Глава 2 Глеб

Единственный человек, которого я взял с собой в новую жизнь – Олеся. Не то чтобы испытывал к ней какие-то сильные чувства. Скорее уж хотелось расставить точки над «i». Одно дело встречаться с мажором и совсем другое – с бывшим мажором.

Крепко сжимаю ладонь Олеси и осторожно веду наверх по лестнице. Она в плотной повязке и не видит убитых стен в подъезде пятиэтажки. Нам нужен четвертый. Именно здесь находится квартира моей матери. А теперь моя. Единственное жилье, что у меня осталось. Гораздо лучше, чем ничего. Не был здесь лет десять, наверное, но все еще ориентируюсь.

Останавливаюсь напротив двери и достаю из кармана ключи. Два оборота, и замок, скрипнув, поддается.

– Куда ты меня привел? – Олеся нетерпеливо переминается с ноги на ногу и озирается по сторонам, но повязка не дает увидеть подробностей.

– Сейчас узнаешь, – шепчу ей на ухо и тяну дверь на себя. Пропускаю девушку в квартиру и сам вхожу следом.

Спертый запах сразу бьет в нос, надо открыть окна и проветрить. А еще убраться не мешало бы. Но сначала… снимаю повязку с глаз Олеси и отхожу на пару шагов.

– Фу, что это за место? – Она морщит свой высокомерный нос.

– Мой дом, – сухо поясняю и равнодушно пожимаю плечами.

Не хоромы, конечно, а крошечная двушка в жопе мира. Такой вот неждан от мажора. Хавай, детка, или вали нахрен с глаз моих.

– Но Глеб… – Олеся оборачивается ко мне и недовольно кусает губы. Думает, что я шучу, но сорян. Все именно так, как есть.

– Ты же сама хотела, помнишь? – притягиваю ее за слова. – В горе и радости, в болезни и здравии, в богатстве и бедности…

– Но не так же, – возмущается она и с демонстративным неудовольствием обхватывает себя руками, словно боится испачкаться.

Какая цаца, прости господи. А понтов-то было. И любовь до гроба.

– А как, Лесь? – хмыкаю я. Обхожу ее, иду на кухню и включаю свет. Открываю окно, впуская морозный воздух.

Олеся приходит за мной, но старательно избегает касаться чего-нибудь.

– Решил жить отдельно, хоть денег у отца возьми.

– Нет.

– Почему?

Реально не понимает или издевается? Я что, похож на того, кто просто так кидается словами?

– Потому что у меня есть гордость и принципы. Я лучше с голоду сдохну, чем о чем-то его попрошу.

– Но это не мои принципы! Я не намерена бросать свою жизнь в угоду твоей!

Примерно этого я и ожидал. Все они одинаковые, продажные шлюхи.

– Я так и думал, – язвительно усмехаюсь и киваю на дверь. – Поэтому такси уже ждет тебя у подъезда.

– Вот так просто?

– Не вижу смысла друг друга насиловать, – равнодушно пожимаю плечами. Я все сказал, и добавить мне в принципе нечего.

– А школа? А выпускной? – В ее голосе явно слышится истерика. – Мы же хотели вместе пойти.

– Придется тебе идти одной, – развожу руки в стороны. – Я забрал документы.

– Зачем? – Глаза Олеси недоуменно округляются. – Она же оплачена до конца года.

– По той же самой причине. Доучусь в обычной среднеобразовательной. Вот здесь во дворе есть одна как раз, – указываю на здание, которое видно из окна. Это, конечно, не то, к чему я привык. Но учатся же там как-то люди, и я смогу.

– Ты с ума сошел? Это не твой уровень.

– Да плевать мне на уровень! Главное, ЕГЭ сдать и поступить в институт, чтобы в армию не забрали. А дальше уже… – замолкаю, осознавая, что объяснять бесполезно. Олеся меня не понимает и никогда не поймет. Мы просто разные. И наши отношения изначально были ошибкой. Хорошо, что я вовремя это понял.

– Далеко идущие планы, – хмыкает она. – Только где в них я?

– А тут все просто, – кривая усмешка искажает мои губы. – Либо ты остаешься со мной и мы вместе придумываем будущее, либо оно у нас разное.

– Здесь? В этом клоповнике? – Олеся качает головой. – Нет, Глеб. Это исключено.

– Тогда выход там, – указываю направление и ухожу в другую комнату. Открываю окно и глубоко вдыхаю свежий воздух.

– Ты еще пожалеешь об этом, – летит мне в спину жалкая угроза, но вызывает лишь улыбку. Нашла кого пугать.

– Ага, уже жалею.

Даже не оборачиваюсь, теряя всяческий интерес к разговору.

– Гад! Сволочь! – со злостью выплевывает Олеся и цокает к выходу.

Хлопает дверь, и наступает тишина. Наконец. Лучше уж дрочить, чем вот с такой связываться. Продажная шкура, и только.

Хрен с ней, своих дел хватает. Квартира и правда в убитом состоянии. Здесь столько лет никто не жил. Первая мысль вызвать клининговую службу, но отметаю ее безжалостно. У меня жесткий режим экономии, поэтому придется все делать своими руками. Ну ничего, справлюсь.

Утро начинается как-то внезапно и неотвратимо вместе со звонком будильника. Для прикола вчера завел практически раритетный экспонат, а сейчас едва не обделался, когда тот начал звенеть. Раздраженно шлепаю по кнопке, заставляя заглохнуть этого монстра, и лениво тянусь. Мышцы приятно ноют, местами даже чересчур. Никакого спортзала не надо.

Впахивал вчера полдня, наводя порядок. Устал, как псина, так, что даже шевелиться лень. Хочется крикнуть по привычке: «Галчонок, жрать хочу!» – и ждать, когда она сварганит завтрак. Но «Галчонок» осталась у отца в доме. Точнее, Галина Ивановна. Домработница и повар в одном лице. Знаю ее с рождения. Она еще при матери была, а потом осталась со мной. Жаль, не пересеклись вчера. Так вышло…

Шумно выдыхаю и скатываюсь с видавшего виды дивана на пол. Встаю в стойку и принимаюсь отжиматься до тех пор, пока мышцы не начинает покалывать. Ладно, хватит. Пора вставать и идти в школу с документами. Надеюсь, проблем не возникнет. Все же хотят такого перспективного ученика?

Пока принимаю душ, обдумываю, сколько всего надо купить, а денег в обрез. Можно, конечно, продать что-то, но вроде как нечего. Надо поработать, точнее, монетизировать. Сайты, проги, графика. Ноут нужен, а где его взять? Надо подумать в эту сторону, должен нарисоваться какой-то выход.

Закидываю в себя бутер с сыром и заливаю кофе. Гадость растворимая, но за неимением лучшего приходится травиться. Натягиваю кроссы и косуху, подхватываю документы и иду к двери. Звонок заставляет вздрогнуть от неожиданности. Вообще-то гостей я не жду, но и бояться мне нечего. Открываю, не глядя в глазок.

– Глебушка, я так и знала, что ты здесь. – Галина Ивановна сгребает в охапку и целует в макушку. Сама нашла.

– Где ж мне еще быть?

Невольно расплываюсь в улыбке и осторожно высвобождаюсь из ее объятий. Затискала совсем. Пропускаю ее в квартиру.

– Что ж ты не предупредил? – журит по-свойски и качает головой. Стыдно. Признаю, мой косяк. Но по-другому не мог.

– Не вышло, – виновато пожимаю плечами. – Исправлюсь.

Она машет на меня рукой, стаскивает плащ и отдает мне, разувается и идет изучать мои владения.

– Как ты тут? Голодаешь небось?

– Да ну брось, Галчон, – расплываюсь в улыбке. – Что я, маленький?

– Конечно большой. – Она закатывает глаза и кивает на остатки моего ужина, что я забыл убрать. – Пиццей вон желудок портишь. Ну и зачем? – упирает руки в бока и строго смотрит на меня. – Столько лет я тебя растила и для чего? Чтобы ты все мои труды слил в унитаз и слег с гастритом?

– Все нормально. Не нагнетай. Просто сил не осталось готовить.

Сложно оставаться серьезным от таких обвинений. Но мне на самом деле очень приятно. Галина Ивановна – единственный человек на свете, кто искренне обо мне переживает и заботится.

– А ты умеешь? – Она снисходительно усмехается. Знает ведь правду. Тут не поспоришь.

– Пельмени и яичницу точно смогу.

– Это не еда, – отмахивается Галчонок. – Ты куда собрался?

– В школу подавать документы.

– В эту? – кивает на окно, что выходит во двор.

– Да.

– Мать твоя там училась, – вздыхает она горестно. – Была круглой отличницей, между прочим.

– Надеюсь, мне тоже повезет, – расплываюсь в улыбке. Галина Ивановна очень любит маму и меня тоже. И мы ее тоже. Вот ведь как бывает: чужой по крови человек, а становится самым родным на свете.

– Ну беги, а я пока у тебя тут похозяйничаю.

– Спасибо.

Целую ее в морщинистую щеку и выхожу из квартиры. Пара сотен метров – и я на территории школы. Серое унылое здание и гнетущая атмосфера. В сущности, мне насрать, где доучиваться. Школа мне нужна, лишь чтобы сдать ЕГЭ, которое я по-любому сдам, и получить аттестат.

Сейчас каникулы, и народу почти нет. Охранник курит на крыльце, прохожу мимо, даже не пытается выяснить, куда я и зачем. Отличный сотрудник. Интересно, что входит в его обязанности? Одергиваю себя. Мне неинтересно. Это вообще не мои проблемы.

Интуитивно прохожу по первому этажу и в одном крыле нахожу кабинет директора. На табличке надпись «Ладья Серафима Васильевна». Улыбка сама по себе появляется на губах. Ржачная фамилия. Стучу в дверь и сразу вхожу. Секретарь, молодая и, по взгляду понятно, лишенная интеллекта девушка, окидывает меня взглядом.

– Чего тебе? – грубо бросает и хмурится.

– Здравствуйте, вы по какому вопросу, – поправляю ее. Что за сервис?

– Чего? – хмурится та еще сильнее.

Бесполезно это все.

– Разговаривать научись для начала, – отмахиваюсь от нее и иду в соседний кабинет с надписью «Директор».

– Стой, туда нельзя.

– Добрый день, – уверенно шагаю вперед и захлопываю дверь перед носом тупой секретарши.

– Здравствуйте. – Строгий голос привлекает внимание. Пронзительные черные глаза прищуриваются и останавливаются на мне.

– Мы можем побеседовать? – перехожу сразу к делу, чтобы не отнимать друг у друга время.

Губы директора едва заметно дергаются в подобие улыбки. Она кивает на стул, куда я с благодарностью присаживаюсь. Хоть один адекватный человек нашелся в новом для меня мире.

– Итак, вы по какому вопросу?

– Хочу учиться в вашей школе, – уверенно вру, глядя в глаза. Это я умею филигранно. Не подкопаться.

– Что так? – Бровь Серафимы Васильевны снисходительно поднимается.

– Личное… – нехотя признаюсь я. Нет смысла врать в этом моменте, ибо по документам все видно.

Протягиваю папку. Директор смотрит в нее и стреляет в меня глазами.

– Очень неожиданное решение. – Серафима Васильевна откладывает папку в сторону, откидывается на спинку и снова смотрит в глаза. – Почему именно у нас?

Могу сочинить целую слезливую легенду, но шестое чувство подсказывает, что этой женщине лучше говорить правду.

– Если честно, мне все равно где, – улыбаюсь я. – Но я живу недалеко, и здесь училась моя мать.

– Ваша мать? – Серафима Васильевна возвращается к документам. – Аронова?

– Да, Мария Аронова.

– Машенька… – Ностальгичная улыбка появляется на ее губах.

– Вы помните ее?

– Конечно. Я была классным руководителем в ее классе. Замечательная девочка. Давно ничего о ней не слышала. С ней все в порядке?

– Она болеет, – уклончиво отвечаю я. – Надеюсь, скоро поправится.

– Печально. Значит, Глеб. – Серафима Васильевна утыкается в комп на несколько минут. – В физмате мест, к сожалению, нет, в гуманитарий пойдешь?

– Да мне все равно куда, – пожимаю плечами.

Директор нажимает на клавишу, и все зависает. Что-то невнятное бормочет и ругается себе под нос.

– Что-то не так? – решаю все-таки уточнить. Мало ли, помощь нужна.

– Да компьютер работать отказывается. Что только с ним не делала.

– Позволите? – поднимаюсь на ноги и издалека смотрю на эту допотопную технику. Как на ней вообще работать можно?

– А ты понимаешь? – с опаской спрашивает Серафима Васильевна.

– Немного, – пожимаю плечами.

– Пожалуйста, – уступает мне место, а сама выходит из кабинета. Что-то говорит секретарю и через мару минут возвращается.

Я пока чищу память, попутно исправляя мелкие косяки и прочую нечисть. Ну вот, вроде ожил немного.

– Забирайте, – поднимаюсь и уступаю директору место. – Но я бы посоветовал более современное железо.

– Да где ж его взять? – качает она головой. – Спасибо. Ты очень помог.

– Обращайтесь. Мне несложно, – усмехаюсь я. Первый день и сразу плюс в карму. – Так что там с гуманитарием?

– Сейчас сделаю копии, и подпиши документы у секретаря. А в понедельник жду тебя, познакомлю с классом и учителем.

– Спасибо.

***

Возвращаюсь домой и улыбаюсь, ощущая офигенный аромат свежесваренного борща. Аж желудок сводит.

– Галчонок, – захожу на кухню и расплываюсь в улыбке. – Ты моя самая большая любовь.

– Не подлизывайся, – ворчит она беззлобно. – Мой руки и за стол.

Послушно исполняю. Сажусь и жду, захлебываясь слюной. Передо мной появляются тарелка супа, сметана и хлеб. Душу готов продать за этот борщ. Нереально вкусно.

– Ну что там в школе? Взяли? – Галина Ивановна садится напротив.

– Да. В понедельник первый день, – с набитым ртом отвечаю я.

– Ну и отлично. А теперь расскажи, как ты собрался жить?

– Галчон… – с упреком смотрю на нее. Не ожидал, что начнет отговаривать. Даже аппетит пропадает.

– Я, между прочим, серьезно, – хмурится она и смотрит в окно отрешенным взглядом. – Вильнуть хвостом и уйти от отца – это, конечно, здорово. Но дальше-то как-то надо жить. На что-то, в конце концов.

– Есть у меня пара идей, – вздыхаю и отодвигаю пустую тарелку в сторону. – Пока думаю, как реализовать. Комп нужен, без него тяжко.

Галина Ивановна уходит в коридор и возвращается с сумкой.

– Вот что, хороший мой, – достает из нее небольшую пачку денег и кладет на стол. – Вот я тут скопила…

– Нет, что ты, я не возьму, – качаю головой и отодвигаю деньги обратно. Я, конечно, сволочь, но не до такой степени и не со всеми. Как я могу забрать последние деньги у пожилого человека?

– Не спорь, – настаивает Галина Ивановна. – Это мое решение.

– Так нельзя.

– Да брось, мне все равно тратить некуда, – фыркает она. – А ты купишь себе компьютер. Ты парень умный. Кто бы что ни говорил, а я знаю тебя очень хорошо. Мария успела заложить в тебя нужные качества, и я уверена, что ее воспитание даст свои плоды.

– Спасибо, – шепчу и тру глаза, которые так некстати начинает щипать.

– Ну все. Мне пора. – Галина Ивановна обнимает меня. – Еды я тебе наготовила. На несколько дней должно хватить, а потом вернусь и еще что-нибудь приготовлю.

– Отец знает? – внезапно напрягаюсь я.

– Что ты, конечно нет, – отмахивается она. – Я отпросилась к врачу…

Сомневаться в ее словах не приходится. Да и зачем меня обманывать, я все равно узнаю правду рано или поздно.

– Сильно лютует? – усмехаюсь я.

– Ждет, когда ты одумаешься и вернешься, – улыбается Галина Ивановна.

– Не будет этого, – цежу сквозь зубы и стискиваю кулаки что есть силы. Сдохну, а не вернусь к нему. Из-за него все в моей жизни кувырком. Не хочу больше знать эту мразь.

– Не будь таким категоричным. – Она треплет меня по голове. – Как бы то ни было, это твой отец. Решил жить отдельно – ради бога, но ненависть свою брось. Не дело это.

– Ты защищаешь его? – вскипаю в секунду. – После всего что он сделал с матерью?

Ничего не понимаю. Галчонок всегда была на моей стороне. Что происходит?

– Ты не знаешь, как все было на самом деле. – Она ободряюще сжимает мое плечо. – Ты был слишком мал. А судить по одной стороне гиблое дело.

– Я не понимаю, ты его защищаешь, что ли? – все же уточняю, чтобы расставить все точки в этой истории.

– Я никого не защищаю. Но и тебя предохраняю от опрометчивых поступков, – качает она головой, а в глазах столько боли, что становится не по себе. – Разорвать отношения ты всегда сможешь, а построить заново сложнее. Возьми просто паузу, а время все расставит по местам

– Хорошо, – сдуваюсь я. – Может, ты и права. Спасибо.

Не могу спорить. Чувствую, что упускаю что-то важное.

– На здоровье.

Провожаю ее и набираю номер Кирюхи. Человека, который может достать все, даже луну с неба. За определенную сумму.

– Здорова. Чем могу? – раздается в динамике его бодрый голос.

– Привет. Мне нужен комп. Сильно бюджетный, но с топовыми параметрами.

– Это даже звучит как-то глупо, не находишь, – стебется он, как будто я и сам не понимаю, что хочу невозможного.

– Ты же все можешь, – раззадориваю его, чтобы появился стимул сотворить чудо.

– Льстишь, а приятно, – хмыкает Кир. – Насколько бюджетно?

– В сотку деревянных хотелось бы уложиться…

– Мда… – тянет он задумчиво. – Глеб, ты прям сверх какие-то задачи ставишь.

– Надеюсь на тебя.

– На связи.

– Давай.

Сбрасываю звонок и листаю список контактов, обдумывая, к кому могу еще обратиться за помощью. Список не так велик, на самом деле, но главное – в минус не ушел, и это приятно греет душу.