Цитаты из книги «#НенавистьЛюбовь. Книга вторая»

– Ну вот, – улыбнулся Даня. – Теперь мы снова муж и жена. – И я снова в твоем рабстве? – спросила я, не мигая глядя в его лицо. – Думаю, это рабство взаимное, – отозвался он и потянулся ко мне. Его губы скользнули по моей щеке, обдавая дыханием. – Ты очень мне дорога, девочка.

– Тебя тоже образцом адекватности не назовешь, Данечка. И это явно не семейное, а приобретенное. – Просто я сошел с ума из-за любви к одной зайке, – развеселился он, снова заставляя меня с трудом сдерживать улыбку.

– Не хочу, чтобы ты где-нибудь запнулась, – пояснил Даня с милой улыбочкой. – С трудом понимаю, как ты передвигаешься на этих ходулях, да еще и не видя собственных ног под юбкой?.. Бедная моя зайка. – Двинуть бы тебе, котик, промеж глаз, – сказала я сквозь зубы. – Как грубо, – покачал он головой, выезжая на основную дорогу. – Зато искренне. – Если бы все люди были искренними, на земле не прекращались бы войны. Даже в искренности нужно знать меру, – назидательно заметил Даня. – Как говорит господин Владыко, цитируя Сократа, «ничего сверх меры». – У вас сейчас нормальные отношения? – осторожно спросила я.

– С другой стороны, на мою прелесть никто не будет пялиться, – услышала я его размышления вслух. – Тоже плюс. – С каких пор мои ноги стали твоей прелестью? – Они мне всегда нравились… А ты в этом точно сможешь ходить? – не отставал от меня Матвеев, наблюдая за тем, как я надеваю осенние ботильоны на тонких высоких каблуках. – Выглядят устрашающе. Я сердито сдула со лба выпрямленную прядь. – Тебе не угодишь, Матвеев.

– Скорее – ты бы классно выглядела без платья, – ухмыльнулся Матвеев. – Не понимаю, зачем закрывать ноги, если они красивые? – Это платье в пол, и они сейчас очень модные! – вспыхнула я.

Матвеев скептически оглядел меня с ног до головы. Я надела длинное платье – единственное свое длинное платье: в нежную бело-бежево-черную клетку, закрытое, с длинными рукавами и тонким пояском, подчеркивающим талию. Идеально подходящее и для романтического вечера, и для делового обеда, и для выхода в свет. – Как конфетка, – наконец изрек Даня. – Развернул бы и съел. – Так классно выгляжу? – обрадовалась я.

– Это теперь твой фетиш, да? – спросила я с надеждой. – Ты мой фетиш.

Утром меня разбудил аромат свежеиспеченных блинчиков. Я открыла глаза и принюхалась, не понимая, мерещится мне это или нет. Не мерещилось: Даня готовил завтрак, натянув на себя фартук, как настоящий повар. Когда я вошла в кухонную зону, он как раз ловко переворачивал тонкий блинчик. – Доброе утро, кудрявая, – улыбнулся он мне.

– Почему ты такая хорошенькая? – спросил Матвеев, взяв мое лицо в ладони, но не целуя, – кажется, он все еще не понимал, как должен вести себя сейчас. – Потому что я зайка. Забыл, что ли? – рассмеялась я и спустилась со стула. Это далось мне нелегко, но я не хотела сдаваться его объятиям так быстро. Я действительно ждала от Дани поступков. Нет, не подвигов, не подарков. Я хотела видеть, что он действительно любит меня и верит в нашу любовь. Для меня это было важным. Любовь – это Вселенная. А значит, она – вечна.

А вот что свечей нет – жаль. – Куда упасть – в тебе проснулся романтик? – рассмеялась я, хотя мысль о романтическом ужине будоражила. – Огни города напоминают звезды, – изрек Матвеев. – Твой внутренний романтик слегка заплесневелый. Сейчас так к девушкам не подкатывают… – Но больше всего звезд я вижу в твоих глазах, малышка… Я просто делаю то, что хотела бы ты, – совсем другим тоном сказал Даня. – Подлизываешься? – рассмеялась