«Лучше тысячу раз сказать “люблю” и “прости”, чем потом преклонять голову над каменной плитой и молить о прощении».
Александр Петрович медленно покачивался в своём любимом кресле, листая свежую газету и наслаждаясь вкусом сигареты с кофе.
«Жаль, что у меня не три руки, – размышлял он, – ведь каждый раз, когда я ставлю чашку на столик, чтобы перелистнуть страницу, нарушается идиллия досуга. Надо бы придумать какую-нибудь подставку для газеты. Я её потом запатентую и буду продавать в книжных магазинах. Уверен, спрос на неё будет колоссальный!»
Александр Петрович прикрыл глаза, пытаясь детально продумать бизнес-план. Видимо, всё складывалось как нельзя лучше, так как от довольной улыбки усы, как гармонь, разъехались в разные стороны. Поток его мыслей прервал телефонный звонок. На экране высветилось «Зайчик».
– Здравствуй, зайчик, – улыбаясь, сказал полковник.
– Закрой рот!
– Фу, как грубо! Я к тебе со всей душой!
– Я просил тебя не называть меня так! – Беляк негодовал. – Вот я возьму и придумаю тебе такую обидную кличку, что ты вообще перестанешь со мной общаться.
– Боюсь-боюсь, – Александр Петрович звонко рассмеялся, – ты грозишься уже лет пять! Неужели у тебя настолько туго с фантазией, что ты так ничего, кроме «усача», и не придумал?
Беляк что-то невнятно пробубнил в трубку.
– Что хотел? – уже серьёзным тоном спросил Виноградов. – В это время дня ты звонишь исключительно по делу.
– Помоги с расследованием, – жалобным голосом сказал друг.
– Это по поводу серии краж магнитол из машин?
– Да.
– Я же тебе сказал, что не буду заниматься такой ерундой. У тебя в управлении людей мало?
– Людей не мало, а вот мозгов у них как раз таки маловато!
– Я даже пальцем не пошевелю из-за такой фигни!
– Это не фигня! Это уже целая серия. Работают настолько профессионально, что нет ни одной улики! Сто краж по городу! Сто! Только вдумайся в это число!
– Вот и ищите! – полковник пытался параллельно читать газету.
– В общем, не поможешь?
– Нет. Послушай, ты же не Бонни и Клайда ищешь? Если тут орудуют, как ты говоришь, профессионалы, то почему они весь свой талант пустили на кражи магнитол? Пусть бы тогда хотя бы машины воровали, я не говорю уже о банковских кражах.
Беляк молчал.
– Вот видишь, ты согласен. Наверняка, это группа прыщавых подростков, которым просто везёт. А какие улики ты хочешь? Парни выбирают места без видеонаблюдения, тёмное время суток, а в кармане у них всегда при себе парочка перчаток. Вот и вся схема.
– Я тебе это припомню! Ладно, тогда второй вопрос: вечером идём в баню?
– Да, как обычно.
– Тогда до вечера! И подумай по поводу магнитол!
Полковник положил трубку. Прикрыв глаза, он вернулся мыслями к своему изобретению.
Из полудрёмы его вырвал вновь звонивший телефон. На этот раз на экране высветилось «Юля».
«Интересно, что ей понадобилось от меня? – подумал полковник. – Она меня даже с днём рождения не поздравляет».
– Привет, сестра, – с искренней радостью в голосе сказал он. – Как жизнь?
– Саша, родителей убили! – слова как гром среди ясного неба прозвучали из трубки.
Александр Петрович подскочил с места.
– Что значит убили? Кто? Зачем? Почему? – вопросов было так много, что он не успевал озвучивать их.
– Я не знаю. Я пришла, а они мертвы, кто-то их задушил.
Полковник не верил своим ушам. Иван Фёдорович и Тамара Ильинична были для него как родные. После смерти его родителей, Тамара Ильинична заменила полковнику мать. Племянник стал фактически родным сыном. Поэтому новость об их смерти подвергла полковника в шок.
– Убили… – повторил он. – Как вообще можно убить стариков? Ты ничего не перепутала?
– Нет. Здесь уже работает милиция. Ты должен немедленно приехать. Ты лучший сыщик, я знаю, ты разберёшься…
– Конечно, я уже выезжаю. А где Влад с семьёй?
– Они уехали вчера вечером.
– Он побыл только день? Ладно, сейчас не об этом речь. Я выезжаю. Думаю, через часа четыре буду у вас.
Полковник положил трубку. И сразу же набрал номер Беляка.
– Серёжа, дорогой, мне нужна твоя помощь. Ты можешь бросить все дела и поехать со мной?
– Что случилось?
– Убиты мои родные дядя и тётя.
– О господи! Конечно, я уже выезжаю. Буду у тебя через двадцать минут.
Александр Петрович решил пока не говорить ничего Алле Владимировне и Насте. Он просто сказал, что хочет проведать родных в Мозыре. Собрав за пять минут сумку, он вышел из квартиры.
«Есть грехи, которые даже милосердный Всевышний, наверное, простить не сможет».
«Фольксваген», рассекая родные просторы, мчался навстречу беде. За окном то и дело мелькали луга и поля, покрытые белоснежным покрывалом. Погода была сказочной. Как будто Дед Мороз своим волшебным посохом прикоснулся ко всему живому. Мир в белом цвете казался девственно-чистым.
Александр Петрович, так искренне любивший зиму, не замечал чудес природы за окном. Внимательно следя за дорогой, он старался ехать спокойно. Ему хотелось нажать на педаль газа, разогнаться до двухсот километров в час, чтобы быстрее добраться до родного дома, вбежать на тётину кухню и увидеть её стоящей у плиты. Живой и невредимой.
– Этого не может быть, – снова и снова повторял он, – Юля, наверное, ошиблась.
Беляк сочувственно смотрел на друга, докуривая одну сигарету за другой.
– Серый, ну скажи мне, разве можно убить стариков? Это то же самое, что убить ребёнка!
– Может, ради денег? Кража, – Беляк старался отвечать уверенно, чтобы направить мысли друга в нужное русло.
– Да кто позарится на их дом? Ты сейчас сам увидишь эту избушку. Нет. Здесь другое.
Полковник нервно следил за убегающей дорожной полосой.
– Можно обворовать дом, пока они спят, или просто отключить их на время. Но убивать! Зачем? Они оказали сопротивление? Бред! – он закурил. – Маньяк? Тоже ерунда. Тогда кто?
– Подожди. Мы уже почти на месте. Я предупредил начальника Мозырьского РОВД, что мы едем. Он пообещал дать нам полный карт-бланш по делу и оказать любую помощь.
– Спасибо, дружище, – полковник благодарно посмотрел на друга.
– Ты прав. Действительно, этот дом не объект для кражи, – Беляк вылез из машины и внимательно рассматривал ветхое сооружение, построенное, наверное, ещё в дореволюционное время. Бледно-жёлтая краска уже лет десять как была выжжена солнцем. Деревянная «шуба» облупилась и местами была залатана самодельными балками. Время надругалось и над кровлей дома: шифер, поросший мхом, не менялся уже больше тридцати лет. Контраст создавали лишь стеклопакеты, установленные во всём доме.
Александр Петрович как будто прочитал мысли друга:
– Это я заставил их поменять окна, – полковник положил подбородок на калитку и посмотрел на дом, – они были в плачевном состоянии. Сквозило, как на пустыре. Старики ещё сопротивлялись, не хотели тратить деньги. Всё, что зарабатывали, отдавали внукам и детям.
– А внуки и дети слепые? – Беляк показал рукой на дом. – Или вон тот залатанный кусок крыши не бросается в глаза?
– Резонный вопрос, – Виноградов выгружал сумки из машины. – Задай его им при допросе.
– И поверь, задам! – Беляк вопросительно посмотрел на товарища. – Допросе? Ты думаешь, здесь замешана родня?
– Я пока ничего не думаю. Но под подозрением все. Все без исключения.
Полковник подхватил сумки и уверенной походкой зашагал в сторону крыльца. Перед входной дверью он остановился и еле заметно перекрестился:
– С Богом, – прошептал он и открыл дверь.
В доме вовсю работали сотрудники милиции. Видно, звонок из столичного управления в местное РОВД сделал своё дело: количество правоохранителей было в разы больше, нежели их можно было бы наблюдать на обычном вызове. Эксперты тщательно изучали оконные рамы в надежде найти место проникновения преступника в дом. Но следов взлома не было. Аналогичная ситуация была и со входной дверью.
– Чисто, – сказал капитан, обращаясь к коллеге майору, – преступник не мог проникнуть ни через окно, ни через дверь.
– Остаётся два варианта: либо старики забыли закрыть дверь, либо у преступника был ключ.
– Второй вариант кажется мне более вероятным, – размышлял капитан.
– Почему?
– Дочка потерпевших сказала, что они были очень внимательны и всегда закрывали дверь, даже днём.
– Может, забыли. Ты только подумай, им было за восемьдесят! В таком возрасте можно забыть, как тебя зовут. Сегодня помню, завтра не помню. Мне тридцать три, а я уже забыл, что я ел на завтрак!
– С такой памятью ты в следующем году точно не пройдёшь медицинскую комиссию.
– Тьфу на тебя. Не каркай. Мне ещё служить и служить! – майор стряхнул пылинку с кителя.
Капитан ухмыльнулся и вышел из комнаты.
– Разрешите мне осмотреть трупы? – полковник обратился к сержанту, который как раз упаковывал тела.
– Конечно.
Полковник в последний раз взглянул на своих тётю и дядю. Таких родных и любимых. На их морщинистых, потрёпанных временем и тяжёлым трудом лицах, читалось спокойствие. Умирать им было не страшно. Скорее всего, они так и не поняли, что наступила смерть. Иван Фёдорович наверняка подумал, что провалился в глубокий сон, а Тамара Ильинична решила, что очередной кошмар одолел её сознание.
Александр Петрович почувствовал тёплую руку друга, упавшую на его плечо. Он постарался быстро собраться, отложив эмоции на потом и включив чуйку профессионала.
– Так, на шее следы удушения, – наклонившись к телу, сказал он, – скорее всего, они были задушены ремнём от брюк или каким-то резиновым жгутом. Смотри, Серый, следы не поверхностные, как от какого-нибудь платка или тряпки, а довольно-таки глубокие. Видишь, – он показал пальцем на область шеи, – остался явный след. Это точно было сделано не руками. От рук обычно остаются синяки или гематомы.
Беляк, наклонившись над телом, внимательно слушал полковника.
– Из этого следует, что кто-то подготовился к убийству заранее. Всё было спланировано.
– Согласен. Если бы это был экспромт, то в ход пошли бы руки. Убийца не стал бы возиться с ремнём или искать ещё более замысловатый предмет, наподобие резинового жгута.
– От этого дело становится понятнее, но, правда, ещё страшнее.
– О чём ты?
– Да всё о том же. Спланированное убийство плюс доступ к входной двери. Убийца кто-то из своих… – полковник пальцами приглаживал кончики усов.
– Это вопрос? – Беляк пристально посмотрел на друга.
– Нет. Это утверждение.
Юлия Ивановна сидела на родительской кровати в дальнем углу комнаты. Горе, не щадя, оставило отпечатки не только в её душе, но и на теле. Лицо было заплаканным, остатки косметики, как чернила по листу, растеклись по щекам. В плотном чёрном платье её осунувшееся тело выглядело ещё худее. Казалось, что всего за один день она сбросила килограмм десять.
Напротив сидел её супруг. Леонид Семёнович в грязных брюках и старом вязаном свитере устроился на краешке деревянной табуретки. Он был на работе, когда позвонила Юлия. Супруг был столь шокирован услышанным, что даже забыл переодеться в чистое. Так и не разгрузив машину с фруктами, он вскочил в свой грузовик и в считанные минуты приехал к родителям жены.
– Привет, Саша, – Юлия, подорвавшись с кровати, бросилась на шею к Александру Петровичу. – Саша, объясни нам, что это значит? Как это могло произойти с нашей семьёй? – её слова прервали рыдания.
Полковник обнял сестру.
– Я ещё толком ничего не знаю, но даю слово, что в течение недели я найду того, кто это сделал.
Леонид Семёнович с благодарностью посмотрел на полковника. Так дети смотрят на супергероев из фильмов или комиксов, зная, что те обязательно спасут мир, уничтожив зло.
– Юля, ты сейчас должна взять себя в руки и спокойно рассказать мне всё, что знаешь. Давайте выйдем на свежий воздух. Надевай куртку и пошли.
Морозный воздух бодрил. Александр Петрович достал из кармана новую пачку сигарет.
– Держи, – он протянул сестре сигарету. – Ты должна вспомнить и рассказать мне всё по порядку. Во сколько ты пришла к родителям, где лежали тела… Мне нужны все подробности. Может, им кто-нибудь угрожал? Ты проверила, всё ли на месте: деньги, украшения?
Из дома вышел Беляк.
– Познакомьтесь, это мой лучший друг, коллега по службе. Так что не стесняйтесь говорить при нём, он должен быть в курсе всего. Вы же помните, что меня отправили на пенсию, и лишь Сергей Васильевич может законно сопровождать это дело от начала и до конца.
Юлия и Леонид внимательно слушали полковника и кивали головой в такт его словам.
– Я позвонила маме в восемь утра. Я каждый день звоню в это время. Она не подняла трубку. Я подумала, что они ещё спят, и решила набрать чуть позже, – Юлия стряхнула пепел на землю, испачкав белоснежный снег. – Когда на следующие десять звонков никто так и не ответил, я начала бить тревогу. Через пятнадцать минут я была уже здесь.
– Во сколько это было?
– Около десяти утра. Дверь была не заперта, и я подумала, что родители где-то во дворе или в сарае. Когда я вошла в дом, то увидела, что они ещё не вставали, – она крепко затянулась сигаретой, стараясь сдержать слёзы. – Меня будто током ударило. Я ещё не видела их лиц, но знала, что случилась беда. Я подошла ближе к кровати и увидела, что они мертвы.
– Ты не проверяла пульс? Как ты поняла, что они мертвы?
– Нет, не проверяла, но была уверена, что мертвы. Когда я взяла отца за руку, она была, как лёд, холодная.
– Ты сразу вызвала милицию?
– Сначала всё было как во сне. Но потом я пришла в себя и стала мыслить логически. Почему они оба мертвы? Такое ужасное совпадение? Не может быть, – Юлия погрузилась в воспоминания. – Потом я отодвинула одеяло и увидела жуткие синие следы на шее. Я закричала и, выбежав из дома, позвонила в милицию. А потом набрала тебе. Всё.
Александр Петрович, достав из кармана записную книжку, сделал пометки:
Тела обнаружены в 10 утра.
– Серёжа, какое предположительное время смерти?
Беляк заглянул в протокол.
– С двух часов ночи до четырёх утра. Смерть наступила в результате удушения, – Беляк цитировал строки протокола.
Юлия Ивановна закрыла лицо руками и зарыдала.
– Я не верю, не верю, что это происходит с нами!
– Возьми себя в руки! – Александр Петрович был собран и решителен. – Ты проверила, не пропало ли что-нибудь?
– Всё на месте. А деньги мама на хранение отдала мне. Поэтому в доме ничего не было.
– Бред какой-то, – прошептал Виноградов. – Зачем кому-то убивать стариков? Значит, было в доме что-то ценное, о чём ты не знаешь! – Александр Петрович начинал нервничать.
– Мама мне полностью доверяла! Я знала обо всех их доходах и сбережениях. Вспомнила! Когда я зашла в дом, что-то меня смутило…
– Что? – в один голос спросили все трое мужчин.
Юлия махнула рукой, чтобы они следовали за ней, и побежала к дому. Прямо в обуви она забежала в зал и, остановившись посреди комнаты, замерла.
О проекте
О подписке