– А они проверяют, надежны ли эти партнеры, и, если видят, что они могут кинуть Закревскую, делают все, чтобы сорвать сделку…

– И много таких сделок они с твоей подачи сорвали? – спросил Слепой.

– Не знаю, я в эти дела не лезу, – пожал плечами Чуб.

– Да, – вздохнул Слепой, – а тем временем бедную женщину обдирают как липку.

– Да че ты гонишь! Как это может быть?!

– Да просто. Госпожа Закревская сделку готовит, ты сообщаешь о ней своим покровителям, надо понимать, ее конкурентам, а те эту сделку и перехватить могут, и сорвать, какие-то коммерческие тайны рассекретить, выставить ее в невыгодном свете…

– Я как-то об этом не подумал… – пробормотал Чуб. – У нее и правда в последнее время, как я понял, несколько важных сделок сорвалось. Она переживала, а я думал, что это ее от ошибок друзья ее мужа застраховали.

– Я ж тебе говорю, Чуб, в бизнесе друзей не бывает, – повторил Слепой. – Я так чувствую, что ее дела тебя волнуют больше, чем дела ее, как ты думаешь, благодетелей.

– Да мы вообще с ней пожениться решили…

– Опаньки…

– Ты думаешь, меня накололи?

– Почему накололи, деньги ж тебе платят. И хозяйка, и ее конкуренты. Ладненько устроился, Чуб!

– Фу ты! Так меня развели да еще и подставили! Если Закревская узнает, что я… Она меня и близко к себе не подпустит! Может, все-таки ты пургу гонишь?

– А ты проверь! Если ты мне не веришь, слей, как ты выражаешься, какую-нибудь не обязательно реальную, можно и фальшивую информацию и понаблюдай, как твои заказчики засуетятся. Сам не сможешь – людей найми. Если ты за хозяйку, или теперь уже и невесту, надо понимать, свою печешься.

– Ладно, попробую. Тут еще этот Бык ни к селу ни к городу нарисовался.

– Да с Быком я и сам разобраться могу, – пожал плечами Слепой.

– Нет, Быка оставь мне. А ты давай вали подальше отсюда!

– За кого ты меня принимаешь?! Чтобы я от какого-то Быка бегал?! Да никуда я не поеду! А сунется еще – буду стрелять на поражение.

– Как ты не понимаешь, с Быком по-тихому разобраться надо. У него такие покровители, что если что,

ни тебе, ни твоим родным жизни не будет. Говорю тебе, один выход сейчас в этот лагерь тебе ехать. И бабла срубишь – за то, что в лагере этих пацанят смотреть будешь, и за то, что Закревской сынок будет все время под твоим неусыпным взором.

– А как ты собираешься Быка по-тихому убрать? – спросил Слепой.

– Это мое дело. И еще. Я уверен, что ты у Быка под колпаком. Поэтому придется сделать ложный ход. Чтобы тебя совсем в другой стороне искали. Девушек в агентстве я уже предупредил, что, если будут о нас спрашивать, они должны сказать, что ты поехал в лагерь в Крыму. В Крым они сегодня группу отправляют. Но я Быка из Москвы постараюсь не выпустить. Мы сейчас с тобой на вокзал поедем, на перроне покрутимся, с детьми этими побазарим. А завтра ты уж один прямо к самолету на Бишкек пригребешь. И вперед.

– Как я понимаю, отступать мне некуда. Ты уже все решил.

– Ты сам подумай, так здорово все совпало!

Тут в коридор выглянула девушка, которая оформляла документы, и сообщила:

– У меня перерыв уже начался. Зайдите распишитесь!

Они вошли, и Слепой, сверившись со своим новым паспортом, расписался в нескольких бланках.

– Ну вот, а теперь в Крым! – сказал Чуб, вручая Слепому его документы и многозначительно кивая девушке, которая уже встала из-за стола.

– Я все помню, – кивнула она, – не волнуйтесь, все будет так, как вы просили.

– Какой там у них поезд и вагон? – поинтересовался Чуб.

– Вот тут я вам все написала, – сказала девушка, протягивая белую картонку с записью. – Поезд Москва-Симферополь, пятый вагон. Только Михаила Карловича предупредите, что вас могут искать.

– Не волнуйтесь, девушка, все будет в шоколаде, – кивнул Чуб. – Спасибо вам. Я, если все сделаете, как я просил и как вы мне обещали, потом еще вам доплачу.

– Я всегда исполняю свои обещания, – обиженно поджала губки девушка.

– Ну и ладненько, тогда пошли, – бодро сказал Чуб.

Когда они вышли в коридор, Слепой заявил:

– Если Бык действительно сидит у меня на хвосте, думаю, мне сейчас на вокзал лучше одному податься. Без тебя. А то он заподозрить что-нибудь может.

– Может, – кивнул Чуб. – Но мне же все равно придется его по ложному следу пустить. Так что здесь уж будь что будет. Да, а вот в аэропорт я тебя провожать не буду. Я Вадика туда провожать буду. И ты уж, будь добр, внешность свою чуть притуши. Чтобы они, если за мной увяжутся, тебя не узрели.

– Ладно, – кивнул Слепой и добавил: – Но я все-таки один на вокзал сегодня поеду.

– Ну, как знаешь… – пожал плечами Чуб. – Может, ты и прав.

Слепой понимал, что Бык через своих людей его выследит. И теперь чем дальше от столицы он, Слепой, уедет, тем больше надежды на то, что Бык, если Чуб не успеет его нейтрализовать, тоже уедет в даль светлую и не станет заниматься поисками его близких, которые успеют надежно укрыться в Подмосковье.

– Может, у тебя просьбы какие есть? – спросил Чуб, когда они подошли к выходу. – Может, твоих близких подстраховать? Жену, детей… Ты же наверняка уже женился и дети есть…

– Запомни, – перебил его Слепой, – у меня нет ни родных, ни близких!

– Понял, – кивнул Чуб, пожимая ему руку. – Ну, как знаешь. Там в папке с документами паспорт и билет на самолет. Не опаздывай.

Не сговариваясь, они решили, что из здания им лучше выйти не вместе, а по одному.

Слепой вышел первым и, остановив такси, отправился на вокзал. До отправления поезда оставалось полчаса.

Когда он вышел на платформу, у пятого вагона еще стояла группа разновозрастных подростков с солидными рюкзаками. Рядом с ними, то и дело куда-то названивая по мобильнику, нервно похаживал пожилой подтянутый темноволосый мужчина в ярко-синей ветровке.

Наконец он до кого-то дозвонился и прокричал:

– Мы не можем отменять поездку! Деньги заплачены! Садись на самолет, и чтоб через день была в Симферополе.

Отключившись, он скомандовал подросткам:

– Садитесь в вагон!

– Михаил Карлович, а как же Марья Степановна? – удивленно спросила кудрявая черноволосая девочка в ярко-розовых брюках и белой байке. – Как же мы поедем без доктора?

– Если есть больные, сразу тут оставайтесь! – резко сказал Михаил Карлович и подхватил свой рюкзак. – А вообще-то она на самолете нас догонит в Симферополе. А пока что я вам буду и отец, и мать, и швец, и жнец, и на дуде игрец!

С этими словами Михаил Карлович подтолкнул девочку к вагону и достал из кармана пачку билетов.

Слепой, не выпуская из вида группу, к которой он, если смотреть со стороны, казалось, примкнул, аккуратно из-под темных очков изучил взглядом всю платформу и не мог не заметить коротко стриженного молодого человека, который, стоя за колонной, слишком уж часто поглядывал в его сторону.

Поскольку до отправления поезда оставалось всего ничего, проводница, худощавая женщина лет тридцати, особо в билеты не всматривалась. Только заметила:

– У вас один лишний.

– Да, – кивнул Михаил Карлович.

А когда последним в вагон вошел Михаил Карлович, поезд дернулся и двинулся с места.

Слепой рывком вскочил в тамбур и, поймав удивленный взгляд проводницы, заявил:

– Я с ними!

– Да-да, у них был лишний билет. Они говорили, что еще один пассажир должен был быть.

– Это я, – твердо сказал Слепой, успев заметить, что около столба на перроне уже никого нет.

Проводница прошла в вагон, а Слепой, как только поезд выехал за город, на ходу соскочил на землю. Скатившись с насыпи, он с облегчением вздохнул.

Надо понимать, что от одного следопыта он избавился. Теперь стоило подумать, где остановиться на ночь.

Можно было, конечно, попроситься на ночлег в любой из стоящих невдалеке деревянных домиков. Но, во-первых, Слепому не хотелось рисковать. Кто знает, не захочет ли хозяин или хозяйка проявить бдительность. Вызовут милицию, потом попробуй кому что докажи. В последнее время люди, насмотревшись телевизора, в каждом встречном готовы увидеть террориста. Во-вторых, ему рано утром предстояло добраться до аэропорта. А это было удобнее сделать, находясь в столице, а не за ее пределами.

Взвесив все за и против, Слепой решил, что таким странным образом нарисовавшаяся в его жизни поездка в лагерь на Иссык-Куль в данной ситуации действительно самый лучший способ отвести беду от своих близких.

Учитывая то, что Бык несомненно взял его след, ему в Москве было лучше не появляться. Но чтобы самому уехать, пришлось бы делать себе новые документы, покупать билеты, с кем-то созваниваться. А поскольку Быку при его авторитете и деньгах, как только он попросит, предоставят новейшие прослушки, была опасность подставить и себя, и тех, кто возьмется помогать. Поэтому, как ни крути, предложение Чуба было, пожалуй, единственно приемлемой возможностью уклониться от удара. Слепой понимал, что Чуб помогает ему не только из-за оказанной им ему в свое время помощи.

#Наверняка за то время, пока Бык мотал срок, в их бандитском мире установилась новая иерархия. И никто не хотел опускаться на ступеньку, а то и на две вниз ради того, чтобы выделить место Быку, который привык руководить процессом и, как говорится, снимать пенки. Поэтому разбираться с Быком Чуб, похоже, будет не только и не столько ради него, Слепого, сколько ради своего покоя. Но, возможно, до того, как убрать Быка, Чуб хочет о чем-то с ним поговорить. Кто знает, может, Бык, чтобы не утратить авторитет среди своих, надежно утаил их общак, а теперь ради своей же безопасности не собирается ни с кем делиться. Так что Чубу есть о чем с ним поговорить. Именно поэтому он так настаивает на скорейшем отъезде Слепого из Москвы. Ведь встреться Слепой с Быком один на один, выстрелить, и без промаха, может первым Слепой. И тогда все тайны общака Бык унесет с собой в могилу.

Можно было бы, конечно, переждать где-то поближе. Но Бишкек, район озера Иссык-Куль входили в одну из линий наркотрафика. И Слепой, которому не так давно пришлось заниматься как раз московским отростком кыргызстанской наркомафии, неожиданно получил официальную возможность отправиться чуть ли не к истокам того мутного потока, который накрыл столицу. Экстримлагерь для детей новых русских мог стать для него отличным прикрытием. Получалось, он отправлялся туда не столько для того, чтобы укрыться от Быка, сколько для продолжения собственного расследования. Ради этого стоило отказаться и от отдыха. И теперь нужно было сделать все, чтобы никто не смог помешать ему вылететь в Бишкек.

Добравшись до привокзальных запасных путей, Слепой сноровисто вскрыл двери одного из вагонов и, осмотревшись, закрылся изнутри.

Проснулся он от довольно громких мужских голосов. Слепой прислушался и сначала даже подумал, что это

ему снится. Случилось то, что обычно называют ухмылкой судьбы. В соседнем купе двое мужчин на исковерканном на восточный манер русском тоже говорили об Иссык-Куле.

– Это надежный лагерь, Ахмед. Он в горах. Высоко. Там озеро Иссык-Куль, – сказал один.

– Но там же, Султанмурат, полно туристов! – перебил его другой, с более звонким голосом.

– Этот лагерь там, где нет туристов. Там тихо. Можете сами приехать и посмотреть, – защищался Султанмурат.

– Мне нет на это времени. Я вам плачу. Ваша задача найти тихое место, – не скрывал раздражения Ахмед.

– Я знаю. Я понял. Там хороший, очень хороший место, – заверил Султанмурат.

– Наши таджикские друзья повезут детей на автобусе. А вы полетите на самолете. Через три дня все должно быть готово, – сказал Ахмед.

– Будет готово, – услужливо подтвердил Султанмурат.

– С ними вместе приедут китайцы. Им нужно будет показать дорогу. Вы, мне говорили, уже водили по ней курьеров. Это будет главная ваша задача.

– Да, я помню, – отозвался Султанмурат.

– Китайцы будут поставлять в лагерь продовольствие и лекарства. А вы будете их сопровождать. Чтобы не напоролись на патруль, – сказал Ахмед.

– Я помню, помню… – поспешил добавить Султанмурат.

– Вы один завтра летите в Бишкек? – спросил Ахмед.

– Со мной полетит моя внучка Марьям. Она в Москве учится. В университете.

– Это хорошо. Только пусть будет настороже, чтобы ей не подложили наркоту. Тут менты часто так делают, чтобы выслужиться, – предупредил Ахмед, – и сами тоже будьте внимательны.

– Да-да, я помню, – проговорил Султанмурат.

– Теперь я пойду. А вы минут через десять выходите тоже.

– Я понял, – проговорил Султанмурат.

– Вот деньги. Вторую часть получите через китайцев.

– Да, спасибо. А то внучка на билеты много потратила, – пожаловался Султанмурат.

Через пару минут хлопнули сначала двери соседнего купе, а затем двери вагона. Потом все повторилось.

Слепой осторожно выглянул в окно и в предрассветной дымке рассмотрел две мужские фигуры. Первым по направлению к лесу шел мужчина помоложе и повыше. А за ним, чуть прихрамывая, ковылял совершенно седой старик в светлом костюме.