Цитаты из книги «#НенавистьЛюбовь. Книга вторая»

– Видишь, я не только умный и сильный, но и полезный, – заявил мне Даня, снова сидя за стойкой, пока жаркое томилось в духовке, а его аромат дразнил нас. – Просто идеальный, – отозвалась я, надеясь, что он почувствует сарказм в моем голосе. А он лишь улыбнулся мне – так тепло, что сердце пропустило удар, а после застучало быстрее. Как у него это получается? Как? Это ведь просто улыбка. Откуда столько тепла в душе от одной улыбки? – Тебе повезло, Дашка. – Как самонадеянно, Матвеев.

– Помочь? – спросил он с надеждой. – Разделай мясо, – отозвалась я, пытаясь завязать фартук. – Если умеешь. – Я все умею, – мигом оказался рядом Даня.

– Значит, тебя торопит любовь? – спросила я довольно-таки ехидным тоном. – А я думала, обязательства перед Стасом. Он промолчал, но не дал мне вырвать руку – так и держал ее в своей весь путь до дома. Крепко, согревая своим теплом, которого мне так не хватало. Ветер дул нам в лица, щипал за кожу, забирался под одежду, и именно в этот момент я поняла вдруг, что даже самые страшные ветра мне нипочём, когда я рядом с этим человеком. Осталось лишь окончательно принять это. Но едва я пришла к этой мысли, как вспомнила фотографию, которую показал мне Влад. И решила, что после ужина я обязана буду сказать об этом Дане. Больше оттягивать не получится. Иначе я окончательно поломаюсь.

– Еще бы не платить, – отозвался Матвеев весело, обняв меня за плечо. – Вообще-то она моя жена. Мне даже и возразить нечего было. Вчера у нас была свадьба. И я могла только возмущенно таращиться на своего «мужа». Нашел, где об этом говорить! – Тогда нет вопросов, – заржали парни и почему-то пожелали Дане крепиться. – Надо же. Такие молоденькие, а уже женатые, – посетовала женщина позади. – И куда только торопятся? – задумчиво спросил представительного вида мужик, стоявший впереди парней. – Любовь торопит, – загадочно ответил Матвеев, взял в одну руку пакет, в другую – мою ладонь и пошел

– Какой я классный. – Улыбочка на его лице стала самодовольной. – Ты рада, что у тебя такой крутой муж, Сергеева? – Верещу от счастья, Матвеев. Идем дальше, – велела я, – перестань угнетать мое сознание. – И направилась к огромному кондитерскому отделу.

– Классный, да? Хотите, я попрошу его попозировать? Девчонки подпрыгнули от неожиданности. – Да нет, спасибо… Я… я просто случайно, – моментально сунув телефон в карман, стала оправдываться та, которая снимала его на камеру. – Так вышло… – Вы подумайте, девчонки! Своей жене он точно не откажет, – заявила я и крикнула: – Даня! Он моментально повернулся ко мне, держа в обеих руках упаковки с кофе. Я помахала ему, Матвеев улыбнулся, бросил кофе в тележку и направился в нашу сторону. Девчонки исчезли – совсем смутились. – Что такое? – спросил Даня, приблизившись. – Да так, ничего. Разогнала твой фан-клуб, – махнула я рукой. – А, тех девчонок? – догадался он.

– Ты тоже не снимай. – И что, – с любопытством спросил он, трогая ушки, – теперь я – котик? Я вспомнила его татуировку с тигром и решила, что все-таки что-то кошачье в Клоуне точно есть, но говорить об этом не стала, решив, что я вообще-то должна оставаться холодной леди. – Какой ты котик? – закатила я глаза. – Если только уличный, блохастый. – Я твой котик, – добавил Даня и потрепал меня по волосам. Как раньше. Кажется, он сам не понял, зачем это сделал – просто замер, вспомнив, что мы как бы не вместе.

– Эй, зачем?! – Первой моей реакцией было возмущение. – Тебе идет, – улыбнулся Даня. – Значит, я зайка? – спросила я и включила на телефоне камеру, чтобы посмотреть на себя. Ушки действительно смотрелись мило. – Еще какая. – Тогда не сниму, – заявила я и не без труда напялила ему на голову ободок с черными кошачьими ушками, заставив его едва ли не согнуться пополам от хохота.

Я кивнула – мама готовила замечательно – и пошла в следующий отдел. Матвеев с тележкой направился следом. Мы напоминали влюбленную парочку, которая вышла закупаться продуктами, и мне это нравилось. Нравилось, что он не спеша идет рядом со мной, советует что-то купить или, наоборот, не покупать, со вздохом ищет срок годности на упаковке, когда это не получается у меня, отпускает глупые шуточки и все так же невзначай дотрагивается до меня. То прикасается к моим пальцам своими, когда мы берем один и тот же товар, то задевает предплечьем. А то и вовсе натягивает мне на голову ободок с симпатичными заячьими ушками – меховыми, молочно-розовыми.

Матвеев развернул стул, сел, положив руки на высокую спинку, и уставился на меня. – Что? – не выдержала я. Он улыбнулся. Я снова взялась за конспект, но почти тут же выпустила ручку из пальцев – из-за его пронзительного взгляда. – Почему ты так смотришь? – Ты красивая. – Подлизываешься? Даже не пытайся. – Нет, ты правда красивая. – Голодный, что ли? – с подозрением спросила я. Матвеев прожал плечами. Внутренняя бабушка оживилась. – Идем, – решительно встала я. – Куда? В ресторан? – обрадовался он.