Цитаты из книг автора «Анна Белинская»

– А я, кажется, влюбился, – обречённо вздыхает Ромыч. Вот те здрасте! Хлопаю глаза, уставившись на брата. Его откровения удивляют. Никогда мы с ним не обсуждали личные темы, а тут, вон, оказывается, что. – А как ты это понял? – уточняю. Брат задумывается, а потом с нескрываемой печалью произносит: – Я чувствую, что она не такая, как все. Просто знаю, – смотрю на парня и не верю, что это мой бестолковый брательник говорит. – Рядом с ней я превращаюсь в дурака, и мне хочется постоянно улыбаться. Говорю всякий бред, понимаешь? Кажется, понимаю… Его слова что-то царапают внутри, заставляют задуматься и испугаться своих мыслей.

– Я не мог понять, чем ты пахнешь, – опускает лицо к моему, проводит тёплым носом по скуле и делает глубокий, жадный вдох. – А сейчас понял – сдобная булочка с яблоками. Ой, мамочки…

– Прекращу. Когда поцелуешь… Замираем. Глаза в глаза. Под покровом ночи быть смелой не сложно. Я сама тянусь к его сухим губам, ловлю тёплое мужское дыхание, неумело, так, как получается у девчонки, целующейся во второй раз. Но когда вижу, как прикрываются глаза Егора, как расслабляются его руки, выпуская на волю мои, все сомнения отпадают прочь. Обнимаю парня за плечи, не стесняясь. – Сдобная булочка с яблоками… – облизывает свои губы Егор, чуть отстранившись.

Мы смотрим друг другу в глаза. Снова эта волнующая близость, снова обезоруживающая мужская аура, и я снова тону в глубине его грифельных глаз.

– У тебя такой вид, будто сейчас расплачешься. Что, я настолько в этом плох? Поднимаю на него глаза и хлопаю ресницами. У Егора такой по-детски милый оскорблённый вид, что я не в силах сдержать улыбку. Неужели он решил, будто я его сравниваю? Неужели он не понял, что для меня это было впервые? Вот же дурачок! Как же он может быть плох, если всё делает совершенно?! Как же может быть плох, когда мои губы помнят сухость и шершавость его? Поцелуй, от которого до сих пор всё дрожит внутри и порхает… – Нет, – шепчу я. В темноте нашего двора не страшно быть пойманной, как пунцовеют мои щеки. Да и скрывать от парня то, что и так очевидно – бессмысленно. – Нет… – недоверчиво хмыкает и пинает носком берца скатанный снежок. – Но тебе не понравилось, так? Да что же ты мучаешь меня, звёздный мальчик? Мне понравилось! Ещё как понравилось, только как в этом признаться? Это слишком… для меня это слишком. – Ладно, Вера, я понял. Спокойной ночи, – сунув руки в карманы куртки, разворачивается, чтобы уйти. Ну что он там понял? Смотрю в удаляющуюся тёмную фигуру, и чувство скребущей недосказанности скручивает в узлы мои руки. Дурак. Бестолковый дурак.

В мороз она невообразимо яркая и таинственная, что оторваться от её созерцания практически невозможно. – Красиво, – шепчу я. – Очень. Очень красиво, – чувствую тёплое касание воздуха к щеке и поворачиваюсь. Егор стоит непозволительно близко, и я вижу, как горячо и учащенно дышит парень. Его глаза блуждают по моему лицу и останавливаются на губах. Эти два слова запускают жар вперемешку с мурашками по всему телу. – Я хочу тебя поцеловать, Вера, – неожиданно говорит Егор почти у самых губ, задевая те дыханием. – С-с ума с-сошёл? – неуверенно шепчу я. – Наверное… Здесь, под пологом морозной ночи, под тусклыми фонарём, спрятанным от целого мира, Егор Бестужев находит мои губы. Притягивает ближе и целует горячо, настойчиво, перемешивая наше общее тёплое дыхание с холодными снежинками, протискивающимися между нашими носами и оседающими на влажных губах. Меня пугает моё повиновение, когда мои губы отзываются, а тело предательски трепещет под напористой мужской энергией. – Вера… – ласково шепчут губы Егора, слегка отстранившись. Мой первый поцелуй… Под мягким светом луны и искрящегося инея… В крепких руках парня, жадно обнимающего меня и укравшего мой первый в жизни настоящий поцелуй. Я мечтала подарить его парню – любимому, единственному, а с удовольствием отдаю чужому, не моему…

– Я не буду извиняться, – встряхивает, и мне приходится поднять ресницы. Смотрит. Его щёки раскраснелись, и причина тому мне не известна. Он не жалеет. Его глаза не врут. Сейчас он настолько открытый и искренний, что не поверить в то, что сегодня я для него та единственная, – просто невозможно. И я верю: себе и ему. Егор стряхивает с моих волос припорошивший их снег, натягивает мне на голову капюшон, выдёргивает торчащие из кармана пуховика варежки и надевает на озябшие руки. Я словно в тумане, не понимаю даже того, как моего носа касаются нежные губы Егора лёгким небрежным чмоком. – В начале улицы припарковал машину. Пойдём, Снеговик, иначе продрогнешь. Трясёшься, вон, вся. Так я не от холода, глупый…

Поворачиваю голову и встречаюсь с внимательными глазами парня. Такими взрослыми, мужскими, колючими, как сегодняшний мороз. Из-за белоснежного снега это поздний вечер выглядит светлее, чем в осеннюю серость, и мне легко удаётся разглядеть микроскопические снежинки на длинных ресницах Егора. Они точно бриллиантовые бисеринки сверкают и наполняют его глаза волшебством.

– А когда на глазах у своей девушки ты тискался с блондинкой, а потом с ней же и смылся куда-то, – пацаны поймут? – всплёскиваю руками. Мы стоим в коридоре и испепеляем друг друга взглядами. Рядом с Артёмом Чернышовым я всегда чувствую какое-то спокойствие и штиль, с Бестужевым же каждый раз, как по минному полю. – Да не тискался я с ней, – оскорблённо возмущается наглый спортсмен. – Перекинулись парой слов и всё. Поражённо смотрю на Егора. Он, что, оправдывается? Егор Бестужев – самый невозмутимый и равнодушный человек на свете, от которого больше двух слов не услышишь, вот прямо сейчас оправдывается передо мной? – И всё? – хмыкаю я. – А потом вместе благополучно смылись… – Ну ты тоже не скучала, – рявкает Бестужев, намекая на Чернышова. – А я назло, – брякаю, не подумав. – Так я тоже, – тут же подхватывает Егор, и мы оба замолкаем, уставившись друг на друга. Это что сейчас было? Я пошла играть в фанты с Артёмом назло Егору, а он ушёл с блондинкой назло мне? Что-то я совсем запуталась.

– Да ты чего, Бес? Я же шучу! – пытается натянуть добродушную улыбку Роберт, ныряя за спину Карины. – А я не шучу. Надеюсь, ты меня услышал, как и остальные, кому вдруг вздумается «пошутить» над моей девушкой. У меня с юмором как-то не очень, – обводит таким взглядом присутствующих, что даже у меня пробегает неприятный холодок по коже.