Цитаты из книги «Музыкальный приворот. На крыльях»

Сам Келла, разозлившись на все на свете, направился к близнецам. А Нина двинулась к Кате – на мини-девичник. – Напьешься, – сказала она на прощание жениху. – Убью. И ее машина с визгом сорвалась с места. Тот только улыбнулся.

Ее вдруг накрыло – не нежность, не желание, не страсть, а осознание. Осознание того, что ее любят. По-настоящему, не из-за денег или красоты, а зная, какая она на самом деле – грубая, злая, нервная, бескомпромиссная, мстительная. Любят и принимают со всеми внутренними демонами. И даже умеют их усмирять – на время. – Брат тебя очень любит, – шепнула ей Таня. – Поверь.

считаю себя музыкантом, – терпеливо объяснял Келла. – Я счастлив. Занимаюсь любимым делом. Путешествую. Общаюсь. Зарабатываю деньги. Я встретил любимую девушку и женюсь на ней. Этого мало? Услышав это, Нина вдруг ощутила легкое покалывание в висках. Слышать такие слова – такие простые и искренние одновременно, было необычно. Она почувствовала, как на губах ее против воли появляется улыбка.

Как же так, сынок? – спросила мать, прижимая руку ко рту. – А я тупой, ма, – ухмыльнулся Келла, и дядя Витя одобрительно закивал – чужие семейные разборки доставляли ему удовольствие. – Я провалил все экзы в первый раз – попал в армию. А когда вернулся, опять все провалил! А вы так переживали – помнишь, ты все плакала мне в трубку, что я теперь никем не стану? – что мне пришлось соврать. Мол, поступил, все отлично! Ма, па, я учусь в техническом! А сам играл на барабанах. На гитаре. Подрабатывал. Вы вообще знаете, как я жил?

Да! Да! Да! Я никакой, на фиг, не инженер! Рад? Я вообще в универе не учился! Я играю на ударных в этой группе! У меня татухи, пирсы и синие волосы! И когда приеду обратно в берлинскую студию, перекрашусь! Он решил, что терять уже нечего. И

Сапожник без сапог. – Ах ты, засранец, – поднял мужчина полный гнева взгляд с фотографии, где синеволосый парень с голым торсом и татуировками держал в зубах барабанные палочки, на собственного сына, который только поморщился

Даже в Москву на финальный концерт в августе ездила! Потрясно было! Моя подруга лифчик на сцену кидала, ты его на палочке крутил! Помнишь?! – Какой палочке? – удивленно проговорил Александр Михайлович, ничего не понимая. Марина Сергеевна тоже с удивлением взирала на девушку в фирменном фартуке заведения. И только Таня кусала губы – уж она-то отлично знала, как и второй брат

Вы ведь Келла?! – закричала девушка, дико вращая глазами. Мужчины замолчали. Ефим от неожиданности подавился куском мяса, и Нинка спешно стала колотить его по спине. – Н-нет, – прокашлявшись, отвечал он. Парень даже и не думал, что его кто-то узнает в таком виде и в таком месте! Да его друзья не узнавали, увидев с нормальным цветом волос! – Как – нет? – возмутилась официантка. – Это ведь вы! Келла из «На краю»! Только во

Ты мне своими деньгами тыкать не смей. Показывай смету, половина – за нами. Виктор Андреевич окинул его скептическим взглядом. – А потянете ли? Вы свои возможности оценивайте реально, дрожайший. – Хлебало-то закрой, – посоветовал ему папа Келлы, не страдающий избытком вежливости. – Я слышал, ты тут в долгах как в шелках да и мои коллеги из ОБЭПа тобой интересовались.

остатки бифштекса. – Хоть пусть за коровами убирает. Главное, – кинул он умиленный взгляд на Нину, – доченька моя его любит. А я что? А я ничего. И мезальянс потерплю. – И он театрально вздохнул. Мол, чего не вытерпишь ради своего ребенка. – Мезальянс?! – до глубины своей души возмутился глава семьи Строгановых-Софьиных, для которого подобные темы были больным местом.