Цитаты из книги «Райдер»

«Тебе вечно нужно что-то особенное» – вспомнились слова мамы. А мама она на то и мама: всегда как в воду глядит.

На него снова падали удивленные взгляды: взрослый, красивый, чужой.

Вот бы и ему кто-то помог, наставил на путь истинный, подсказал, вложил в его голову недостающий пазл, благодаря которому в сознании, наконец, появилась бы картина настоящего, картина будущего, картина, дающая ответ на все вопросы.

Илья вообще не был поклонником таких мероприятий. И мероприятий вообще. Ему не нравились сборища людей, душные помещения, плохо настроенные микрофоны и слишком громкие динамики. Все это постепенно выводило его из себя, и как он ни пытался, не мог он заставить себя стать добровольцем, который сам принудит себя к такому тяжкому испытанию.

К вечеру, когда начало темнеть, на дорогах стал появляться густой-густой туман. Взволнованная мама сидела на скамейке возле дома и ждала – целый день не было никаких вестей. Она смотрела сквозь туман, и ее сознание уже не различало, туман ли это или дым. Потом к ней подсел Илья, через полчаса – Вероника. И так они сидели долго, до самой темноты, пока не увидели, как в город возвращаются красные пожарные машины.

И в кабинете такая тишина – спокойствие, будто даже стены с молчаливыми портретами великих писателей и поэтов отдыхают от присутствия детей и от их непрекращающихся реплик.

И словно нашедший спасение моряк он рвался к этому свету, греб своими раскаленными докрасна извилинами к желанной цели, но лодка его безнадежно была разбита: сквозь серые прогнившие доски то и дело просачивалась вода, и судно его шло ко дну…

Июнь – самое излюбленное время для пожаров с этой непривычной для всего живого засухой, палящим солнцем и вездесущим тополиным пухом, который без преувеличений может насытить человека, если он выйдет на улицу и пройдется с открытым ртом до следующего перекрестка.

И мысли эти, не изменяя себе, несли образ Юлии Мертц, несли в себе воспоминания о ней, эмоции, давно ушедшие, но будто бы стоящие здесь неподалеку, за порогом; они витали где-то поблизости, и Илья чувствовал, что любая мысль о ней была так же неуловима, как самая противная мелкая мошка, которая летом благодаря своим размерам может пробираться сквозь оконные сетки и ползать по человеческому телу, оставаясь незаметной и давая о себе знать только лишь тогда, когда ее жажда крови удовлетворена. И вот она его укусила. И вот он сидит за столом отчужденный вместе со своими мыслями, но чешется у него не тело, а искусанная душа. И с этим нет примирения…

Давно Илья не просыпался в своей кровати. Он нехотя открыл глаза и уголки его губ немного приподнялись от приятного чувства: того самого, когда знаешь, что тебе никуда не надо идти, ничего не надо делать, вставать по будильнику тоже нет надобности, а нос уже улавливает приятные нотки самого вкусного завтрака на свете – завтрака, который готовит мама.