардеробе должна быть тебе впору и в твоих цветах. Можешь выбрать что угодно. Если не понравится спальня или что-то еще, скажи, и слуги исправят. Эта часть дворца в полном твоем распоряжении.

Несколько секунд Асшаре понадобилось на осмысление услышанного, после чего ее глаза округлились, а брови поползли вверх. Конечно, она понимала, что теперь является частью этой семьи, но и не думала, что у нее будут свои комнаты. Спальня и ванная – да, но чтобы целая часть дворца, которой она вправе распоряжаться по своему усмотрению?

Мысли в ее голове множились в геометрической прогрессии, одна безумнее другой. Люцифер с интересом наблюдал за тем, как менялось ее выражение лица. Казалось, он слышал ее спутанные мысли и еле сдерживался, чтобы не рассмеяться.

Тряхнув головой, Асшара отбросила все догадки и прямо посмотрела на отца, наконец замечая его настроение. Искры веселья в его живых глазах были такими заразительными, что девушка не сдержалась и приглушенно рассмеялась, представляя, как выглядит со стороны.

– Твоя дверь с рубинами, – Люцифер протянул ей руку, помогая встать. – Иди, а потом мы все вместе разберемся с навалившимися проблемами.

Асшара подошла к своей двери, но не сдержалась и обернулась, чтобы в последний раз посмотреть в яркие смеющиеся глаза отца. К сожалению, искорки уже погасли, а сами радужки начали темнеть, наполняясь возрастом и усталостью.

Стоило Асшаре прикоснуться к резной ручке, как рубины блеснули кровавым светом и дверь отварилась, пропуская девушку вперед. Короткий коридор и поднимающуюся лестницу освещали дорожки из горящего масла, но этого хватало только для того, чтобы различать ступени и не оступаться. Кончиками пальцев придерживаясь за стену, Асшара с необоснованной опаской шла вперед, заглядывая за поворот прежде, чем сделать шаг.

Только на третьем этаже она нашла дверь в спальню, которая немало удивила девушку своими размерами, однако сейчас ее интересовала только ванная.

Быстро раздевшись, она встала под горячую воду, позволила мышцам расслабиться и мелко задрожать. Асшара была готова поклясться, что грязь сползала с нее слоями, хотя вода и оставалась прозрачной. Усталость давала о себе знать и, боясь потерять равновесие, девушка сползла по стене на пол.

Мокрые волосы, потемневшие от воды и ставшие серыми, липли к лицу и шее, плечам и спине. Дрожащими пальцами Асшара постаралась хоть как-то отбросить их назад, после чего руки безвольными плетями упали на пол. Она не знала, сколько времени просидела так без движения. В ушах стоял гул. Казалось, она даже не дышала. У нее просто не было сил. Вода заливала глаза, поэтому, откинув голову назад, она прикрыла веки. Ей определенно нужен был отдых. И сон. Но сейчас на это, увы, не было времени.

Заставив себя подняться на ноги, Асшара отключила воду и укуталась в непривычно тяжелое и мягкое полотенце. Если верить часам в спальне, под струями воды она просидела больше часа, а значит, на сборы у нее осталось меньше двух. Не найдя в комнате шкафа с одеждой, Асшара направилась в другую комнату. Открыв дверь, она обнаружила гардеробную с сотнями нарядов в красных, черных и изредка белых тонах.

Отец сказал, что она должна быть одета в свои цвета. Учитывая то, что на ее двери была россыпь рубинов, вероятно, это и есть ее цвет.

Асшара пошла вдоль стены, пальцами пробегая по тканям, как вдруг боковым зрением заметила большую коробку, перевязанную атласной лентой, которая до этого была не видна за пуфиком и столиком. Опустившись на корточки перед подарком, Асшара взяла в руки записку, лежавшую под лентой:

Это платье будет тебе к лицу. Не забудь про диадему. Надеюсь, она тебе понравится, все-таки я старался. Добро пожаловать в семью.

Маркос

Подтверждение подлинности – на записке была капля еще не засохшей крови. Асшара быстро представила в своем воображении руну-определитель, и уже через секунду получила результат – это и вправду было письмо от Маркоса.

Легким движением девушка сорвала ленту и неуверенно приоткрыла коробку. Брата она знала всего ничего, но что-то ей подсказывало, что подарком может быть клоун с ножом, как те, что выпрыгивают из табакерок.

Убедившись, что никаких неожиданностей не последует, Асшара отложила крышку в сторону и заглянула внутрь. Осторожно взяв платье за плечики, расшитые объемными цветами с тонкими веточками и кристалликами, она подняла его перед собой, разглядывая все мельчайшие детали.

Под платьем оказались еще две коробки, в них – небольшие шкатулки. В первой, которую она открыла, Асшара обнаружила пару туфель. На логичный вопрос, откуда брат знает ее размер, девушка решила не искать ответ, предчувствуя, что он ей не понравится. Во второй же была диадема, про которую писал Маркос. Она представляла взору россыпь битых кровавых камней, соединенных золотыми прожилками, будто кто-то разбил огромный алый камень, а потом разлил плавленое золото. Неуверенно Асшара коснулась диадемы, и ей показалось, что камни едва заметно пульсируют, как десятки сердец, слитых воедино. От неожиданности девушка отдернула руку. Видение тут же пропало. Асшара даже не представляла, как брат создал это произведение искусства, но определенно была поражена его мастерством.

В продолговатой шкатулке размером с две ладони Асшара нашла серьги из тех же камней, что и диадема. Камни были прикреплены к тончайшим золотым цепочкам, звенья которых почти невозможно было рассмотреть.

Заметив еще одну, совсем маленькую шкатулочку, девушка открыла ее и увидела записку. Почерк отличался. Буквы были изящнее, округлее, некоторые заканчивались причудливыми завитками.

Раньше оно принадлежало твоей матери, когда она была моей королевой. Теперь оно твое.

Папа

Губы Асшары невольно скривились при упоминании Евы. Может быть, Люцифера она и сможет когда-нибудь без труда называть папой, но вот королева суккубов бесповоротно оборвала их связь. Она предала обеих своих дочерей, хладнокровно отказавшись от них десятилетия назад.

Отложив записку, Асшара издали посмотрела на кольцо с массивным рубином каплевидной формы, окруженным черными бриллиантами. Никогда прежде она не видела ничего подобного, лишь знала, что такие бриллианты когда-то добывали у подножья Великого вулкана. Тогда только начавшиеся работы были почти сразу прекращены из-за угрозы истончения стенок жерла. К тому моменту было добыто лишь несколько сотен таких камней и, видимо, добрая треть из них сейчас были у девушки в руках.

Черные камни будто поглощали весь свет, превращаясь в точки чистой тьмы. Рубин же на их фоне казался языком пламени, заточенным в этой черно-золотой темнице.

«Оно принадлежало твоей матери». Асшара не хотела иметь ничего общего с Евой, по крайней мере не теперь, когда она отказалась от нее уже во второй раз, но, с другой стороны, это кольцо являлось олицетворением власти, которую когда-то имела ее мать. Асшара должна была перенять власть отца.

Решив не тратить время понапрасну, девушка отбросила полотенце на пуфик и быстро надела платье. Первые секунды она пыталась сама справиться с корсетом, но, осознав, что это бессмысленное занятие, просто встала спиной к зеркалу и воспользовалась телекинезом. Серьги оказались тяжеловаты, а кольцо выглядело слишком массивным на ее хрупких тонких пальцах. Асшара чувствовала себя куклой, которую наряжают в красивые наряды и пытаются выставить не той, кем она является на самом деле. Откинув с лица высохшие пряди, девушка осмотрела свое отражение. Платье было непривычно пышным, а украшения словно предназначались для женщины, а не юной девушки.

– Маркос превзошел самого себя, тебе очень идет.

Асшара обернулась на голос и увидела сестру, плечом прислонившуюся к косяку двери. Морбона, одетая в черное платье с зелеными вставками, внимательно осматривала младшую сестру, оценивая ее наряд.

– Как ты прошла сюда? – Асшара подозрительно прищурилась. – Мы же не можем вторгаться на чужую территорию дворца.

– Дверь в общей гостиной была открыта, вот я и решила зайти, – невинно ответила Морбона.

Асшара на секунду задумалась, вспоминая свой долгий путь в спальню. Она обследовала каждый этаж, заглядывая во всевозможные комнаты, что встречались ей на пути, в том числе и в гостиную, о которой говорила сестра. Вполне возможно, что она не до конца затворила дверь.

– Чувствую себя неловко, – Асшара зябко обняла себя за плечи, пряча взгляд. – Все эти украшения, еще и диадема.

– Тебе просто нужно время привыкнуть, – заверила ее сестра, подходя ближе. – Так одеваться тебе придется только на официальные мероприятия, не переживай, – Морбона ободряюще потерла ее плечо, тепло улыбаясь.

Асшара глядела на старшую сестру и не узнавала ее. Это была другая девушка, не та, что рассказывала ей историю Люцифера в «Фениксе». Эта Морбона была счастлива, ее глаза светились, с губ не сходила улыбка, а на щеках, казалось, вот-вот должен был появиться румянец.

– Тебе больно? – Морбона поспешила отдернуть руку, испугавшись, что, несмотря на перчатки, причинила сестре боль.

– Нет, не в этом дело. Твое поведение изменилось, – поспешила объясниться Асшара. – Все вы приняли меня так легко, будто мы просто давно не виделись, а не познакомились меньше суток назад. Да и ты не та, что была в «Фениксе». Ты… – Асшара пыталась подобрать верные слова, чтобы при этом не обидеть сестру.