– Добрый день, – кивнула она весьма сдержанно Лизе, которая вышла из машины.

– Добрый день, – ответила Лиза и, вспомнив поручение Аркадия Марковича, окинув девушку в черном оценивающим взглядом, строго произнесла: – Попрошу привести себя в порядок. Мы летим международным рейсом. Туда в таком виде не пускают. И потом у нас очень много юношей и всего две девушки. Вы должны соответствовать.

– Каролина, ты слышала? – строго проговорила женщина в наколке.

Каролина затушила, выбросила сигарету и, ни слова не говоря, пошла во двор.

– Через сколько минут вы будете готовы? – спросила вдогонку Лиза.

– Думаю, минут двадцать ей выше крыши! – ответила за нее женщина в наколке.

– Она у вас всегда такая резкая? – спросила Лиза.

– Ничего, через две недели шелковая вернется, – уверенно заявила женщина в наколке.

– Вы так в этом уверены? – удивилась Лиза.

– Да вон у соседей мальчишка сорвиголова был, с какими-то не то скинхедами, не то фашистами связался. А в прошлом году отправили его на две недели в «Атлантиду», парня не узнать стало. Что уж они там с ними делают, как воспитывают, не знаю. Но теперь его хоть к ране прикладывай. Гувернантка их рассказывала: из школы его привезут, он в свою комнату поднимется и, пока его ужинать не пригласят, сидит книжку читает или фильм какой смотрит. Потом поужинает и опять в свою комнату, уроки делает. А в девять-десять вечера спать ложится. О здоровье своем задумывается. Какие-то пищевые добавки покупает. Представляете, раньше сигареты, пиво, а теперь пищевые добавки покупает…

– И вы думаете, ваша девочка тоже такой станет? – удивленно спросила Лиза.

– А куда ей деваться. Конечно, станет, – уверенно проговорила женщина в наколке.

Возле вторых ворот на чемодане сидела рыженькая веснушчатая девчонка, очевидно уже «обработанная» своими родителями. Была она коротко пострижена, практически без косметики, в джинсовом костюме и зеленой майке, которая подчеркивала цвет ее глаз.

Когда Лиза вышла из машины, она вдруг театрально вытянулась по стойке «смирно» и, поднеся руку к голове, отрапортовала:

– Полина Воробей по вашему приказанию прибыла.

– К пустой голове руку не прикладывают! – раздалось из-за калитки, и на улицу вышел пожилой седой мужчина с военной выправкой.

– Это у кого еще голова пустая?! – возмутилась девушка, краснея. – Сейчас папу позову, он тебе объяснят твое место!

– Зови, зови, не дозовешься! Он вчера всю ночь со своей Мадлен зажигал, – ухмыльнулся мужчина и, обращаясь к Лизе, добавил: – Выполняя данное мне поручение, передаю вам сей драгоценный дар из рук в руки. Берегите ее там.

– Полина, садитесь в машину, – пригласила Лиза.

Мужчина хотел помочь девочке отнести чемодан

в машину, но та только пренебрежительно хмыкнула и потащила его сама.

Шофер, который весьма кстати вышел покурить, помог положить чемодан в багажник.

– А вы кто, педагог? – спросил мужчина с военной выправкой у Лизы, которая уже садилась на переднее сиденье.

– Нет, я медик.

– Вот и отлично! – кивнул мужчина. – Расскажете этой девице, что бывает, когда пуп и соски такие дуры, как она, прокалывают.

– Не твое собачье дело! – грубо сказала Полина и, усевшись на заднее сиденье, громко хлопнула дверью.

– Счастливой дороги! – усмехнулся мужчина.

– Чао! – фыркнула Полина.

– Ваша фамилия, если не ошибаюсь, ведь не Воробей, а Дрозд? – спросила Лиза как можно строже.

– Ой, только не надо меня звать на «вы», меня от этого воротит! – скривила рот Полина и отвернулась к окну.

Лиза решила смолчать.

Когда они подъехали опять к воротам дома Каролины, та уже их ждала. Нежно-розовое обтягивающее атласное платье, длинные белые волосы, розовые туфли на высоченном каблуке, кукольный макияж и ярко-голубые глаза делали ее абсолютной копией Барби. Она изящно опиралась на ручку ярко-розового чемодана на колесиках. Когда шофер вышел, чтобы помочь ей положить в багажник чемодан, она надула губки и капризно проворковала:

– А вот и мой Кен. Ты почему так долго? Я тебя заждалась.

– Простите, – потупилась женщина в крахмальной наколке, – я ничего не могла с ней поделать.

– Ой. Ну ты, Каролина, даешь! – вдруг зашлась хохотом Полина.

Лиза вышла из машины и, взглянув на мобильник, поняла, что у них в запасе от силы еще минут пятнадцать. Если эта Каролина еще немного повыпендривается, спешить уже будет никуда. Собрав всю свою волю, она строго и сухо сказала:

– Если вы, Каролина, сейчас же не прекратите этот цирк, мы вас ждать не будем. Там такие парни летят в лагерь, а вы… Хотя, – пожала она плечами, – можете появиться перед ними в этом виде.

– А что, у вас, может, там униформу носят, как в армии или на зоне? – хмыкнула Каролина.

– Да нет там никакой униформы, – вздохнула Лиза.

– А как мне прикажете одеться? – спросила Каролина.

– Ну, хотя бы как Полина, – пожала плечами Лиза.

– Слышь, Полина, покажись, а то не знаю, как мне и одеться… – попросила Каролина, заглядывая в окно машины.

Полина тут же выскочила и принялась вертеться перед Каролиной.

– Ладно. Поняла, сейчас, айн момент! – сказала Каролина и только ее и видели.

Женщина в крахмальной наколке и фартучке пожала плечами и поплелась следом.

Через десять минут из ворот вышла одетая в точно такой же, как у Полины, джинсовый костюм и ярко-голубую майку коротко стриженная шатенка.

– Ну, все, забирают нас с тобой, Полька, в армию. Пишите письма мелким почерком!

Как только Каролина уселась на заднее сиденье рядом с Полиной, шофер нажал газ, и выбежавшая из калитки женщина в крахмальной наколке только растерянно покачала головой.

Всю дорогу до аэропорта девчонки слушали музыку из наушников.

В самолете, куда они заскочили буквально в последнюю минуту, Лиза посадила их так, чтобы все время держать их в поле зрения, а сама села рядом с сухощавым мужчиной в темных очках. Правда, как только она села рядом, мужчина снял очки и вежливо кивнул ей в знак приветствия.

– На Иссык-Куль? – спросил он.

– Да, – кивнула Лиза.

– Меня Глеб зовут, – представился мужчина.

– А меня Лиза, – сказала девушка.

Полина и Каролина, усевшись в кресла, сразу же вставили в уши наушники. А Лиза, хотя, как она понимала, ей следовало поближе познакомиться с сидящим рядом с ней мужчиной, который и был, очевидно, воспитателем и охранником в одном лице, почему-то смутилась и, закрыв глаза, сделала вид, что спит. Однако, ясное дело, заснуть ей не давало волнение. За те пару ча-

сов, пока Лиза собирала в дорогу двух этих девиц, она вполне осознала весь груз лежащей на ней ответственности. В эту поездку родители отправили не просто подростков, а весьма трудных подростков. Отправили, надеясь на то, что их перевоспитают, сделают их, как бы точнее выразиться, более удобными в обращении. Лизу уже саму начинало разбирать любопытство, правда ли то, что подростков в лагере перевоспитывают до неузнаваемости. Да, похоже, дома этим подросткам, быт которых налажен на все сто процентов, не хватает простого человеческого внимания, а в лагере они будут заниматься полезными и интересными делами, самостоятельно преодолевать трудности, времени на капризы и дурь не останется. Они привыкнут жить по-другому и, возвратившись домой, тоже постараются быть людьми. Это похоже на правду. Но, будучи материалисткой, Лиза понимала, что за две недели человека ни в каком лагере перевоспитать до неузнаваемости невозможно. Значит, как предупреждали их на курсах сотрудники ФСБ, скорее всего, к детям применяют какие-то психотропные средства…

Думая о своем, Лиза уже стала засыпать, как вдруг громко хохотнул один из сидящих впереди подростков. И дальше, хотела того Лиза или нет, она вынуждена была слушать их болтовню.

– Да ты че, ну ты, Черный, даешь! – просипел хохотнувший подросток. – Это ж прям порнуха какая-то.

– Ага, порнуха… Тебе смешно… – пробубнил тот, которого его сосед назвал Черным. – А моим родакам за нее кругленькую сумму выложить пришлось.

– Не понял, – откинулся на кресле сосед Черного, – объясни поподробнее.

– Ну, это ж меня Шмырь подбил снять эту девицу, – все громче и громче продолжал Черный. – А когда она на меня накинулась, он хоп за мой телефон и снимать стал. А потом, я так понял, на флэшку себе информацию сбросил или на компьютер. Я и забыл об этом. А через пару недель Шмырь мне звонит и говорит: «Если

тысячу долларов через день не достанешь, кино, там где ты с девицей кувыркаешься, твоим родакам на комп по Интернету сброшу и еще распечатаю в виде фоток и по почте пошлю».

– Ну, и что ты на это? – спросил сосед Черного, по голосу, похоже, чуть помоложе, с явным интересом.

– Что-что… Дурак я был. Послал Шмыря куда подальше и забыл. А через три дня мамаша мне с батей такое устроили! В общем, переслал Шмырь все это и папаше моему, и мамаше прямо на работу. Смотри – не хочу. А потом перезвонил и предупредил: если деньги, тысячу долларов, через два дня на такой-то счет не перечислите, все это кино у всех ваших коллег и партнеров по бизнесу в компьютерной почте появится.

– А родители? – явно настороженно спросил сосед Черного.

– Родители… Им дешевле меня в лагерь послать, от греха подальше, чем за мои проколы расплачиваться, – сказал Черный.

– Нет, я о том, платили они Шмырю или нет…

– Куда ж им деваться. Ясное дело, платили.

– Да… А я не могу в толк взять, откуда у Шмыря и Головы такие тачки крутые…

– Тебя, Вадик, я так понимаю, тоже Шмырь на крючок поймал? – спросил Черный.

– И что из этого?

– Да ничего… Просто, если ты соскочить с крючка хочешь, ничего у тебя не получится… Они тебя достанут!

– Ай, если что, пусть мама со своим хахалем разбираются! А мое дело – сторона! Послали в лагерь и послали!

– А какую они им предъяву сделать могут? – поинтересовался Черный.

– Да Голова там кого-то со своими колбасили, а я сбоку стоял.

– А я, я где тогда был? – встревожился Черный.

– Да мне почем знать, где ты был?

– Ну я там есть?

– Я не всматривался.

– А то, если я там есть, они по новой на родаков моих наедут.

– Кроме этих записей есть еще кадр, где мы голые с тобой, с Головой и со Шмырем фоткались, когда купаться ездили.

– Ну?

– Что «ну»? Они там как-то сделали, что мы теперь голые на фоне Красной площади стоим.

– Вот это круто! А я этого не видел.

– Мне уже прислали. И тебе пришлют. Или твоим родакам, – пообещал Вадик и вздохнул.

– Да, ну мы с тобой попали! Если они и правда этот кадрик пошлют родакам, лучше домой не возвращайся.

– А я и не вернусь! – вдруг сказал Вадик.

– Я бы тоже не вернулся, – понизив голос, сказал Черный, – но на что прикажешь жить?

– А мне маман карточку дала, и так бабла на карманные расходы. На первое время хватит. А там видно будет!

– А, ну тогда да. Тогда конечно… – вздохнул Черный. – Везет тебе. А мне, считай, ничего не дали. А остальное, сказали, вышлют.

Лиза все-таки задремала. А когда проснулась, поняла, что в салоне происходит нечто экстраординарное.

Она посмотрела в ту сторону, откуда обычно появлялась стюардесса, и увидела страшную картину. Стюардессу хотя и одной рукой, но крепко, мертвой хваткой, держал какой-то здоровенный волосатый детина. Другая его рука была поднята. В ней красовалась какая-то коричневая коробка с торчащими из нее проводками.

– Всем сидеть, не двигаться! Иначе взлетим в воздух! – гулко, с надрывом выкрикнул мужчина.

В салоне повисла мертвая тишина.

И тут вдруг Лизе показалось, что мужчина, схвативший стюардессу, и сам не знает, что ему делать. Одет он

был как-то странно. Хотя и в Москве было жарковато, а летели они вообще в южную страну, на мужчине был теплый серый свитер, белый длинный шарф и серая шапочка, натянутая почти до бровей.

Лиза взглянула на сидящего рядом Глеба, тот чуть слышно пробормотал:

– Не бойтесь.

А потом, наклонившись к ее уху, добавил:

– Оружия, даже холодного, у него нет.

– У него же бомба… – шепнула Лиза.

– Это бабушка надвое сказала.

– А чего вы хотите? Какие у вас требования?! – вдруг выкрикнул кто-то из подростков.

– Мои требования просты: когда мы прилетим – белый лимузин и моя бывшая жена! – выкрикнул мужчина, разбрызгивая слюну.

– Давайте я передам ваши требования на землю, – прохрипела стюардесса.

– Меня не проведешь! – продолжал кричать мужчина. – Я выдвину конкретные требования, когда мы приземлимся в Бишкеке. Моя жена живет в Бишкеке.

– Он, по-моему, ненормальный, – покачала головой Лиза.

– Похоже на то, – согласился Глеб.

– Если хоть один из вас сейчас пошевелится, мои люди взорвут самолет… – выкрикнул мужчина, не выпуская стюардессу, и его остекленевшие водянистые глаза вдруг налились кровью.

– Если его люди такие же шальные, как он, мы пропали, – прошептала Лиза.

– Нет у него никаких людей, – уверенно сказал Глеб и добавил: – И взрывного устройства тоже, похоже, нет.

– А в туалет можно? – спросил кто-то из подростков.

– Пи-пи или а-а-а? – на полном серьезе спросил мужчина.

– Рыгнуть мне нужно, – сказал подросток.

Мужчина на миг задумался. Но этого оказалось достаточно, чтобы Глеб в прыжке достал мужчину, оттеснил его в сторону, освободив стюардессу, выбил из рук террориста коробку, сорвал с его шеи шарф и крепко стянул им кисти противника. Затем он швырнул мужчину в кресло и сам сел рядом.

Пассажиры, облегченно вздохнув, оживились.

– О, чувак дает! – восторженно выкрикнул Вадик.

– Он по ходу у нас в лагере приемы разные показывать будет, – сообщил Черный.

– Да, я бы не против научиться так, как он, махаться, – покачал головой Вадик.

– Научишься, – сказал Черный. – Он для того и летит с нами.

– Видал, как он этого типа скрутил…

– А что, это у него не бомба была? – спросил Черный громко.

Один из сидящих впереди ребят с разноцветными дредами схватил с с пола коробку и закричал:

– Это мыло обычное, хозяйственное, с проводками!

– Лихо он нас всех развел! – крикнул кто-то впереди.

Как только самолет приземлился, в салон вбежали спецназовцы в камуфляже и с автоматами. Глеб передал им горе-террориста, который побелел, как полотно и, брызгая слюной, выкрикнул что-то невразумительное.

Лиза подошла к Глебу, поскольку заметила, что тот внимательно осматривает свою левую руку. Горе-террорист успел-таки глубоко прокусить ее.

– Давайте я забинтую, – предложила Лиза, доставая из аптечки, которую она всегда носила в дорожной сумке, бинт.

– Выйдем из самолета, там забинтуете, – сказал Глеб, заметив, что все их подопечные подростки стоят в проходе возле его кресла.

– Так, выходим, выходим! – попросил он.

Подростки, все какие-то вдруг притихшие и настороженные, направились к выходу.

– А вы нас так же научите махаться? – спросил вдруг один из ребят с разноцветными дредами.

– Научу, научу… – кивнул Глеб.

– А с девчонками тоже будете заниматься, – заиграв голубыми глазками, спросила Каролина.

– Особенно с девчонками, – улыбнулся в ответ Глеб.

– Да, а то видите, как бывает… – заметила Полина.

Глеб зажал рану рукой и пошел к выходу. Как только

они спустились по трапу, Лиза, попросив ребят подождать, продезинфицировала укус и наложила повязку.

– Вот, я думаю, он же явно ненормальный, – сказал Глеб. – Может, мне укол от бешенства сделаете?

Лиза подняла удивленный взгляд и наткнулась на веселую улыбку. Глеб подмигнул ей и скомандовал:

– А теперь по коням. Нас там встретить должны.

– С цветами? – спросила Каролина.

– С цветами и музыкой, – кивнул Глеб.

Лиза обратила внимание на то, что Каролина и Полина спрятали наушники и с нескрываемым интересом осматриваются по сторонам.