Оставшись один, тщательно вымыл из-под мяса горшок, а потом занялся другими домашними делами, при этом упорно отгоняя мысль, что женщина его возможно права и на самом деле что-то правда произошло. Только его чрезвычайно задевало, что она помнила об этом больше, чем он.

Дом свой они содержали в завидном порядке.

Теперь Тер занялся прочисткой канализации, потому что вода там всё чаще скапливалась и его это сильно раздражало. Потом достал из дальнего угла сложенные там друг на друга овечьи шкуры, которые они стелили на пол в холодное время года, и проверил, не завелись ли там прожорливые вредоносные насекомые. Такое длительное время дома он находился редко, поэтому постарался с пользой применить каждую минуту. Для мужчин в городище полно было разных занятий, так как все здесь держали лошадей и овец, а ещё очень часто охотились в дальних лесах на птиц и зайцев.

Вытачивать новое колесо из камня или нет, он ещё не решил – об этом ему всегда заранее говорил Шаман. Но в это утро тот ничего не сказал и Тера это беспокоило.

Он не понимал, почему у него всё время не получается установить заветный межпланетный контакт, полагал, что всё делал правильно – разбирался во всех таких делах не меньше самого Шамана, и даже сам был почти Шаман. Думал почему-то, что всему виной Ю-а – возможно именно она нарушала какие-то импульсы энергии и связь нарушалась.

Ещё с лёгкой иронией он подумал об этой её очередной странной причуде и решил подробно расспросить про мамонта, когда она вернётся. Несмотря на нелепость ситуации, Тер был всерьёз уверен, что мамонта его женщина непременно найдёт.

***

Она в это время бежала так быстро, как никогда прежде.

Обрывки каких-то бессвязных мыслей, похожие на непонятные воспоминания, ускользали с каждой минутой, но их не хотелось потерять. Что это было? Недавние сновидения или эпизоды других жизней? А может – будущее? Видения волновали и девушка продолжала упорно цепляться за них. Во-первых, потому что они были приятные, а во-вторых, в них как будто скрывалась важная тайна, и казалось, пройдёт ещё немного времени и тайну эту уже никогда не удастся раскрыть – продолжится обычная жизнь, в которой, как и прежде, они будут искать ответы на многие вопросы и не находить их. Но она была уверена, если прямо немедленно встретит этого загадочного мамонта, тайна раскроется вся сама собой и тогда останется лишь поделиться этим заветным открытием со своими соплеменниками.

До леса от городища расстояние было немаленькое, однако Ю-а, совсем запыхавшись, всё-таки добежала до него и быстро скрылась в тени ветвей…

Тотчас услышала, как кто-то пробирается через чащу молодых деревьев.

Прислушалась и остановилась. Потом спряталась за дерево, предполагая, что не совсем готова встретить мамонта именно сейчас – в общем, решила сначала посмотреть на него издали.

Однако из зарослей вместо мамонта появилась компания женщин, среди которых были и её подруги. Тотчас они увидели притаившуюся Ю-а.

– Тоже за ягодами пришла? – спросили, улыбаясь.

Она растерялась.

Хотела сказать, что пришла за мамонтом, но вдруг эта своя затея показалась ей настолько бредовой, что она застеснялась её. Сразу остатки неведомых воспоминаний растворились в густом тумане сознания и девушка почувствовала, что навряд ли те странные эпизоды происходящего неведомо где, которые она никак не хотела отпускать, вернутся к ней. Даже засомневалась, правда это происходило когда-то на самом деле или всё увиденное она просто придумала.

Но если придумала, почему там, в этих нелепых воспоминаниях, её звали совсем иначе и таким непривычным для них именем… Впрочем теперь она уже не могла вспомнить это своё другое имя.

– Угощайся, – сказали ей подруги и протянули корзины, наполненные спелой земляникой.

Ю-а с удовольствием зачерпнула пригоршню и жадно съела ягоды.

– Мы сейчас к реке, купаться, – продолжали девчата. – тебе тоже надо окунуться, ты слишком устало выглядишь и даже как-то непривлекательно.

Молча Ю-а пошла со своими подругами, ничуть не обидевшись на их замечание – представляла, что выглядит она действительно устало и теперь уже даже не могла понять, зачем побежала в лес и что за зверь такой этот загадочный мамонт.

***

На берегу все вместе эти молодые женщины разделись догола – они всегда так купались, даже если поблизости находились мужчины. Оставляли только украшения, которые снять было не так просто. Вода в реке не прогревалась летом даже к полудню, однако её торопливое течение как-то особенно приятно обнимало тело, так что на прохладу не обращали внимания.

– От кого ты убегала? – потихоньку спросила у Ю-а одна из подруг, подойдя близко и наклонившись к ней.

– Я не убегала, я догоняла, – отозвалась та.

– Кого же?

– Мамонта! – смело тогда прокричала Ю-а и её смех зазвенел далеко-далеко.

Подруги засмеялись вместе с ней.

– А кто он? – спросила у неё ещё одна. – твой новый любовник? Ха-ха-ха! Тера своего наверно закрыла в конюшне?!

– Разлюбила его? – спросила ещё другая с особенным задором.

Но Ю-а продолжала смеяться, хотя и слышала этот вопрос.

Она давно уже замечала этот отчаянный цинизм, который частенько проскальзывал в разговорах о любви: люди упорно гордились своей нелюбовью и злобно указывали на тех, кто ещё продолжал хранить свою любовь. Таким влюблённым не оставалось ничего другого, как таиться от всяческих ненавистников. Самые хитрые прикидывались, что уже тоже не любят друг друга – и так в городище сплетались интриги из любящих, не любящих, продуманных хитрецов и тех, кто ещё не определился, что надо делать…

Многие с досадой наблюдали за Ю-а и Тером: некоторые знали их очень хорошо, другие жили по соседству с ними – и все ждали, когда же они наконец разлюбят друг друга. Уверенно полагали, что именно любовь этих двоих мешает счастью всех остальных горожан – будто бы из-за них все жители городища продолжали оставаться в изгнании и не могли улететь обратно на свою родную планету.

Погрустнев, Ю-а вышла на берег, понимая, что эти подруги не настолько искренние, как ей хотелось бы.

– Ты наверно поэтому так раскраснелась, что занималась сексом с каким-то там мамонтом? – прокричали они ей. – покажешь его? Кто он?

Они смеялись всё громче.

– Да, это мой новый любовник, – едва сдерживая улыбку, ответила им Ю-а, отважившаяся на такую нелепую ложь.

– Ух ты, – подхватили со смехом купающиеся. – надо будет рассказать твой секрет Теру.

Однако на такую угрозу Ю-а никак не отреагировала. Ведь Тер был в курсе, что мамонт – это какое-то неведомое существо, а вовсе не человек.

На берегу они быстро обсохли, потому что дни стояли солнечные в этот самый разгар лета. Одежду не торопились надевать, наслаждаясь солнечным теплом, так приятно согревающим кожу. Украшения на их телах нагревались всё быстрее и вскоре начали обжигать. Но при этом они так блестели в лучах солнца, что сияние это наверняка было видно издалека.

– Сейчас наши мужчины сюда придут, – хихикнув, сказала одна из девушек, потому что именно так всегда и случалось.

Ю-а оделась первая и торопливо пошла в сторону городища.

Её подруги, наслаждаясь солнцем и своей красотой, не заметили, что она ушла. А может даже порадовались, ведь ушедшая прямо сияла счастьем от своей бесконечной любви, в то время как остальные были для неё лишь блёклым фоном. Не хотели они делить с ней своих мужчин. К тому же у неё был какой-то там свой загадочный мамонт…

Пошушукавшись, они всё-таки посмотрели ей вслед и позавидовали – полагали, что она скрывает от них лучшего любовника, какого только можно было вообразить.

***

За то недолго время, которое Ю-а отсутствовала, в городище явно что-то произошло.

Она заметила это, едва войдя в ворота – прямо удивило, как несколько часов могли что-то изменить. Горожане суетливо сновали повсюду, переговариваясь на ходу – все были взволнованны необычайно: некоторые хмурились, другие упорно скрывали свои эмоции. Предчувствуя недоброе, Ю-а прислушалась к разговорам, но ничего не смогла понять. Попыталась остановить нескольких встречных, но они не остановились, торопливо пробежали мимо.

– Что происходит? Что происходит? – разволновавшись тоже, принялась спрашивать Ю-а у каждого, надеясь, что хоть кто-то ответит на её вопрос.

– Собрание, сейчас будет собрание, – прокричали ей на ходу две женщины. – Шаман собирает всех.

– Шаман? – переспросила машинально Ю-а.

И тотчас смутно начала догадываться, о чём он может повести речь.

Побежала быстрее домой.

Хотела прямо немедленно сообщить это известие Теру, хотя вполне он уже мог знать об этом намеченном мероприятии гораздо больше неё. Удивлялась, не понимая, почему Шаман не сообщил им о своём намерении на рассвете, ведь это могло касаться их в первую очередь. Или с рассвета до сего времени произошло что-то ещё, что заставило его принять решение столь скоропалительно? А может он нарочно скрывал свои планы до последнего момента, чтобы потом разом огорошить всех чем-нибудь неожиданным? Многие уже догадывались, что он хитёр…

– Тер, ты в курсе? – прокричала она с порога, едва вбежав в дом.

– Ну, если даже ты уже в курсе, то я тем более, – сказал он совсем равнодушно.

– И не волнуешься?

– А о чём беспокоиться? Я больше был бы взволнован, если бы ты сейчас пришла с мамонтом! Ха-ха.

Ю-а обескураженно надула губки.

– Мало тебе что ли баранины и конины? Тебе ещё мясо мамонта захотелось отведать. Ох и кровожадная ты у меня женщина, – продолжал Тер.

Потом он обнял её и увлёк за собой в постель.

– Успеем ещё до собрания, – шепнул ей в самое ухо.

День этот был какой-то особенный, явно не похожий на предыдущие дни – они это почувствовали с самого рассвета. И то, что уже произошло или только должно произойти непонятное и роковое, понимали оба, хотя не знали, что это может быть – ощущение это волновало и оба растерянно пытались занять чем-то время, надеясь, что может какое-то понимание придёт само собой. Однако от этого растерянность и волнение только усиливались.

***

На собрании в скором времени собрались абсолютно все горожане.

К такой спонтанности они были не готовы, а потому с недоумением озирались, глядя друг на друга. К тому же и площадь никогда не вмещала столько людей одновременно – все привыкли воспринимать её как место особенной радости и веселья. Теперь предчувствовали совсем иное настроение Шамана, к тому же им было непривычно видеть его без таких любимых ими глиняных кувшинов.

Люди теснились, толкались и галдели – вспотевшие и разгорячённые после безоблачного летнего полудня, теперь никак не могли отдышаться и успокоиться.

Шаман уже тоже был тут, однако не спешил начинать свою речь – явно планировал сообщить своим сородичам что-то чрезвычайно важное, о чём прежде никогда не говорил…

Казалось, такое решение далось ему с большим трудом.

Об этом догадывались все, потому что все без исключения, кто в большей, кто в меньшей степени, умели читать мысли друг друга – они были слишком совершенными людьми и умели делать ещё много всего такого необычного и сверхъестественного, чему спустя несколько тысячелетий другие люди стали бы удивляться.

Понемногу толпа начала умолкать, однако волнение нарастало. Но возможно сильнее остальных волновался сам Шаман. Чувствуя, что ещё чуть-чуть и от волнения он вовсе не сможет сказать ни слова, он заговорил.

– Дорогие мои сограждане! – торжественно начал он. – я принял решение, которое просто неизбежно и никак по-другому мы не можем поступить.

Последний шёпот в толпе затих.

В тревожной тишине казалось, что собравшиеся вовсе не живые люди, а манекены, куклы, статуэтки, настолько все притаились, боясь не только пошевелиться, но и громко дышать. Издавна слово Шамана для всех было священным.

– Мы покидаем городище, – сказал тогда он совсем тихо.

Понимал, что после таких слов необходимо сделать паузу.

В самом деле эти тихо сказанные роковые слова разлились повсюду, будто отразились эхом и поражающими стрелами пронзили каждого в притихшей толпе.

– Покидаем? Покидаем! Покидаем… – стали с недоумением и трепетом повторять собравшиеся со всех сторон.

Шаман дал всем время, чтобы осознать услышанное. И этого времени потребовалось немало.

Потом люди понемногу стали приходить в себя от испытанного шока и начали взволнованно шушукаться… Самые смелые говорили погромче, но таких, кто прокричал бы слова возмущения или потребовал бы у Шамана разъяснений, не выискалось ни одного. Однако понимая, что вопросы у людей всё-таки возникли, продолжил он свою заранее приготовленную речь.

– Уже несколько лет безуспешно взываем мы к нашим соплеменникам, надеясь, что они заберут нас отсюда, но контакт никак не получается установить. Впрочем, возможно они слышат нас, но не прилетают за нами. А это означает лишь одно – мы останемся в изгнании навсегда и никогда не вернёмся на нашу родную планету. Или своими посланиями мы уже вызвали гнев и тогда возможно другое – сюда прилетят, но не для того, чтобы забрать нас, а чтобы уничтожить. Поэтому мы покинем наше поселение и отправимся туда, куда звёзды нам укажут путь.

Ожидая бурную реакцию толпы, Шаман замолчал.

– И что там будет с нами? – осмелился выкрикнуть кто-то из гущи собравшихся.

Вопрос был для всех чрезвычайно волнующий и все эхом подхватили его.

– Там будет всегда тепло, будет солнце и много сочных диких фруктов, а вместо рек там будет бесконечный океан, в котором водится такая вкусная и разная рыба, что мы будем в сытости и праздности проводить все наши дни.

«Наверняка именно там и обитают мамонты», – подумала в этот момент Ю-а, но вслух не решилась высказать такое своё предположение.

– А если мы не найдём это диковинное место? – всполошились вдруг люди, которые по природе своей были чрезвычайно умные и предусмотрительные.

Голоса звучали встревоженно и теперь требовали ответа.

– Найдём, – уверенно пообещал Шаман. – звёзды никогда не обманывают, а мы ведь настолько сведущи в астрономии, как никогда уже не будут осведомлены другие люди, которые станут жить после нас.

– После нас? Это как? Что это значит? – послышались голоса отовсюду.

– К сожалению, покинув городище, мы будем смертными, потому что на этой планете невозможна вечная жизнь.

– Это всё проклятая любовь убила нас! – яростно воскликнула женщина из толпы и выбежала в центр собрания, смело встала рядом с самим Шаманом.

Своими рыжими волосами она сильно выделялась среди других женщин, а всяческих украшений на ней было намного больше, чем на всех остальных, и как-то особенно ярко они блестели в лучах солнца – можно было подумать, что магическая суть в ней даже намного сильней, чем в стоявшем рядом.

Шаман немного посторонился, давая понять, что она может говорить дальше.

Все тотчас поняли, что он вполне согласен с её словами.

– Если бы мы все без исключения разлюбили друг друга, то уже давным-давно вернулись бы домой. А теперь придётся нам умереть, как умирают рыбы, лошади и овцы! Тфу…

Эта громогласная Рыжая отчаянно махнула рукой.

– Никто уже давно никого не любит, – выкрикнули мужские голоса разрозненно отовсюду. – а секс ведь это совсем не любовь. Ха-ха…

– Значит притаились среди нас и такие предатели, – продолжала она и этим противоречием вызвала ещё больше недоумения, все сразу разоблачили её провокацию.

В этот момент Ю-а и Тер заметили, как многие оглянулись и посмотрели именно на них.

Влюблённые хотели попятиться от этих гневных взглядов, но люди окружали со всех сторон и пятиться было некуда. Тогда хотели отвернуться, но люди смотрели отовсюду и казалось, запросто могут наброситься прямо немедленно и растерзать их за этот роковой проступок.

– Неужели мы единственные во всём городище искренне любим друг друга? – прошептала Ю-а своему спутнику.

Тот ничего не ответил – ему показалось, что любой ответ на этот вопрос неуместен. Да, они любят друг друга. А при чём тут остальные?

– Вот пусть они и проваливают отсюда! – сердито прокричали ещё голоса.

– Нас много! Нас много! И все мы любим друг друга, – вдруг пронеслось эхом сквозь толпу.

Шаман удивлённо встрепенулся, а рыжеволосая женщина, которая до сих пор стояла рядом с ним, ошарашенно всплеснула руками – но ни она, ни он ничего не сказали, настолько потрясло их отчаянное и роковое признание своих сородичей.

– Мы покинем городище все вместе, – тогда твёрдо заявил Шаман.

Он снова выждал паузу, но больше никто ничего не поспешил сказать. Тогда он продолжал.

– Моё решение уже не обсуждается. Потому что я чувствую и вижу намного больше, чем вы, и знаю, что и когда делать и как будет правильно… На этом собрание закончено. Два дня у нас есть на сборы и на то, чтобы попрощаться с этим священным местом, где прожили мы так долго, особенно не бедствуя. Через два дня на рассвете мы двинемся в путь.

– Через два дня? – ошарашенно подхватила толпа.

Явно все сочли, что этого времени слишком мало, чтобы проститься с городищем.

– Вот так сразу? Так внезапно? – продолжало раздаваться со всех сторон.

– Может быть через месяц? Или через год? – предлагали особенно встревоженные этим известием.

Шаман поднял над головой свой огромный бубен, как делал он крайне редко, и все услышали его пронзительный звук, который для всех был священным. Люди сразу замолчали, как будто больше и вовсе нельзя было говорить. Будто этот шаманский бубен своим звучанием обозначил роковую черту – это был чрезвычайно серьёзный знак, и все знали, что теперь решение принято окончательное и больше не обсуждается.

Тем не менее собравшиеся не расходились.

Прошло не больше минуты и люди вдруг какими-то странными усилиями побороли в себе этот священный трепет – гнев и недоумение блеснули в глазах некоторых, так что готовы они были прямо немедленно поспорить с Шаманом или втайне стали придумывать какой-нибудь свой хитрый план, чтобы не покидать городище вместе со всеми. Впрочем Шаман предчувствовал такой поворот событий и для этого у него тоже был свой план, но его он решил пока утаить.

Рыжеволосая женщина в ярких бусах продолжала стоять на том же месте рядом с Шаманом, будто выжидая чего-то ещё.

Потом она заговорила, когда окружавшая их толпа понемногу начала редеть.

– Мне кажется, нас не ждёт в этом пути ничего хорошего, – сказала уверенно прямо в самое ухо Шаману.

До этого она побоялась озвучить свои предсказания всем горожанам, потому что говорить такое было никак нельзя и это могло спровоцировать всеобщий бунт.

– Я знаю, – кивнул Шаман. – но зато мы поживём ещё какое-то время и населим эту планету нашими детьми. В другом случае возможно нас уничтожат уже совсем скоро за наш неисправленный проступок – за нашу неиссякаемую любовь.

– А ты знаешь, что такое старость? – спросила женщина.

– Нет, – нахмурившись, отозвался Шаман.

– Это самое страшное, что может произойти, – продолжала она. – мы все покроемся морщинами и будем едва передвигаться на больных ногах, у нас выпадут зубы и мы не сможем ничего есть, а потом будем долго лежать, глядя в небо, и в слезах умирать.

На несколько секунд Шаман прикрыл глаза, удивившись, откуда она это может знать. Потом постарался представить в своём воображении описанную ею картину. Вздрогнул.

– Да, так и будет, – сказал он, вернувшись из этого недолгого забытья. – похоже ты даже больше можешь предвидеть, чем я. Наверно ты тоже шаманка?

– Нет, я просто Рыжая, – отозвалась она.

– Знаю, рыжеволосые люди часто обладают необъяснимыми способностями, – согласно кивнул он.

Женщина засмеялась, но вовсе не весело – в этом её смехе прозвучали нотки грусти.

– Так может пусть лучше нас уничтожат здесь и сейчас? – продолжала она.

Теперь её рыжие волосы отливали медью и сияли на солнце намного ярче всех её украшении.

Шаман решительно покачал головой.

– Знаешь, я ведь тоже не разучился любить, – смело заявил он, отчего у собеседницы его чрезвычайно округлились глаза.

– Правда? – недоверчиво переспросила Рыжая.

Он кивнул.

– И я очень хочу, чтобы любовь населяла эту планету, чтобы любовь жила в сердце каждого, живущего здесь. Пусть мы умрём, но у нас родятся дети и они будут здесь жить, а у наших детей родятся ещё дети… И все будут бесконечно влюбляться и любить друг друга.

Усмехнувшись, Рыжая махнула рукой в ответ на эти его слова.

– Мы уже не будем знать ничего об этом, – с досадой проговорила она.

– А зачем нам знать? Они будут счастливы, это точно. Но счастье их будет совсем другим.

– Да, другим. Эти люди не будут понимать знаки, которые дают звёзды, а значит будут часто ошибаться и плакать от своих бед.